Сказка для детей школьного возраста
В маленькой хижине на краю села жила бедная женщина со своим сыном. Арсену исполнилось двенадцать, что для сельского жителя не так уж и мало. Он был хороший, добрый мальчик, вот только все никак не мог понять, что матери трудно в одиночку, без мужской руки, тащить все хозяйство на себе. Не чувствовал он еще себя мужчиной в доме. Чтобы прокормить свою маленькую семью, с утра до ночи трудилась бедная женщина, обрабатывая клочок земли, усеянный валунами.
- Арсен, - просила она, - помоги, сынок, собрать камни. Они мне не под силу.
- Я сейчас, - отзывался он, - вот только сбегаю к товарищу на минутку.
Но за разговорами о том, о сем Арсен забывал о своем обещании... или делал вид, что забыл. Ведь камни таскать – занятие совсем неинтересное, скучное.
В тот день, что должен был изменить всю его жизнь, он засиделся с мальчишками особенно долго, и домой возвращался уже когда Солнце скрылось за горизонтом.
Издали он увидел большую черную тучу, нависшую над их хижиной. А потом раздался оглушительный грохот. Белая, как раскаленный меч кузнеца, молния, вырвавшись из тучи, вонзилась в старое абрикосовое дерево. Это дерево росло у них в саду, сколько себя помнил Арсен, принося вкуснейшие плоды каждое лето. Рвать их и отправлять в рот, развалясь на его толстых ветвях и следя за проплывающими мимо облаками, было самым большим удовольствием для него. К ужасу Арсена, его любимое дерево вспыхнуло ярким пламенем.
Он помчался к дому, и на пороге чуть не упал, споткнувшись о распростертое тело матери.
- Ма..! Мамочка! Что с тобой?!. – закричал мальчик, пытаясь ее поднять.
Женщина шевельнулась, застонала и с трудом села на ступеньке. Протянув вперед руки, она прошептала:
- Где я? Почему так темно?
Туча уплыла дальше. Луна осветила двор и обуглившееся абрикосовое дерево. Ее свет упал на бледное лицо матери, широко раскрытые глаза и беспомощно ищущие руки. Арсен растерялся.
- Мама, это же я, твой сын. Разве ты не узнаешь меня?
- Зажги свечу, сынок, - попросила женщина.
Он сбегал в дом, принес зажженную свечу и протянул ее матери.
- Ну что же ты? – нетерпеливо сказала она. – Где твоя свеча?
Мальчик хотел ответить ей и не смог. Он все понял. И, чтобы не разреветься в голос, до боли прикусил себе губу.
- Это молния! Молния виновата во всем, - прошептал он сквозь стиснутые зубы. - Я разыщу ее! Я заставлю ее вернуть свет твоим глазам!
Он отвел мать в дом, помог ей лечь в постель и выбежал на улицу. По небу плыли легкие облака, озаренные светом Луны. Арсен начал озираться по сторонам в поисках зловредной черной тучи, принесшей в их дом беду. И, наконец, увидел ее почти у самого горизонта.
Превозмогая страх, не разбирая дороги, он помчался вдогонку уплывающей туче.
* * *
Долго бежал он и почти выбился из сил. Ему так и не догнать бы черную тучу, если бы она не расположилась на ночлег у самой высокой горы. Добравшись до подножья этой горы, мальчик остановился в нерешительности. Что делать дальше? На что он надеялся, преследуя тучу? Безмолвно обступали его громады едва различимых в ночи гор. Вокруг ни души. Может лучше вернуться домой, подумалось ему. Страх вместе с ветром холодной змеей заползал под рубашку.
И вдруг черная туча осветилась изнутри, и из нее вышла Молния, а за ней следом – ее неизменный спутник – Гром. Мальчик решил, что все это ему привиделось, и на всякий случай крепко зажмурился. Но когда открыл глаза, Молния с Громом уже спускались вниз по почти отвесному склону горы. Молния куталась в светящийся красный плащ, струившийся позади нее, как огненный ручей, а голову ее венчала высокая остроконечная корона. Гром был облачен в короткий фиолетовый плащ, поверх которого через плечо был переброшен ремень барабана. Взглянув на съежившегося мальчика, Гром вдруг обратился к нему раскатистым басом:
- Что тебе нужно от нас, Человек?
- Вы лишили света глаза моей матери, - отважился ответить Арсен. Он хотел сказать это дерзко, с упреком, но голос его почему-то дрожал.
Молния и Гром стояли всего в нескольких шагах от него. Им ничего не стоило поступить с ним так же, как они поступили с его любимым абрикосовым деревом.
- Я не хотела причинять зло твоей матери, - сказала Молния. – Мы ссорились с Громом, и я в сердцах ударила в первое попавшееся дерево. Кто виноват, что глаза людей не выдерживают моего сияния.
- А если не хотела, так верни ей то, что отняла! Сделай так, чтобы она снова могла видеть! – С этими словами Арсен бросился к ногам облачных гостей.
- Остановись! – резко крикнула Молния. – Ни шага дальше! Ты забыл, с кем имеешь дело? Стоит тебе коснуться моего плаща, и твое тело превратится в горстку пепла.
Мальчик попятился, но упрямо повторил:
- Спаси мою мать!
- Твоей матери могла бы вернуть зрение только наша дочь, Искорка. – Голос огненной женщины стал грустным.
- Так скажи ей.
- Не могу. Она сама нуждается в помощи. Поэтому мы сейчас здесь, перед тобой. – Молния тяжело вздохнула и умолкла.
