1882 Репин И.Е. "Отдых. Портрет Веры Репиной, жены художника"
Как-то в письме одному из своих друзей, только-только женившемуся, Илья Ефимович Репин написал: "Если женщина способна быть преданной вполне интересам своего мужа, она - драгоценный друг, который необходим мужчине, с которым он не расстанется ни на минуту во всю жизнь, которого он будет любить и уважать глубоко в душе..
Первой любовью Ильи Репина была юная Верочка Шевцова, дочь преподавателя рисования и черчения императорской Петергофской гранильной фабрики Алексея Ивановича Шевцова, которая уже с девяти лет терпеливо позировала начинающему художнику. Вере пока было девять лет, а юноша Илья только подавал надежды и устраивался под крылышком Крамского, который и водил его по домам творческой интеллигенции.
Известно, что Вера влюбилась в Репина будучи еще студенткой Мариинского института. Когда в 1872 году ей исполнилось 16 лет, Илья и серьезная Вера с толстой косой, молчаливым нравом и несомненным талантом внимательной слушательницы вышла за художника замуж. И сразу заняла место в его рисунках и этюдах.
Будучи на 10 лет младше Репина, юная Шевцова едва ли соответствовала интеллектуальному уровню своего гениального супруга, однако была девушкой участливой, дружелюбной и по-детски непосредственной.
Репин писал жену самозабвенно. А она рожала ему детей, одного за другим.
Вера Алексеевна целиком и полностью разделяла интересы мужа, она не была чужда искусству и даже до замужества училась рисованию. Она была музой художника, часто позировала ему для его живописных работ.
1873-1876 годы они провели за границей .Репин успел побывать в Вене, Венеции, Флоренции, Риме, Неаполе, Альбано, Париже и Лондоне. Написал множество этюдов, пейзажей, портрет Тургенева. Именно эта поездка помогла ему овладеть пленэрной живописью
По мере роста своей популярности Илья Ефимович все больше отдалялся от своей жены. До жены все чаще доходили слухи о его увлечениях другими женщинами, а она в это время уставала от домашних забот и постепенно стала превращаться из милой хозяйки блестящего художественного салона в блеклую тень художника.
Но однако при этом, как пишет В.П.Зилоти, она все же старалась жить интересами своего мужа: "Вспоминаю, как-то раз, в Москве, мы с сестрой Сашей заехали к Репиным. Вера Алексеевна, сидя случайно со мной одной в столовой за столом, говорила мне, как она, после целого утомительного дня, уложив свою ватагу ребят, измученная, садится за этот стол помолчать и прийти в себя в тишине.
«И вот придет Илья, начнет рассказывать о своей работе в тот день над своими картинами - и усталость моя мгновенно исчезает. Ложусь спать счастливая, полная энергии на будущий день. Тогда я забываю и свое, надоевшее мне лицо, которое утром, когда я причесывалась, приводило меня, в зеркале, прямо в отчаяние своей некрасивостью».
А как она была мила! Она осталась для меня идеалом душевной женственности, идеалом подруги художника!"
Рисовал Репин и своих горячо любимых детей. А они, к сожалению, не всегда понимали его. Как позже вспоминала одна из дочерей, в их доме атмосфера была настолько накалена, что "за обедом иногда тарелки летали".
А находящийся на пике популярности художник блистал и вовсю флиртовал с дамами. И не только, разумеется, флиртовал. О чем жена, хоть и молчала, была прекрасно осведомлена: страсть полыхала на лице Репина алым огнем. Он отдавался чувству полностью.
Репин искал вдохновения, мечтал встретить женщину, способную захватить его целиком. Долгое время дружил он с дочерью Льва Толстого Татьяной, был увлечен одной из талантливейших своих учениц Верой Веревкиной. Долго и мучительно любил он еще одну девушку - молодую художницу Е. Званцеву. Ее портрет висел у него на даче в "Пенатах". В порывах вдохновения не только картины мог писать – письма сочинял истинно поэтические!
Влюбился, скажем, в юную художницу Званцеву, и начал спорить в мастерстве с писателями:
"Как я вас люблю! Боже мой, боже, я никогда не воображал, что чувство мое к вам вырастет до такой страсти. Я начинаю бояться за себя... Право, еще никогда в моей жизни, никогда никого я не любил так непозволительно, с таким самозабвением... Даже искусство отошло куда-то и Вы, Вы – всякую секунду у меня на уме и в сердце. Везде Ваш образ. Ваш чудный, восхитительный облик, ваша дивная фигура с божественно-тонкими, грациозными линиями и изящнейшими движениями! Как я прежде не видел всего этого? Удивляюсь, не понимаю! Как не мог видеть раньше Ваших душевных особенностей, Вашей нравственной красоты. Ваша душа так неподражаема, так изящна, в ней столько простоты, и правды, и глубины ума..."
В конце концов, Вера потребовала развода. И напоследок отомстила супругу чисто по-женски: настроила всех четверых детей против отца. Репин до конца жизни вкушал горькие плоды этой мести – с детьми у него так и не сложилось близких или хотя бы ровных отношений.
