Дело было лет семь назад.
Разговорился я с одним немцем "за жизнь".
Вы спросите – А где ты взял немца для разговоров "за жизнь" в вашей, блин, сибирской глухомани?
Отвечу – Этот немец, которого зовут Эрих, приехал в наш город по какому-то "обмену". Он преподавал английский язык в Омском университете.
И потом, почему это Омск – глухомань? Вполне, скажу я вам, современный город. Миллион населения.
Так вот. Этот приехавший немец познакомился здесь с девушкой, Юлечкой. Познакомился с серьёзными намерениями. Немцы, они все очень серьёзные люди. Это я знаю по своему коммерческому опыту.
А эта девочка – подружка моей дочери.
И как-то раз, когда и я был у дочки в гостях, эта подружка пришла тоже. С тем самым Эрихом.
Девчонки уединились в комнате у компьютера, а мужичка мне подбросили, на кухню. Я там как раз котлеты жарил и картошку варил на гарнир.
Поначалу я даже не понял что передо мной нерусский человек, настолько хорошо он владеет нашим языком.
Ну и как водится "слово за' слово, хреном по' столу" – разговорились.
Начали естественно с баб. Обсудили достоинства Юлечки, выяснили, что у неё только одни достоинства и никаких недостатков.
Эрих совершенно искренне меня заверил – У нас таких женщин нет.
- Где это "у вас"?
- У нас в стране. В Германии.
Вот тут меня пробил интерес. Что это у них за женщины? Любопытно ведь!
И я включил "слушалку".
- Выходит ваши женщины хуже?
Он смутился. Потом, набрав воздуха, решительно рубанул – Да, хуже.
- Господи! Я-то всегда думал, что бабы везде одинаковые.
- Неет, - протянул Эрих, - тут вы ошибаетесь.
- А в чём разница?
Немец усмехнулся печально и снисходительно – Вы думаете, что русские женщины лучше готовят? Или красивее одеваются? Или они просто, сами по себе красивее?
- Ну да, - согласился я.
Эрих приподнял палец, - Всё это так. Конечно, вы правы. Но дело не в этом.
Я насторожился, как легавая перед броском. Немец, прищурившись, смотрел на меня, покручивая перед собой ладонями, мучительно подбирая слова, потянул – Эээ.
Потом вдруг выложил – С нашими фрау, я всегда думаю: "Почему - я".
Огорошил, честно сказать. Я силился сообразить - что к чему. Мой собеседник, глядя на мои умственные потуги, опять печально усмехнулся.
- Вам этого не понять.
- А ты не мог бы объяснить? – попросил я, переворачивая на сковородке котлеты.
И он начал "объяснять". Видать наболело у мужика.
- Вы знаете, что "у нас" есть мужчины, которые принципиально не женятся?
Я усмехнулся.
А он поправил - Нет, вы неправильно подумали. Я имею в виду не гомосексуалов. Это обычные, нормальные мужчины.
- Ну… Люди бывают всякие… - произнёс я неопределённо.
А про себя-то подумал – Дураков везде хватает.
Немец чётко понял мою скрытую мысль. И начал объяснять.
- Для вас, для русских, ребёнок – это всё. Вот родился ваш внук, и всё вокруг него вертится. Для вас это центр вселенной. Центр жизни. Нет-нет, вы не подумайте… У нас тоже очень любят детей. Но тут, в России, ребёнок, это…
Он опять закрутил ладонями перед собой.
- Это ваше бессмертие. – Глянул на меня внимательно - Понимаете?
- Это так и есть. – Я пожал плечами, развёл руками. А как, мол, иначе.
- Но можно себя обессмертить в творчестве. В литературе, в музыке… Мы же не первобытные люди…
И тут до меня дошло, что Эрих был одним из тех убеждённых холостяков, о которых сам мне рассказывает. Мне стало совсем интересно.
- То есть, семья – пережиток прошлого. Правильно?
- Нет, неправильно, - усмехнулся немец.
Я чуть не матюгнулся. Это же какая запутанная мысль у него в мозгах!
- Семья, это хорошо, - продолжал тот. - Но в семье должно быть равноправие. Равноправие претензий.
