Мы все время спешим, торопимся куда-то. И нет времени остановиться, замедлиться, заглянуть в глаза. В чьи глаза? В свои.
Мы готовы смотреть куда угодно, говорить с кем угодно и о чем угодно, только бы не замолчать, только бы не прислушаться, только бы не услышать и не увидеть. Потому что страшно. Есть человек, встречи с которым мы всегда боимся. Потому что может оказаться очень больно, или боль будет вообще невыносимой. И прикоснувшись к этой боли, ты станешь другим. Ты начнешь чувствовать. Ты начнешь меняться, а перемены – это всегда опасно, нестабильно, некомфортно. Перемены нарушат твой установленный быт и твою психику. Страшно. И кто же тот странный человек, встреча с которым нас так ужасает? Мы сами. Для меня это была Я Сама.
Иногда, чтобы нас остановить в нашем бегстве, Судьба выбирает очень жестокий вариант: смертельно опасная болезнь, потеря близких и что-нибудь еще в этом ключе. Пробуждение через шок. Хотя моя Судьба оказалась фантазеркой и очень оригинальной. Для моего Пробуждения понадобился целый Метеорит. Два года назад он шандарахнул по городу, который мне дорог и в котором были люди, любимые мною. Трудно передать весь ужас от ожидания потери. Трудно передать счастье от того, что никто не погиб. Ни один человек в миллионном городе среди разбитых стекол. Для того, кто почти ничего не чувствует, не плачет годами, ни на кого не надеется и ни от кого ничего не ждет, свершилось Чудо Милосердия. И Милосердия не человеческого. Милосердия Божественного. И в этот миг я поняла, что очень важно, когда в мире есть люди, которых люблю я. Абсолютно всё равно, где они находятся, помнят ли обо мне, значу ли я для них что-то. Я их люблю. И они живы. И они в безопасности. И это счастье. Так я попала в Поток Любви. Из этого потока нет спасения. С ним бесполезно бороться. В нем можно только жить.
Метеорит изменил всё. Два года я находилась в состоянии трансформера. Я и сейчас меняюсь. Но уже не выживаю. Я живу. И я не бегу, не спешу. Я остановилась. И, похоже, я встретилась с собой. И встреча была не одна. Встреч оказалось много.
Встреча первая. Здравствуй, Смерть
Слава Богу, Смерть не частая гостья в моей сознательной жизни. Потерь не много: любимая бабушка, любимый дед, Солнечная Девочка, любимая учительница, Мастер. Метеорит заставил меня узнать о смерти Мастера, принять ее и смириться с ней. Метеорит сказал мне: «Смерти нет. Или есть». На сознательном уровне я никогда не боялась Смерти. А вот на бессознательном я никак не могла понять, почему я почти ненавижу свой День Рождения.
Мы часто даже не осознаем, ЧТО именно нам наносит травму и становится ударом, разделяющим жизнь на «до» и «после». Я такая же, как все. Я не осознавала. И даже в Пробуждении, на разных этапах до января этого года я не понимала, что ранило меня. 40 лет я ненавидела свой День Рождения. Потому что это День моей Смерти. Первой в текущей земной жизни. 15 января 1975 года. Эта дата всегда будет стоять на моем могильном камне. И могла бы стоять только она. Но Судьба мне подарила черту. И вторую дату, которую я пока не знаю. Хотя…
Я наткнулась в интернете на глупый тест: «Узнай дату своей смерти». Я прошла тест. И очень смеялась в конце. Мне понравилась шутка всемирной паутины. На могильном камне было написано 13 декабря 2075 года. Похоже, я даже половины своей жизни еще не прожила. Может быть. А может не быть. Пока что на моем счету 40 лет после Смерти. И, похоже, я только сейчас родилась.
Этот Новый год я праздновала на фестивале тренингов «Душа и Дело», на берегу Байкала, недалеко от того места, где Ангара сбегает от своего отца и Шаман-Камень пытается удержать ее. Проживая медитацию «Осознанного рождения», я поняла, что до этого мгновения в моем воображении не было чувства Рождения. Я лишена этого чуда. Я только знала, что меня вытащили щипцами мертвую от удушья и реанимировали. Я это знала на сознательном безэмоциональном уровне и благодарила Жизнь за Жизнь. Но еще лучше я это знала на бессознательном плане. И там, на бессознательном, не было ни радости, ни благодарности. Только боль и удушье.
Медитация Осознанного рождения изменила меня. В мою душу пришла Радость. Безудержная, искрящаяся, веселая. И целый день мне хотелось кричать: «Я здесь! Я живая!» Или декларировать, словно мультяшный персонаж: «Я Лунтик. Я родился». И хлопать ушами. Может, я и правда какой-то приблудившийся на Землю Лунтик. Ведь почему-то в памяти, записанной на моих костях, в небе две Луны, а не одна.
А еще на бессознательном уровне у меня отпечаталось, что я потеряла сестренку-близнеца. До того, как я написала «Слияние двух лун в созвездии Орла», мне никогда в голову не приходило, что у меня могла бы быть такая сестренка. Но почему-то в медитациях семейных расстановок, что я устроила себе не по правилам, я постоянно ощущала ее в пятом измерении. Сестренка-близнец. Я дошла до Земли. Она нет.
И еще одна случайность игры. Уже в День святого Валентина на тренинге «Жизнь в потоке Любви» я проходила упражнение на агрессию через коридор человеческих тел, что меня не пускал. Отчасти это упражнение имитирует Роды. Сначала я шла сквозь строй довольно легко, применив тактику, которой не было у впереди идущих. Но строй поймал меня и закрыл путь. Ближе к концу я взмокла, устала, уселась на полу. И меня догнала следующая девушка, идущая сквозь строй. И я услышала, как ведущая тренинга сказала: «Ого, у нас появились близнецы!» Эта фраза вернула меня к действию. Я пошла дальше, прокладывая путь, а девушка сзади толкала меня, продвигая вперед и умножая мою силу. Так мы и прошли вдвоем до конца. Я первая. Она вторая. Вдвоем. Так было легче и ей, и мне.
Не знаю, находилась ли в чреве матери со мною сестренка где-то рядом, на уровне яйцеклетки, но по жизни у меня есть Дар. Я умею находить спутников в пути. Правда, в отличие от игры в жизни я чаще иду второй. Я умею находить первых. И один из таких счастливых примеров – моя подруга Эльфийка, мой Светлячок, мой Волшебный Водолей. Падение Метеорита и Пробуждение мы проходим с нею вместе. При рождении она обогнала меня на год и стала Водолеем. Я до Водолея не дотянула. Пришлось вылезать Козерогом.
День на фестивале удивительно насыщен событиями. И если утром я проживала осознанное рождение, то вечером меня ждала мистерия масок. Я очень хотела испытать такую мистерию в августе прошлого года, когда нашла книгу о магии темной стороны Луны. Тогда мне это казалось невозможным. Но прошло всего четыре месяца, и на свет появилась моя маска. В мистерии для меня был оттенок сакрального. Единственная маска человека, которую я видела, – это посмертная маска Александра Сергеевича Пушкина. Раньше была традиция снимать слепки с лица после смерти. Я от этой традиции не отступила. Только у меня 40 лет после этой не очень приятной даты.
Любопытно рассматривать отпечаток своего лица. Похоже почти на знакомство с собой. Оказывается, мое лицо напоминает даже не жителя Севера чукчу, а представителя каких-то африканских племен. Этакая Дикарка-Негритянка. И раскрасила я ее в потоке интуиции очень интересно. Разные половинки: правая и левая. Разные доли: верхняя и нижняя. Цветы и кресты. Глаза и свастика. Те, кто пытался интерпретировать знаки на моей маске, увидели то, что я на сознательном уровне не закладывала. Они видели мягкость и жесткость, смену времен года от Зимы к Лету, и от Лета к Зиме, круговорот Жизни и Смерти, богиню Плодородия и мудрость Совы. Честное слово, я не думала ни о чем из этого, когда раскрашивала свою маску гуашью. В азарте. Как ребенок. Еще только язык наружу не высунула от удовольствия. И я очень полюбила свою маску, о которой Эльфийка сказала: «Какая красивая!», а мои родные: «Какая страшная!» Правы и те, и другие. Она такая. И она моя.
