Студентов потеснили. Одну из квартир начальник участка отдал в пользование новому мотористу. Девчата с помощью парней перетащили свои нехитрые пожитки в "лесную гостиницу", там как раз пустовали три кровати. Любаша со студентами жила дружно. Каждый день они заполняли шумом и гамом лабораторию, больше тренируясь в красноречии и комплиментах девушкам, чем в препарировании рыб и лягушек. Парни облазили все окрестности прудового хозяйства, побывали на вершине горы Фонарь и притащили на участок стальной цветок, разорвавшийся снаряд "Катюши" времён Великой Отечественной войны. Девчата варили компоты из яблоневой дички и свежей ягоды. В окрестности были заросли дикой малины и много грибов. Выпросив у Олега бредень, парни "браконь-ерили" в пруду-отстойнике и рыбы было столько, что местные коты-отшельники, лесные бродяги, уже брезговали вчерашними объедками, им подавай свежей рыбки, только что выловленной.
Игорь Юрьевич купил в городе мебель и вечером дружно, с ребятами, помогавшими заносить её в квартиру,"обмывал" покупку. Девчата явно сторонились его масляных взглядов и участия в "семейной" попойке не приняли. Он даже попытался подняться в "красный уголок", чтобы всех пригласить, но встретил такой холодный приём и их язвительные выражения на предмет спаивания молодёжи, что приглашать девчат не решился.
- Какой же он противный, - высказала общее мнение Люся, полногрудая, черноглазая хохотушка.
-Так и пялит глаза на мои сиськи, словно у меня ничего другого и не выросло. А чем плохи мои "пышки"! Она похлопала под общий хохот по своему заду и ритмично им подёргала.
- Тип неприятный, я тоже это заметила, - сказала Зоя, - у него какие-то глаза бегающие. А наша Любаша к нему неравнодушна, слишком часто "стреляет" глазами в его сторону и улыбается по своему, словно о чём-то вспоминает.
Лиза глядела на девушек и отмалчивалась. Ей припомнился её отчим. Он вот так же глядел на неё, а потом... она передёрнула плечами, стараясь не вспоминать омерзительную картину, когда ей пришлось отбиваться от озверевшего мужика и потом видеть грустные глаза матери, выгнавшей зарвавшегося "родственника".
Парни угостили Игоря Юрьевича своим "фирменным" блюдом из лягушек, он с удовольствием жевал сочное мясо и нахваливал ребят. Парни поглядывали друг на друга, улыбались украдкой, но помалкивали, объясняя, что это мясо кролика, которого они поймали в лесу.
- Кроликов здесь нет, - многозначительно объяснял Игорь Юрьевич.- Это вы поймали зайчонка, они ещё молодые, потому у них такое сочное мясо.
В прудах зацвела вода и сейчас насосы работали на полную мощь. Не всем породам рыб это было на пользу, каким-то было во вред. Необходимо было обновлять воду, а за один день это не сделаешь. Чаще брали анализы воды, рыбе грозило кислородное голодание.
Приехала с центральной усадьбы рыбовод-ихтиолог. По её рекомендации увеличили аэрацию воды из отстойника, дали в пруды большой напор и увеличили сброс воды в реку.
Наконец-то механик отремонтировал камышовую косилку и над одним из нагульных прудов затрещал двигатель моторки. Стебли стеной падали в воду и было видно, как травоядная рыба расправлялась с зеленой массой. У пруда собрался весь коллектив участка, даже Фёдор пришёл с насосной. Да и как не прийти, это же такое событие, работает механизм, который ремонтировали... два! года.
У Маркиса тоже событие - ожеребилась кобыла и около прудов шустро носился рыжий жеребёнок с белой звёздочкой на лбу. Помахивая куцым хвостиком, он иногда тыкал мордочкой мамке в пах и мелко дрожал на своих тоненьких ножках. Вот только самого Маркиса уже с неделю не было на работе.
- Болеет он у меня,- говорила жена Маркиса, хотя все
знали, что он увёз продавать луковицу тюльпанов то ли в Краснодар, то ли ещё куда дальше.
Павлу восьмой раз притянули из леса хлысты деревьев и после обеда, со стороны насосной, слышались звуки работающей бензопилы. Уже отвезли дрова тёще механика и Вовчику. На очереди были Фёдор и Надежда Поженян. Фёдору Павел продал восемь кубов за полцены, а Поженян заплатила полную стоимость.
