Александр ТРАВНИКОВ
ПРО НОМЕНКЛАТУРУ и ИГРЫ РАЗУМА
Не «дьявол кроется в деталях» - сказал мне бывший номенклатурный партийный работник. «В деталях прячется истина» - заявил он, прочитав мой очередной рассказ про полуклассика. Чем полностью подтвердил, что рассказ правдив.
Он даже выдвинул свою персональную версию о том, про кого из известных ему персонажей повествование. Однако не угадал. Его версия даже не совпала с версиями двух предыдущих знатоков прошлого, тоже пожелавших внести свою уточняющую лепту в мое изложение о жизни одного из моих героев. И тут же предложил свои услуги по уточнению, и улучшению рассказа. Как и все предыдущие читатели призвал сделать правильные выводы, отдельно прописать резюме, и кое что подредактировать, добавив кое-какие мелочи, и пописать побольше фактического материала из прошлой жизни моего героя.
Так, как это уже был третий вариант узнанного ими всеми, предыдущими читателями мох рассказов про полуклассика, я понял, что имею дело с системой, в которой все описанное это было истинной правдой.
Но все это не так интересно, сказал бывший номенклатурный работник, занимавший когда то, странную даже по названию должность, и чью работу, как было особо подчеркнуто, курировал лично секретарь по идеологии в партийной организации республиканского, краевого или областного уровня влияния, что по сегодняшним дням уже и не важно, и название которой в реалиях сегодняшнего дня, я могу процитировать только с использованием шпаргалки.
Его должность называлась инструктор отдела пропаганды и агитации по вопросам культуры и творческих организаций, куратор учреждений культуры и творческих союзов, кино, спорта, наружной агитации и связи с общественностью. И несмотря на то, что рассказчик даже продиктовал мне ее под запись, я не гарантирую, что не упустил чего-то важного, забыв его включить в этот длинный перечень курируемого.
И тут же продолжил:
- Вот со мной был случай, так случай. А это что? Про писателя? Это так. Мелочи. Писателей было много. Всех и не упомнишь.
- Давай, говорит, я лучше расскажу тебе, как меня чуть не выгнали из партии и с работы, и что было действительно совершенно бы не справедливо. Но спасли мелочи, и его любовь к деталям и истинной правде.
Однажды вся страна готовилась к важному событию. Первомайской демонстрации трудящихся. На главной улице сколотили деревянную трибуну. Украсили ее красным кумачем. А моему знакомому, назовем его Валентином, доверили особо важное дело. Ему поручили заверить уже напечатанные в типографии специальной печатью отдела по идеологии пропуска-приглашение на трибуну для особо отличившихся трудящихся, секретарей разных уровней и персональных работников из числа номенклатуры, так же для просто важных персон из ограниченного числа приближенных. И затем лично выдать, развезти и раздать пропуска – приглашения. Причем обязательно сделать это лично, раздать из рук в руки людям, удостоенным такой великой чести, как стоять на трибуне, или почти рядом, и махать знакомым, и просто людям, приветсвуя тех, кто будет походить мимо трибуны в колоннах.
Каждый пропуск ему следовало сверить со специальным, ранее утвержденным списком удостоенных.
Поручение было Валентином выполнено. Об исполнении доложено. И вдруг, в самый день мероприятия скандал.
А произошло вот что. Перед началом демонстрации, на ВИП трибуну по скрипучей лестнице поднялся солидного вида неизвестный. Он был в таком же плаще, как и все остальные. В таких же брюках, рубашке и галстуке как и вся номенклатура. На голове традиционная для ответственных партийных работников шляпа с полями, которой было удобно махать стоя на трибуне, приветствуя колонны масс с транспарантами, лозунгами и флагами.
Так как поднявшийся был таким же как и все, никто даже не обратил на него внимания. Незнакомец вежливо улыбался и застенчиво кивал всем на трибуне головой.
И вдруг, незнакомец достал из кармана плаща пистолет, и все так же приветливо улыбаясь, попросил присутствующих лечь на дощатый пыльный пол трибуны. Все незамедлительно исполнили его вежливую просьбу. Даже местный начальник милиции.
Но он как и положенно милиционеру очухался первым. Он бросил взгляд на пистолет в руках улыбающегося незнакомца, которому от всего происходящего было весело, и было вполне очевидно, что все это его явно забавляло. Задумался на секунду и смело кинулся на улыбающегося незнакомца, отобрав у него пистолет.
К нему тут же кинулись на помощь опешившие сперва от всего происходящего стражи порядка. В итоге. Незнакомец даже не сопротивлялся. Напротив, он испугался и обиженно заплакал, словно у него отобрали любимую игрушку. Пистолет оказался не настоящим, а игрушечным, и незнакомца незамедлительно увели куда следует.