Я боялась мистерии масок, но прошла ее гораздо легче, чем ожидала. Может, потому что я впервые приняла свою Смерть и впервые приняла свою Жизнь. Всё время я жила со своей Смертью и боялась ее. Может быть, впервые я поняла, что бояться нужно не того, что ты умрешь, а того, что ты не живешь, пока жив.
И потому свой сороковой День Рождения я справляла с радостью. Впервые я была счастлива от того, что я жива. Я действительно ощутила праздник, потому что Я Лунтик. Я родился! И заземлился.
Встреча вторая. Здравствуй, Тело
Что нужно бессмертным душам, космическим странникам для того, чтобы удержаться на Земле, так сказать «заземлиться»? Самая малость. Обыкновенное смертное человеческое тело. Без него мы просто струящийся воздух, легкая спираль, похожая на дымок от сигареты. И лишь тело позволяет нам быть. А многие ли из нас любят свое тело? Большинство нет. И у нас на то море причин. Оно кажется нам некрасивым, не таким, как должно быть или как хотелось бы. И мы либо воюем с ним, либо забываем о нем. Даже признанные красавицы, которые, казалось бы, обожают себя, создают свое тело в борьбе с ним. Мы постоянно ведем войну с телом. И большинство обычных женщин, да и мужчин, чаще остаются в проигравших. Я не исключение.
Я никогда не считала себя красивой. Меня так не называли. И почему-то мое тело не соответствовало тем видам спорта, которые я выбирала в детстве. Может, конечно, я делала неправильный выбор, но сердцу не прикажешь. И я нарывалась на «Нет! Вы не подходите!». То слишком большая, то слишком маленькая. Не тот размерчик. В театре, куда я стремилась, мой характер принимали, не всем же быть красавицами, но мешала картавость. Меня не слушался мой собственный язык. Язык я победила. Теперь уже никто не догадывается, что я картавая. С дефектом. Не догадываются, потому что рычать по-французски, по-английски, по-испански и даже по-русски я давно научилась. В юности у меня даже была мечта прийти к руководителям театральной студии на какой-нибудь праздник, выступить с речью, блеснуть, чтобы они увидели, какая я, а ведь мне не давали ролей, где можно было много говорить. Но однажды, еще до окончания иняза, это желание исчезло. Испарилось. Театральная студия стала детской прихотью. А взрослым ни к чему доказывать то, что не удавалось ребенку. Другие цели. Другие войны. Другая жизнь. Театр остался в детстве. Он только сделал из моего тела инструмент, а сознанию подарил способность наблюдать за другими людьми, собирать их манеры, походку, жесты, мимику и откладывать в сундучок памяти. Так, на всякий случай. Вдруг когда-нибудь пригодятся.
Я была настолько книжной, идейной, моральной, умной, что практически никогда не жила телом. Я жила сознанием. Витала в облаках. Можно сказать, эти полеты были своеобразным бегством от реальности. Реальность иногда оказывалась очень жестокой и ранила. А в небе все правильно и просто.
Я приняла свое тело тогда, когда появился немуж. Я даже поверила на мгновение, что я красива. Но я предала свою душу. Нечему стало летать. Или душа уходила так далеко, что тело до нее не доставало. Или душа замерзла, заледенела. А тело очень сильно изменилось. Когда умирает любовь, слепнешь. Я каждый день смотрелась в зеркало, но не видела себя. Я видела, конечно, что одежда не помята, на мне нет пыли и перьев, тушь не размазалась и помада на месте. Только я не видела, как я выгляжу. Прозрение пришло через фотографию с юбилея кафедры, где я работала. Я себя не узнала на фото. Я не поняла, кто это такая: полная, монументальная, заплывшая жиром женщина, у которой почти слились плечи, шея и голова. Это была я. Неожиданное прозрение.
Я решила, что ту бабищу с фотографии невозможно любить. И я объявила телу войну. Я, как и большинство женщин, думала, что если верну стройность телу, то вернется и любовь. Так начались мои диеты. Я не знала, что в войне всегда побеждает Природа. А потому все мои успехи, а они были: мне надолго хватало силы воли, и вес уходил, – заканчивались поражениями. После полугода или года стройности с жесткими ограничениями еда побеждала, и тело набирало своё. А любовь? Любовь не вернулась. Мужчина ушел. Однако даже не его уход, а предательство инвесторов по отношению к школе Мастера убило во мне окончательно веру в любовь. Я решила, что на Земле нет моего мужчины и я не создана для любви.
Раньше я не понимала, почему предательство по отношению к Мастеру для меня стало эмоциональной смертью. Мастер не был моим любимым мужчиной. В реальности нас связывало всего двенадцать дней, три разделенных во времени семинара массажной школы, где я служила ему переводчиком. Мой Мастер говорил по-испански. А еще нас связывала история его любви к его женщине. Но крах его школы не должен был бы стать моим крахом. Это чужой мужчина, чужие проблемы. А я эмоционально умерла. Я не понимала причины. Оказывается, психика женщин не делит эмоции по отсекам. В женском внутреннем мире нет границ и перегородок. Там все едино: дом, работа, семья, мужчины, знакомые, подруги. И куда бы ты не ударил, ты непременно попадешь в болевую точку. Удар по Мастеру меня убил. Вернее, он отправил мое сердце в криагенную заморозку. Очевидно, заморозка была такой сильной, что только падение Метеорита смогло сломать лед и запустить Пробуждение.
Я до сих пор удивляюсь, что для Метеорита Судьба выбрала 15 февраля, а где-то на Земле еще было 14-е. День святого Валентина. Для меня это теперь особенный праздник. Раньше я его не любила. Зачем той, у которой на Земле нет мужчины, праздник всех влюбленных? Как раз 14-го числа я прочитала забавную историю о том, как Ангелу не удавалось свести двух людей, мужчину и женщину. Они были рядом, но проходили мимо, не видели друг друга, и чтобы Ангел не делал, зрение у них не появлялось. А им суждено было быть вместе. И тогда Бог дал Ангелу разрешение на вмешательство самой мощной силы. Ангелу было позволено устроить войну, цунами, землетрясение или извержение вулкана, одно единственное вмешательство по выбору, лишь бы эти двое встретились. Похоже, в моем случае Ангел выбрал Метеорит. И, похоже, будят не только меня, потому что войн, землетрясений и других катастроф на Земле в последнее время с избытком. А лично для меня теперь День святого Валентина – это праздник Божественного Милосердия, День, Когда Никто Не Умер и День, когда лично для меня умер Мастер, хотя в реальности он ушел с Земли за два года до того, как я осмелилась об этом узнать. И я радуюсь этому дню, и праздную. Только немного не так, как другие.
Метеорит вернул душу в тело. Оттаивание шло долго. Я и представить себе не могла, что придется плакать два года. И вот к фестивалю «Душа и Дело» слезы постепенно иссякли. Тело соединилось с душой. И пришла радость. Война закончилась. Я родилась заново. И ничего, что рождение получилось странным. Я поверила, что теперь я смогу встретить своего мужчину. Хотя нужно еще чуть-чуть подождать. Лунтик должен повзрослеть.
И где-то после празднования моего сорокового Дня рождения мне приснилась моя коллега Вера, не иркутская, челябинская. Я ее почти забыла, хотя с ней у меня были когда-то хорошие отношения, несмотря на ее странности. У Веры есть два сына. И старшего зовут Михаил, почти мой ровесник. Во сне мы сидели с ней на берегу моря, разговаривали о личной жизни и мужчинах, это, кстати, всегда была ее фишка. И вдруг Вера мне говорит: «Я бы никогда в жизни не позволила своему Мишке на тебе жениться!» «Почему?» – удивилась я. «А ты, когда ходишь, на песке следов не оставляешь!» – ответила подруга. «Да что ты говоришь!» – возмутилась я, вскочила на ноги и начала усиленно топать по песку. И там, где я топала, оставались большие вмятины. «Вот, смотри! Я оставляю следы!» – кричала я и продолжала впечатывать ступни в песок.
