Конец девяностых прошлого века. Моей мамы не стало. «Садись, играй!» – сказала я себе. В памяти всплывали недоученные музыкальные пьесы, подсказывали их литературные произведения, близкие моему душевному состоянию. То была потребность тепла, внимания, любви в её детской неосознанности.
Готовилась к своему первому выходу на сцену с ещё не опробованным мной жанром – литературно-музыкальной композицией. Новую жизнь я всегда начинаю с внешнего вида. Денег у меня было немного, точнее – после похорон мамы ничего не осталось.
В парикмахерской, где я уже была ранее, в кресле перед зеркалом – дама. Ею очень серьёзно занимается мастер. Сижу, жду. Наконец, встаю и на всякий случай спрашиваю: «Сколько стоит стрижка?». С изумлением, близким к отчаянию, узнаю: настолько дороже, что моих денег не хватит. Слёзы. Говорю, что пришла сюда по опыту, мне надо выходить на сцену. Клиентка оказалась хозяйкой парикмахерской. Предлагает своему мастеру подстричь меня по старой цене. Та отказывается. Другой мастер, женщина постарше, соглашается. Сижу перед зеркалом, плАчу, не унимаясь.
Работа закончена. У меня остались ещё деньги на баню! В бане я не была лет двадцать, с тех пор, как переехала в квартиру «со всеми удобствами». Я удивлена: кажется, с меня вся кожа сходит, а я ведь накануне приняла ванну. Выхожу обновлённая, почти святая.
Зрительный зал на триста мест заполнен на одну треть людьми в основном пенсионного возраста. Для выступления я выбрала рассказ «Пышная жизнь» Лидии Алексеевны Авиловой, современницы А.П.Чехова, его приятельницы, и фортепианные пьесы П.И.Чайковского из «Детского альбома». Что касалось бедности, простоты нравов героев рассказа, они никуда не делись, а вот господский дом с садом стал только нынче реальностью.
Меня увлекла радость встреч маленькой, замызганной девчушки Любки с кучером, богато одарённым душевным теплом. Сначала я играла «Шарманщик поёт». Эта уличная песенка – духовная среда их обитания. Культорганизатор спросила у меня согласия совместить моё выступление с благотворительным чаем. Я тогда была неопытной и непозволительно скромной. Конечно, чай для людей это первостепенное. Голоса, суета, шарканье... Закончить всё же мне повезло в тишине.
«Кучер осаживает лошадь и останавливает её. Любка бежит к дрожкам изо всех сил, с испуганным лицом и поднятыми плечами, готовая упасть на каждом шагу... Её ноги спотыкаются, заплетаются, семенят на месте, но она всё-таки продвигается вперёд и, наконец, падает на руки кучера. Он поднимет её и сажает перед собой.
- Ишь ты! Выздоровела, - удивляется он...
Любка стыдливо смеётся и заглядывает ему в лицо.
– Покатать значит?
И они едут... Какой почёт! Какая слава!.. Гордость маленькой, ничтожной, еле живой Любки в её богатой, пышной, великолепной жизни».
Звучит «Вальс».
Через несколько лет я показала эту композицию в другом месте.
– Это про нас! – отозвалась на неё слушательница.