Дом наш стоял сразу по-над Волгой. Под нами почти не было набережной - так, какой-то узкий проход, где сможет протиснуться один, и то не очень толстый, пешеход. Я курил, посматривая вниз, в лоджии, а жена, прислонившись затылком к стеклу со стороны комнаты, читала какую-то книгу. Стояла тёплая осень, середина солнечного дня, воскресенье.
Вдруг свинцовая вода, втиснутая в узковатое бетонное русло, на участке реки немного справа от меня стала оседать, образуя прямоугольный провал, подобный котловану размером 5 на 10, а может быть, и 10 на 20 метров. Впрочем, "котлован" этот почти сразу, углубляясь, начал вытягиваться, и при глубине стенок метров в 5, он уже достигал не менее 30-ти метров в длину. Удивительным образом вода удерживалась в вертикальных стенках, хотя понемногу и стекала, как бы вскипая слоями, но почти не нарушая плоскости водяных поверхностей.
- Иди скорей! - застучал я костяшками пальцев в окно жене, но она никак не отреагировала.
Вода продолжала проваливаться, будто её выдавливал из реки какой-то невидимый и к тому же раздувающийся чудовищный параллелепипед.
- Иди смотри! - закричал я громче, открыл дверь в комнату и потеребил жену за плечо.
Она лениво повернула голову в мою сторону.
- Идём скорей! - потянул я её за руку.
Жена наконец поняла, что я чрезвычайно взволнован, в её надменной душе зашевелилось вполне понятное любопытство. Ещё делая вид, что не торопится, она всё же встала весьма быстро и со свойственной ей ловкостью проскользнула на лоджию впереди меня. Не надо было ей говорить куда смотреть.
К этому моменту вода в углублении "докипела" уже то ли до дна, то ли до какого-то находящегося почти на дне предмета. Необходимо заметить, что полоса реки, наиболее удалённая от нашего дома, т.е. примыкающая к противоположному берегу, всеми этими эволюциями никак не была затронута, зато с нашей стороны одну из стен ямы теперь образовывала бетонная конструкция набережной. Наблюдая эту осклизлую, покрытую длинными обвисшими водорослями, всё более расширяющуюся поверхность, я удивлялся глубине, которой она достигала. Похоже, и дно было гладко выстелено бетоном. Но увидеть это дно нам было не суждено. То, что мы уже были склонны им посчитать, вдруг стало вдоль посередине выгибаться, впрочем, не образуя ярко выраженного хребта, но скорее намекая на слегка выпуклый, серо-металлического цвета живот невероятно огромной змеи. Нет, никаких швов, обычно поперечно разделяющих щитки на животах пресмыкающихся, не было видно. Может, это спина? Или, может быть, это подводная лодка?..
И тут я заметил поперёк центра этого платинового, приподнимающегося крышей вагона пуза нечто напоминающее номер. Жена замерла, привлекая моё внимание к этой обнажившейся подробности трясущимся указательным пальцем. Вода стекала вправо и влево от самой высокой линии выпирающего из реки тробообразного предмета, образуя на нём что-то вроде прозрачного прямого пробора. Из-за игры струй трудно было угадать составляющие номер цифры. Первая была 5, вторая, кажется, 2, но эта цифра была почему-то по размеру меньше первой, третья, скорее всего, 3, почти того же размера, что и первая, потом 7, потом ещё какая-то цифра, тоже не такого как другие размера, а может, этих последних цифр, маленьких, две, например, 0 и 0 (%?), или это 8? Итого: пять или, может быть, шесть цифр. Но видимость оставляет желать лучшего. Цифры ли это? Может быть, я всё себе нафантазировал?
- Ты видишь? Это - цифры? - спросил я жену.
- Вроде цифры, - не слишком уверенно ответила она.
- Какие ты видишь?