Вторая жена Репина вызвала недоумение тех, кто с ним общался, еще более, нежели первая. "Вот-то чудеса: уж подлинно ни рожи, ни кожи – ни красивости, ни ума, ни дарования, просто ровно ничего, а он словно пришит у ней к юбке", – не церемонясь, высказался критик Стасов о ней, о Наталье Нордман, дочери адмирала шведских кровей и совершенно оригинальной девице.
Она была на 19 лет младше Репина. Совершенно некрасива, но, говорят, в определенный момент начинала очаровывать всех присутствующих. А быть в центре внимания Наталья обожала – не в пример Вере Шевцовой. К тому же ее смело можно было относить к богеме, то есть, к "своей": Нордман пописывала незатейливые пьесы, говорила на шести языках и сносно фотографировала – по тем временах это хобби было редкостью. Но Наталья вообще слыла женщиной уникальной.
Поселившись в имении Пенаты, супруги открыли "репинские среды", на которые неизменно съезжалась масса гостей… плотно перед этим покушавших у себя в столовых. Ибо в доме Репина потчевать друзей было принято… сеном. Ну, или, в лучшем случае, какими-нибудь корешками да овощами – Нордман увлекалась вегетарианством.
Незамысловатые кушанья ставились на вращающийся стол, и каждый гость занимался самообслуживанием – это была еще одна прихоть интересной женщины Натальи. По всему дому были развешаны предупреждения: "Не ждите прислугу, ее нет".
Ей могла вступить в голову любая блажь: например, не носить меховую шубу, а утеплять зимнее пальто сосновыми опилками. Результаты таких экспериментов были предсказуемыми: пневмония и все-таки адекватная русским морозам одежда.
Репин был очарован своей женой. Писал ее, конечно, лепил скульптурный профиль. А она читала ему зарубежные газеты, приобщала к помощи сиротам да обездоленным и создавала семейный уют вперемежку с громкими выходками и эпатажем перед гостями.
Почему они расстались? Наверное, устали друг от друга. Стареющий Репин, которому и в молодые годы не слишком удавалось сдерживать свои бурные порывы, и громкая яркая женщина с трудом уживались под одной крышей.
Оба они были людьми со сложными характерами, с оригинальными взглядами на жизнь, поэтому часто утомляли друг друга. Раздражаясь, затевали ссоры, которые обычно завершались разъездами.
Первые признаки чахотки у неё появились ещё в 1905 году. Заболевшую жену Репин на несколько месяцев отвез в Италию на лечение. Болезнь на время отступила, но потом появилась вновь. Нордман повторно уехала в Италию, а потом в Швейцарию. Репин, по воспоминаниям современников, расставался с женой без сожаления, отъезд как бы подводил черту под давно наметившимся разрывом.
“Благородство своего отношения к Репину она доказала тем, что, не желая обременять его своей тяжкой болезнью, ушла из Пенатов - одна, без денег, без каких бы то ни было ценных вещей, - удалилась в Швейцарию, в Локарно, в больницу для бедных…
От денег, которые послал ей Илья Ефимович, она отказалась. Мы, друзья Ильи Ефимовича, попытались было уверить ее, будто ей следует гонорар за первое издание репинской книги, вышедшей некогда под ее номинальной редакцией. Но она не приняла и этих денег. ”
В 1914 году умерла. В "Пенатах" стала хозяйкой старшая дочь Репина Вера.
Илья Ефимович вернулся в Пенаты накануне своего семидесятилетия. Он прожил еще шестнадцать лет, окруженный друзьями и почитателями, к нему переехали дочери…
Репин все чаще вспоминал любимую женщину.
«Осиротелый, я очень горюю о Н. Б. и все больше жалею об ее раннем уходе, – признавался он. – Какая это была гениальная голова и интересный сожитель!»
Однажды в усадьбу залетела серая пичужка и, посидев на бюсте Нордман, стоявшем перед окнами, улетела в сад. «Может быть, это ее душа сегодня прилетела…» – тихо молвил Илья Ефимович.
Репин умирал, а его старшая дочь просила его подписывать холсты и рисунки, чтобы повысить их ценность. Только с приездом младшей дочери Татьяны Репин ощутил настоящую заботу. Говорят, что перед смертью он сложил пальцы так, будто держит кисть. Это было 29 сентября 1930 года. Когда Советская Армия в 1939 году перешла финскую границу, дочь Вера сбежала, оставив усадьбу в полном беспорядке. Во время Второй мировой войны фашисты сожгли "Пенаты". Хорошо, что еще в 1941 году все документы и картины были вывезены на родину.
За несколько лет до смерти Репин писал: "Да, я чувствую, что успех мой был чрезмерен, и я должен быть наказан забвением".
Но вместо забвения Илью Репина ждала огромная слава. У Репина учились Бродский, Грабарь, Кустодиев и многие другие выдающиеся художники. Несколько изданий пережила написанная им книга воспоминаний "Далекое близкое". Илья Репин дал потомкам неподражаемый пример огромной работоспособности и умения преодолевать многие невзгоды. Преодолевать во имя творчества саму судьбу.
Текст с иллюстрациями картин Репина и старых фото.http://maxpark.com/community/6782/content/2072254