- Она мне не родственница, почему я должен заниматься благотворительностью? -думал он. - Десять рублей за куб - цена нормальная. Кое-кто и дороже платит. Пусть вывозят сами, вот и получится по пятнадцать. Надо и Ваське дать заработать, разрешу на Шассике отвезти.
- Завтра надо дать отгул Фёдору. Пусть целый день работает с пилой, дров нужно много, вот уже два соседа приходили, просят кубов по шесть. Фёдор с кем-то в Безымянке договорился на пять кубов. Пошло дело, это хорошо. Скоро окуплю все расходы на пилы и начнётся чистый навар. Завтра суббота, студенты уедут домой, на участке будет тишина, насос можно включить только один, воды в прудах хватает. Отдежурю сам, всё равно дома пока срочных работ нет, а в воскресенье опять съезжу на море, повезу продавать вино. В понедельник надо ехать в город, заказывать на центральной усадьбе солярку. Сколько дадут, не знаю, но на осень надо тонн десять просить, трактора будут возить рыбу, расход немалый. Вот так размышляя, Павел сидел на перевёрнутом ведре и глядел, как в отстойнике, на самой его середине, плескалась семья уток. Утята уже подросли, стали похожи на свою маму. Вот только селезня нет. Может попал, бедолага, на мушку Борису?
На крыше насосной гнездились дикие голуби и оттуда слышалось их воркование. Павел глянул на часы, было уже шесть часов вечера. Фёдор почему-то заглушил бензопилу и Павел пошёл к нему, посмотреть, что там за задержка. Парни, Фёдор и Виктор, сидели на чурках и ели. Они дружно пригласили Павла разделить с ними скромный ужин, но он отказался.
- Спасибо, вам тут и самим маловато, а я сейчас поеду домой, жена накормит. Он оглядел сложенные в поленницу дрова, прикинул, что кубов пятнадцать уже есть и попросил ребят выше метра штабель не складывать.
- Подсчитывать кубы сложно, а так всё, как на ладони. Сколько ходок сделали колхозники?
- Пока восемь, Павел Алексеевич, - ответил Фёдор - колхозники говорят, что уже сорок кубов привезли, а я думаю, что сорока нет.
- Не волнуйся, Федя, кто-то всё равно кого-то должен обманывать. Они нас - мы других. Главное, у нас есть лес и это хорошо.
Павел посчитал брёвна, что парни приготовили для распиловки на доски и брусья. Их было четырнадцать.
- Павел Алексеевич, у нас небольшая авария, - сказал Фёдор.
-Попался осколок в дереве, сидел со времён войны и одна цепка стала вести рез в сторону. Надо бы её поточить. У нас вообще-то есть запасные, но я вот вам сообщил, что у нас произошло.
Павел проверил цепку и убедился, что работать ею нельзя.
- Хорошо, я возьму её с собой, где поточить, найдём. У меня есть друг, Вовчик, он всё знает и поможет нам в этом деле. Павел сообщил Фёдору, что у него завтра отгул, работать на насосной он не будет.
- Это хорошо, - сказал Фёдор. - Завтра весь день будем работать здесь. Он внимательно посмотрел на Павла и тот понял его взгляд.
- Завтра вечером заплачу вам за всю неделю,- сказал он.
-Двести пятьдесят рублей вы уже заработали и если завтра будете с утра и до темна работать, то заплачу ещё пятьдесят рублей, согласны?
- Конечно, - заулыбался Фёдор. - За такие деньги любой согласен поработать от души.
- Надо вывозить брёвна на распиловку, - думал Павел. - Когда же колхозники пригонят сюда свой транспорт? Он вернулся на насосную, вывел мотоцикл и запылил по дамбе. На бетонной площадке студенты оставили не убранной волейбольную сетку и Павел, сняв её, отнёс в свою кладовую.
- Подальше спрячешь, поближе возьмёшь,- думал он.- Два дня участок будет без людей, кто-нибудь ещё позарится на сетку, нужно убрать. Ничего нельзя оставить без присмотра,- думал он. -Тянут всё, что плохо лежит. Комбикорм воруют прямо при кормлении рыбы, маленький бредешок спёрли, трактора ремонтировать нечем, все гаечные ключи "увели".