Но тут номер (если это был номер) перестало быть видно. Что-то новое происходило в передней, если смотреть от нас по течению, части водяного провала. Надо сказать, что это течение всё-таки напирало, и картина постепенно - впрочем, очень постепенно - смещалась вправо. Выпирающее нумерованное пузо слегка затопило, зато дальняя торцевая стенка углубления стала по-настоящему кипеть и даже приблизилась к нам. Вся яма сделалась меньше в длину, но зато у неё приподнялись края и она стала казаться намного глубже. Напряжение нарастало, наконец из бурлящих волн, успешно сопротивляющихся течению, выглянуло что-то, напоминающее змеиную голову.
- Ты видела? - спросил я жену.
Она проглотила слюну и кивнула, не отрываясь от зрелища. И тут же на нас вместе с ветром налетел грохот. Дело в том, что раньше, вероятно, ветер дул с нашей стороны, и всё, что мы видели, представлялось нам происходящим как бы в ватной тишине. Теперь же - словно резко включили звук. Жена схватилась за уши. Я поймал, захлопнул и запер опасно разыгравшуюся створку внешнего окна. Стало немного тише, но всё равно шум стоял такой, как будто где-то совсем рядом с нами неведомо откуда материализовался аэродром.
Голова была теперь отчётливо видна, ромбовидная, как наконечник тупого копья, она медленно выдвигалась туда, где раньше мы готовы были угадать живот чудовища.
- Он что, получается, с той стороны лезет? - спросил я жену.
- Нет, - ответила она, - он хочет себе пузо вылизать, как кошка, - и, коротко посмотрев на меня, она улыбнулась.
Вдруг голова, словно гигантский стилизованный перископ , взлетела вертикально вверх. Она поднялась почти точно напротив нашего дома, и мы сразу оказались ниже её. Теперь было видно только шею, толщина которой - по самым скромным прикидкам - была никак не меньше 5-ти метров. Я бы, пожалуй, с уверенностью сказал, что вижу перед собой змеиную грудь гигантских размеров, но характерных чешуй на этом вздрагивающем и ходящем туда-сюда столбе по-прежнему нельзя было разглядеть.
- Ты думаешь, это всё-таки подводная лодка? - прокричала жена.
- Ага, украинская! - прокричал я.
Мы оба уже отступали с лоджии в комнату.
- Она за нами пришла? - спросила жена, когда мы захлопнули за собой дверь и стало несколько лучше слышно. Впрочем, с улицы всё равно проникало какое-то неимоверное шипение. То ли это змея так выражала свои эмоции, то ли клокотала кипящим котлом остановившаяся река.
- Мало ли других людей в доме, - ответил я.
- Ты думаешь, это месть? - спросила жена.
- Ничего я не думаю, - сказал я. - Отойди от окна.
И тут она клюнула. В нашем доме всего было 12 этажей, мы жили на 11-ом. Слышно было, как где-то на крыше, хрустнув, сломались перекрытия. Весь дом содрогнулся.
- До нас не достал, - сделал вывод я.
Опять стало тихо. И темно - то ли на солнце нашли облака, то ли туловище гиганта так приблизилось, что загородило окна.
- Кажется, свет вырубили, - сказала жена.
Воспользовавшись затянувшейся паузой, я дошёл до кухни и заглянул в холодильник - лампа в нём не горела.
- Возьми мне яблочко! - крикнула из комнаты жена.
Я помыл два яблока и вернулся.
- Вода течёт? - спросила жена.
Я кивнул. Она прислушалась:
- Может, всё?
Я отрицательно покачал головой. В этот момент раздался следующий удар. И тут же ещё один. Мы инстинктивно упали на пол, я нащупал затылок жены. Тишина. Немного посыпалось с потолка, и всё.
- Можно вставать? - Спросила жена, которую я, кажется, слегка придавил.
- Полежи ещё немного, - сказал я, убрав руку.
- Может, нам стоит... - начала она.
- Убежать? - продолжил я.
- Ну, может, у нас так будет больше шансов? Если уж он решил раздолбить наш дом, - в рассуждениях жены угадывался здравый смысл.
- А почему ты думаешь, что... - начал я. Но тут от очередного сокрушительного удара что-то упало. Кажется, лампа со стола. Стало совсем темно - как ночью. И опять - тишина.
- Ну что, следующий раз - кирдык? - спросила жена.
Я прислушался. Какой-то сиплый свист со стороны окна и сверху всё-таки просачивался.
