Предисловие
Я, Волынский Владимир Николаевич, 1938 г.р., уроженец г. Архангельска, написал эту краткую документальную повесть в память о моих родителях Волынском Николае Федоровиче и Косцовой Елизавете Дмитриевне. Публикуя её в Интернете, я надеюсь на то, что этот материал может заинтересовать наших близких и дальних родственников. Есть надежда, что некоторые факты нашей биографии могут быть интересны историкам и просто любопытным людям. А еще я делаю это из чувства сыновнего долга, из желания увековечить память о людях простых и самых родных. Без них не было бы меня, моих детей и внуков. Не было бы ничего.
Пишите по адресу: vol38@mail.ru
Родословная и биография Волынского Николая Фёдоровича
Мой отец родился в 1907 г. в деревне Старомонастырская, сегодня она называется Старово. Это полузаброшенная деревенька в 3-х километрах от пос. Луза в Вологодской области.
По нашему запросу в Госархив Вологодской области мы получили 01.12.2006 г. архивную справку по роду Волынских. В фонде Вологодской духовной консистории в исповедных ведомостях Михайло-Архангельской Караваевской церкви Устюжского уезда в разделе «Крестьяне и их домашние» по деревне Старомонастырской есть записи, из которых самым первым известным нам человеком в роду Волынских значится за 1790 год – Василей Осипов ВОЛЫНКИН (44 лет), т.е. рождения 1746 г. Его первой женой была Параскева Леонтьева, их сын Андрей родился в 1780 г. Восприемниками при его крещении были его дядя Игнатий и бабушка Васса. Параскева умерла в 1788 г. и через год Василей женился вторично на Ирине Ивановне Поповой, 25 лет (разница в возрасте супругов составляла 18 лет). С Ириной Ивановной (род. 1764) у них дети: Феофан (род. 1793), Иван (род.1798), Евдокия (1804 – 1811), Домна (1807 – 1832). Василий Осипович умер 23 декабря 1811 года в возрасте 67 лет, Ирина Ивановна - 24 мая 1852 г. в возрасте 78 лет.
Главной же неожиданностью сведений из Вологодского архива для нас стал тот факт, что Василий Осипович (так будем называть его на современный лад) носил фамилию не Волын-ский, а Волынкин. Это несколько озадачило нас, носящих знаменитую фамилию княжеского рода и не расстающихся с надеждой найти какие-нибудь ниточки к древним корням таких знаменитостей как Боброк-Волынский или Артемий Петрович Волынский. Впрочем, это суе-та…
Сын Василия Осиповича Василий Васильевич в 1803 году женился на Марине Федотовне Уваровых (род. 1780). У них родились дети: Вера (1802 – 1803), Анна (1804), Феодосья (1809), Стефан (1812), Яков (1821). Сам Василий Васильевич ВОЛЫНКИНЫХ (так записана его фамилия в книгах) умер 13 апреля 1823 года в возрасте 42 лет, а его вдова дожила до 1839 г. и умерла в возрасте 58 лет.
Далее наш род продолжил Яков Васильевич ВОЛЫНСКИХ (написание фамилии еще раз изменилось!). Он в 27 лет (в 1849) венчался с дочерью крестьянина дер. Куликово Слобод-ского прихода Пелагией Семеновной Пономарёвой 27 лет. У них были дети: Николай (1849-1850) и Алексей (род. 10 марта 1859 г.).
Алексей Яковлевич - уже родня достаточно близкая, он является моим прадедом. Он за-писан в церковных книгах уже как ВОЛЫНСКИЙ. Можно предположить, что такая фамилия устоялась в церковных записях уже к середине 19-го века, так как за 1849 год упоминается крестьянин Григорий Феофанов Волынский. В 1900 году у Алексея Яковлевича и его жены Анисии Семёновны родился сын Георгий. При его крещении был родной брат младенца Фёдор – мой дед, о рождении которого записей не сохранилось.
На этом записи церковных книг кончаются и далее историю нужно писать по другим документам, а главным образом – по воспоминаниям родственников. Мой дед Фёдор Алексеевич Волынский родился в 1882. В начале нового века уже зародилась фотография и в семейном архиве находится, вероятно, самая старая и очень ценная фотография (предположительно 1914 г.), на которой изображены Федор Алексеевич с женой Анной Дмитриевной, бабушкой Анисией Семеновной (слева) и двумя сыновьям Прокопием и Николаем).