- Что же ты замолчала? – От яркого света, излучаемого Молнией, у Арсена текли слезы, но, боясь, что огненная женщина и ее спутник в любую минуту могут исчезнуть, он не отводил от нее глаз.
- Несколько лет назад, - снова заговорила Молния, – мы поспорили с Горным Духом, кто больше способен наделать шума. Он прокатился эхом по своим уродливым скалам и решил, что победил нас. В свою очередь, я ударила в утес – Гром оглушил Духа. Но тут случилось несчастье. На скалы упала наша Искорка. Разгневанный своим поражением, Горный Дух наслал на ущелье камнепад. Огромные осколки скал замуровали нашу Искорку в пещере. Нам не по силам помочь ей. Мы даже не знаем, где именно он ее держит. Мы живем в облаке, и совсем не можем передвигаться по земле.
- Я найду ее! – решительно заявил Арсен, не понимая сам, откуда в нем взялась такая уверенность.
- Но он слишком мал и слаб, он не справится, - засомневался Гром. – Искорка заточена в царстве Горного Духа, куда не проникал еще ни один человек.
- Я должен спасти свою мать!
- И ты готов ради нее на любые испытания? – удивился Гром. – Ты не боишься сорваться со скалы, погибнуть под камнепадом или стать вечным пленником Горного Духа?
- Я должен спасти свою мать! – упрямо повторил Арсен.
- Что ж, пусть попробует, - сказала Молния. – Я вижу, ты храбрый мальчик. Но торопись. Если не успеешь освободить Искорку до полнолуния, твоя мать навсегда останется слепой. У тебя есть шесть восходов Луны.
Сказав это, Молния и Гром отвернулись от Арсена и начали подниматься, плавно скользя по отвесной скале. Добравшись до своей тучи, Гром обернулся.
- Человек! – раскатисто крикнул он. – Отыщи на рассвете Горный Ручей. Он поможет тебе.
Молния и Гром скрылись. Черная туча отделилась от горы и растаяла в ночном мраке. Оставшись один, Арсен пристроился на плоском выступе скалы и, устав тревожно прислушиваться к каждому шороху, крепко уснул.
* * *
Едва первые бледные лучи Солнца протянулись по небу, он вскочил, огляделся. И только сейчас понял, что провел ночь на самом краю скалистого обрыва. Арсен знал, что Горный ручей может жить только на дне ущелий и, не теряя времени, стал быстро спускаться. Цепляясь за выступы скал и чахлые кустарники, царапая лицо и руки об их колючки, он думал только об одном – о матери, для которой день превратился в самую темную, безлунную ночь.
На дне ущелья его ждало разочарование. Он не нашел там, как ожидал, быстрого, проворного ручья. То ли зной иссушил его, то ли его тут никогда и не было. Среди нагромождения валунов поблескивало лишь небольшое озерцо, больше похожее на лужу.
Что же теперь делать, где искать дорогу, пригорюнился мальчик, усаживаясь на валун и не замечая, что по щекам у него текли слезы. Но Озерцо заметило и тихим шепотом спросило:
- О чем ты плачешь, грустный мальчик?
Арсен так нуждался в поддержке, что даже не удивился. К тому же он всегда знал, что Вода умеет говорить, умеет быть доброй и сердитой, веселой и печальной.
- Я спустился сюда, на самое дно ущелья, чтобы найти Горный ручей, - всхлипнув, ответил он. – А его здесь нет.
- Зачем тебе понадобился Ручей? – снова спросило Озерцо.
- Он один знает, где живет Горный Дух. Что мне теперь делать? Куда идти?
- Не надо так огорчаться. Горный ручей это я.
- Как!?! – вскричал Арсен, вскакивая. – Так веди же меня скорее к нему!
- Не могу, - вздохнуло Озерцо. – Разве ты не видишь, что я давно перестал быть Ручьем? Груда камней, которую я сам же принес весной с гор, преградила мне путь, и теперь я не могу даже сдвинуться с места.
- Все пропало, - безнадежно махнул рукой мальчик, снова садясь на камень. – Все пропало... Мне не спасти мою бедную маму.
- Я слышал об этой печальной истории, - вздохнул бывший Ручей. – О ней на рассвете болтали два стрижа, прилетавшие ко мне утолить жажду... Не нужно отчаиваться. Еще не все потеряно. Попробуй освободить меня.
- Освободить? – удивился Арсен. – Как же я могу тебя освободить?
- Разбери камни, преградившие мне путь.
- Да ты что! – отмахнулся он. – Мне такое не под силу. Здесь работы на целую неделю. А мне нужно вернуться домой самое позднее через шесть дней.
- Не ты ли только что сказал, что должен спасти свою мать? Значит, если очень захотеть, можно управиться и побыстрее. Ну же, не теряй зря драгоценное время!
Ни слова не сказав, мальчик встал и принялся за работу, начав с небольших камней. Сначала лениво, не веря в себя, в то, что он может с этим справиться. А когда почувствовал, что валуны поддаются ему, начал трудиться веселее. Не разгибая спины, он таскал тяжелые камни до темноты. Ночь в узком глубоком ущелье наступила гораздо раньше, чем там, наверху.
- Ну вот, уже совсем темно, - расстроился Арсен. – Я не вижу камней.
Пот струйками сбегал из-под волос ему на лицо. Тут над ущельем поднялась слегка ущербная Луна и осветила все вокруг не хуже фонаря. Обрадовался мальчик, поблагодарил Луну и снова принялся за работу. Короткая летняя ночь была наисходе, когда он без сил свалился в траву. Но несмотря на усталость и бессонную ночь, он бодро вскочил на ноги с первыми лучами солнца, добравшимися до дна ущелья. Напившись из озерца воды и омыв содранные в кровь руки, он снова принялся таскать камни.