- Не боишься умирать? - спросил я.
- Нет, - сказала жена. - А что толку? Всё так живёшь, живёшь...
- Это ты шутишь?
- Нет, не шучу, - сказала жена.
- И ты хотела бы вот так умереть?
- Не знаю, - ответила она, помолчав. - Скоро уже?
- Что скоро?
- Ну он долбанёт - скоро?
- Сейчас пойду его спрошу.
- Вот ты тоже шутишь, - скучно сказала жена.
Мы ждали, но ничего не происходило. И начало светлеть.
- Кого-то скушал, - сделала вывод жена.
- Ты думаешь? - засомневался я и начал понемногу вставать. Невольно пригибаясь, выглянул в окно.
- Ну что там? - спросила жена, она удобно расположилась, лёжа на ковре.
- Похоже, всё то же. Шею видно.
Она встала и, не пригибаясь, сама подошла к окну, даже положила руку на ручку двери, намереваясь выйти. Я положил свою руку поверх:
- Не стоит привлекать внимание.
- Но ведь у него голова вон где, - резонно возразила жена, указав в потолок пальцем.
- Но, может, он всё слышит.
Она скептически пожала плечами:
- Слушает, что ли, что здесь о нём говорят?
- Но мы ведь ничего плохого вроде про него не сказали?
- А может, ему не понравилось, что его назвали украинским?
- Но мы ведь тогда ещё не оценили ситуацию...
- А сейчас?
- Что сейчас?
- Ты её оценил? - Вывернувшись из под моей руки, она всё-таки открыла дверь, оттуда повеяло холодом.
- Ну что, чувствуешь, что не стоит этого делать? - сказал я.
Она задумалась на пороге, понюхала воздух:
- Чем-то таким пахнет... - она не могла подобрать слова.
Я принюхался.
- У меня насморк, - сказал я, - но...
- Корицей, - сказала жена.
- Да, похоже, - согласился я. - А должно было пахнуть...
- Тихо! - жена погрозила мне пальцем. - Он дышит.
То, что доносилось с улицы через лоджию, действительно можно было принять за хриплое прерывистое дыхание.
- Вряд ли это он дышит, - сказал я. - Вряд ли у него вообще есть лёгкие.
- Почём ты знаешь? - вскинула голову жена.
- А ты что, ему сочувствуешь? - вдруг спросил я.
- Это ревность? - спросила она.
Я задумался, не зная что ответить.
- То месть, то ревность... - пробормотал я. - Неужели ты в самом деле думаешь...
- А ты думаешь, что это подводная лодка, - уязвила меня жена.
Я хотел ей возразить, но она наложила палец мне на губы:
- Тсс!
- Очень уж он сильно вздыхает, - тихо сказал я.
- Наверное, не нашёл кого-то, - сделала она предположение.
- Наводка не сработала?
Жена посмотрела на меня почти с презрением:
- Вот ты пытаешься язвить, а животное...
- А, так ты всё-таки считаешь это животным?
- Оно голодное.
- Как трогательно! Уж не собираешься ли ты ему меня... Эй-эй-эй! - я поймал её за шкирку, потому что она решительно тронулась наружу, словно намереваясь высунуться из окна и покликать "животное" на приманку, как какую-нибудь собаку. Я оттащил её от окна, заперев балконную дверь.
Она не сильно сопротивлялась, но всё же оцарапала мне руку.
- Что с тобой? - спросил я, всё ещё удерживая её на всякий случай.
- Почему он медлит? - спросила она, и я заметил, что в её поведении появилось что-то театральное.
- Мы здесь драму, что ли, будем разыгрывать? - спросил я.
Тишина. Сколько ни прислушивайся. И стало ещё светлее - похоже, солнце проникло в комнату, выглядывая из-за змеиной спины. Я держал жену за талию и вдруг поцеловал её в губы, она почти сразу с готовностью откликнулась. Я отстранился.
- Тебе кто нужен, Левиафан или я? - спросил я.
- Левиафан?
- Ну а как ты это назовёшь?..
От следующего удара с полок посыпались книги. Мы синхронно присели на корточки.
