(посвящается моей двоюродной сестре Галине)
С этого события прошло много лет, но мне захотелось написать об этом эпизоде.
Каждый раз, бывая в родных местах, я гуляю - прогуливаюсь с фотоаппаратом по тем местам, которые мне дороги еще с детства. Конечно, здесь многое за это время изменилось, но места от этого не стали менее родными.
В селе много заброшенных, заколоченных домов, где дворы давно заросли крапивой. Средь этой крапивы, куда ни глянь, растут кусты малины. Тем летом она была на удивление хороша: красивые, как на подбор ягоды, без червоточины. Да еще в таком количестве, что захотелось сразу же взять какую-нибудь посудину и собрать - увезти с собой в город.
Побродив у соседних с бабушкиным домом, и поняв, что к кустам малины не пробраться (местами крапива была аж выше моего роста), я с младшей дочерью решила проехать на машине к пристани - там малина росла прямо вдоль дороги и крапива не была помехой в сборе ягод.
Я остановила машину рядом с домом своего одноклассника и пошла пешком по направлению к пристани.
Дом моей тети - тёти Нины, стоит практически в конце улицы. Покосившаяся, постаревшая изба(давно я тут не была), такой же заросший крапивой двор.
Дочь, собирая малину у придорожных кустов, отстала... Я открыла калитку и поняла, что к крыльцу не пробраться - тропинка тоже заросла. Да и крыльцо давно уже развалилось. И хоть по заросшей тропинке было понятно, что тут давно никто не бывал, я заметила, что на двери висит новый замок.
…У тети была швейная машинка. Я помню платье из голубого, почти прозрачного шифона, которое тетя Нина сшила мне на выпускной утренник в детском саду. Буквально за вечер она перешила его из платья своей старшей дочери. Оно насквозь просвечивало, поэтому под платье мама одела на меня белую майку. Я была самой красивой девочкой на выпускном, платье было бальным, с пышной юбкой – такого ни у кого из девочек не было!
…- Мый, барай, сэнi ветл;дл;ны? T;дт;м;сь? – услышала я. (Чужие? И что они там ходят?)
Недалеко от меня стояли две женщины. Они говорили довольно громко, явно рассчитывая на то, чтобы их услышали. В одной из них я узнала сельского почтальона, тетю Веру, ныне пенсионерку.
- Карсаъяс! ;мидз вот;ны! Со, й;з керка дорас кыйкъял;ны! ;мидз налы ковмыс! Мэд мун;ны аслас карас, сэнi и вотч;ны! (Городские! Малину собирают! Ходят по чужим дворам, малины им захотелось! Пусть едут себе в город, там и собирают!)
Перекинувшись этими фразами, женщины разошлись в разные стороны.
Мне так хотелось крикнуть вслед: «Тетя Вера, какая же я чужая, это же я, Алена!»
В это время дочь с банкой малины подошла ко мне. Она слышала разговор женщин и хоть не знает коми языка, по их повышенному тону поняла, что они явно не довольны тем, что я вторглась на чужой двор – она потянула меня за рукав в сторону машины.
Малиновое варенье, сваренное из ягод, слегка горчило, и я знала - почему!