Весь следующий день Арсен трудился, позволяя себе лишь короткие передышки. Его мучили усталость и голод, но он старался не замечать их. А когда ему казалось, что он вот-вот потеряет сознание, он забирался в озерцо и лежал там до тех пор, пока не приходил в себя. Когда же и это не помогало, он представлял себе мать, блуждающую по дому с беспомощно протянутыми вперед руками, и силы возвращались к нему.
Так прошел второй день. Солнце, собираясь скрыться за горой, бросило последний взгляд на землю и увидело, что дорогу воде преграждал один-единственный камень.
- Ну вот, - упавшим голосом проговорил Арсен, - я разобрал все камни, кроме этого, последнего. Но мне не удалось освободить тебя, Ручей. Этот камень такой большой и тяжелый, что мне ни за что не сдвинуть его с места. К тому же я совсем без сил.
Он повалился на траву и, не желая того, мгновенно уснул.
* * *
- Вставай! Вставай скорее! – донеслось до Арсена веселое журчанье. – У нас мало времени, а путь долог.
Арсен вскочил. Солнце стояло уже высоко. Он взглянул на Озерцо и не поверил своим глазам – оно растянулось в прозрачный Ручей, который звал его за собой.
- Как тебе удалось..? – поразился Арсен.
- Пока ты спал, я рыл землю в обход большому камню и, как видишь, получилось... Возьми в дорогу вон ту ветку со спелой ежевикой. Подкрепись. Ведь ты уже два дня ничего ел.
- Разве? А я и не заметил.
Радостно возбужденный, Арсен сорвал на ходу тяжелую от плодов ветку и помчался догонять резво бегущий Ручей.
Целый день они пробирались вдвоем по ущельям, между скал и зарослей кустарников. Если дорога шла круто вниз, Арсен с трудом поспевал за Ручьем. Когда ему становилось уже невмоготу и он совсем выбивался из сил, Горный Ручей сворачивался озерцом в какой-нибудь ложбинке и терпеливо ждал, давая мальчику отдохнуть.
День уступил место ночи, но они продолжали путь при свете Луны.
- Долго ли еще? – спросил Арсен, в очередной раз усаживаясь на камень. – Кажется, я больше не могу.
- Мы почти у цели, - ответил Горный Ручей, растекаясь лужицей у его ног. – Но хватит ли у тебя сил и мужества добраться до Искорки? Не испугаешься ли ты Горного Духа? Это злой и грозный старик.
- Я должен спасти маму, - ответил мальчик, стараясь не подпускать к себе страх.
- Но ведь ты даже не знаешь, захочет ли Искорка помочь тебе. Насколько мне известно, она очень своенравная и капризная.
Арсен нахмурился. Обо всем этом он даже не думал. Ему казалось, что самое главное – отыскать Горного Духа, а дальше все пойдет само собой.
- Но ведь Молния обещала мне помощь Искорки, если я ее спасу. – Арсен озадаченно поскреб затылок.
- Я думаю, ты знаешь сам, что дети далеко не всегда слушаются родителей.
- Веди меня, Ручей! – только и ответил мальчик, решительно вскакивая.
Ручей петлял между отрогами гор, сворачивая то вправо, то влево, и, наконец, замер перед узкой, отвесной расщелиной, уходящей, казалось, в самое небо.
- Это здесь, - прожурчал он. – Ты у цели.
Арсен запрокинул голову – ни одного деревца не росло на голых, отполированных ветрами скалах, ни одной травинки.
- Вон там, на самом верху, его замок... Прости, мальчик, я бы рад помочь тебе, но это не в моих силах. Мне нет туда пути. Прощай.
И Горный Ручей помчался прочь от этого мрачного места – к зеленым нивам, к рощам и цветам, к легкокрылым бабочкам и говорливым птицам, ждущим его влаги, истосковавшимся по его веселому журчанию – туда, где была Жизнь.
Арсен почувствовал себя совсем одиноким, покинутым. Он никогда еще не уходил так далеко от дома. Было тревожно и страшно. Но стоило ему вспомнить лицо матери и ее беспомощные руки, как решимость снова вернулась.
* * *
Срываясь и падая, обдираясь в кровь об острые зазубрины, он карабкался и карабкался по отвесным скалам. Порой казалось, что дальше пути нет, но он находил лазейку и упрямо продвигался все выше и выше, твердя себе, что должен во что бы то ни стало добраться до жилища Горного Духа.
Почувствовав, что ноги и руки уже не слушаются его, он нашел на скале крохотную площадку и примастился на ней, чтобы передохнуть. Заглянув вних, Арсен испугался. То место, где он распрощался с Горным Ручьем, осталось так далеко внизу, что у него закружилась голова. Он должен был вцепиться обеими руками в выступ скалы, чтобы не свалиться и не разбиться насмерть.
А когда посмотрел вверх, ему стало еще хуже. Конца пути по-прежнему не было видно. Ему показалось, что чем дальше он лезет, тем выше становятся скалы. А может они и вправду растут в самое небо, и ему никогда не одолеть их?
Стояла такая тишина, что звенело в ушах. «Мертвые скалы, - подумал Арсен. -Никогда не видел таких. Ни одного живого существа. Ну хотя бы уж скорпион или змея, только не это ужасное одиночество.»
Превозмогая страх и усталось, Арсен полез дальше. И снова он карабкался по отвесным скалам, все выше и выше повисая над бездонной пропастью. Каждый неверный шаг, каждое неловкое движение или случайно сорвавшийся камень грозили еиу гибелью. Но Арсен старался не думать об этом.