- Он ревнует, - сказала она.
- Ты думаешь? Ну и чёрт с ним! - сказал я и поцеловал её ещё раз.
Нахлынувшая с новым ударом темнота опять рассеялась.
- Ну сколько можно нас мучить? - запротестовала, не поднимаясь с корточек. жена.
Я сел на пол:
- Честно говоря, мне всё это надоело...
Мы помолчали.
- Всё? - спросила жена.
- А вот теперь, может быть, и всё, - сказал я вдруг. - Вот что я решил. Раз уж такое дело - давай попробуем себя вести так, как будто ничего особенного не происходит.
- И на улицу не будем выходить?
- Ну почему? Если захотим, выйдем на улицу. Например, погулять.
- А если всё это нам только снится?
- Это мне тоже приходило в голову. Ну пусть и снится - жить-то всё равно как-то надо. Кстати, а чего мы не едим яблоки? Где, кстати, они?
- Яблоки? А может оно и хочет, чтобы мы их съели?
- Ой!
- Вот именно - ой.
- Но это ведь ты предложила.
- Ну а кто ещё должен был?
- М-да...
- Будем есть яблоки или нет? - вдруг с вызовом спросила она.
- Ну а если не будем?
- А если он хочет, чтобы мы съели? Вот мы съедим, и он уйдёт.
- Погоди, ты что, серьёзно...
Она уже нашла оба яблока. Одно из них пришлось доставать из-под кровати.
- Погоди-погоди, мы должны обдумать этот шаг, - запротестовал я. - Всё это как-то неожиданно...
- Да, к сожалению, всё в этой жизни неожиданно, - подкрадываясь ко мне, сказала она.
- А если мы...
- Что если мы? - она уже буквально всовывала мне в рот вынутое из-под кровати яблоко.
- Оно пыльное, - сказал я.
- Нашёл причину.
- И вообще. Я должен подумать.
- Ну вот ещё - думать! - она ухватила меня левой рукой за затылок, а правой стала давить мне здоровенным холодным плодом на рот. Уже почти почувствовав вкус яблочного сока, я оттолкнул её, впрочем, не то чтобы грубо, и встал:
- Что, почувствовала себя в главной роли?
- А тебе западло играть вторую?
- Фу, какие слова!
- Какие обстоятельства, такие и слова, - она тоже поднялась, не выпуская из рук яблоко и словно прицеливаясь им в меня.
- Слушай, давай всё-таки постараемся мыслить здраво, - сказал я.
Она засмеялась, продолжая замахиваться яблоком, и шагнула вперёд.
- Даже если ты разобьёшь это яблоко об мою голову, ведь это не будет считаться, что я его съел?
Она на мгновение приостановила наступление, и я поймал её руку:
- А чего ты сама-то не ешь? Так не честно...
Вдруг раздался звонок во входную дверь.
- Значит электричество включили, - сказала жена
- Господи, кто там? - неслышными шагами я поспешил в коридор.
За железной дверью сразу несколько человек разного пола громко разговаривали не по-русски.
- Кто там? - спросил я решительно. - Что вам надо?
- Рафик у Вас? - выделился из общего гула высокий мужской голос почти без акцента.
- Кто?! - я был, мягко говоря, удивлён.
- Рафик. Он к вам за спичками ходил.
Я вопросительно посмотрел на жену, которая, любопытствуя, выглянула из комнаты. Она сказала:
- Был какой-то. Азербайджанец, кажется.
Я вздохнул:
- Хорошо, он когда-то заходил к нам за спичками. С чего вы взяли, что он сейчас у нас?
Вся компания опять гортанно загалдела. Затем "переговорщик" продолжил:
- Мы ваши соседи с верхнего этажа.
- Я понял. У нас нет Рафика. А кто он, мальчик, что ли?
- Нет, он ваш возраст.
Я почесал лысину.
- Рафик здесь ходил. Спички ваш жена брал, - почти понятно поддержал мужика целый разнополый хор.
- Ты мне с азербайджанцами, что ли, изменяешь? - шёпотом спросил я жену.
