(Из книги "Всяк по-своему Бога славит")
На следующий день друзья отказались от услуг Серёжи, заявив, что хотели бы просто пошататься по городу. Выйдя из дома о. Александра, они не сговариваясь, отправились в сторону храма Казанской иконы Божией Матери. В этот день в храме не служили, и вокруг него было безлюдно. Иванов и Сашка по пояс в снегу пробрались к усыпальнице и внимательно осмотрели её со всех сторон. Они не нашли в стенах ни одного отверстия. Вытряхивая снег из ботинок на ступеньках храма, Сашка сказал:
- Иванов, нам нужен отбойный молоток и кислородные маски.
Иванов добавил:
- А ещё – специальное оборудование для забора тканей мумии.
- Ты думаешь, что там мумия?
- Ну, да. Ведь труп был заморожен, а потом сто лет лежал без поступления воздуха.
Мороз не позволял долго находиться на улице, и приятели поспешили вернуться в гостеприимный и тёплый дом священника. Они выпили два самовара чая, перепробовав около десятка сортов тётушкиного варенья, много говорили с отцом Александром о вечном, рассматривали семейные фотоальбомы, но чаще всего они направляли свои взгляды на портрет прекрасной Анастасии. В конце концов, Иванову стало казаться, что и она начала следить за ним испытующим взглядом изумрудных глаз. Укладываясь спать , он спросил приятеля так, словно они и не переставали говорить на интересующую их обоих тему:
- Сашка, ты хоть представляешь, сколько надо денег, чтобы осуществить задуманное?
- Слушай, Геша, я всё-таки банкир!
- Но зачем тебе всё это?
- Я никогда в жизни не встречал такой красоты! Хочу, чтобы она ожила!
-И?
- И хочу, чтобы она была моей.
-Но ты соображаешь, сколько надо ждать, чтобы она стала твоей?
- Мне 28. Через 16 лет я всё ещё буду перцем! Обещаю вести здоровый образ жизни и развивать свой бизнес, чтобы денег для нашего дела было достаточно. А ты что скажешь, Иванов?
-Я всё сделаю, чтобы эксперимент удался! Кутепов ещё не раз пожалеет, что так поступил со мной.
- Ну, друг мой, в таком случае Нобелевская премия у нас в кармане! Вот увидишь, лет через пять все запреты отменят, и на коне будет тот, кто не опустил руки и продолжал работать над темой клонирования человека несмотря ни на что.
Иванов помолчал и спросил вдруг охрипшим голосом:
- Но почему ты думаешь, что ОНА захочет быть твоей?
Сашка ответил неожиданно тонким срывающимся от волнения голосом:
-Обещаю - я всё сделаю, чтобы она полюбила меня.
«Почему тебя?» - подумал Иванов и через несколько мгновений провалился в сон, глубокий, как ущелье Колка в Перуанских горах.
На следующий день Иванов с Сашкой отправились в Москву, объяснив свой скорый отъезд отцу Александру тем, что возникли проблемы с бизнесом и надо их разрулить. Они обещали вскоре вернуться, и отец Александр отпустил их, благословив на дорожку. В Москве Сашка развил бешеную деятельность, чтобы закупить оборудование, необходимое Иванову. Он не жалел денег, и через четыре дня приятели вернулись в Устюжну и завалили семью отца Александра московскими подарками. Матушка очень радовалась кашемировым платкам, а священнику было не до них: он готовился к празднованию Крещения Господня, и московским гостям была предоставлена полная свобода действий. В ночь, когда храм Казанской иконы Божией Матери сотрясался от пения праздничных псалмов, Иванов и Сашка взломали стену усыпальницы и вскрыли гроб Анастасии.