Солнце словно приклеелось к небу, застыв над самой его головой и испепеляя зноем. У него першило в горле, высохли даже глаза, но не было рядом товарища последних дней – Горного ручья, чтобы утолить жажду и освежить голову его чистой прохладной водой.
Наконец, он увидел край просторной каменной площадки. Еще несколько усилий, и он доберется до нее, растянется во всю длину и даст измученному телу отдых, в котором оно давно нуждается. Вот она, совсем близко... Он ухватился за ее выступ... И тут громоподобный голос потряс скалы, эхом прокатившись по замершему где-то далеко внизу ущелью:
- Остановись!.. остановись... остановись...
От неожиданности Арсен отпрянул и чудом не сорвался в пропасть. Съежившись, вобрав голову в плечи, он огляделся по сторонам – кругом по-прежнему ни души.
- Подними голову! – прогремело над ним. – голову... голову...
Посмотрев наверх, мальчик увидел двух огромных каменных великанов. Их лица, грудь, руки словно были вырублены неким волшебным скульптором прямо из скалы, а ноги врастали в утес, у подножья которого повис мальчик, крохотный, как детская игрушка, в сравнении с ними.
Еще немного, и пальцы разожмутся сами собой, и тогда напрасны будут все перенесенные лишения и совсем не детские усилия, затраченные им. Бедная Искорка навсегда останется пленницей Горного Духа, а глаза мамы никогда больше не увидят солнечного света.
Пересиливая страх перед каменными гигантами, он подтянулся на руках и выбрался на ровную просторную площадку у их ног.
- Что надо тебе, жалкий человечишко, в стране скал? Скал... скал...
- Я ищу замок Горного Духа, - пролепетал Арсен, сжавшись в комочек.
- Сюда не ступала нога человека... века... Кто дал тебе право... право... нарушить покой мертвого царства? царства...
- Мне нужен замок Горного Духа! – упрямо повторил мальчик.
Воцарилась тишина. Долго, невыносимо долго молчали каменные истуканы. Арсену даже стало скучно. Наконец, он услышал их ответ, показавшийся ему зловещим:
- Ну что ж, Человек, заходи... ходи...
Великаны расхохотались так гулко и страшно, что все задрожало вокруг. Скала между ними расступилась и, пропустив мальчика, снова сомкнулась. Теперь его окружала абсолютная тьма. Холодный пот проступил на лбу. Сердце громко стучало.
«Вот и все, - подумал Арсен. – Они заточили меня в скалу, из которой мне никогда не выбраться.»
И он горько заплакал. А когда плакать надоело и слезы больше не застилали глаза, ему показалось, что он видит слабый свет. Пристальнее вглядевшись, Арсен обнаружил, что стоит в узком коридоре и, не раздумывая, пошел по нему.
Странный коридор кончился глухой отвесной стеной. Дальше пути не было. В отчаянии он ударил об нее кулаками. Неожиданно стена исчезла, и он оказался в просторном прямоугольном зале с высокими сводами. Стены блестели, будто покрытые инием. В них можно было смотреться, как в кривое зеркало.
Арсен сначала заметил отражение, а потом и сами фигуры, украшавшие зал. Это были каменные фигуры животных, вырубленные неведомым скульптором с такой тщательностью, что ничем не отличались от настоящих. Он с интересом начал разглядывать каждую.
Прямо у его ног застыла маленькая горная лисица. Позади нее огромный дикий козел с лихо закрученными рогами. Дальше рысь, барс, большущий неуклюжий медведь...
Вдруг каменный медведь заговорил:
- Поглядите-ка, человек! Я не видел в коллекции Хозяина человека. Мальчик, ты каменный или еще живой?
От этого вопроса озноб пробежал по телу Арсена и подогнулись колени.
- Ж...живой, - пролепетал он, заикаясь.
- Значит, скоро станешь каменным, - очень спокойно заметила рысь. – Наша коллекция пополнится.
- Вы хотите сказать, что тоже были живыми?!.
- Конечно, - вздохнул горный козел. – Мы бегали по зеленым горам и лесам, пили родниковую воду и грелись под настоящим солнцем. Нам не повезло. Мы попали в руки Горного Духа, который по-своему любит нас, но только в таком виде, потому что кроме камня ничего не признает.
Арсен попятился. Ему совсем не хотелось стать частью их страшной коллекции. Заметив в одной из блестящих стен широкий проход, он поспешил туда. Крик радости вырвался у него, когда он ступил в следующий зал.
Среди яркой зелени холмов сверкало и переливалось озеро. Сквозь прозрачную гладь просвечивали разноцветные рыбки и изумрудные нити водорослей. Не раздумывая, Арсен упал на колени, склонился к воде, чтобы напиться, и... ударился лбом об окаменевшую поверхность мертвого озера, застонав от боли и отчаяния.
Зеленые холмы, которые он принял за настоящие, были сделаны из малахита – стекловидного зеленого камня с красивыми прожилками. В другом зале его ждал высоченный застывший водопад, переливавшийся всеми цветами радуги. На каменном полу празднично застыли брызги водопада.
Нагнувшись, Арсен поднял одну из расплющенных «капель» – твердую и гладкую, как морская галька, и прозрачную, как стекло. Играть с отполированными водой камушками было любимым занятием всех мальчишек в его селе. Они собирали их на дне ручья, а потом обменивались или выигрывали друг у друга. Подумав, что если когда-нибудь ему удастся вернуться домой, он мог бы удивить мальчишек прозрачной галькой, Арсен собрал с пола несколько самых крупных «капель» и засунул их в карман.