Каково же было мое удивление, когда во время тренинга «Жизнь в потоке Любви» мы составляли проекцию своего восприятия себя через медитацию, в которой душа разглядывала отпечаток тела на пляжном песке. И как я ни старалась сознанием вдавить себя поглубже в песок, душу не обманешь. Не знаю, была ли у кого-нибудь еще подобная проекция. Душа увидела куклу-марионетку, разделенную на детали, или воина, разрубленного на части. От тела были отделены голова, кисти рук, перебита поясница, в двух местах перебиты ноги. Полная расчленёнка. Я смотрела на свою проекцию, и образы, что эти два года не оставляли меня, становились очевидными. Метеорит, распавшийся на осколки. Части души, что я собирала воедино. Руслан, убитый во сне, во время поисков Людмилы. Живая и мертвая вода. Очевидно, когда срослась душа, она обрела способность оживить и мое тело. После специальных телесных и дыхательных практик я лежала в тишине и ощущала, что мое тело покрыто гипсом, а под ним интенсивно срастаются ткани и восстанавливаются нервы. К концу практики гипс можно было снять. Все части тела срослись. Но срастались они больно. Потому что каждое соединение высвобождало блок эмоций, и я вспомнила каждую фразу, каждое событие и каждого человека, сломавшего мне шею, оторвавшего руки, перебившего поясницу, ударившего по ногам. Все удары были нанесены словами. Страшное оружие – Слово, хотя раны, нанесенные им, не видны.
15 февраля на семинаре «Жизнь в потоке Любви» я завершила работу, начатую Метеоритом. Я не только собрала все осколки своей души. Я собрала и тело. Теперь уже точно все пазлы соединились. Теперь уже точно я цельная и целая здесь, на Земле. И помогли мне в этом два инструктора, мужчина и женщина, муж и жена, Наталья и Константин. Имена из моей персональной коллекции. И Наталья сказала, что по своему ощущению жизни и тому, как я с радостью изучаю сейчас все реакции своего тела, я напоминаю ей четырехлетнюю девочку. Я очень изменилась с новогоднего фестиваля, где мы уже встречались. Ну, что ж. За месяц Лунтик повзрослел.
Я ведь, и правда, стала женщиной 4:0. И в некоторых своих навыках я как раз сойду за четырехлетнюю. Например, на катке, где учусь кататься с помощью папиной сестры. Тут один мужчина принес на руках свою дочку, как раз 4-х лет, в уже зашнурованных коньках и поставил на лед. В умениях кататься мы с малышкой были равны. Тётя даже смеялась надо мной, потому что на катке я совсем малолетка. И на катке я тоже начала знакомиться со своим телом. Я начала чувствовать свои бедра, стопы, движение рук, поясницы, спины. Я начала чувствовать, как я держу равновесие, как я переношу вес с правой ноги на левую, как я боюсь скорости, боюсь упасть, боюсь утратить контроль. Я начала ощущать себя. И это абсолютно ново и интересно. Душа учится жить в теле, в четко заданных физических границах.
И в танцах тело оживает. Прикосновения партнеров уже не вызывают тревоги и отторжения, ноги привыкают к шагам, шея начинает гнуться и округляется или выпрямляется спина. А танец в масках с закрытыми глазами позволяет высвободить внутренний слух, и тело начинает повиноваться музыке, доверяться ведению партнера. Я, кажется, очень близко подошла к тому, что называется словом «доверие». И первый человек, которому я сказала: «Доверяю!» – это я сама. И мое тело в ритме танца. Я ему доверяю. И люблю. Война закончена. Мы заключили мир.
Встреча третья. Здравствуй, Генерал
Образ Генерала был принесен мне Метеоритом и проявился в Пробуждении. Генерал с планеты, которой нет. Генерал, пришедший в форме ко мне на экзамен. И даже в старых дневниках сны о летописях и деяниях Генералов. И песня Светланы Алькор «Прошу прощения, мой генерал, но мне кажется, что ты слишком устал…» о военачальнике, утратившим золотые эполеты и сажающим весною цветы. И принесенный из художественного музея образ китайских свитков «Предки». И я задавала себе вопрос: «Кто он – мой Генерал?»
В моем сознании странным образом переплетены нити разных наций. И девушки, мои сказочные персонажи или персонажи из снов тоже разнолики: рыжая ирландка, платиновая блондинка, кореянка с прямыми черными волосами и ровной челкой на лбу. Свой фантастический рассказ о кореянке я никак не напишу уже целый год. Но он жив в моем воображении. И цветущая сакура-яблоня так загадочна и так ярка в моем родовом древе.
Еще летом, уходя в отпуск, я набрала кучу картин для вышивания. Волк, волчата, девушка под сакурой. Я думала работа пойдет быстро. Но нет. Волк занял у меня полгода. А когда я закончила вышивать, то неожиданно обнаружила, что на меня с картины смотрит Волчица. Копия моей собаки Дольки, только серая, а не песочная. Я вышивала Волка. А получилась Волчица.
И едва я отложила в сторону одну работу, моя душа потребовала начать другую. Я вцепилась в девушку под сакурой. И в первую же ночь, едва я приступила к вышивке, мне приснился сон. Сон почти черно-белый. В разных оттенках серого. Это была японская военно-морская база. Порт, в котором много кораблей. Я сама воплотилась в образе женщины европейской внешности. Я иностранка, недавно привезенная на остров. Жена японского генерала. Большого и немного грузного мужчины. Я видела только конец одной ночи. Ночи, после подписания капитуляции. Япония проиграла войну. Ночи, после которой должен прийти мир. И я мало что понимала в происходящем. Я сидела рядом с мужем и ждала, какое решение примет командование. И я ждала, что теперь мы сможем покинуть военную базу, будет новая жизнь, без войны. Будут праздники, прогулки, наряды. Будет радость. А мой муж сидел рядом со мной и молчал. Утром объявили построение всех подразделений базы на плацу. Я тоже спешила на плац. Я хотела увидеть и узнать все новости сразу. Но меня задержали. Меня отвлекали с каким-то ворохом одежды. У меня отнимали мой белый плащ и не выпускали на улицу. Я почти не понимала, что мне говорили. Я не владела японским. Я только слышала отдаленные звуки голосов и бой барабанов. Наконец меня отпустили, и я выбежала на улицу, на плац, а мне навстречу протащили волоком по земле завернутые в черные плащи окровавленные тела генералов. Среди них был и мой Генерал. Я спрашивала окружающих о том, что произошло, за что казнили моего мужа. Мне никто не отвечал. Я умоляла об ответе. Я должна была это знать, чтобы продолжать жить дальше. И я получила ответ от английского журналиста на английском языке. Мой муж казнил себя сам. Он проиграл войну.
Я проснулась в холодном поту. Сон был слишком реален. Как реально для меня и ощущение вдовства. Слишком часто мне казалось в этой жизни, что мужчина, предназначенный мне судьбой, погиб до того, как мы встретились, что он уже там, в пятом измерении. И очень меня любит. Оттуда.
Сон настолько задел меня, что я рассказала его на мастер-классе по психологии снов во время фестиваля. Мастер-класс вели тоже Наталья и Константин. И Константин мне сказал: «Пойми, что ты за Генерал и какую войну ты ведешь». Я пыталась отбрыкаться. Я не генерал. Я жена генерала. Но сон, так же, как и художественное произведение, всё есть автор. Даже река, даже дерево, даже камень, лежащий на земле. Значит, я есть Генерал. Это мужская часть моего Эго. Странное слияние Эго: японский самурай в черном плаще и русоволосая светлокожая женщина в белом, говорящие на разных языках, но любящие друг друга. Черное и белое. Инь и Янь. Это же мандала единства энергий и жизни! И это я.