Васька из дома ключ на семнадцать принёс, гайку подтянуть нечем. Обнаглели, сволочи! Чего бы мне тоже отсюда спереть? О, кувалда у меня хорошая, надо увезти, а то Маркис сопрёт, колья забивать будет в лесу, кабанов ловить. Он взял из ЗИПа, металлического ящика для инструмента, кувалдочку, обтёр ветошью рукоятку от масла и, найдя кусок провода, пошёл привязывать на багажник мотоцикла "добычу".
- Надо нарвать свежей травы для нутрий, - решил он, оглядывая заросли сорняка вокруг склада комбикорма. Выдёргивая с корнем лебеду, он вдруг обнаружил мешок, чем-то наполненный под завязку.
- Комбикорм, - мелькнуло в его голове, - кто-то приготовил украсть. Ключ у Олега, не он ли потихоньку растягивает его? Павел огляделся, вокруг никого не было и он с усилием вытащил находку из травы.
- Ого, килограммов сорок будет.
Он укрепил поклажу на багажнике и тщательно замаскировал её сорняком.
- Через село везти сейчас нельзя, увидят ещё и догадаются, что я везу. Надо где-то недалеко от него спрятать, поздно вечером съезжу, заберу.
Мешок с комбикормом Павел спрятал под мостом, прикрыл его листвой и сверху положил булыжник.
-Поедем вечером попозже с Маринкой купаться на реку, вот и заберём, подумал он. - Всё надо делать с умом. А комбикорм, наверное, рыбий, его нутрии будут уплетать за милую душу.
Сегодня Вовчик не дежурил на стане и Павел пошёл к нему домой. Жил он на окраине села, если это можно назвать окраиной. Просто его усадьба задами примыкала к речке, а всё село расположено вдоль реки. Вокруг его особняка, с четырёх сторон, были такие заросли орешника, что из этих кустов выглядывала только крытая крупным шифером крыша дома.
Вовчик, в трусах и панаме, что-то рассматривал в клетке. Павел окликнул его, но он, не отрываясь от своего наблюдения, помахал ему рукой, приглашая войти.
К Павлу медленно, поднявшись с ровно подстриженного газона, пошёл раскачивающейся походкой бульдог. С брыластой его морды, чуть ли не до земли, повисли нити слюны.
- Фу, место, свой, - послышалась тройная, резкая команда Вовчика и бульдог так же медленно, как и шёл к Павлу, вернулся на своё место.
- Иди сюда и больше собаку не бойся. Он тебя не тронет, но не делай резких движений руками, этого Джо не любит. Смотри, как совокупляются кролики. Две-три секунды и готово.
- Нет, это не интересно, - смущённо сказал Павел, - я люблю это делать сам, а не подглядывать.
- Это хорошо, -рассмеялся Вовчик, -я тоже люблю, но у некоторых есть страсть подсматривать, я, наверное, этим заражён. Люблю наблюдать за всем, что происходит в природе, а потом анализировать. Вчера вечером приходил ко мне Владимир, леспромхозовский вальщик леса, мы с ним весь вечер проболтали, все анализировали и пришли к выводу, что пруд у Маркиса отравил ты.
- Ты что, Вовчик, офонарел? Зачем мне это надо?
- Отомстить, Паша, отомстить. В открытую бить физиономию этому армянину тебе не позволяет положение. Маркис на тебя поднял руку из-за какой-то мелкой ссоры. Потом лошади Маркиса потоптали и сожрали твою кукурузу. Потом сын Маркиса два раза выпускал из клеток твоих нутрий.
-Три.
- Потом Маркис слил в реку бак солярки из дизельной установки...
- Так это сделал Маркис? А я думал, что её колхозники украли.
- Нет, Паша, колхозники на такую подлость не пойдут. Делают такую пакость только свои, которые тебя просто ненавидят или завидуют тебе. Конечно, это твоё дело, но ты зря рисковал. Можно получить и пулю в спину, Маркис в лесу хозяин, нам туда в открытую соваться опасно.
- Какой же он хозяин? Хозяин в лесу Серёга, старший егерь, а он мой друг, пусть Маркис меня боится, а не я его должен бояться.
- А-та-та. Как мы заговорили, красиво и в запале, а скорей необдуманно. Объявлять войну армянам села сегодня рано. У Маркиса половина жителей села под пятой, а вторая половина - армяне. Ты что, думаешь что это безобидные курочки, которых можно топтать? Заблуждаешься. У всех есть оружие, все родственно сплочены и главный у них Маркис. Что ты можешь противопоставить им, своё старенькое ружьё и шальную голову? Нет, Паша, это не дело. Сейчас обстоятельства диктуют нам с тобой объединиться и искать союзников.