В следующем зале ему преградил дорогу необычный лес. Окаменевшие деревья покрывала изумрудная листва, которой неведомы были ни дуновение ветра, ни смена времен года. Кто знает, сколько веков или тысячелетий «зеленели» эти, неподвластные времени, каменные кущи. Вместо настоящего неба над ними простирался огромный свод из бирюзы.
Арсену вспомнилось прохладное утро в горах, дышащее свежестью и ароматом цветов, и небо, по которому весело бежали легкие, пушистые облака, и ему стало очень грустно.
Время шло, а он не знал даже, ночь сейчас или день. Ведь в каменном царстве не было ни Солнца, ни Луны. Хотя... в том зале, куда он только что забрел, с черного свода смотрели на него искусственные звезды и желтый полумесяц. Но по ним нельзя было определить время. Арсену надоело скитаться по этим, хоть и очень красивым, но мертвым залам. Его мучили жажда, голод, усталость и неопределенность. А что, если он так и будет плутать по каменному царству, пока не умрет?
- Э-э-эй! Горный Дух! Отзовись! – что было силы закричал мальчик. – Я так больше не могу. Выслушай меня или сразу убей.
Мощное эхо, порожденное его голосом, прокатилось под сводами безмолвных залов. Он съежился. Что-то теперь будет!
Повидимому зов его достиг цели. Одна из стен расступилась, открыв перед непрошенным гостем новое чудо. Своды помещения терялись в вышине. Яркий свет лился неизвестно откуда. Стены ослепительно сверкали золотой россыпью, вкрапленной в окаменевшую породу. Арсен потрогал стену и, вскрикнув от боли, отдернул руку – золотая россыпь жгла, как огонь.
- Что привело тебя в мое царство, безрассудный Человек? – раздался голос, от которого Арсен похолодел.
Голос звенел, как металл, в нем не было живого дыхания, привычных интонаций. Он не мог принадлежать живому существу. Обладателю такого голоса должны быть неведомы ни сострадание, ни участие, ни какие-либо другие человеческие чувства. И Арсен с ужасом понял, что ему не уйти отсюда живым.
Весь дрожа, он огляделся по сторонам – в самом дальнем конце зала на огромном троне, уходящем в бесконечную высь, восседал Горный Дух. Его тело напоминало каменных великанов, встретивших мальчика у входа, но было настолько прозрачно, что сквозь него просматривались узоры трона.
- Подойди, - прозвенел металлический голос.
Арсен повиновался.
- Чего ты хочешь? – спросил Горный Дух, когда он приблизился.
Арсен хотел ответить, но только беззвучно открыл рот – голос не слушался его.
- Я пришел освободить Искорку, - наконец, выговорил он.
- Ты!?. Искорку!?.
Горный Дух разразился хохотом, похожим на звон бьющейся посуды, и смеялся до тех пор, пока не закашлялся – он был очень древним духом.
- Да знаешь ли ты, букашка, что мне стоит только дунуть, и от тебя даже мокрого места не останется. А стоит дотронуться – вот этим перстнем, и ты в миг окаменеешь.
Хозяин каменных пещер протянул к его лицу прозрачную руку, и Арсен увидел огромное золотое кольцо на его указательном пальце, в центре которого зловеще мерцал кроваво-красный рубин. Он попятился, но все же нашел в себе смелость сказать:
- Пожалей Искорку. Отпусти ее на волю.
- Пожалеть? А что это такое?.. – Горный дух выпрямился, растекаясь, подобно капле, по своему трону. – Ты осмелился нарушить мой покой. Ты увидел то, чего не должен видеть ни один живой человек. Но ты никогда никому ничего не расскажешь. Потому что навеки останешься здесь, в моей коллекции обитателей Земли. Двери моего царства пропускают гостей только в одну сторону – внутрь. Я мог бы превратить тебя в камень не медля. Но это было бы слишком легким наказанием для такого дерзкого самозванца. Я обрекаю тебя на медленную, мучительную смерть прежде, чем ты пополнишь коллекцию моих каменных фигур... Ведь вы, люди, кажется, не можете жить без еды и воды... А пока это произойдет, я, пожалуй, доставлю развлечение дочери Молнии – единственному существу в моем царстве, которое не из камня. Но и не из тленной плоти. Прочь!
Горный Дух взмахнул огромной прозрачной рукой – Арсену показалось, что вихрь подхватил его. В глазах замелькало... Потом острая боль от падения, мрак и тишина...
* * *
Открыв глаза, он приподнялся на локте и застонал.
- Эй, ты кто? – раздался звонкий и надменный голосок.
В углу узкой темной пещеры слабо мерцал полупрозрачный, бесформенный комочек.
- А ты кто?
Комочек зашевелился, уплотнился, потом вытянулся, и перед удивленным пленником предстала маленькая тоненькая девочка, излучавшая слабый свет.
- Уж не ты ли и есть Искорка?! – догадался Арсен, вскакивая.
- А ты откуда знаешь?
- Так вот ты какая, дочь Молнии и Грома!
- Какая?
- ...Красивая... Необыкновенная... Как же долго я тебя разыскивал!
- Но я тебя не знаю.
- Меня зовут Арсен. Я пробирался сквозь глубокие ущелья, карабкался по отвесным скалам, блуждал по лабиринтам мертвого царства Горного Духа – и все ради того, чтобы найти тебя и освободить.
- Освободить меня?!. – светящаяся девочка рассмеялась так звонко, будто по полу рассыпали серебряные колокольчики. – Уж если я не могу выбраться отсюда, то как же ты, обыкновенный, слабый человечек, сделаешь это?