Как и говорил Иванов, их глазам предстала мумия, богато украшенная драгоценностями. Сашка заботливо снял с трупа золотое колье, серёжки и кольцо с изумрудами, нательный золотой крест с рубинами. Всё это он положил в карман, пока Иванов делал забор сохранившихся в области таза тканей в специальный термос с жидким азотом. Несмотря на тридцатиградусный мороз, приятелей трясло от нервного возбуждения, пот заливал глаза. Они вернулись в дом отца Александра до того, как закончилась служба. Им не надо было пробираться в свою комнату на цыпочках, т.к. вся семья священника была в храме. Смыв с лиц кирпичную пыль и спрятав в пластиковые мешки одежду, в которой они взламывали стену усыпальницы, приятели рухнули в постели и уснули так крепко, что тётушка едва добудилась их к завтраку. За столом отец Александр, пристально вглядываясь в лица гостей, сообщил им, что ночью какие-то безбожники и супостаты взломали стену усыпальницы. Обнаружил это церковный сторож, который после праздничного богослужения обходил прихрамовую территорию.
- Охо-хо,- сетовал отец Александр, - теперь даже не знаю, что и делать: то ли снова стену замуровать, то ли останки рабы Божией Анастасии земле предать?
- Отец Александр, можно ли нам побывать в склепе, пока Вы не приняли окончательное решение? – спросил Сашка, изобразив на лице предельную степень любопытства. Иванов молча пил чай, опасаясь поднять на хозяина дома глаза.
- Отчего ж нельзя? Можно. Только что вы хотите там увидеть? Прах, да и всё! – священник подул в чашку с горячим чаем и отёр платочком градом катившийся со лба пот.- Отец говорил, что наряжена Настенька была нешуточно, но как теперь доказать это? В гробу ничего, кроме костей, нет. Милиционеры для вида походили у склепа, протокол составили, сказали, что надо ждать и наблюдать за тем, как дальше будут разворачиваться события, чтобы выяснить, кому это было надо.
Иванов внимательно всмотрелся в наряд Анастасии на портрете и отметил, что Сашка положил в карман именно те украшения, которые были изображены на картине.
Когда после чая приятели отправились к Казанскому храму, Иванов спросил у Сашки:
- Что ты будешь делать с драгоценностями?
Сашка ответил с сатанинской ухмылкой:
- Я подарю их Настеньке на шестнадцатилетие.
Иванов угрюмо пробурчал:
- Не говори «Гоп!», пока не перепрыгнешь! Долго мы ещё будем есть тётушкины пироги?
Ему не терпелось приступить к делу. Сашка, нервно посмеиваясь, сказал:
- Завтра, Геша, завтра, как только в курятнике отца Александра заголосит петух, мы покинем этот старинный русский город и помчимся в столицу, навстречу небывалой мечте. Ты должен потрясти этот мир, а я тебе в этом помогу. Наградой тебе будет слава, а мне - счастье от обладания необыкновенной красотой!
Иванов поморщился:
- Как ты высокопарен, Сашка. Сглазишь ещё!
К удивлению и облегчению приятелей возле усыпальницы никого не было. Видимо, круг посвящённых в историю столетней давности был совсем не велик.
Вечером, в отсутствие хозяина, Иванов сделал несколько снимков с портрета прекрасной Анастасии, и рано утром приятели покинули стынувший в январском морозе город. В свете уличных фонарей иней, богато украсивший дома и деревья, был похож на вологодские кружева. Тихие улочки, утонувшие в сугробах дома, столбы дыма кое- где над белыми крышами создавали иллюзию путешествия во времени: Иванову казалось, что он увозит с собой не фрагмент плоти, а похищенную из богатой купеческой семьи девушку, чья необыкновенная красота просто сводила его с ума.
В Москве, не заезжая домой, они отправились в клинико-диагностическую лабораторию одного НИИ, которую Сашка снял в аренду за круглую сумму. Иванов принялся изучать под сильнейшим микроскопом привезённый материал, а Сашка улёгся на стоявшую в лаборатории тахту отдохнуть после многочасового бдения за рулём и быстро уснул. Проснулся он от звуков, которые его удивили: меланхоличный в последнее время Иванов смеялся!
- У нас получилось!- закричал он, увидев, что приятель не спит.
Сашка вскочил с тахты и тоже закричал, лихорадочно ощупывая карманы в поисках сигарет:
-Давай, рассказывай, Геша, рассказывай!
- Я не ожидал таких результатов! Представь, под микроскопом видны даже кровеносные сосуды и ядра клеток. Сама ткань достаточно упруга и эластична. Надеюсь, что нам удастся извлечь из нее ДНК для клонирования.