Она выразительно покрутила пальцем у виска.
Я собрался с духом:
- Слушайте! Рафика вашего у нас нет... А что у вас там случилось? - я задумался, как попонятнее сформулировать вопрос. - Крыша там цела?
- Голов! Голов! - послышались взволнованные восклицания какой-то немолодой женщины.
- Голова? Вы видели голову?
- Он там, - ответила та же женщина, - голов.
После этого все загорланили с новой силой и стали снова звониться и даже стучаться в дверь.
- Да что вы ломитесь?! - возмутился я. - Чем я могу вам помочь? В МЧС обращайтесь!
- Телефон...
- Что телефон?!
- Не работает телефон, - это внятно сказал мужик.
- Ну а я-то тут причём? Чего вы от меня хотите?
- Рафик...
- Я же вам сказал. Не знаю, куда пропал ваш Рафик.
- На крыша. Антенна... (это женщина)
- Он говорит, - объяснил "переговорщик", старательно передавая теперь почему-то и характерный акцент говорившей, - Рафик пошёл на крыша, поправлять антенна.
- Ну а я-то тут причём?!
Больше по-русски мне никто не ответил, зато стали долбить в дверь ногами.
- Перестаньте хулиганить! - заорал я. - Я милицию, то есть тьфу, эту... полицию вызову!
И как ни смехотворны были мои угрозы, штурм двери - во всяком случае, на время - прекратился. Несколько мгновений было даже вовсе тихо, затем истеричный женский голос потребовал:
- Скажи голов!
- Что голов? - почти спокойно спросил я.
- Он говорит, голова разбил крыша.
- Значит это нам не почудилось, - сказал я, повернувшись к жене.
- А они? - жена указала рукой на дверь.
- Что они?
- Может, они тоже нам чудятся.
- Слушайте, - обратился я к соседям-инородцам, пытаясь быть убедительным, - Я вам не открою, потому что я не знаю, чем могу вам помочь. Вы себя ведёте агрессивно. Рекомендую... то есть... советую пойти на улицу и там поискать какую-нибудь помощь. Идите в милицию... Или... Может, у вас есть какое-нибудь... землячество? Вот туда и идите.
Они ещё немного пошумели и пару раз стукнули по двери, но потом замолкли - похоже, действительно пошли вниз.
- Интересно, лифт работает? - спросил я не то у жены, не то у себя.
- Электричество ведь работает, - нашлась она.
- Да он небось эту всю, как её...
- В общем, лифтовое хозяйство.
- Ну да. Разбил к чёртовой матери.
- Слушай, а почему они это? - жена показала что-то вроде того, как она держит двуручный пулемёт. - Градами, или как там...
- ПЗРК
- Во-во.
- Да хрен их знает.
- А что такое ПЗРК?
Я задумался:
- Что-то там с ракетами или ручное. С каким-то пуском. Неважно. Они небось щас президенту звонят. Сами-то разве могут принять решение...
- А ты уверен, что все видят именно то, что видим мы?
- Мы грибов с тобой вроде не ели. Или ты мне какую-нибудь таблеточку подложила?
- Именно. Подло ж'ила.
- Шутишь?
- Угу. А почему он не уходит? Или почему не расколошматит наконец наш дом? Скучно как-то. Неужели у него сил не хватает?
- Ну, может быть, он Рафиком уже подкрепился. Сейчас переварит...
Жена смотрит в окно, прижавшись к стеклу лбом:
- Он не железный.
- И не змея, - добавляю я. - Чешуй нет.
- У динозавров нет чешуй. Вспомни, какая шея у черепахи.
- Ты думаешь, он динозавр? Или черепаха? Плезиозавр? Несси?
- Я думаю, он попал в беду.
- Неудачно клюнул и не тот дом?
- Может, он голову не может вынуть...
- Если бы он попытался, мы бы почувствовали. Может, он её совсем разбил, голову-то, усилий не рассчитал...
- А ты и рад... А может, это самоубийство?
- А Рафик тут при чём?
Жена засмеялась, не раскрывая рта.
- Давай есть яблоки, - сказала она и подняла одно с ковра.
- Ты - первая.