Черное и белое. На мастер-классе я неожиданно вспомнила еще один свой сон. Тот, в котором на меня нападала огромная черная кошка. И у меня не осталось тогда сил сопротивляться. И я сдалась. Я позволила кошке убить себя, но она не убила. В тот момент, когда я полностью признала свое поражение, кошка трансформировалась в белого ласкового голубоглазого кота. И лично для меня белый кот стал символом счастья. Услышав этот сон, Константин сказал: «Присмотрись к тому, что тебе подсказывает твое подсознание. Счастье приходит к тебе тогда, когда ты сдаешься, перестаешь сопротивляться. Пойми, в чем твоя война и сдавайся!» И Константин был абсолютно прав. Рассказанные сны – это только два из огромного множества, что я помню и в которых я проиграла войну. Очевидно, для меня пришло время сдаться на милость победителя. И этот победитель – Жизнь. Жизнь и Природа всегда побеждают. Однажды перестают свистеть пули и взрываться снаряды. Поле боя зарастает травой, а потом и деревьями. И только если глубоко капнуть, можно наткнуться на каски, осколки и кости погибших бойцов. А если не капать, костей не видно. Видно только красоту живой Природы. Видно Жизнь.
И еще одна улыбка всемирной паутины. Похоронив во сне японского мужа, вечером я искала музыку для своих танцев пяти стихий, особенно для стихии Огня. И я случайно нашла песню группы 7Б с удивительными словами:
«Каждому своё в своём направлении,
кто за любовь, тому и прозрение,
кто на войну, тому и флаг.
Если есть друг, то будет и враг.
Может не стоит об этом петь,
Но если ты прав, то придется терпеть,
И шаг за шагом, удар в удар
ты будешь жить, мой генерал!»
Мой генерал жив! Песня давала мне надежду. Неожиданно. Я думала, что мой генерал – это мой мужчина. Но мой генерал – это я сама. Это мой Огонь. Это мое личное Янь. И я рано его похоронила.
Я говорила, что Воин и Палач во мне умерли. Отряд Палача канул в лету. Может быть. Странно видеть Палача, который танцует бальные танцы, сажает цветы, раскрашивает маски, слепленные с собственного лица, вышивает картины и нанизывает бисер на проволоку, чтобы создать декоративное деревце. От такого веет миром и покоем. И вдруг в конце декабря я вытащила из стопки одежды свое старое синее платье, которое купила несколько лет назад и не смогла носить. Мне не подходила длина, и оно плохо сидело по моей фигуре. А тут оно идеально село. И длина в самый раз. Словно дождалось своего часа. Только платье однотонное и показалось скучным. Его нужно украсить. Но как, если я не могу носить бусы? Я все время искала для себя замену утерянным украшениям. С момента Пробуждения бусы, цепи, браслеты мне противопоказаны: душат. И я, наконец, нашла то, что искала. Платки, косынки, палантины. Ткань. А еще серьги и броши. Подошел жемчуг. Синее с белым очень хорошо сочеталось. Однако у меня есть еще и крупные красные серьги. Синее и красное – стильно и ярко. Я решила купить к платью палантин. И купила. Я выхватила его из сотни разных и многоцветных. И уже не смогла отпустить. Я принесла его домой, надела платье и принялась крутить и вертеть палантин, завязывая на разный манер. И только на пятой или десятой примерке, разглядывая себя в зеркало, я вдруг поняла, ЧТО я купила. Красный шарф с черным цветочным орнаментом. Красное и черное. Я снова купила себе цвета Палача.
Каждый раз, когда в моем гардеробе оказывалась подобная вещь, в моей жизни появлялся мужчина с первого взгляда. Не сразу, но появлялся. Правда, он никогда не приносил мир в мою душу. Только боль, разлад и противоречия. И даже с Любовью была нескладуха. Этакая Любовь-Нелюбовь. Полный раздрай.
Я испуганно смотрела на себя в зеркало. На себя и на палантин. Палач вернулся? Может быть. А может и не быть. Ведь теперь только я решаю, какой танец мне танцевать: Танец Смерти и Разлуки или Танец Жизни и Страсти. Красное и черное – это не только цвета Палача. Это еще и цвета аргентинского танго. А я учусь танцевать латину. Я учусь мирным па, а не боевым искусствам. Я учусь слушаться мужчину. Я учусь. И, очевидно, учусь быстро. Я стремительно пошла вверх по лестнице мирных рангов, отражавшихся в нарядах с китайских свитков «Предки». Зеленые цвета низшего сословия сменились синими, а уж я сама своевольно добавила красного. Я снова мечу в Генералы. Но пусть теперь это будет Генерал мирной жизни. В конце концов, Генералы не только воевали, но и восстанавливали разрушенные войной города. И мой личный выбор сейчас – это мир. Мир в душе. Мир с самой собой. Мир луноликой девушки под сакурой в ожидании своего Генерала. Генерала, который жив.
Встреча четвертая. Здравствуй, Бегущая с Волками
Я уже не раз писала о своих немного странных отношениях с некоторыми книгами. Они лежат иногда годами на полке или в электронном архиве компьютера. Они у тебя есть. Ты ими обладаешь. Но ты их не читаешь. «Бегущая с волками» Клариссы Пинкола Эстес из этой серии. Я узнала о ней где-то год назад, нашла в интернете в августе прошлого года и еще пять месяцев она жила в моем компьютере сама по себе. В августе мне важнее показалась «Шаманка» Лин Эндрюс. Видимо, к встрече с Бегущей я была ещё не готова. Всему своё время.
Я твердо уверена в том, что книги, вещи, люди появляются в моей жизни тогда, когда я готова их принять. «Бегущая с волками» не исключение, хотя это абсолютно моя книга и мои истории. Очевидно, в момент Пробуждения сознание прорывается на тот уровень ноосферы, где все легенды, мифы и архетипы становятся универсальными. И потому волки, близнецы, Смерть и скелет, русалки и другие символы делаются доступными и приходят в метафоры задолго до полного осознания их значимости и значения. Может, потому и само Пробуждение показалось мне сумасшествием, что столкнуло тело и психику в область чувств и ощущений, а сознание вырвалось за границы четко очерченного научным знанием мира в реальность сказки. Я начала создавать миф из собственной жизни, но и жизнь превратилась в миф.
Одним из мифов стал мой отряд Одинокого Волка или Палача. Я прошла через разные стадии связи и гиперчувствительности по отношению к людям из этого отряда. Через них я ощутила многомерность взаимосвязей в энергетической сети. Я узнала, что это такое чувствовать другого человека за тысячи километров. Причем чувствовать через свое тело и получать биологические сигналы, которые недоступны ни одному из существующих органов чувств. Это действительно не обнаруженный биологами в научном знании Wi-Fi человеческого мозга. Однако он работает, как только ты начинаешь слушать себя, воспринимать себя и не отмахиваться от своих ощущений и мыслей, какими бы сумасшедшими они не казались. Связь с отрядом Волка была любопытной, но изнуряющей. И однажды я решила все связи отжечь. И отожгла. Каждая женщина вольна творить собственные мистерии в своей собственной жизни и реальности. Очевидно, мне удалось, хотя зажигалку у меня конфисковали на уровне пятого измерения. Спички детям не игрушка. Однако я уже успела сыграть в свою собственную игру.
Отчасти связь ослабла и перестала причинять боль. Она утратила центральное значение в моей жизни и позволила увидеть еще одну реальность. Я смогла разглядеть еще один свой отряд. Ведь я возвращаюсь на Землю уже не раз. И этот отряд я могла бы назвать Гуттаперчевыми или гимнастами. Девочки скорее являются художницами: ленты, обручи, музыка, танец; юноши из спортивной акробатики, спецы по прыжкам на дорожке. Может, неспроста в детстве мне так хотелось заняться именно спортивной гимнастикой, а в соревнованиях, транслируемых по телевизору, больше всего мне нравились вольные упражнения и опорный прыжок.
И отряд Гуттаперчевых никак не связан с отрядом Волка. Это разные жизни. Это разные связи. Хотя одно «Но». Эльфийка входила в оба отряда. Так мне показывают сны. И в этом отряде я была самым слабым игроком. Шестым. Запасным. Я выходила на замены и помогала набирать очки. Как в образе девушки, так и в образе юноши. Я поднималась на пьедестал и получала медали весте со всеми, хотя затрачивала меньше усилий в соревновании. Однако слабый не значит ненужный. От них мне идет очень сильный поток единения. От них идет: «Ты часть команды, в которой мы победили. Ты часть нашей победы». Я до сих пор не могу понять, кто эти люди и есть ли их воплощение в моем настоящем окружении. Реальность сна и действительность не совпадают. Однако в течение полугода круг моего общения и люди, окружающие меня, очень изменились, потому что изменилась я.