Теперь следовало найти крайнего, и как говорится наказать невиновных и наградить непричастных.
С первых начали спрашивать с милиционеров.
- Кто пропустил? – спрашивают.
- Мы пропустили! – заявили те. Но у него был пропуск на трибуну. Мы его и пропустили.
- Кто выдавал пропуска?
Теперь этот вопрос напрямую касался нашего рассказчика этой истории Валентина, и действующего, пока, номенклатурного работника важных партийных органов.
- Я выдавал! – говорит Валентин. Выдавал согласно списка. А вот еще. Я еще печати ставил на пропуска. Так, что ничего не знаю. И выдавал согласно списка, утвержденного сами знаете кем.
Опять спрашивают милицию:
- Почему попустили?
- А мы откуда знаем? – отвечают.
- Есть у человека пропуск, мы пропускаем. Нет пропуска, мы не пропускаем.
В общем, партийные товарищи коллегиально порешили строго разобраться, и не откладывая на завтра, принять надлежащие меры. А Валентина назначить виноватым и крайним, и выгнать из партии за халатность и потерю бдительности. А заодно лишить его номенклатурной должности, которая так длинно называется, что и повторят еще раз мне лень. Кому интересно, читайте выше.
Как порешили сверху, так и стали делать. Собрали строгое первичное партийное собрание.
Валентин понимает, что настал момент истины. Если виноват, то не простят и не пожалеют. Считай вся жизнь насмарку.
- Покажите мне хоть этот злосчастный пропуск? – говорит. Может и вправду что напутал! – просит Валентин.
- А что тут смотреть? – отвечают строго. И так все ясно. Цирк устроил тут! Отвечать теперь будешь, по всей строгости закона. За халатность и утерю бдительности готовься понести справедливую кару и достойно принять наказание!
Но все же извлекли из принесенного милиционерами конверта, источник всех Валентиновых бед, этот злополучный пропуск, и протягивают его ему.
- На! - говорят. Любуйся на дела рук своих.
Берет Валентин этот злополучный пропуск в руки, внимательно разглядывает и заявляет.
- Я не виноват!
- Как не виноват? – восклицают члены собрания.
- А вот так! Нет на пропуске печати. Не я это виноват!
Тут же вопрос опять к милиции.
- Почему пропустили?
А те:
- А нам что? Мы тут не причем. Сказали всех пропускать с пропусками. Мы и пропускали. А с печатями, или без, нам без разницы.
Первый секретарь, чтобы не собирать второй раз собрание, тут же и предложил назначить Валентина директором цирка, сообразно моменту. Вроде, как и место ответственное. Культура опять же. По профилю. Да и народу как то объяснять происшедшее нужно. А так, цирк и есть цирк. Этим все сказано. Так и порешили. Проголосовав «ЗА» единогласно.
Так решилась судьба человека. Хотя многие наверняка теперь расскажут, что все было совсем не так, а по другому. И нужно только кое-что подредактировать и уточнить детали, чтобы было все истинной правдой. Но Валентин с тех пор так и проработал 30 лет директором цирка, пока не вышел на пенсию.
- А кто же был тем человеком в плаще и шляпе? – спросите Вы!
Как потом оказалось, во всем виноваты были игры разума. В типографии, в которой печатали пропуска, работала одна женщина. К ней пришел сын. Он состоял на психиатрическом учете. Чтобы он ей не мешал работать, и отвлечь, она дала ему один из пропусков. Да и позабыла забрать. Пропуск – как пропуск. Даже номер у него был. Осталось только заполнить, учинить подпись и поставить печать. Вот и всех делов. Все остальное, это плод размышлений и действий сумасшедшего. Но как вписался. Никто даже и не заметил, не только того, что нет печати, но и того, с кем имеют дело.
_________________________________
Номенклатурный работник – во времена Советского Союза особо ответственный сотрудник партийно-хозяйственных органов, чья должность, подобно табели о рангах петровских времен, обеспечивало служебное перемещение минимум по горизонтали, и согласно утвержденной номенклатуре должностей. Номенклатура – феномен советского периода, представлявший собой специально утвержденный перечень руководящих партийных и административно-хозяйственных должностей, на которые в особом порядке и согласно специальной процедуре назначались лица наделявшиеся особыми полномочиями и ответственными только перед назначившими или рекомендовавшими на их назначение должностными лицами, органами и организациями. Иногда под словом номенклатура в просторечии и литературе подразумевался привилегированный класс советского общества