- Смеешься надо мной, - Арсен разом погрустнел. – Горный Дух тоже смеялся. Он сказал, что я умру от голода и жажды и что он превратит меня в камень.
- Противный старикашка! – капризно передернула плечиком Искорка. – Он держит меня в этой гадкой пещере. Здесь ужасно скучно. Скажи, а что такое «голод» и «жажда»?
- Голод – это когда нечего есть. А жажда – когда нечего пить. Разве ты не знаешь?
- А что такое «есть» и «пить»?
- Эх, - вздохнул Арсен. – Я с удовольствием показал бы тебе, что это такое.
- Ты сказал, что пришел освободить меня. Но как ты узнал, что я здесь?
- От твоих родителей.
- Мама... – грустно прошептала девочка. – Как давно я не видела ее вспышек и не слышала голоса отца! Наверное, они не узнали бы меня. В этой темной пещере я совсем потускнела. Мне не хватает воздуха. Я могу погибнуть.
- Выслушай меня Искорка! – воодушевился Арсен. – Если мне удастся освободить тебя, ты поможешь мне?
И он рассказал ей все, что приключилось с ним и с его матерью, начиная с абрикосового дерева, что росло в их саду, до встречи с Молнией и Громом.
- Я могла бы вернуть твоей матери свет, - ответила Искорка, внимательно выслушав рассказ мальчика, - но для этого мне нужна свобода и свежий воздух. А здесь я бессильна, потому что сама вот-вот погасну.
Слабое мерцание, исходившее от Искорки, едва освещало их темницу, наподобие колеблющихся отблесков свечи. Арсен вскочил, заметался по пещере.
- Не может быть, чтобы отсюда вообще не было никакого выхода, даже самого крошечного... даже щели. Твой свет мешает мне сориентироваться.
- Если мешает, я могу погаснуть на время, - обиженно сказала Искорка и действительно погасла.
В пещере стало совсем темно. Арсен крепко зажмурился, потом открыл глаза. Но вокруг было так же темно, как если бы он вовсе не разжимал век.
- Ну что? – нетерпеливо спросила Искорка.
- Я ничего не вижу, - вздохнул Арсен. – И все же... Не может пещера быть совсем глухой. Ведь тогда мы бы в ней задохнулись... А может сейчас ночь и потому мы ничего не видим? – Он зевнул, потянулся, в голове у него стало как-то совсем пусто. – Прости, но я ужасно хочу спать. Наверное, я не спал несколько ночей. – Он снова зевнул, хотел спросить Искорку, не обидится ли она, если он немножко поспит, но так ничего и не сказал, потому что уже в следующую секунду крепко спал, свернувшись калачиком на голом каменном полу.
Проспал он совсем недолго. Тревога за мать оказалась сильнее усталости. Страх не уложиться в отпущенное ему время не давал расслабиться. И хотя Искорка ни разу не окликнула его и даже не позволила себе излучать свет, он вскочил так, будто его кто толкнул в бок.
- Я проспал, да? Я все проспал?!.
- Да что ты мог проспать, - отозвалась Искорка. – Тут Время давно остановилось и ничегошеньки не происходит.
- Ты не понимаешь! Ведь у меня было всего шесть дней! Если они прошли, даже ты уже не сможешь ничем помочь.
- Я и так не смогу помочь. Мы навечно останемся пленниками Горного Духа...
- Я-то не останусь. Я просто умру.
- Не умрешь, а станешь каменным, - беспечно поправила его Искорка.
И тут Арсен вдруг заметил, что в пещере совсем не так уж темно. Что вполне можно было различать грубые сколы стен и неровности пола... Он подумал, что это благодаря Искорке, но, приглядевшись, понял, что она, выполняя его просьбу, до сих пор не излучает света. Сомнений больше не было – в пещеру откуда-то сверху просачивался слабый свет. То была глубокая узкая трещина, рассекавшая ее снизу доверху и терявшаяся в вышине.
- Я же говорил... говорил! – обрадовался он.
Но радость умерла, едва родившись. Разве смогут они выбраться отсюда по этой узкой отвесной щели? Здесь, в заточении, Искорка стала совсем слабенькой. У нее не хватит сил. Да и у него тоже.
- Я не уверен, что справимся, - проговорил он упавшим голосом. – Но мы должны хотя бы попробовать. Это наш единственный шанс. Не будем же мы с тобой сидеть сложа руки и ждать смерти... Вставай! Я помогу тебе!
Он подбежал к Искорке, обхватил ее тоненькую, как стебелек, талию, чтобы довести ее до щели... но в ту же секунду был с силой отброшен к стене. Вскрикнув от неожиданности и боли, Арсен попытался подняться. У него дрожали не только ноги, но и все внутри.
- Глупый, - фыркнула Искорка. – Прикосновение ко мне смертельно для людей и животных. На твое счастье, я сильно ослабла здесь, в заточении, и тебя только слегка ударило током.
- Как же быть? – пробормотал Арсен растерянно. – Выходит, я не смогу тебе помочь?
- Да ты уже помог. Я столько сидела здесь и не догадывалась, что из пещеры есть выход. А двигаться я еще, кажется, не разучилась.
Подпрыгнув, Искорка уцепилась за нависавший над ними выступ скалы и с такой легкостью поползла вверх по отвесной стене, что Арсен даже рот раскрыл от удивления. Не желая отставать от нее, он тоже начал карабкаться вверх. За дни путешествия мускулы его окрепли, тело стало ловким и выносливым, а от долгого голодания еще и легким. Щель была настолько узкой, что пленники упирались в нее одновременно ногами, руками и спиной, что значительно облегчало им подъем.