С Фёдором Алексеевичем связана одна загадка. Нам удалось найти в деревне Старово его печатку, назначение которой нам пока непонятно. Скорее всего, это как-то связано с церковной деятельностью моего деда. К сожалению, я его никогда не видел.
Наша родственница из г. Кирова Ирина Лупандина нашла новую информацию о наших пред-ках. В архиве в фонде Лальской нижней расправы имеются ревизские сказки населенных пунктов Устьнедумской пустыни Ратмировского Архангельского стана Лальской четверти Сольвычегодской округи Великоустюжской области Вологодского наместничества (как звучит!), которые позволяют построить родословное древо.
По имеющимся сведениям мой дед Фёдор Алексеевич и бабушка Анна Дмитриевна в марте 1950 г. были живы и работали в колхозе. Им было соответственно 68 и 66 лет.
Старший брат отца, мой дядя Прокопий, погиб на войне. Брат Иван Фёдорович прошел всю войну без больших ранений и остался служить в армии. В 1950 году он был в звании майора и находился на учёбе в Высшей офицерской школе ст. Нахабино Московской обл. Знаю, что последним местом его работы было военное училище в г. Алма-Ата. Собственных детей у него не было, а с женой Фаиной они воспитывали приёмного сына Игоря (род. 1957).
Сестра отца Павла Фёдоровна (по мужу Яценко) в 1950 г. работала дежурным по станции на Северо-Печорской ж.д. Другая сестра Валентина Фёдоровна (по мужу Машакова) работала в это же время кассиром при шахте в г. Ухта Коми АССР.
Биографию отца далее можно проследить по его автобиографии (от 15 марта 1950 г.), с которой нам удалось познакомиться после запроса по его основному месту работы до 1958 г. – управление КГБ по Архангельской области.
«Родился 3 августа 1907 г. в семье крестьянина-середняка дер. Старо-Монастырской, те-перь колхоз «Борец» Лузского сельсовета Лальского района Кировской области. До револю-ции и после родители занимались сельским хозяйством. Семья до ухода моего в армию со-стояла из 16 человек… Мой отец служил по мобилизации в царской армии, был ранен, в гра-жданской войне не участвовал… В 1917 году кончил трехгодичную церковно-приходскую школу и поехал учиться в Котлас, где учился 4 года. В виду того, что 8 класса в Котласе не было, а по семейным обстоятельствам ехать в другой город не было возможности, учёбу пришлось бросить».
В августе 1992 года мы с женой собрались в поход по отеческим местам и добрались до деревни Старово (б. Старомонастырская). Деревня совершенно заброшенная, она находится в нескольких километрах от пос. Луза, жители которого и поддерживают существование деревни в летнее время. Встретили мы там одну женщину, объяснили кто мы и что ищем. А в ответ я услышал : Вы Анатолий? Она назвала имя моего старшего, уже умершего брата. Это было для нас настоящее потрясение. Случай свёл нас с удивительной женщиной Ниной Прокопь-евной Прокопьевой, жительницей Старомонастырской и нашей родственницей. Самое же удивительное, что она хорошо знала историю своей малой родины, интересовалась ей и хра-нила многое в своей памяти. Мы зашли потом в её совершенно запущенную избу и долго беседовали. Она, как могла, вспоминала всю родню и события довоенных и послевоенных лет.
Девичья фамилия Нины Прокопьевны – Рудкина. Она вышла в 1945 году в Архангельске за Прокопьева Дмитрия Петровича, отец которого Петр Дмитриевич был братом моей бабушки Анны Дмитриевны. Отсюда следует, что девичья фамилия бабушки Анны была Прокопьева. А спустя 7 лет мы получили письмо от внучки Марии Прокопьевны Ирины Борисовны Лупановой, которая разбирая старые бумаги своей бабушки (умерла 17 февраля 1995 года в возрасте 73 лет), нашла письмо от 22.11.92, адресованное от нас бабушке. Так завязалась наша переписка с Ириной, которая работала в г. Кирове в школе учителем истории, а затем перешла на работу в Кировский областной архив. Новое место работы позволило Ирине навести кое-какие справки о Прокопьевых и Волынских. По её сведениям, жители деревни Старомонастырская были приписаны от рождения к Караваевской Михайло-Архангельской церкви, построенной в 1782 г. и закрытой в 1929 г. На тот год в приходе числились:
Волынские Ульяна Дмитриевна, Алексей Яковлевич, Анисья Семеновна, Марфа Василь-евна, Анна Дмитриевна, Павла Алексеевна, Александр Ильич, Николай Федорович, Прокопий Федорович.
Прокопьевы Дмитрий Петрович, Мария Михайловна, Вера Ивановна, Анна Васильевна, Егор Архипович (1872 г.), Иван Архипович (1866), Александра Дмитриевна, Михаил Афа-насьевич, Павла Афанасьевна, Любовь Степановна (1887).
Эти списки Ирина взяла из дела группы верующих другой церкви - Усть-Недумской Бо-рогодицкой, которую посещала примерно половина жителей деревни. … А дело завели, ибо Бога нет, а Вы всё в церковь ходите, такие отсталые и не наши какие-то…
Значит, в 1929 году в Старомонастырской жили мой прадед Алексей Яковлевич (тогда ему было уже 70), моя бабушка Анна и отец с братом Прокопием. Почему-то не записан мой дед Фёдор Алексеевич, хозяин той самой печатки, явно церковной. Не были ли он в числе ре-прессированных? Отец мог это скрывать, так как такая деталь могла сильно повредить его карьере.
Итак, в 1921 году в возрасте 14 лет, окончив семилетку, Коля Волынский возвращается из Котласа в родную деревню и, надо полагать, занимается сельским трудом. Гражданская война заканчивалась, как это всё было – не мне судить. Тут моя компетенция крайне недоста-точна. Одно ясно, крестьянину – единственному кормильцу - приходилось не сладко, нужно было много работать и защищать свое добро. Как относился к советской власти крестьянин-середняк Фёдор Алексеевич Волынский предполагать не могу и не буду. Кое-что можно, на-верное, почерпнуть у наших писателей – Белова, Абрамова и пр. Одно ясно - деревенскому подростку приходилось много работать, осваивать все крестьянские специальности и мужать. В автобиографии есть строчка: «… когда мне было 13 лет, помогал в хозяйстве отца. Начи-ная с 1922 по 1929 года в зимнее время работал на отхожих промыслах, сначала чернорабо-чим, а затем плотником» В октябре 1929 года, т.е. в возрасте 22 лет, отец был призван в Красную Армию. Восемь месяцев служил красноармейцем и учеником писаря в Северо-Двинском Окрвоенкомате гор. Великий Устюг.
Остальное время до сентября 1931 г. служил при штабе 10-й стрелковой дивизии Северного края в качестве писаря и старшего писаря.
После армии отец домой не вернулся, видимо не сладко было жить в северной деревне. Да и ему, увидевшему мир и городскую жизнь, мечталось о лучшей доле. Поэтому на волне индустриализации устремился в наш родной Архангельск, где устроился в октябре 1931 г. работать на лесозавод №8 (такой был в районе Соломбала, сейчас его нет). В том же 1931 году, поступил учиться в рабоче-техническую школу при лесозаводе, а затем окончил 1,5 курса лесотехникума. Работа на л/з им. Воровского продолжалась по июль 1934 г. на должности ра-бочего-пильщика (сначала вершинного, потом – комлевого). Поясню, что это такое. Сегодня на этом участке работает станок, который называется «проходная торцовка». На станке име-ется вершинная торцовочная пила и комлевая. Соответственно этому различают вершинного пильщика и комлевого. Его задача - подвинуть доску (доски идут сплошным потоком от ле-сопильных рам) и отпилить в нужном месте бракованный конец, соблюдая стандартную длину доски и качество древесины. И сегодня такая работа является трудной физически и однообразной, а в тридцатых годах было, конечно, еще менее механизированной и более утомительной.
У нас есть копия рисунка из газеты "Лесная промышленность" за 1935 г., где показан мой отец рядом с переходящим Красным Знаменем, которое вручали за успехи в труде. Выглядит он совсем не богатырски, особенно по сравнению со своими товарищами, но видимо крестьянская закалка помогала не отставать от других.
Вместе с работой продолжается и учеба, естественно - в вечернее время. К тому времени лесотехникум переехал в Маймаксу, а отец стал учиться тут же на лесозаводе на подготови-тельных курсах для поступления в Архангельский лесотехнический институт (АЛТИ). В 1934 году Николай Волынский поступил на вечернее отделение АЛТИ на факультет механиче-ской обработки древесины (МОД). Затем это был факультет МТД (механической технологии древесины), где я работал много лет. Сегодня факультет стал частью лесотехнического ин-ститута Северного Арктического Федерального Университета (САФУ)
Итак, обратим внимание, что среднее образование моего отца сложилось из трех классов церковно-приходской школы, четырёх классов обычной школы, полутора лет учёбы в лесо-техникуме и одного года учёбы на подготовительных курсах. К этому нужно еще добавить службу в армии в качестве писаря. Это совсем немало для людей того поколения. В АЛТИ отец проучился до февраля 1938 года, то есть осилил 3,5 курса и бросил учёбу за два месяца до моего рождения. Но причиной были не только дела семейные.
Образованные люди в то время были в большом дефиците, поэтому Николай Фёдорович из рабочего сословия смог перейти в разряд служащих. Началось всё с профсоюзной работы. В июле 1934 он стал председателем завкома при лесозаводе №8, с сентября 1936 работал зав. столовой треста «Общепит», куда его направила партийная организация (дата вступления в партию – декабрь 1936 г.). В феврале 1938 года произошло очень заметное событие в жизни Н.Ф. – партия направила его на комсомольскую работу, и он стал зав. особым сектором Ар-хангельского обкома ВЛКСМ. Что такое особый сектор - объяснять грамотным людям не на-до. Особисты – каста почти неприкасаемая, их «святая задача» – выявлять и уничтожать вра-гов советской власти. На комсомольской работе отец пробыл полтора года и в сентябре 1939 по решению бюро Архобкома ВКП(б) был передан для работы в органы НКВД. В автобио-графии так и написано «был передан», ибо к тому времени он уже перестал быть человеком, который сам решает свою судьбу. «Органы» сами решали, кто им нужен и кто не нужен. По-чему именно мой отец оказался подходящим человеком для такой работы? Ответ достаточно прост. Он достаточно образованный человек, из рабочих, без порочащих связей и т.п. Немаловажно и то, что Николай Фёдорович - недоучившийся студент. Ибо шибко умные НКВД не нужны, задают не те вопросы, да и вообще … А тут - незаконченное высшее образование, женат, двое детей. Куда такой денется?
У меня нет ни грамма упрёка к отцу за выбор этой судьбы. Точнее сказать, не он выбрал судьбу, это она его выбрала. А тогда, я думаю, отец воспринял своё восхождение как боль-шую удачу и наверняка гордился новой работой. Кроме всего, работа в НКВД давала чувство безопасности, что на фоне жестокого 1937 года совсем не лишнее. Теперь он оказался по дру-гую сторону баррикад…
И еще одно замечательное событие в жизни Николая Фёдоровича – в феврале 1935 года он женится на Косцовой Елизавете Дмитриевне. Жениху 27 лет, невесте 21 год.
В партийном архиве Архангельской области (теперь он называется «Архив общественных организаций») нашлась интересная бумага. На письме со штампом Министерства государст-венной безопасности от марта 1950 г., исх. 33362, вход. № 25147 написано:
Зав отделом по учету и регистрации
награждённых при секретариате
Президиума Верховного Совета СССР
тов. САЗИКОВУ
Указом президиума Верховного совета СССР от 25 июля 1949 года (243/144) за выслугу лет в органах госбезопасности награжден:
Медалью «За боевые заслуги»
Капитан ВОЛЫНСКИЙ Николай Федорович.
Прошу выслать награду в Архангельский областной Совет депутатов трудящихся для вручения награждённому, работающему в УМГБ Архангельской области.
Заместитель министра Госбезопасности СССР
Генерал-майор (подпись)
(СВИНЕЛУПОВ).
На письме стоит отметка: вручено 4.IX.50.
Как можно дослужиться до генерала с фамилией «Свинелупов» - такой вопрос у меня зачем-то возник, да спросить некого. Интересно, что на письме есть только фамилия генерала, без инициалов. Видимо письмо было такое незначительное, что делать лишние усилия не хо-телось даже машинистке.
Отец проработал в «органах» до 1953 года. Дослужился до звания майора, потом даже подполковника, но в том полном событии году, когда «Берия, Берия вышел из доверия», поносить две звездочки ему довелось только несколько месяцев. Я вспоминаю, как он сидит на кухне и убирает лишнюю звёздочку со своих погон. После смены власти и расстрела Лаврентия Палыча было решено всю старую гвардию НКВД – КГБ отправить в отставку. Случилось это, наверное, позже, году в 1956.
Потом отец работал до выхода на пенсию инженером по кадрам в Северном НИИ промышленности. К работе относился очень серьёзно и ревностно. В городе имел массу знако-мых. Мне запомнилось, что тогда, еще в детстве я иногда гулял с ним, и все знакомые встречали его очень доброжелательно и даже радостно. Прожил отец сравнительно недолго, умер от рака желудка в возрасте 63 лет.
Родословная Волынской (Косцовой) Елизаветы Дмитриевны
Мама родилась 23 сентября 1913 года в дер. Починок Второй Кургоменской волости Шенкурского уезда Архангельской губернии. Кургомень - куст деревень на правом, залив-ном берегу Северной Двины в 5 километрах от большого посёлка Рочегда в Виноградовском районе нашей области. (Как-то мне пришлось переводить с немецкого дневник Патрика Гордона, который сопровождал Петра Великого, когда император совершал своё путешествие в Архангельск. В записи от 1694 г. Гордон упоминает деревню Кургомини. Значит, это поселе-ние существовало уже в 17-м веке, а основано, наверное, гораздо раньше, в 12-м или 13-м веке, когда новгородцы стали расселяться на Север).
Из родословной рода Косцовых дошли до нас только отрывочные сведения. Самым стар-шим называют Косцова Сысоя Федотовича, затем следует его сын Косцов Петр Сысоевич и внук Косцов Егор Петрович с известными датами жизни (1860 – 1931). От брака Егора Петро-вича с Ириньей Николаевной Ворониной (1870 – 1942) родилось 7 детей, из которых старшая – моя бабушка Анна Егоровна (1892 – 1978). Кроме неё были Марья (1894 – 1970), Марфа (1898 – 1956), Григорий (1902 – 1994), Апполинария (1907 – 1996), Татьяна (1910 – 1995) и Александра (1914 – 1943).
В семейном архиве сохранилось фото 1940 г., где показана наша родня, в т.ч. мои дет и бабка.
Анна Егоровна вышла замуж за Косцова Дмитрия Марковича (моего деда) и родила ему 5 дочерей. По тем временам это было событие малорадостное, так как земельные наделы дава-лись только на лица «мужеского полу» и дед имел все основания быть нелюбезным со своей супругой. (Впрочем, природа любит равновесие - у нашей мамы пять сыновей). Сёстры Косцовы, т.е. четыре мои тётки, сыграли большую роль в нашей жизни. Самая младшая из них умерла в 2014 г.
У бабушки и до замужества была фамилия Косцова. Происхождение фамилии вполне по-нятно. Перед деревней находятся огромные заливные луга с богатыми травами, и сенокос был для местных крестьян одним из главных занятий.
Дмитрий Маркович в деревне имел прозвище «Митя Марушков» и у меня осталось впечатление, что окружающие воспринимали его несколько несерьёзно. Был он простой крестьянин, ходил за лошадями, работал даже землекопом в похоронном бюро. В молодые годы поучаствовал даже в борьбе с интервентами.
Бабушка рассказывала, что в их деревне остановились англичане (это был 1918 год, ей 26 лет, у неё двое детей). На мои жадные вопросы, как они там, да что делали, бабушка, конечно, что-то рассказывала. У меня в памяти осталось только то, что вели они себя культурно, у них всё есть, но местных как-бы не замечали. Могли, например, справить свою нужду, не обращая внимание на местных «аборигенов». У дедушки даже была какая-то справка о том, что он «красный партизан» и участник в борьбе с интервентами. Затем Митя Марушков работал на судах по Северной Двине. В родном селе построил на пару с братом большой дом, но подошло время сгонять народ в колхозы…
Почувствовав, что коллективизация ничего хорошего не обещает, дед в начале 30-х уехал в Архангельск и устроился работать при городском кладбище «на Быку». Там же в деревянном дому получил каким-то образом комнату площадью в 9 кв. метров в доме по улице Ме-таллистов. Ценился он как мастеровой мужик - и слесарь, и столяр, и плотник и землекоп. Подкармливался при церкви. В 1937 году остальные его дочери приехали в Архангельск, жи-ли очень тесно и голодно в одной комнате. Так и прожили всю войну. Моя мама как старшая сестра, конечно, помогала своим родственникам чем могла и как могла.
Прожил Митя Марушков немного, после войны вернулся в родную деревню, умер из-за болезни желудка в 1947 году. Мне довелось увидеть его только один раз, когда я впервые приехал в Кургомень, к бабушке в деревню, мне было всего девять лет. Был он уже тяжело болен, раздражителен, как всякий тяжело больной человек.
У каждой из сестер Косцовых сложилась, конечно, своя судьба. Но есть в их судьбах и много общего. Индустриализация и коллективизация сломали весь сельский уклад старой России, и сельский люд в тридцатые годы устремился в город. Три сестры – Елизавета, Ека-терина и Антонина – остались в Архангельске, Мария в начале войны была откомандирована из Архангельска на Дальний Восток, Александра познакомилась во время войны с москвичом Мусатовым, который и вывез её в Москву. Все сестры были красивы, и никто не был обделен мужским вниманием. Из четырёх тёток я не знал совсем только Марию, так как она уехала дальше всех. Елизавета, как старшая в семье, первой приехала в Архангельск и нашла работу там же, на лесозаводе №8 им. Володарского. Случилось это, наверное, в 1931 году. Было ей всего 18 лет, за плечами - 4 класса образования, читать и писать умела.
Работала она толкачом бревен, есть такая работа на лесозаводах и до сих пор. Перед лесопильным цехом устраивают бассейны с коридорами, где плавают бревна, и рабочий с помощью багра передвигает их в нужный коридор, то есть сортирует по толщине.
В семейном нашем архиве сохранилась газета «Лесная промышленность от 12 декабря 1934 года. Под заголовком «В красную книгу им. 7-го съезда советов» написано: «По представлению Центрального комитета союза лесопиления и деревообработки северных районов и треста Северолес «Лесная промышленность» заносит в красную книгу лесозавод №8 им. Воровского. Там же фотография «треугольника» завода: директор Е.А. Хвиюзов, председатель завкома Н.Ф. Волынский, секретарь парткома т. Полудницын. А ниже – фотография с надписью «Лучшие ударники 8-го лесозавода», а вторая слева – толкач на бассейне Елизавета Косцова. Таким образом, будущие муж и жена оказали на одной странице центральной газеты, что для провинциального заводика, конечно, большое событие и оно, возможно, ускорило решение двух молодых создать свою семью. До свадьбы оставалось менее года.
Не только Коля Волынский обратил внимание на эту девчонку, были и другие ухажеры, как рассказывала мать. Коля был не особенно видный парень, но, видимо решающую роль сыграло выдвижение отца в «начальники», в 1934 году он стал председателем завкома, то есть далеко не простым «работягой» в грязной одежде. И крестьянская девка своим практич-ным умом поняла, с кем ей лучше связать свою судьбу.
Молодые несколько лет жили в Соломбале, там родился мой старший брат Анатолий (7 декабря 1936 г.), а затем и я – 12 апреля 1938 г. Перед войной семья переехала ближе к центру города в двухкомнатную квартиру в двухэтажном деревянном доме по адресу Новгородский проспект, 137А, кв.3. Подозреваю, что квартира освободилась после того как старые хозяева отбыли в края отдаленные. Многие люди тогда исчезли, кто надолго, кто навсегда…
Этот дом до сих пор стоит на своем месте, находится в хорошем состоянии. На фотографии видно крыльцо, которое ведет в нашу квартиру, и окно кухни. Когда мне случается проходить или проезжать мимо, сердце слегка сжимается, словно вспоминает, как прекрасны были детство и юность и как всё безвозвратно… Прожил я в этом доме первые 25 лет своей жизни.
Мама нигде не работала, воспитала пятерых сыновей. Примерно в году 1971 отцу дали современную квартиру в Привокзальном районе и последние два года родители жили уже в комфортных условиях. Мама прожила 82 года, то есть пережила своего мужа почти на 20 лет. Бабушка Анна Егоровна умерла 9 марта 1978 года, на 86 году жизни. Жила она тогда у младшей своей дочери Антонины.
Светлая Вам память, родные мои люди…