Возможно, на фестивале «Душа и Дело» я встретила сразу двоих: Лисичку и Родную. Я их узнала по глазам. И опять имена из моей личной коллекции. Анна и Татьяна. Наверное, это они. Ведь не случайно мы вновь сошлись на семинаре «Жизнь в потоке Любви». Гуттаперчевые не воины и завоеватели, покорители планет. Они игроки и спортсмены. Победители в игре без оружия с помощью силы и красоты своего тела, таланта, ума. Да-да, для управления телом на высшем уровне нужен ум, а без таланта не проявить его красоту. Волки учили меня Выживать. Гуттаперчевые учат Жить.
В чем сила жизни для женщины? «Бегущая с волками» открыла мне многие ответы на мой странный вопрос. Прежде всего, это признание своей дикости. Дикая женщина верит себе, знает свое тело и принимает его любым. Она умеет чувствовать и доверяет своим чувствам, своей интуиции. Она умеет прислушиваться к себе и слышит себя. Дикая женщина знает свои раны и шрамы, не стыдится их, не боится их, гордится ими. Она признаёт свое ранение и позволяет себе исцелиться.
Раны, раны, раны. Сколько их наносит нам жизнь. И мы не привыкли показывать их. Мы не привыкли даже признаваться в них. Ведь мы сильные. А, не признавая своих ран, мы их не проживаем, мы не разрешаем им быть и загоняем в глубины подсознания. Однако раны болят и выстреливают в самый неподходящий момент, разрушая наши отношения, убивая Любовь. Иногда кажется, что психологи нас заводят в какие-то дебри прошлого и заставляют бередить свои болячки, которые давно прошли. Зачем возвращаться в детство и искать виноватых среди родителей? Зачем возвращаться в те моменты, когда тебе кто-то сказал: «Не нужна. Не люблю. Не годитесь»? Что изменится? Многое. Иногда рана заживает и затягивается просто от признания, что она есть. Иногда она прорывается слезами и физической болью. Это как нарыв, из которого выходит гной, а слезы, словно физраствор, омывают плоть и она заживает.
Взглянуть на свои раны страшно. Я осмелилась. Я маленький герой моей личной вселенной. Рассмотреть свои страхи, боль и модели поведения мне помогла еще одна книга. Робин Норвуд «Женщины, которые любят слишком сильно». Чтобы узнать себя, помочь себе и понять себя уходить пришлось далеко в свое прошлое, в свое детство. В те времена, когда я усиленно делала вид, что я живу в благополучной семье, я успешная девочка-отличница, талантливая и амбициозная. Девочка в маске. А под маской неуверенность, страх, беспокойство, вечная угроза потерять стабильность мира именно сейчас и желание все контролировать, чтобы было безопасно. Для меня на тренинге было трудно впервые произнести в группе людей: «Я дочь алкоголика». Но это правда. И это диагноз. Трудно быть ребенком, который любит, доверяет, защищает, старается добиться любви человека, зависимого от алкоголя.
Трудно быть ребенком с перепутанными ролями, когда одновременно становишься доверительным лицом для мамы, которая открывает тебе свои переживания, не вынося их за порог дома (За порогом мы благополучная семья), становишься сообщником отца, стараясь скрыть его похождения от мамы, чтобы не ранить ее еще сильнее, принимаешь на себя ответственность за младшую сестру, для которой травмой становится и поведение мамы, и поведение отца, и к тому же наличие успешной сестры за порогом дома. Я приняла на себя очень много ответственности в детстве. Так быть не должно. Я не Бог. Я не могла отвечать за них всех. Но я очень старалась и казнила себя за свои промахи. А ведь меня еще и отвергали и наказывали за них. Не физически, но очень больно. И я считала свою ответственность и наказание естественными. Это для меня была норма. Я не понимала, что это рана.
Пожалуй, только на фестивале я увидела глубину своих ран. Одна из них связана с сестрой, но она в этом совсем не виновата. Она не виновата, что родилась второй и отняла у трехлетнего ребенка монополию на любовь родителей. Через это проходят все старшие дети. Это нормально. Но на меня возложили ответственность за младшую сестру. С трех лет. Это не нормально, хотя казалось естественным. И первое мое наказание из-за нее было в четыре с небольшим года. Мы только приехали в Венгрию. Теперь я понимаю, почему «Гуси-лебеди» – это моя сказка об Аленушке, потерявшей братца.
Мы с сестрой гуляли на детской площадке с другими детьми. Сестра находилась под моим присмотром, но я заигралась и не заметила, как она исчезла. Когда я обнаружила пропажу, я побежала домой, но домой меня не пустили. Мама сказала мне: «Где ты потеряла сестру? Иди ищи и без нее не возвращайся». Видимо, они с отцом так решили проучить меня. Я бегала в слезах вокруг дома и по детской площадке, но и далеко отойти боялась. Я долго бегала, пока не увидела в окошке нашей квартиры сестру. Она была дома. Урок я запомнила.
Но кто бы знал, сколько еще раз мне пришлось в этой жизни бегать и искать сестру, вытаскивая ее из разных передряг, особенно в подростковом возрасте. Я всегда на уровне подсознания знала, что я недостойна любви и не нужна родителям, если ее потеряю. И благодаря сестре, ушедшей однажды из дома без предупреждения на трое суток, я знаю, что испытывают матери и родные людей, пропавших без вести. Я знаю, что лучше любая правда, чем неведение и ожидание неизвестно чего. Я приняла тогда на себя слезы, отчаянье и все переживания мамы, пока мы обзванивали больницы, морги, милицию, пока метались по городу среди всех людей, попавших в записную книжку сестры. Я не проронила ни слезинки за три дня. Я заплакала и чуть не убила сестру тогда, когда она вернулась домой. А что отец? Ему в это время было все равно. Он пил на даче.
Отец никогда не бил меня. Но он поднимал руку на маму. Я вставала между ними, и я всегда ждала удара. Я научилась жить в ожидании удара. Всегда. В любой момент. Благодаря моим родителям я стала тем, кем стала. Я стала посредником, парламентером, человеком, умеющим совмещать совершенно крайние точки зрения и слышать обе стороны. Потому что я любила. Я любила и маму, и отца. Я часто слышала от чужих людей благодарность за свою способность посредника. Это мой талант. Моя сила. Это сила умной и взрослой женщины. Но нужна ли она была ребенку четырех, десяти, пятнадцати лет? Было ли это силой тогда или было раной? Я плачу. Значит, тогда это было раной.
Но я плачу над ранами маленькой девочки. Девочки, стоявшей между в ожидании боли, готовой эту боль не чувствовать и перетерпеть. В моменты ссор и стычек взрослым было не до того, что происходит с детьми, что происходит со мной и моей сестрой. В гарнизоне мы еще сначала звали на помощь, но никто не приходил. Мы с сестрой разучились просить помощи и разучились уклоняться от ударов. Все равно никто не поможет, никому наши чувства и переживания не важны. Остается надеяться только на себя.
Единственным выходом для стресса становились болезни. Мы с сестрой часто попадали в больницы с воспалением почек (страх), с желудком (неприятие, непереваривание жизни), с легкими (бегство от реальности). А что такое в больнице ребенок без родителей? Жестокость и грубость многих медсестер в детских отделениях заслуживает отдельного повествования. Конечно, были и добрые сестрички, а были и матроны, державшие детей во время болезненных уколов и тяжелых процедур. Мы с сестрой научились терпеть и принимать молча все, что врачи делают с нашим телом. В эти моменты отделяешься от тела, чтобы не ощущать боль или стыд, и ты уже не ты. Честно, если мы сказали: «Мне плохо» или «Мне больно», значит терпеть уже больше невозможно. Нужно вызывать «Скорую».
