(Sandip Bose photo "A Day with Channapatna Toy Makers")
При возвращении к общей для всех реальности, мне снилось, что я еду один в своем автомобиле. На спидометре 100-110. Слева отбойник, справа – ряд частых деревьев. Уже был знак города, но я не сбавляю скорости. За поворотом вижу, что впереди, на пути моего движения, через дорогу идет пожилой мужчина в старом плаще. Я бы затормозил, но боюсь не успеть, поэтому мысленно проталкиваю человека, желаю ему ускориться на этом наземном переходе! Уф, успел! Но прямо за ним на проезжую часть выбегает довольный молодой парень, он смотрит в экран телефона, останавливаясь посреди дороги, ждет свою спутницу. Девушка скачет на одной ножке в нескольких метрах позади него, вытряхнув камешек, смотрит в туфельку и поправляет подследник. Я гляжу обреченно на то, как она справляется с такой немыслимо легкой задачей, догоняет своего парня на нерегулируемом переходе, берет его под руку, заглядывает ему в лицо, и – улыбается. В этот момент я их сбиваю.
О+О
– Алё, Семеныч, выручай, я не долго, - звоню я своему школьному приятелю, начальнику дорожно-транспортного предприятия. – Ты мне говорил на днях, что вы приступаете к работам у въезда в город, – начинаю я с этих слов описывать свой сон…
– Ну, хорошо,– выслушав, и немного подумав, отвечает мой друг из своего кабинета. – Я сейчас – обедать. Ты опять писал ночью? Только что встал? Есть план, но в данном случае мне не принципиально, – у меня же несколько бригад. Скорее всего, мы займемся этим участком уже завтра. Не все так просто, понимаешь, там нужно сначала валить деревья, и только потом приступать к разметке, лепить светофор.
– Спасибо, дружище, я у тебя в долгу. Сегодня только об этом и думаю – сон не выходит из головы.
О+О
– Представляешь,– говорит молодой человек, лежа в кровати.– Мне сегодня приснилось, что меня послали делать обход в психиатрическую клинику. На мне белый халат, сверху желтый сигнальный жилет... Я иду по коридору и чувствую себя очень странно. Серый линолеум, белые стены с высокими дверями, под потолком висят лампы дневного освещения. В этой психушке становится темно, потому что вырубился свет. А в палате – день: там, подложив подушку к спинке железной кровати, полусидит мужчина с худым лицом и воспаленным взглядом. Мне шепчут за спиной, что он орал всю ночь, пытался тормозить на своей машине, боялся кого-то там сбить...
– Это все? – спрашивает девушка рядом. Она потягивается, поворачивается к своему парню, обнимает его левой рукой и ложится ему на грудь. – Муррр..
– В общем, да. Больше не помню.
– Действительно, странно, – задумчиво сообщает девушка. – Из нас двоих – я медицинский работник, и такие сны положено видеть мне. А я, представляешь, всю ночь валила деревья на въезде в город. Работала бензопилой, и очень устала. Может ты отпросишься, и мы поспим еще немного?
– Не могу, Мусь. Я ж начальник, как-никак. Нас перебрасывают на другой участок – там что-то срочное надо сделать. Вчера перед сном мне Семеныч звонил, я ж тебе рассказывал...
О+О
– На этом участке дороги уже многих сбили. Я знал про это. Поначалу мы установили отбойники в этом месте, чтобы машины не вылетали со встречки при плохой видимости. Потом ставили новые знаки, – сказал высокий плотный мужчина. – Но разметку, увы, не успели.
– Здесь нет твоей вины, – поддержал его ровный спокойный голос собеседника. – Нас ведут, мы способны только оправдываться. Извини, но я скажу то, что думаю: это – жизнь твоей жены, время твоей жены, – оно вышло. Тут сожалеть не надо, – это не ее выбор, – сказал его старый школьный друг. – Мне приснилось, – и я тебе позвонил. Я же не знал, что у тебя горе.
– Да ладно, – ответил Семеныч. Он разлил водку, мы выпили, не чокаясь. – Кстати, я тебе не говорил. Накануне ее смерти мне снилось, что я потерял все – и работу, и жену. Я продал свою квартиру, купил себе дачу далеко от города, уехал туда жить, насовсем. Но дача потом тоже сгорела. И я ходил, занимал у всех по чуть-чуть, мне давали друзья и знакомые, понимая, что я не отдам... И потом я бродяжничал, попрошайничал, пытался устраиваться на работу, но меня не брали. И мне кажется теперь, что я и был тем самым пожилым мужчиной в старой одежде, который переходил дорогу в твоем сне, до того, как ты сбил тех молодых людей. В последнее время, у меня такое чувство, что все плывет перед моими глазами. Эта реальность становится хлипкой.
– Мне тоже так кажется, – сказал я. – Особенно, когда распишешься.
– Кстати, как у тебя с признанием? Тебя издают? – спросил Семеныч, наливая еще по одной.
– Пока что мне снится, что я врезаюсь в счастливых людей на переходе. На большой скорости. И знаешь, мне даже в голову не приходит подать сигнал, или затормозить. Эти сюжеты становятся бесконтрольными. Жизнь моих персонажей происходит сама, и ничего с этим не сделаешь. А мне не хочется делать людям больно.
– Так происходит у всех, не только у твоих героев. Давай, брат, за всех нас! Об остальном лучше не думать, – и мы выпили на могиле его жены, приехав туда на сорок дней, в моем следующем сне, на этот раз чокнувшись по ошибке.