Жена приподняла брови:
- Хорошо. Только ты тоже сразу... - она подтолкнула ко мне другое яблоко ногой, как мячик.
Я наклонился за ним.
- Не ешь! - вдруг крикнула жена и ногой же выбила у меня яблоко из рук, слегка ушибив мне указательный палец.
Я разогнулся:
- Ты что, с ума сошла! Больно же...
Жена хихикала, как бы разыгрывая не совсем нормальную:
- Ну а ты сам-то как думаешь - есть или не есть?
- Вот в чём вопрос, - попробовал я сыронизировать.
- Вот именно.
- Ты меня на вшивость, что ли, проверяешь?
- Это он нас проверяет, - указала она головой вверх.
- Кто - он?
Она прислушалась.
- Слушай, - сказал я вдруг, - давай выйдем на улицу.
- Нельзя покидать квартиру в такой ответственный момент.
- Вот ты всё ехидничаешь... Ну предложи сама что-нибудь.
- Я тебе предлагала.
- Что?
- Яблоки есть.
Я выдохнул накопившийся в лёгких воздух и присмотрелся к тому, что можно было увидеть за двойными окнами:
- Он не уходит, - констатировал я. - И не двигается.
- И никакой пожарной команды что-то пока не слыхать, - добавила жена.
- Может, мне туда сходить... наверх?
- Хочешь стать победителем змея?
- Но ты же говорила... Может быть, ему помощь требуется?
- Бедненький - головку себе зашиб.
- Как вы, женщины, переменчивы.
- Как вы, мужчины...
- Что мужчины?
- Иди посмотри, как он там.
- Ты серьёзно?
- Ты ведь сам хотел?
- А ты поймала меня на слове?
- Можешь считать, что так.
- А ты за меня не боишься?
Она опустила голову:
- Боюсь... Что толку щас бояться?
- То есть? Ты решила - всё, апокалипсис? Раз уж апокалипсис, то...
- Что-то в этом роде.
Мы помолчали. Ничего не происходило.
- Знаешь, мне тоже надоело, - сказала она. - Ты предлагал сходить погулять?
- Я? Да, ситуация совершенно идиотская... Ладно. Одевайся.
- А если он проломит потолок?
- Ты издеваешься, что ли?
Она положила яблоко на ковёр и вышла в коридор.
- Эй! - позвал я её. - Ты куда?
Она не отозвалась.
- Одеваешься, что ли? - я выглянул из комнаты.
Её не было.
- Эй! - я подбежал к двери туалета и постучался. - Ты в туалете?
- Ну да, - услышал я наконец оттуда ворчливый голос. - Не дадут человеку пописать.
- А тебе надо, чтобы я за тебя волновался?
Она спустила воду и вышла:
- Что ты кричишь?
- Слушай. Вот мы стоим в коридоре, и ничего не произошло. Сейчас вернёмся в комнату, и ты продолжишь читать книгу, а я пойду покурю...
- А не боишься?
- Уже нет.
- Но он ведь - там.
- Ну и что? Нам что теперь - жить прекратить? Сегодня змея вылезет из Волги, завтра какой-нибудь супер-дупер экскаватор - из-под земли...
- Супер-дупер экскаватор? - жена хохотнула.
- А что было в книге, которую ты читала?
- В книге?
- Ну да. Я теперь в чём угодно пытаюсь найти смысл.
- Ты думаешь, это как-то связано?..
Опять задребезжал входной звонок. Я прильнул к глазку. Почему-то раньше мне этого не хотелось делать.
- А может, он с курением борется? - ухмыльнулась мне в спину жена.
- Кто там? - спросил я с самой что ни на есть отталкивающей интонацией у какого-то опять-таки нерусского низкорослого человечка за дверью.
- Рафик.
- Кто-кто?!
- Я убил змея'.
Я привалился к двери спиной и провозгласил:
- Он убил змея'. Ты слышала?
Жена подошла, потеснив меня плечом, коротко посмотрела в глазок и, щёлкнув замком, открыла дверь.
- Здравствуйте! - сказал Рафик через порог.