- Только бы этот зловредный прозрачный старик не хватился нас, - прошептала Искорка. – Тогда, считай, все пропало.
Долго пришлось им карабкаться вверх. Искорка не знала, что такое усталость, а Арсен совсем выбился из сил. Но она не могла помочь ему, так же, как и он – ей.
И вот, наконец, Арсен услышал радостный крик Искорки:
- Смотри! Скорее смотри туда!
Арсен поднял голову и в узкой трещине увидел сияющий голубой лоскуток.
- Небо! Настоящее, живое небо! – закричал он. – Мы спасены!
Вся его усталость мгновенно испарилась. Чистый горный воздух струился сквозь щель, наполняя легкие самой Жизнью. С жадностью вдохнув его, Искорка на глазах стала ярче и больше.
- Мы, кажется, рано радуемся, - сказала она. – Щель настолько мала, что в нее даже я не пролезу.
И правда, щель была величиной с ладонь.
Арсен помрачнел и сник. Заглянув вниз, он увидел крошечный пятачок ровного пола, откуда они начинали свое опасное скалолазание. О том, чтобы спуститься, не могло быть и речи. Да и к чему.
- Неужели нам придется умереть вот так, повиснув между землей и небом, между жизнью и смертью? Неужели отсюда нет совсем никакого выхода?
- Разве ты не видишь, что нет? – рассердилась Искорка. – Придется снова спускаться.
- Ни за что на свете! – стиснув зубы, проговорил Арсен. – Я лучше умру здесь, рядом с чистым небом, но в эту мерзкую яму больше не вернусь.
- Здесь есть живительный воздух, это верно. Но отсюда ничего не стоит скатиться вниз и расколоться на сотни искр. – Пленница недобро сверкнула глазами и, отвернувшись, упрекнула: - А я-то поверила, что ты умнее меня, потому что я столько лет сидела здесь взаперти, а ты появился и сразу нашел выход. Но ты только зря заставил меня обдираться об острые камни. За это я, пожалуй, сейчас тебя сожгу.
- Сожгешь?.. Постой-постой... Если ты можешь сжечь меня, значит, ты можешь пробить своим пламенем край трещины и увеличить... ну, хотя бы немножко, брешь! Посмотри, нас отделяет от воли совсем тонкий слой камня. Если бы у меня был тяжелый молоток, я мог бы его отбить.
- Думаешь, получится? – Раскапризничавшаяся было Искорка сразу оживилась.- А ну-ка спрячься за выступом, чтобы мое пламя тебя не задело.
Арсен поспешил последовать ее совету. Послышалось шипение, потом потрескивание электрических разрядов. Искорка превратилась в огненный клубок или шаровую молнию, залив ослепительным светом всю трещину. А потом стремительно метнулась вперед, ударившись об скалу. Раздался оглушительный грохот, и каменные осколки, ударяясь о стены, посыпались на дно пещеры.
Выглянув из своего укрытия, Арсен радостно вскрикнул. Над его головой зияло вполне широкое отверстие, сквозь которое щедрым потоком лился солнечный свет. Только Искорки нигде не было видно.
Подтянувшись на руках, Арсен выбрался наружу. Яркое, горячее Солнце приняло его в свои объятия. Зной, мучивший его на протяжении четырех дней пути, показался сейчас самым желанным. Потому что в нем была жизнь. Придя в себя от овладевшего им восторга, Арсен огляделся в поисках Искорки и... зажмурился.
Она сидела в нескольких шагах от него на выступе скалы. На свежем воздухе Искорка стала в два раза больше, превратившись из жалкого тусклого комочка в ослепительную красавицу, очень похожую на свою мать. Арсен не мог оторвать от нее глаз. Длинные, светящиеся волосы, словно перевернутые языки пламени, струились по ее плечам до самого края огненной одежды. Особенно поразили Арсена ее глаза – огромные, как чаши расплавленного металла. Они занимали большую часть лица и излучали таинственно мерцающий свет.
- Держись от меня на безопасном расстоянии, - посоветовала она, и голосок ее прозвучал мелодично и гулко. – Я стала намного сильнее, чем была там, в пещере. – Улыбнувшись, она добавила: - Ты и вправду оказался умнее. А я-то с досады чуть не сожгла тебя.
Оторвав, наконец, взгляд от Искорки, Арсен подошел к краю каменной площадки, на которую они выбрались сквозь открывшуюся брешь, и заглянул вниз... Крик отчаяния вырвался из его груди. Дна ущелья вообще не было видно. Оно терялось то ли в облаках, то ли в клубах тумана, стелившегося где-то далеко внизу. Он понял, что они оказались на вершине остроконечной скалы, словно палец Дьявола, воткнутой в небо.
- Мне ни за что не спуститься отсюда. – Арсен наверняка бы расплакался, если бы ему не было стыдно перед девчонкой, пусть даже огненной.
- А зачем спускаться, если небо рядом? – удивилась Искорка.
- На что мне твое небо, - огрызнулся он. – Я не птица, и не туча. Мне нужна земля. Там мой дом.
- Маленький человек, а Маленький человек, - перебила его Искорка. – Я не смогу долго оставаться здесь, с тобой. Я – дочь Молнии. А Молния живет не на скалах и не на земле, а в прохладной влажной туче. Я чувствую в себе такую силу, что каждую минуту могу взорваться на этих камнях. Посмотри, там, внизу, под нами проплывают облака. Одно из них я сделаю своим. Ты помог мне освободиться из плена Горного Духа. Я тоже сдержу свое обещание.