- Ты предлагаешь создать банду?
- Как всегда, ты прав, Павел, а вопросы твои, как всегда, не в бровь, а в глаз. Давай назовём это не бандой, а союзом борцов за права белых, учти, богатых белых, командовать парадом. Сказал я это витиевато, но армянам надо как-то противостоять, а то скоро без их согласия мы с тобой будем в селе как бы людьми второго сорта. Вот прикинь, начались мелкие диверсии. У тебя выпустили нутрий, ты отравил пруд, у тебя нагло потравили кукурузу, слили рублей на двести солярки. Эти диверсии могут иметь продолжение. Где ты хранишь свои пилы?
- Одна в моей бендежке, вторую где-то в кустах прячет Фёдор. Домой, как я знаю, он её не забирает.
- Дрова и пиленый лес ты не охраняешь, так? Пилы твои украсть - раз плюнуть. Это непорядок. Сегодня же привези их домой и выдавай каждый день Фёдору. У дров и брёвен поставь сторожа. Брат твоей жены, Сашка, валяет дурака, дай ему своё ружьё, канистру вина и десятку в зубы, пусть бездельник будет при деле. Пойдём со мной.
Вовчик привёл Павла к сарайчику, который назвать сараем язык не поворачивался. Это было чуть ли не бомбоубежище. Со скрипом он отомкнул и открыл стальную дверь, включил рубильник и Павел вслед за хозяином спустился в полуподвал. Вдоль одной из стен стояли ружья, карабины, немецкие винтовки, совсем как новые, даже в густой смазке.
- А пулемёта у тебя здесь нет? - с восхищением спросил Павел. - Тебе какой нужен, наш или немецкий?
Павел прикусил язык, ёрничать не хотелось, да и не к месту бы сейчас это было. Вовчик открыл стальной ящик, достал три обоймы патронов и вручил их Павлу. Выбрав из ряда оружия карабин с широким ремнём, он подал его Павлу.
- Это велел отдать тебе Сергей. Бери и не спрашивай, чей он и тем более - сколько и кому ты за него должен. А это тебе мой личный подарок. Вовчик достал из стального ящика оптический прицел и подал его Павлу.
- Поставишь сам и пристреляешь. Знаешь, как это делают?
- Нет.
- Карабин жёстко прикрепи к дереву. За сто шагов повесь или прикрепи к другому стволу лист бумаги и закрепи прицел к карабину. В перекрестие поймай середину листа и выстрели. Потом уже сам решай, куда попала пуля и какую коррекцию делать мушке. Пули зря не расфукивай, наши патроны на вес золота, это тебе не немецкая винтовка, к ней патроны легче найти.
- А глушителя у тебя нет?
- На карабин нет, но если будет нужен, достанем. Да что я тебе морочу голову, ведь моя «стюардесса» мастер спорта по стрельбе, вот с ней в своей Девичьей щели и пристреляй свою "пушку". Выбери у себя свободное время, она тебе поможет.
Павлу хотелось курить и понимая, что здесь, в подвале, курить нельзя, заторопился на свежий воздух, здесь было душновато.
- Сейчас чем-нибудь перекусим, - сказал Владимир и пригласил Павла в дом. Летней кухни, как у Павла, у Вовчика не было, расположились на веранде.
На круглом столике уже стояла красивая, переливающаяся синеватыми бликами бутылка коньяка с двумя рюмочками, в салатнице лежали нарезанные огурцы и помидоры, сдобренные крупными кольцами лука. На краю стола стояли бутылки минеральной воды и даже "Пепси-Колы".
Вовчик открыл дверцу холодильника "Зил" и достал из его недр тонкими ломтиками нарезанный кусок мяса.
- Кабанина, -подумал Павел.
- Правильно думаешь, - посмотрел, улыбаясь на него Вовчик. - Недавно заезжал Сергей, угостил мясом, привёз несколько ружей и вот эти клыки. Он достал с конуса вытяжки над газовой плитой два кабаньих клыка и подал их Павлу.
- Ого, какие большие! Это же какой должен быть самец, чтобы иметь такое "оружие"?
- Не меньше того, что мы с тобой прошлый раз завалили.
Коньяк у Вовчика был отменный. Пил он его маленькими глотками, словно пробуя и больше крутил рюмку перед носом, наслаждаясь ароматом.