-Геша, чего бы это ни стоило, прекрасная Анастасия должна появиться на свет!
- Но кто выносит нам ребёнка? Кто?
- Я знаю, кто: это моя двоюродная сестра Татьяна. Она замужем уже шесть лет, а детей у неё нет. Ты придумаешь, как это можно сделать.
- Нет уж, уволь, придумывай сам. Моё дело – обеспечить жизнеспособную клетку.
- Ладно, ладно, работай, давай! Я хочу обладать этой розой!
Иванов ухмыльнулся:
- Интересно, как ты будешь обладать собственной племянницей?
- Тебя это не касается. Твоя задача – вырастить жизнеспособную клетку!
Иванов с удивлением отметил хищный блеск в глазах приятеля, но размышлять об этом ему было некогда. Он с головой погрузился в лабораторные исследования, работая с добытым из усыпальницы материалом. Иванов даже перестал отлучаться домой, он спал прямо в лаборатории на тахте. Он не жалел денег на иностранные научные журналы, благо английский знал, как свой родной язык. Это позволяло ему быть в курсе мировых исследований по интересующей его проблеме.
Наконец, настал день, когда он на ежедневный вопрос приятеля : «Ну, как наши дела?» - сумел ответить:
- Я готов перейти на следующий этап. Мне нужна женщина, желающая стать матерью.
Сашка захохотал, как безумный, схватил Иванова в медвежьи объятия, сделал несколько кругов по лаборатории с приятелем на руках, вопя изо всех сил:
- Геша, ты гений!
Потом он позвал изнывающих от безделья секьюрити и приказал накрыть стол по высшему разряду прямо в лаборатории. Попивая из мензурки коньяк Hennessy, Сашка рассказывал о двоюродной сестре Тане, доброй и милой, но бесплодной и оттого несчастной.
- Муж у неё – нефтяной магнат. Любит эту дуру, не знаю, за что. Мы его раскрутим по полной программе. Не всё же мне зелёными сорить. Завтра я привезу супругов к тебе. Подготовь для них небольшую лекцию о том, как выращивают эмбрионы в пробирках. Я говорил им о тебе как о знаменитом медицинском светиле. Да, вот ещё что: кто будет внедрять клетку в лоно моей сестры? Неужели придётся приглашать из какой-то клиники гинеколога? Секретность в этом случае не может быть гарантирована.
Иванов нехотя разлепил губы, устало ответил:
- Не кипешись, Сашка, есть у меня знакомый старый доктор. Он сделает за деньги всё, что я ему скажу.
На следующий день охранники приволокли в лабораторию гинекологическое кресло. Кряхтя и матюгаясь, они установили его напротив окна, а через пару часов появилась претендентка на звание суррогатной матери. Татьяна вошла в лабораторию под руку с мужем, большим флегматичным мужчиной, и стала тревожно оглядываться, словно сомневалась, что здесь она может получить то, о чём мечтала всю свою замужнюю жизнь.
Старый доктор Яков Самуилович не подвёл. Тщательно проконсультированный заранее Ивановым, он обаял Татьяну интеллигентным обхождением и провёл операцию забора яйцеклеток, а через определённое время и имплантацию оплодотворённой клетки профессионально и без неприятных ощущений для пациентки.
Сашка стал необыкновенно внимателен к двоюродной сестре. Он исполнял любые её пожелания. Муж Татьяны, видимо, интуитивно чувствовал, что происходит что-то странное. Он недружелюбно относился и к Иванову, и к Сашке. Но когда живот жены округлился, он забыл про все свои сомнения и страхи, и стал готовиться к отцовству, открыв в Сашкином банке специальный счёт для своего будущего ребёнка. Он даже не догадывался, что процедура забора его спермы, которую, якобы, соединят в пробирке с яйцеклетками Татьяны, была лишь хорошо разыгранной сценкой из спектакля, срежиссированного Ивановым. Сперма не пригодилась: ведь чтобы получить клонированную девочку, берётся ядро из клетки тканей женщины и используется донорская, лишенная ядра, яйцеклетка другой женщины. Что и было сделано – в лоне Татьяны соединились клетки её и Анастасии.
ПРОДОЛЖЕНИЕ http://www.proza.ru/2015/03/13/1611