Я всё больше и больше охреневал от глубины этой философии. Господи, – думал я, – как у нас-то хорошо всё бывает. Никаких политик и дипломатий.
А Эрих развивал мысль.
- Вы знаете, что у нас не принято рано жениться? Вот... У нас есть дружеские браки, браки пробные, браки для здоровья, свободные гражданские браки…
- В каком смысле – свободные?
- Ээээ… Это когда мужчина и женщина живут вместе, но имеют и других партнёров… По сексу.
Я-то, старый пень, думал, что достиг пика охреневания. А теперь понял, что до вершины мне ещё далеко. Топать и топать.
- Ну, вот и представьте – у моей избранницы до меня была куча связей с другими. Возникает вопрос – "Почему я"?
- Так ты предпочёл бы девственницу?
- Нет! Не в этом дело! – Моя непонятливость начала его раздражать. – Дело в том, что она предъявляет ко мне претензии. И закон, и государство в случае брака, я имею в виду – зарегистрированного брака, ставят меня в унизительное положение.
- Например?
- Например, если она родила ребёнка от другого мужчины, я обязан его воспитывать как своего. Ну хорошо, не воспитывать, а материально обеспечивать. Где гарантии, что она, после всего, родит мне именно моего ребёнка. А таких случаев очень много. Человек содержит чужого сына, а своего у него нет. Почему я должен тратить усилия на чужое потомство? Вы меня понимаете?
- Ну да. Конечно, понимаю.
- Получается как? Получается – совершенно посторонняя женщина и совершенно посторонний мужчина завели себе ребёнка, а я должен работать, чтобы его одеть-обуть-накормить. А я хочу заботиться о своём ребёнке.
Видно мужик прошел через такую ситуацию. Уж больно эмоционально он излагал.
- Так можно ведь проверить.
- Что проверить?
- Твой это ребёнок или нет.
- В том-то и дело, что нельзя.
Баммм! Я окончательно впал в ступор. Даже не знал, что и сказать. Ну не может такого быть. Просто не может!
Эрих посмотрел на меня как на неразумного ребёнка. Повторил:
– Нельзя. Закон запрещает.
Нихрена себе! Вот тебе и ебинарный опцион! Вот тебе и толерантность, бля!
Немного очухавшись, я поинтересовался - А что это за - "почему я"?
Он потёр переносицу (непростой у нас получился разговор).
- Она… Ведь у неё было много мужчин. До меня. Она с ними жила просто так, без претензий. А за меня она хочет выйти замуж. А у меня возникает вопрос – почему она не предъявляла таких требований к предыдущим ухажёрам?
- Может она тебя просто любит, – брякнул я.
- Любовь бескорыстна, – безапелляционно рубанул он. – Других она любила бескорыстно, а меня пытается заставить взять на себя обязательства. Значит – не любит.
- Логично… А может других она не любила. Ну… Просто – физиология.
- То есть, если возникнет ситуация, когда физиология потребует, а меня рядом не окажется, то…
Я покивал, - Тоже верно.
- У наших женщин много претензий и мало обязательств.
- Ну и у наших тоже, знаешь-ли…
- Нет, - он расплылся в улыбке, – вот Юлии от меня ничего не надо. Ни-че-го. Я приехал сюда… У меня ничего нет. Ни машины, ни квартиры…
- У тебя хорошая зарплата.
- Она могла бы найти и более обеспеченного человека. Юлия не требует от меня ничего. Ей нужен я, сам по себе. Понимаете ли вы меня?
- Ну, ещё бы – любовь!
- Вот в том и дело. Я знаю, что если со мной что-то случится... Она меня не бросит, как немецкая фрау. И я уверен, что у меня будут мои… Наши дети.
- Ну и дай вам Бог счастья.
Что я мог ему сказать? Юлька действительно влюбилась в этого здоровенного, белобрысого немца. Повезло ему.
Сейчас живут в Германии. Эрих защитил "докторскую", или как там у них это дело называется. Юлечка работает переводчиком.
Двое детей, которых Эрих любит "по русский". Души не чает.
А я вот думаю – У немцев, с их законами, нравственными свободами, однополыми браками, и прочими прелестями "истиной демократии", впереди большие демографические проблемы. Очень большие.