Удивительно, но чувствовать физическую боль я начала после тренингов. И эта боль для меня даже стала неожиданностью. Во время одного из упражнений, когда ты стоишь в позе звезды и позволяешь себя прохлопывать другим участникам группы, хлопки стали для меня очень болезненными. Мне было дико больно. И я терпела. Мне командовала Наталья, руководитель тренинга: «Закричи! Заплачь! Не терпи!» – А я молчала. – «Зачем ты терпела? Ты могла в любой момент прервать действие! Ты могла закричать! Боль можно выражать! Боль можно прекращать!» Я поняла и услышала Наташу только тогда, когда уже все закончилось. В момент действия само ощущение боли было для меня чем-то неведомым: «Мне больно? Я чувствую боль? Я могу закричать? Зачем?» Я действительно не умею выражать боль как эмоцию, как ощущение. Но я не умела и правильно чувствовать ее. Теперь учусь. Я научилась сразу снимать и поправлять обувь, если давит или мешает при ходьбе. Я научилась пересаживаться на более удобное место в транспорте, если трясет или холодно от стенки автобуса. Я научилась менять стулья, если мне некомфортно сидеть на них в какой-нибудь аудитории. Я стала говорить студентам, если мне неприятно их поведение или отношение. Уметь слышать свои ощущения и прекращать боль, а не терпеть – это огромный талант. Раньше я не умела.
Много лет я носила на лице маску. И хотя на переносице у меня складки от того, что я вроде бы двигаю бровями и хмурюсь, мне казалось, что мышцы на лбу парализованы. Я не чувствовала лоб. Мое лицо ожило после холотропного дыхания на тренинге «Жизнь в потоке Любви». Тогда, когда я лежала, словно в гипсе, и сращивала все свои части тела. Я вспомнила, как утром после пьяных ночных выступлений отца надевала школьную форму и выходила из дома в образе благополучной девочки-отличницы, чтоб никто и не подумал, чтоб никто не догадался о том, что происходило ночью. Я вспомнила один из таких моментов. У меня навернулись на глаза слезы, на лбу закололи иголочками нервы и паралич ушел. Сейчас я могу двигать всеми частями лица, словно маленькая обезьянка. Я даже ушами могу двигать. И на голове у меня, оказывается, есть мышцы, приводящие в движение скальп. Я этого не знала.
Мой отец – это первый Волк-Одиночка, которого я встретила в своей жизни. Человек, мечтавший жить отдельно от семьи. А я его любила. И хотела в семье удержать. Не получилось. Я любила его, но я и ненавидела его пьяные стеклянные бездушные глаза. И хотя мне казалось, что в любви я ищу антиподов для него, абсолютно непохожих на него людей, я находила и влюблялась в его энергетических двойников. В Одиноких Волков. Я и сама была Одинокой Волчицей. Что делает людей такими? Ум, гордость и даже гордыня, способность не привязываться к людям, умение выживать в одиночку, быстрая приспособляемость к изменяющимся условиям, сила, независимость, неумение выражать чувства при их очень глубинном проживании, ранимость, скрытая под маской равнодушия, ирония и сарказм в союзе с оптимизмом, низкая самооценка.
Я много лет не признавала за собою роли Жертвы. Но в треугольнике Жертва-Тиран-Спасатель человек проходит все роли. Я была спасателем, но я была и жертвой. А уж Палач из меня выходил филигранный. С талантом от Бога. Как я умела ранить словами! Иногда просто проходя мимо. Ни за что. Не приведи Вас Господь попасть на мой острый язык! Да минует Вас учесть сия.
Так что я умела уходить в изгои, но умела и высоко подниматься. И умела кусаться. Правда, я не ела людей, не ходила по трупам, занимала только свободную территорию, не продавала ничего, кроме своих знаний, и считала своим долгом служить другим людям. Но я забыла, что значит быть женщиной. Теперь вспоминаю. Теперь, когда стала Дикой.
Встреча пятая. Здравствуй, Девочка
Почти всю свою сознательную жизнь я воспринимала себя как взрослого человека. В своем преображении в Шаманку я открыла в себе Старуху. Старуха – это та, что знает и ведает, обладает магией темной стороны Луны. Старухе не страшна Смерть. Но легко ли быть Старухой от рождения? А я ей была. Мне кажется, что я никогда не была Девочкой. Всегда слишком взрослая, слишком ответственная, слишком серьезная. Слишком.
Что такое детство? Беззаботность, легкость бытия, неведение, доверие, незатёртость взгляда и вера в чудо. Из всех этих качеств я, пожалуй, обладала только незатёртостью взгляда. Я умела видеть мелочи, незаметные другим. Однако это еще и последствия моего диагноза: дочь алкоголика. Оказывается, такие дети умеют воспринимать мельчайшие изменения в эмоциях, чувствах, настроениях других и в окружающей обстановке, потому что они все время ощущают опасность и ищут способы опасности избежать: вовремя уйти или спрятаться, чтобы не привлекать к себе внимание и уклониться от конфликта, вовремя увернуться, вовремя прекратить разговор. Дети-локаторы или антенны. Я никогда не могла понять в себе этого дара. А вот откуда уши растут! Подарок от папы.
Отсутствие внутреннего детства, детскости лишало меня способности радоваться. Я не умела радоваться вообще. Я много лет жила изображая радость. Я имитировала тех, кто радуется. Я использовала приемы, которые могли бы радость вызвать: подарки, организация праздников, но нет. В душе оставалась щемящая грусть. А праздники? В семьях алкоголиков праздник – это ад. Я уже писала об этом в рассказе «Отец, С2Н5ОН, или Почему некоторые девочки становятся сильными». Повторяться не стану. Праздник и радость многие годы были для меня несовместимыми понятиями.
Возвращать праздники мне начали мои друзья из Миасса Татьяна и Сергей. Так же как и веру в то, что может быть долгая, верная, преодолевающая все преграды Любовь между мужчиной и женщиной. Веры в Любовь и в чудо мне тоже очень не хватало. Чудо мне принес Метеорит. Как и Веру во всех ее проявлениях. В моей личной вселенной началась Эра Милосердия. И пусть это Милосердие порою очень странное для сознания многих людей, но Божественное Милосердие далеко от простого человека.
Однако чудо и радость плохо совмещались. Я все еще чего-то ждала от жизни, я пыталась контролировать, я пыталась предугадывать, и ошибалась, ошибалась, ошибалась. Хотя, возможно, мне удавалось менять линии вероятностей в потоке моей жизни. Я видела, что словно Старуха-Ведьма я что-то творю с этой реальностью, но что и как, я еще не понимала. Я брала на себя ответственность, но не всегда там, где надо, и не за то, что надо.
Радость прорвалась в мою жизнь неожиданно в тот миг, когда я перестала чего-то ждать. Можно сказать, если Метеорит перевернул мое сознание на 360 градусов, то потеря ожидания совершило еще один кувырок. То-то я называю себя магом-перевёртышем. И, что забавно, первое, что я начала делать, утратив все ожидания – это кувыркаться. Как ребенок. Последний раз я кувыркалась, наверное, на уроке физкультуры классе в десятом. Навык совсем утрачен. Пришлось учиться. Кошка очень интересовалась моей неожиданной деятельностью.
Потом меня понесло на тренинг «Пять танцев – пять стихий», и там я начала знакомиться со своим телом. Оно мне словно говорило: «Я так могу. Я так хочу. Мне так хорошо. Мне так плохо». Тело. Оно посылало мне подсказки о том, где прячется проблема, и разрешение психологической проблемы приносило разрешение напряжения или болевой точки в теле.