С этими словами она ударилась об камни, и к ногам мальчика упали две крошечные искорки. Он оскочил.
- Не бойся, они холодные. Возьми их и отнеси своей матери. Она приложит их к глазам, и они вернут ей свет.
Дважды ей не пришлось повторять. Арсен схватил бесценный подарок и крепко зажал его в ладони, не обращая внимания на легкое покалывание. Но подумал при этом в растерянности: как же он будет передвигаться по скалам с одной рукой?
Посчитав свой долг исполненным, Искорка, казалось, полностью забыла о «Маленьком человеке». Подобравшись к краю каменной площадки, она высматривала внизу облако поудобнее.
- Постой! – крикнул Арсен.
Она недовольно обернулась.
- Ну что еще? Я очень спешу.
- Чтобы отыскать и спасти тебя, я потерял много дней и ночей. И теперь, даже если мне удастся живым спуститься с этой скалы, я ни за что не успею вернуться домой в срок, и мама навсегда останется слепой.
Подумав, Искорка сказала:
- Облака быстро бегут по небу. Так и быть, я отнесу тебя домой на своем облаке.
И тут из глубины скалы донесся шум и грохот.
- Это Горный Дух! Он обнаружил, что пещера пуста. Скорее в облако! - С этими словами Искорка бросилась со скалы в головокружительную пропасть. Умирая от страха, Арсен заглянул вниз и увидел ее, сидящей на пушистом, как взбитая перина, облаке. Она звала его. Но до облака было слишком далеко, и он никак не мог решиться прыгнуть.
А из отверстия уже показались огромные, прозрачные пальцы, просачивавшиеся сквозь трещину, как желе или вода. Вслед за руками возникла голова. Он выбирался наружу, вытекая сквозь трещину.
- Вот ты где! - угрожающе прошипел он. – Жалкий человечишка, ты вообразил, что можешь уйти от меня, похитив мои тайны и мою пленницу! Так оставайся же здесь навсегда каменным изваянием!
Заметив на тянущейся к нему руке зловещее рубиновое кольцо, Арсен похолодел от ужаса.
- Скорее! Еще немного, и будет поздно, - донесся звонкий голосок снизу.
Гонимое ветром облако уплывало прочь от мертвого ущелья. Зажмурившись и прижав к груди подарок Искорки, Арсен бросился в бездну.
* * *
Облако легко бежало по небу. Искорка раскинулась на нем, будто оно и впрямь было периной. Ее волосы разметались вокруг, а глаза были устремлены к Солнцу. Арсен сидел поодаль, с удовольствием вдыхая влажный, пахнущий грозой воздух и вспоминал все, что с ним приключилось – отвесные безжизненные скалы и каменных гигантов, окаменевших животных, в чью коллекцию он чуть было не угодил, прозрачного бездушного старика с его смертоносным перстнем. Ему вспомнились каменные леса, застывшие хрустальные водопады и окаменевшие брызги воды. А ведь он, кажется, подобрал несколько «брызг». Ну конечно же, вот они – в кармане!
Арсен вытащил красивые прозрачные камушки, тут же поймавшие солнечный свет, и показал их Искорке.
- Посмотри, что я с собой прихватил – на память о царстве Горного Духа!
Она взглянула на сверкавшие в его ладони камни и равнодушно проговорила:
- А ты хоть знаешь, что это такое?
- Знаю. Окаменевшая вода.
- Не совсем. Это очень большие бриллианты. Вы – люди, очень цените их.
- Бриллианты? – озадаченно пробормотал Арсен, уже совсем другими глазами разглядывая «камушки». Он знал из книжек, что это значит, и уже представлял, как обрадуется им мать.
А под ними проплывали горы, леса... ущелье.
- Смотри! – вскричал Арсен. – Горный Ручей! Это он помог мне найти дорогу к тебе.
Но Искорка так разнежилась во влажной прохладе облака, что даже не подняла головы.
- Эй, Горный Ручей! – крикнул Арсен. – Я освободил Искорку! Спасибо тебе!
- Будь счастлив, Мальчик! – донеслось до него журчанье Ручья.
- Если ты будешь свешиваться с облака, ты можешь свалиться, - лениво предостерегла Искорка.
- Вставай! Да вставай же! - засуетился Арсен. – Вон там, под горой, мой дом! Я вижу его! Мне очень жаль расставаться с тобой. Может ты останешься с нами? У меня нет сестры. Мама полюбила бы тебя, как родную дочь. Она у меня очень добрая.
- Ты такой умный и такой глупый, - отозвалась Искорка. – Разве может дочь Молнии жить в хижине человека? Ты хочешь, чтобы он превратился в угли? И потом мой дом – бескрайнее небо. Я свободна! – Она раскинула крыльями руки.
- Значит, мы никогда-никогда больше не увидимся. Как жаль.
- Ну почему же никогда. Обещаю, что каждую весну я буду приплывать в твои края. И как только ты увидишь далекие зарницы, знай, что это я шлю тебе привет. Ведь я уже больше не Искорка. Теперь мое имя Зарница. Ты спас меня от гибели. И за это я обещаю никогда не причинять людям зла. Расскажи всем, что Зарница для них не опасна.
Облако пристало к горе с зеленым пологим склоном.
- Прощай, Маленький Человек. Если ты поторопишься, то успеешь добежать до дома прежде, чем на небо выйдет полная Луна.
- До встречи, прекрасная Зарница! – крикнул Арсен и спрыгнул на склон горы.
- До следующей весны, - отозвалась она, кутаясь в уплывающее облако.