Жена пригласила его быстрым жестом головы, он быстро зашёл, и она захлопнула за ним дверь.
- Ну вот, теперь все в сборе, - отступив в глубь коридора, резюмировал я.
Рафик был одет в какую-то синюю спецовку, он улыбался и мялся на месте. Жена замерла, чего-то выжидая.
- Может, чаю попьём? - предложил я.
- Нэт, спасибо, - как положено начал отказываться Рафик.
Жена задвигалась и тем же коротким жестом головы поманила гостя на кухню. Ей он подчинялся, как кролик удаву.
Я пододвинул Рафику стул, жена поставила чайник.
- Расскажите пожалуйста, как там дело-то было, - попросил я, усевшись напротив.
Рафик стеснялся, но ему явно не терпелось с кем-нибудь поделиться.
- Я гранат бросил, - тяжело подышав через нос, вдруг выпалил он.
- Гранат? - я распрямился на стуле и почесал живот.
Рафик опустил глаза:
- Он ударил, я пошёл на крыша...
- Так, по порядку. Чердак же вроде закрыт?
- У меня ключ. Я работаю - лифт...
Жена, делая бутерброды, напряжённо слушая. Рафик посматривал на неё, словно ища поддержки.
- Ну и что лифт? - поторопил его я.
- Сломал лифт.
- Понятно. Вы пошли разобраться, что с лифтом?
- Да! - обрадовался Рафик взаимопониманию.
- Хорошо. И что вы увидели?
- Голов, - карие подвижные глаза гостя расширились от вновь переживаемого ужаса.
- Хорошо. И что вы сделали?
Рафик красноречиво показал руками, а затем подтвердил словами:
- Гранат. Бросил.
- Так. А откуда гранат? То есть это граната, насколько я понимаю?
- Да! Да! - закивал Рафик в восторге от моей проницательности. - У меня был. На чердак. Я прятал. Потом взял (он продемонстрировал ещё раз, как выдёргивал чеку), бросил. В нос.
- Отлично, - возвёл я очи к потолку. - А вы уверены, что бросили удачно?
Жена поставила на стол тарелочку с бутербродами, от её приближения Рафик зарделся. Жена налила ему чашку чая, а мне не налила и сказала:
- Чего ты пристал к человеку? Дай чаю попить.
- А может?.. - вдруг сообразил я и показал руку с воображаемой кружкой.
- Нэт, нэт! - замахал обеими руками перед собой Рафик.
Я налил себе чаю:
- Значит - гранатой в нос? Это можно было бы и отметить...
Жена посмотрела на меня с осуждением.
- Нос, - Рафик для понятности стал тыкать себе указательным пальцем в довольно широкую, заросшую густым чёрным волосом ноздрю.
- Он бросил ему гранату в ноздрю, - перевела жена.
- Да! Да! - опять как ребёнок обрадовался Рафик.
- И это по всей видимости помогло, - я снова взглянул на потолок.
- Он умер, - уверенно выдохнул Рафик.
- А почему мы не слышали взрыва?
Жена ответила за гостя:
- Он же бросил ему в ноздрю, и пока летело... Взорвалось уже где-то внутри (она указала вниз). Правильно?
- Да! Да! - Рафик готов был вскочить и целовать руки своей переводчице.
- Так. Осталось выяснить, откуда взялась граната.
- Он же сказал, - опять вступила жена. - У него была на чердаке спрятана? Так?
- Да! Да!
Я подул на чай и отхлебнул.
- Знаете, - сказал я, посмотрев на своего визави проникновенно, - вы про гранату только больше никому не говорите, ладно? Вас не так поймут.
Рафик задумался и сокрушённо покивал головой.
- Чай пейте, - напомнил я ему. - Тут, кстати, за вами заходили, искали. Вы бы позвонили...
- Телефон, - замотал головой и сжатой в кулак рукой Рафик.
- Телефоны не работают, - пояснила жена. - Я проверяла. И домашний тоже.
- Когда ты успела? - удивился я
Она пожала плечами - вот так, мол, и тут же обратилась с радушием к гостю:
- Кушайте бутерброды.