Одним из открытий Танца Пяти Стихий для меня стала моя неспособность говорить жизни «Да!». Было упражнение, в котором мы создавали своим телом скульптуру «Нет!» и наш партнер, постепенно расслабляя некоторые части нашего тела, переводил скульптуру в позицию «Да!». Я стояла как каменная. Моё «Нет!» не хотело сдаваться. Моя партнерша уже всячески пыталась смягчить и расслабить меня, она шептала: «Девочка! Включи в себе Девочку!» А я не знала, как. Едва я обращалась к своему детству и образу себя в детстве, моё «Нет!» становилось еще жёстче. Может быть, мой отец когда-то и был прав, называя меня стервой, не умеющей говорить мужчинам «Да!». Но он первый был тем, кто заставил меня сказать: «Нет, я не буду такой, как ты. Я не буду пить, как ты. Я не буду транжирить деньги, как ты. Я не буду завоевывать себе друзей тем, что буду кормить и поить всех, кого не попадя, лишь бы мной восхищались. И мой мужчина не будет таким, как ты». И всё-таки я была как он. По-другому, но была. Я была гордой, как он. Я никогда ничего не выпрашивала ни у кого, я всё заработала. Я никогда не унижалась ради похвалы начальства, не доносила и не кляузничала. Как он. Я давала взаймы, если знала, что просят потому, что иного выхода нет. Я умела отдавать безвозмездно и безвозвратно многие вещи и чувства. Как он. Но я не умела брать. Как и он. Я не умела выражать свою любовь и благодарность, потому что мне казалось, то и так всё ясно. Как он. Я дочка своего отца. Без вариантов. И мужчин выбирала таких же, как он. Те, что были спокойными, надежными, умеющими говорить и выражать свои эмоции, теплые, стремившиеся создать семью, ответственные, казались мне скучными. Ведь я знала только одну Любовь: холодную, жесткую, с предательством, с пренебрежением к женщине, с двуличием Януса, когда не представляешь, чего ожидать в каждое последующее мгновение. Эта любовь была абсолютно нескучной и выдавала море эмоций, большей частью отрицательных, но я других почти и не знала.
Мне самой потребовалось очень мощное волевое усилие, чтобы сказать жизни «Да!» и отыскать не Старуху, а Девочку. С Девочкой я встретилась в ноябре на тренинге у Сергея «Любить и быть любимой». Мы писали письмо себе самой в детстве, в тот момент, когда были чем-то расстроены или напуганы, письмо себе прошлой из будущего, когда ты знаешь, какие проблемы уже решила, какие препятствия преодолела, после каких крушений выжила. И совершенно неожиданно я нашла тот момент детства, в котором можно было бы себя остановить и поддержать.
Я сама себя называю Человек-Побег. Я честно признаю свое бегство и уклонение от некоторых событий, людей, ситуаций. И первый мой бессознательный побег – преждевременное рождение. Однако я нашла и свой первый сознательный побег. Я ушла именно в эту точку побега к той шестилетней растерянной девочке. Это был хмурый пасмурный день в начале весны в нашем гарнизоне в Венгрии. Мама купила мне красивый красный кожаный плащ и выпустила на улицу в обновке с наказом бережно и аккуратно относиться к только что приобретённой одежде. Нет, конечно, я старалась быть аккуратной, даже когда мы с подружками перелазили за колючую проволоку, ограждавшую границы гарнизона. Но старания оказались напрасными, а проволока очень колючей. И на абсолютно новом плаще появились царапины на самом видном месте. Я осознавала всю тяжесть своего преступления. В таком плаще возвращаться домой было нельзя. И я решила не возвращаться. Пока не стемнело, я играла по дальним закоулкам гарнизона то с одной, то с другой подружкой, но постепенно всех детей забрали домой. Я осталась одна. Уже хотелось есть. Было страшно и тревожно находиться на улице, но еще страшнее казалось вернуться домой. И я пряталась за стадионом и бассейном среди кустов и деревьев. Не помню, какой момент стал переломным, когда я осмелилась сдаться родителям и принять достойное наказание за испорченную одежду. Но меня не наказали. Мама так беспокоилась за меня и так меня искала, что была просто счастлива, что я наконец-то нашлась. Вот этой испуганной девочке в расцарапанном красном плаще, перепачканном грязью, я и писала письмо из будущего, уговаривая ее вернуться домой, туда, где ее всегда любят и ждут.
Странно, что по жизни я несла в себе два очень противоположных ощущения. С одной стороны, я беглец из дома, но с другой я всегда носила Дом внутри себя. Я действительно как черепашка в панцире или рак-отшельник в ракушке. Мой дом всегда со мной. Я умела делать уютным любое пространство, в которое попадала. Внутренне уютным, эмоционально уютным. Даже купе поезда. Я не привязывалась к вещам. Ведь при бегстве мало что унесешь с собой. Значит, хранить и беречь нужно только то, что можно унести. Здание, квартиру с собою не заберешь, но ощущение дома никто не может отнять. И я благодарна маме за то, что я всегда знала: «У меня есть дом и семья. Не важно, какие. Они мои, и поэтому самые лучшие».
Возвращение в прошлое позволило увидеть свои несбывшиеся детские желания и мечты, обиды на родителей за то, что они эти мечты не исполнили. И именно в этот момент я взяла всю ответственность на себя по исполнению своих несбывшихся желаний. Можно до смерти обижаться на то, чего не случилось в детстве. Но кто обижается? Сорокалетняя взрослая женщина или шестилетняя девочка? Что мне мешает реализовать прямо здесь и сейчас то, что не произошло когда-то? Отец не научил кататься на коньках, а обещал. Я хочу кататься? Значит, буду. И пошла на каток по первому приглашению. И учительница нашлась. Папина сестра. Заменила папу. Меня не отдали в танцы, а я так люблю танцевать. Но боюсь идти на латину, потому что могу физически не соответствовать и это может оказаться трудным. Но почему не попробовать? Попытка не пытка. И я пошла. По ходу я стала исполнять еще и мамины желания и мечты: сходить на какой-то концерт, куда давно собирались, в музей или просто выбраться в город и посмотреть на витрины магазинов. Я стала знатоком афиш и мероприятий в городе. Моим родным теперь всегда интересно, где я могу оказаться в любой день недели вечером и чем заняться.
Спокойная уверенность в том, что я способна исполнять свои прошлые и нынешние желания сама, не ожидая чудес ни от кого и радоваться исполненному, сделала жизнь наполненной и светлой. Я научилась прислушиваться к своим желаниям. И, даже запланировав поход на какое-то мероприятие, в последний момент могу от него отказаться, потому что так требует моя душа. И вместо похода могу сесть спокойно в уголок дивана и вышивать под тихую приятную музыку. А могу без плана сорваться на выход в последний момент, хотя еще пять минут назад никуда не собиралась. И в этой свободе действий тоже скрыты энергия и радость. А обиды исчезли, растворились. Если здесь и сейчас я могу изменить элементы прошлого и заложить основу для будущего, то какой смысл винить кого-то другого в прошлом? Я стала делать только то, что хочу. И радость пришла в мою душу.
Еще один аспект освободивший место для радости, это осознание того, что я отвечаю только за свою жизнь. Любой другой человек волен делать со своей жизнью всё, что ему заблагорассудится, и волен думать всё, что ему приходит в голову. Это его голова, его мысли, его чувства. Я столкнулась с удивительным феноменом в восприятии себя другими людьми. Они видят во мне то, что хотят или ожидают увидеть. Я только зеркало их ожиданий, а потому часто их мнение не может быть основополагающим для моей оценки самой себя.
