Предыдущая страница: http://www.proza.ru/2015/03/01/975
КАЗАХСТАН
Исатай встретил путешественников радушно. Разместив путников, приехавших на посланных за ними повозках, в двух гостевых юртах, он пригласил Ибрагима к себе на чаепитие.
– Ты приехал вовремя, уважаемый Ибрагим. Через несколько дней начинается конский базар, и на нем можно купить хороших лошадей, верховых и тягловых. А также вам необходимы будут верблюды, их я сам лично помогу выбрать, – узнав о конечной точке намечающегося путешествия, рассуждал Исатай, сидя на ковре напротив Ибрагима.
– Со мной Ефим – кормчий великого хана, и его два сына, ты, уважаемый Исатай, их знаешь. Взял я и Ванюшку, сам он в дорогу напросился, чтоб твоего сына проведать. Нам не хватает гребцов-воинов. На Яике и Волге ныне много разбойного люда появилось. Дикие племена и донцы разбой ведут. Коли не будет надежной дружины, не пройдем мы на Крым.
– Возьмешь своих янычар, они давно собирались к турецкому султану податься, вот пусть с вами и идут.
– Благодарю тебя, уважаемый Исатай. Что будем делать с моим ушкуем? Он на солнце рассохнется, пока мы в Крым ходим.
Исатай отпил из пиалы чай и, поставив ее на дастархан, предложил:
– Возьмите быков, которых приведут на продажу калмыки с Волги. У твоего ушкуя плоское дно. Его можно поставить на три-четыре одноосных арбы. Вот и повезете его караванным путем прямо до Яика. Я дам провожатого, он знает степь, как свои пять пальцев. Дойдете до Яика, там перекресток дорог под названием Дарбаза . Это ворота в Бухару, в Персию, на Арал. Далее уже на ушкуе по реке уйдете на Каспий тенезе. В дороге же, укрывшись за бортами ушкуя, вам легко будет отбиться от разбойного люда.
– Ефим сказывал, что мы так попадем в Волгу и мимо Астрахани пройдем на Царицын, где есть волок на Дон, – отставляя пиалу, кивнул Ибрагим.
На улице грянул выстрел из пищали. Исатай с Ибрагимом поспешно вышли из юрты. Ефим, улыбаясь, держал коня под уздцы:
– Конь добрый, сам выбирал. Остальные от выстрела шарахнулись, а энтот как вкопанный стоит, даже глазом не повел. Да и видно, боевой конь, ухо у него саблей срублено и шрам на крупе, видать, в сече не раз побывал.
Исатай усмехнулся:
– Так мне весь табун распугаешь, Ефим.
– Главное – не напужать животину, господин. Я издали пальну, опосля ближе подойду. Так коней и приучу. А коль не приучишь, при пальбе в стремя ногу не вдеть и коня не удержать, начнет, как волчок, кружить с испуга. На кой пуганый мерин в пути сдался, подведет в трудный час, – пояснил Ефим.
Исатай вечером под предлогом проверить дальний табун уединился в степь. Проскакав несколько верст на север, он остановил коня на берегу Исиля.
С того берега ему помахал малахаем парнишка лет четырнадцати. Воин подал знак подъехать. Малец ловко запрыгнул на неоседланную лошадь и, потянув поводья, загнал ее в воду. Кобыла легонько поплыла к другому берегу. Мальчик же, встав ей ногами на спину, чтоб не замочить одежду, нежно хлопнул ее камчой по крупу, заставив животное двигаться чуть быстрее.
Исатай улыбнулся. Когда-то он и сам, мальчишкой, таким способом преодолевал водные преграды.
– Господин, слушаю вас, – спрыгнув с кобылы, почтенно поклонился подросток.
– Мои гости идут в Крым за оружием. Везут смолу и осетровый клей. Передай уважаемому Валихану, что нужен надежный человек, чтоб извещал нас во время их странствия. Знал степь и ведал дорогу до аула Дарбаза, что на слиянии реки Яик и реки Сакмары стоит.
Балашонок поклонился, ловко запрыгнул на спину кобылы и пустился вплавь обратно на свой берег.
– Ты не боишся волков? – крикнул ему вослед воин.
– Нет, господин, у меня два волкодава и камча! – раздалось из темноты.
И действительно, вскоре раздался плеск воды выходящей на берег лошади и радостный визг собак.
***
ТОБОЛЬСК
Мельник был без ума от счастья. Ухватить такого молодца! Да еще не падкого на приданое!
Настена нервно дергала косу и отводила взгляд к окошку, задирая свой курносый носик, как бы стараясь выглядеть безразличной к процедуре сватовства. Ерема краснел и пыхтел.
Зато Гришка с Яной выкаблучивались по полной, распевая в избе напевы и прибаутки.
Мельник завороженно хлопал глазами, словно слушал книгу монаха Сильвестра «Домострой», которую когда-то прочла Яна, еще будучи послушницей.
– У вас – курочка, у нас – петушок, сведем их в один хлевушок! – плясал вприсядку Расстрига.
– У вас – товар, у нас – купец! – вторила ему Яна.
Сговорились скоро. Выпив пятую чарку, мельник хлопнул об стол кулаком:
– Лады! Беру в примаки вашего женишка!
Но тут показал зубы Ерема:
– Это я беру твою дочь, старый хрыч! У меня деньжат на три таких, как у тебя, мельницы хватит.
И тесть с зятем схватились за грудки.
Григорий разнял будущих родственников, оттолкнув пьяного мельника, и шепнул, дав кулаком в лицо Еремке:
– За деньги зачнись, курва! На дыбу захотел, дурень?!
Расстрига бросил на стол увесистый кожаный кошель:
– От меня на свадьбу, на избу пятистенну и домового-сластену.
Мельник, взяв кошель в руки, враз подобрел:
– Сидай, сынку, никоему разу нам ныне лаяться. Вижу, ладный ты и задиристый хлопец. Это хорошо. Настеньку в обиду не дашь и подвор не промотаешь.
Выпили мировую.
Мельник поднялся, снял со стены плеть. Хлестнул по плечам дочери. Развернулся и подал плеть Ереме:
– Отдаю ее вместе с плеткой. Теперича ты хозяин и плети, и женки.
Ерема подошел к Насте и замахнулся, но, встретившись ее взгляд, стегануть не решился.
– Тьфу, тюфяк! – услышал Ермолай за спиной пьяный голос будущего тестя.
И он вновь пошел на обидчика, но Григорий его перехватил.
– Остынь, жеребец, покамест не в своем доме. Отстроишься, опосля качели качать станешь.
*-Дарбаза – ворота (в данном случае пеекресток дорог, ворота в Бухару, на Каспий, Арал). В 1735 году вблизи возникнет крепость Оренбург.
картина. Пимоненко Н.К. « Сваты»
продолжение: http://www.proza.ru/2015/03/16/533