- Коньячок это мой, делал сам. Хочешь, научу?
- Научи.
- Заморозь зимой бочонок вина. Из серёдки слей винный спирт, просверлив отверстие прямо до середины бочки. Потом в этот спирт насыпь цветы зверобоя и настаивай в тепле с месяц. Потом в эту настойку добавь каплю дубового экстракта и ещё с месяц настаивай. Вкус нравится?
- Да. Я, грешным делом, подумал что это коньяк.
- Все так и думают. Секрет рецепта мой, никому не открывай. А бутылка многих сбивает с толку, даже Сергей ничего так и не понял. А теперь давай ближе к делу. Сейчас мы с тобой у истоков создания, на языке юристов, группы лиц вооружённого бандформирования. В Чечне, а она, как ты знаешь, рядом, идёт националистическая возня, которая вот-вот выльется в открытое, вооружённое противостояние.
- Ты это придумал сам или от кого-то точно знаешь?
- Я, Паша, за информацию плачу хорошие деньги и знаю это очень хорошо. Мы оправдываем нашу будущую боевую группу сугубо политическими мотивами - защитить родной край от националистов. Армяне уже начали что-то предпринимать. Что? Я это узнаю скоро, но то, что Маркис начал скупать оружие у населения, я это уже узнал. Есть два мотива - вооружиться против чеченов или держать под контролем таких, как мы с тобой. Конечно, и те и другие действия противозаконны, но давай вернёмся к урокам истории. Были ли законными действия Суворова, когда он в этих краях уничтожал племена бжедухов и адыгейцев? Они были законными, потому что на его стороне была сила. Война тогда велась на уничтожение и если бы бжедухи мирно покорились, то может быть сейчас была где-нибудь бжедухская автономная область. Адыги поступили мудрее, они и остались, как народность. А где бжедухи? Часть из них вТурции, а большая часть на дне Чёрного моря или на том свете. Во времена кавказской войны, когда Суворов потеснил бжедухов до Туапсе, они наняли турецкие фелюги и решили всем своим народом переселиться в Турцию. Но в день отплытия этого маленького флота разыгралась страшная буря и большое количество бжедухов утонуло. Часть из них добралась до Турции, но это уже была горстка свободолюбивого народа. Огромная территория Кавказа оказалась обезлюденной. Не зря ведь Екатерина Великая в своё время заселяла пустые земли Кавказа чехами, немцами, венграми. До сих пор на побережье есть чешские сёла со своим укладом, своей архитектурой сёл и бытом.
Армяне здесь пришлый народ и быстро ассимилировались, добились своим трудолюбием и послушанием доверия властей. До Великой Отечественной войны здесь у многих из них не было даже российского подданства. Многие, в том числе и твой покойный тесть, не имели паспорта и жили, как беженцы. А откуда бежали? Из Турции, Грузии, Азербайджана, со всех уголков России. Край-то благодатный, почему бы и не поселиться. Находили здесь себе жён, как твой тесть нашёл хохлушку и постепенно, помогая друг другу, пускали корни в эту землю.
Многие из здешних армян наполовину турки или греки. Но не это главное, главное в том, что они начали чувствовать свою силу, а вот это как раз нам и не нужно. Чью они сторону примут, когда на этой земле вновь заполыхает пожар войны?
Кто это, мусульмане или христиане, католики или буддисты? Мы с тобой не знаем, церкви в нашем селе нет, хотя армяне народ христианский. Какому Богу они молятся - тёмный лес, хотя считают себя приверженцами нашей веры. Это Армения христианская, а эти полукровки какой веры? Вдохновитель нашей будущей организации - Сергей. Он потомственный кубанский казак и обстановку в верхах хорошо знает. Тебя он мне рекомендует, как надёжного человека и я надеюсь, что мы с тобой найдём общий язык. А теперь о главном. В ближайшие два-три дня пригласи для разговора своего моториста Фёдора. У него есть два брата, один служил в армии, другого вот-вот заберут туда, может даже этой осенью. По моим прикидкам, нас уже четверо , двоих мы ещё привлечём, Толика и Ваську. О нашем с тобой разговоре не должна знать ни одна живая душа. Дело это криминальное, будь осторожен в своих речах и поступках. Такие финты, как ты закрутил с прудом Маркиса, больше не делай. Да, чуть не забыл, сбегай вечером к Фёдору, увези домой пилы и отвези Сашку караулить дрова. