Так вышло, что с гуру Селёдкиным, духовным отцом «Ашрама Ганжапыхово» и ныне известным на весь постмажорный мир под именем Свами Рамашудра, я познакомился ещё до Великой холодной войны Хамона и Пармезана и Большого нефтеголода. Свалившаяся в те времена на «Империю Зла» свобода, так вдарила мочой в головы национальных элит с окраин, что бывшие республики дружной страны в одночасье превратились кое-где в Верденскую мясорубку, а в большей части в «философский пароход», что привело к массовому оттоку из них не только русского населения, но и собственной интеллигенции. Так я сменил один южный город на другой, где отголоски общей вакханалии доносились реже, по причине того, что сам город являл собой тупик. Железнодорожный, авиационный и автомобильный и интеллектуальный. В общем, тупик пути без пути.
И вот в этом тупике Дао, я и встретил гуру Селёдкина. Случайно я стал его однокурсником. Учились, что он, что я, честно говоря, плохо. У него была своя компания ищущих духовного озарения неофитов, у меня своя. Я тогда уже выглядел как Кен Кизи, внезапно ставший фанатичным поклонником Егора Летова, отрастившем волосы и круглогодично ходившем в черной косухе и «казаках», гуру Селёдкин же производил впечатление обычного парня с городских окраин, и только узкие полоски прищуренных глаз выдавали уже тогда в нем духовного отца новой русской метафизики и психонавтики. Пересекались мы только на перерывах между парами или в их время, когда клали на учебу большой тональ с нагвалем.
Вспомнилось вдруг, как сидим мы, два молодых неопытных шамана, на детской карусели во дворе близ нашего корпуса, и тут подходит к нам гуру Селёдкин со товарищем, смотрит на нас узенькими шелками своих магических глаз и говорит:
- Пацаны, давайте дунем. У меня есть.
- Нет! – резко и жёстко обрывает его сидящий рядом со мной Дон Хенаро, - Наркотики - не путь война! Я поворачиваю голову на резкий звук и смотрю в лицо человека, ещё две недели назад чуть не помершего от того, что наелся семян дурмана, подобно великим шаманам древности и до сих пор ещё не вернувшего «точку сборки» назад.
- Да-да-да, че, вы. Д-д-давайте дунем, - говорит, слегка заикаясь, спутник гуру Селёдкина.
- У нас свой путь амигос, - говорю я, и гуру со спутником удаляются в поисках новых неофитов.
Прошли годы, учёба осталась за спиной, и однажды дверь кафедры где я работал отворилась, и в неё вошёл гуру Селёдкин, в солидном костюме и при галстуке. В руках он держал объёмную папку. Мы поздоровались, перекинулись парой фраз, а потом я отправился на занятия, а он остался побеседовать с моим шефом. Когда я вернулся, гуру Селёдкина уже не было, а на моем столе лежала его папка и записка от шефа: «Посмотри и скажи своё мнение. А.А.». Я забрал папку домой и сел вечером изучать.
В папке, было порядка 70-80 от руки исписанных крупным почерком страниц, в которых утверждалась, что «Бог есть свет». И страниц 40 объяснялось, почему «Бог это свет». Я как бы и до этого был не против того, что «Бог есть свет» и «свет физический, есть отражение Божьего света», но вот предложение молиться на электрическую лампочку, показалось мне довольно интересной инновацией постиндустриального общества. Правда лампочка, как объект поклонения, была лишь заменителем дневного света или света огня свечи, но в любом случае, это было интересное нововведение. Я так потом и сказал шефу, что это вот это интересное нововведение. Позже я узнал, что гуру Селёдкин сменил фамилию, на более благозвучную его новой роли «Посланника света». Ещё один раз я встретил его на встрече выпускников, где он выглядел ещё более солидно, отказался от мясного и алкоголя и побыв около часа покинул наше сообщество, предававшееся греху скоромному и разнузданному.
А потом случилась Великая холодная война Хамона и Пармезана и Большой нефтеголод. Холодные бетонные коробки городов, оставшихся без электричества и тепла, были покинуты немногими выжившими. Именно тогда, я и услышал о новом пророке, обещавшем своим последователям второе возвращение Айпеда, Айфона и Андрона. Нужно было лишь усердно молиться и с надеждой всматриваться в тёмную зеркальную поверхность, носящую на своей обратной стороне печать грехопадения Евы и когда-нибудь случится чудо, и Бог, который есть свет, явит свой лик.
И вскоре мне удалось посетить «Ашрам Ганжапыхово», где я и встретил гуру Свами Рамашудру, в котором не без труда узнал своего однокурсника Селёдкина. Но это уже совсем другая история.