- Нэт-нэт, - Рафик почему-то есть отказался, но чаю отпил.
Между нами троими повисла какая-то неопределённая, но довольно тягостная пауза. Я прислушался, и все прислушались. Но надо было не прислушиваться, а принюхиваться, потому что на кухне, не смотря на то, что все окна в квартире были плотно задраены, с новой силой запахло корицей. Впрочем, это - вполне кухонный запах. У Рафика волосы встали на голове дыбом, как у породистой собаки. И тут раздался страшный треск...
***
Как выяснилось потом, "дракон", очнувшись, просто вынул голову из нашего дома. Как он убирался восвояси, то есть по-видимому опять в реку, этого мы не смогли пронаблюдать, потому что все трое валялись в эти минуты на полу,
прикрытые сверху чашками, ложками и бутербродами.
Впрочем, разрушения оказались не очень существенными, в нашей квартире после происшествия даже не пришлось делать капитального ремонта. Что касается квартиры сверху - дружной семье азербайджанцев, снимавшей её, пришлось переехать, а хозяевам даже, как я слышал, была выплачена какая-то компенсация. Жена настаивала, чтобы и я обратился за компенсацией в инстанции, но я, честно говоря, поленился.
Рафик-змееборец так и остался в нашем подъезде лифтёром, хотя ему и пришлось подождать, когда всё это хозяйство починят, а нам походить пешком на 11-ый этаж. Я его несколько раз встречал то на лестнице, то на улице, и мы сердечно жали друг другу руки и раскланивались. Похоже, ему хватило ума больше ни с кем не делиться подробностями насчёт гранаты.
Кстати, власть проявила удивительное равнодушие по отношению к описанному выше экстраординарному событию. Короче всего будет сказать, что всё было банально замято. Никого из нас, т.е. жителей пострадавшего здания, никуда не вызывали. Люди высказывали вытекающее отсюда предположение, что мы явились свидетелями неожиданного эффекта при испытании какого-то нашего же секретного оружия. К мысли об оружии и вообще об искусственном происхождении объекта возвращали меня и виденные нами на пузе чудовища цифры. Жена пыталась найти этим цифрам какое-нибудь метафизическое соответствие, например, числу зверя, но все её ухищрения никакого внятного ответа не дали, к тому же мы рассорились из-за того, что начали спорить, какие на самом деле цифры были в конце предполагаемого номера - каждый видел чуть-чуть по-своему...
Через некоторое время СМИ сделали сенсационное заявление. Оказывается, над нашим городом развалился болид, ну и один из кусочков угодил в нашу крышу. Тут объяснился и таинственный запах корицы - другой кусочек, предположительно - побольше, врезался в одно из городских кондитерских предприятий, вызвав там взрыв и пожар. Годовой запас корицы был пущен на ветер. Что-то это мне очень напоминало. Но я не слишком хорошо знаю историю.
Поведение жены продолжает вызывать у меня некоторые подозрения. После всей этой встряски, не считая глупой нумерологической размолвки, мы стали жить даже более дружно. Она стала больше улыбаться, хотя и чудится мне в её улыбке что-то не совсем естественное. Думаю, меня раздражает, что улыбка эта похожа на отражение улыбки, почти не сходящей с загорелого лица лифтёра Рафика. Он всё время, чудится мне, отирается где-то поблизости, и, хотя доказательств неверности пока добыть не удаётся, я был бы полным дураком если бы не учитывал склонность женщин к героям-победителям. И вот ещё: она стала теперь каждый день грызть яблоки и как-то напоказ, и меня стала просить их покупать. Может, она беременная?..
А про Рафика она ещё выискала в интернете и зачитала мне вслух, что имя это, всего скорее, обозначает добрый, а по другой версии - спутник и друг (я-то думал - уменьшительное от архангела Рафаила), и что в детстве Рафики не ссорятся с девочками, плохо едят и очень любят животных, до того, что даже всё время просятся в цирк, а во взрослом состоянии становятся очень хорошими домашними хозяевами и мастерами. Кроме того - всегда сами посещают родительские собрания в школе. Как хочешь, так и понимай.
Закончил 05.10.14, Белогорье.