На фестивале «Душа и Дело» была практика дыхания со взаимодействием: мы переходили и смотрели друг другу в глаза. Контакт глаз абсолютно незнакомых друг с другом людей. Во-первых, для меня оказался сюрпризом сам результат практики. Я могу слышать мысли некоторых людей. Эмоции и фразы, возникавшие в моем сознании в момент контакта мне не принадлежали. Сначала мне казалось, что они мои, но потом я четко отделяла их от себя. Я становилась просто приёмником, который слышит радиоволны чужого сознания. Во-вторых, я столкнулась с человеком, который меня очень испугался. Я никогда не думала, что могу вызывать такой страх. Я смотрела ему в глаза, и у меня звучало в голове как мантра: «Я тебя не боюсь!» Но он дико боялся и судорожно выстраивал границы и защиты. И я видела, как его роговица затягивается белой пленкой. Мы прервали контакт глаз, и пленка моментально исчезла. Человек боялся, что я его вижу насквозь, и прятался. Но я все равно увидела, потому что я Шаманка-хейока. Я вижу не только глазами. Я воспринимаю всем телом, всей поверхностью кожи. Другой мужчина весь фестиваль оказывался рядом, но избегал прямого взгляда в глаза. Ему одновременно было рядом комфортно и страшно. Он единственный уклонился от парной встречи глазами во время дыхательной практики. Испугалась меня на фестивале и еще одна женщина. Она ни разу не позволила мне приблизиться к ней на расстояние больше метра. Она видела во мне Ведьму, а я видела Ведьму в ней. Я ее не боялась, и даже доверяла, но что-то во мне провоцировало её страхи. Когда мы познакомились поближе с участниками фестиваля, я услышала о себе, что я добрая; у меня удивительной глубины и красоты глаза; я светлый человек; во мне огромный запас любви; мой взгляд подавляет; я угнетаю своим взглядом; во мне слишком большая сила и рассудочность компьютера; я кажусь высокомерной. После стольких характеристик трудно понять, какая же я на самом деле. Я Зеркало. Каждый видит то, что готов увидеть. Они видят свое отражение. И могу ли я по их отражению судить о себе? Нет. Я могу судить только по своему отражению. По тому, что я увидела в них.
Наш внутренний ребенок живет оценками родителей и окружающих. Осознание себя в качестве Зеркала позволила мне освободить себя от чужих оценок. Конечно, у внутреннего ребенка остался внутренний родитель, но он уже не такой критикующий, жесткий и беспощадный. К тому же он умеет исполнять желания внутреннего ребенка, и это делает его счастливым. Мой внутренний ребенок ходит сейчас в большом пузыре счастья. Пузырь настолько велик, что если вытянуть руки, я не могу дотянуться до его стенок. В этом пузыре уютно, комфортно и безопасно. Можно петь, танцевать, кувыркаться, ходить на стадион и болеть за любимую спортивную команду, прыгать и кричать, можно встать посреди улицы и раскрыв рот слушать, как поют весенние синицы и чирикают воробьи, или смотреть, как голуби купаются в луже. Можно шевелить ушами и пыхтеть, как ежик.
Я говорила, что ко мне пришло ощущение взрослой женственности. Я несу ее словно на коромысле и боюсь расплескать. И вдруг Наташа сказала на тренинге «Жизнь в потоке Любви», что я вызываю у нее эмоции подобно четырехлетнему ребенку. Я казалась себе взрослой, а создаю впечатление ребенка. Парадокс. Хотя какие эмоции может вызывать человек, который лежит после медитации и слушает свое тело, а почувствовав боль в области печени, вдруг начинает про себя напевать:
«Солнце лучистое, облако чистое,
На именины к щенку
Ежик резиновый шел и насвистывал
Дырочкой в правом боку…»?
Или человек, который рассказывает сон-воспоминание о попугайчиках? Почему-то перед тренингом мне приснился такой сон. Я вспомнила, как в Наварре мы были в гостях в одной семье, где жили два волнистых зелёненьких попугайчика-неразлучника. Когда мы пришли, попугайчики всё время целовались. А хозяйка обнаружила в гнездышке маленькое яичко и забрала его. Оказывается, парочка недавно вывела птенцов, их подрастили и раздали, но птички такие влюбленные, что снова начали откладывать яички и попугаюшка снова старается усесться на гнездо, а это очень опасно для неё. Пока она сидит на гнезде, она почти не ест, не пьет, о себе не заботится, и если часто повторять выводок, птичка погибает. Поэтому люди забирали яички из гнезда, а влюбленные попугаи целовались и снова их откладывали. И я видела во сне этих целующихся попугайчиков, вызывающих своим безрассудством умиление и смех. Наталья даже пригрозила мне, что если я буду столь же безудержно расплескивать свою радость и раздаривать её, у меня тоже придется забрать яички, чтобы я вспомнила о себе и о себе позаботилась. Кто будет забирать? Судьба.
Однако как объяснить парадокс внутреннего осознания взрослости и высвобождающейся детскости? Откуда прёт неуёмная радость? Я нашла ответ на свой вопрос. Пока мы капаемся в наших несбывшихся в детстве хочухах и обижаемся на прошлое, мы остаемся в возрасте обиженного ребенка. Мой шестидесятитрехлетний отец до сих пор обижается на свою восьмидесятичетырехлетнюю маму за то, что она, когда ему было пять лет, оставила его и уехала учиться в институт в Ленинград. Мужику 63 года. Обиженный. И сколько их таких вокруг так и не повзрослевших или стремящихся исполнить свои несбывшиеся мечты с помощью детей! Свои мечты нужно исполнять самому и для себя. Когда я приняла на себя ответственность за свои хочухи и их исполнение, я стала взрослой. У меня не осталось обид и виноватых. Энергия, которая тратилась на отрицательные эмоции, высвободилась. Я смогла осчастливить своего внутреннего ребенка исполнением несбывшегося и дать ему взрослую защиту, взрослое приятие, взрослую любовь. И ребенок раскрылся для радости. У меня взрослой появилась я маленькая, причем более живая, хулиганистая и смелая, чем я была в детстве.
А где же Старуха? Пока не знаю. Где-то прячется внутри моего подсознания. И пусть. Она очень долго управляла моей жизнью. Но я же Шаманка хейока. Я раскручиваю колесо жизни назад и тем самым создаю будущее. Так что, похоже, я хорошо раскрутила, если могу сказать себе сейчас: «Здравствуй, Девочка!» И Девочка смеётся.
****
Как много всего скрывается порою в сознании одного человека. Я часто ощущала наличие у себя кучи субличностей или Яшек. Некоторых зверей я из себя просто энергетически вытащила и отправила гулять в лес. Надеюсь, что они уже развеялись по воздуху. А некоторым пришлось назначить свидание, заглянуть в глаза и сказать: «Я люблю вас, мои родные». Они такие разные: Смерть, Генерал, Девочка, Бегущая с Волками. И они мои. Это части моей души. В них моя сила. И вглядевшись в них, я могу сказать себе: «Ну, здравствуй! Это Я! Наконец-то мы встретились!»
Сейчас я наслаждаюсь встречей с самой собой. И мое одиночество меня не тяготит. Пожалуй, стали тяготить настойчивые фразы: «А как же твой мужчина? Почему ты не ищешь его?» Я могла бы сказать: «Мужчина? А зачем? Мне и так хорошо». И это правда. Но мне было бы хорошо и с мужчиной. Потому что хорошо, когда хорошо.
И все-таки пока что я резвлюсь в своем пузыре счастья. Пока он только мой, и у меня нет желания делиться. Сейчас я как маленький ребенок, загребающий конфеты, высыпавшиеся из новогоднего подарка: «Всё моё! Никому не дам! Моё!» А во сне меня оберегают разные мужчины. Оберегают. Возможно, это мой внутренний мужчина. Возможно, мой будущий мужчина, потому что он точно шаман. Возможно, это мои Волки или Гуттаперчевые. Возможно всё.
А в реальности? В реальности я уже веселюсь, когда вхожу в автобус с пакетом в руке и сразу два или три юноши встают, уступая мне место, и только потом, оглядевшись, они обнаруживают, что половина мест в салоне свободна. Я привыкла к открывающимся навстречу дверям настолько, что на днях не заметила и не поблагодарила мужчину, открывшего мне дверь. Каюсь. Задумалась. Теперь буду за собой следить. Благодарить нужно. Слово «Спасибо!» и улыбка ничего не стоят, но оставляют на сердце приятный след. Пусть всего на секунду.
Я привыкла к тому, что в мире есть мужчины. Кажется, это хорошая привычка. И я больше не боюсь того, что мой мужчина Шаман и мы можем не встретиться. Мы встретимся, потому что я Шаманка. Я представитель женской традиции, а она гласит: «Без Шаманок Шаман на свет не родится!» Я верю в нашу встречу, хотя пока не знаю время и место, где я услышу от него: «Ну, здравствуй! Это Я!». Я только знаю, что услышу, а потому купаюсь в своем пузыре счастья и насвистываю дырочкой в правом боку. Ах, да, попугайчики-то целуются. Весна на дворе. Весна.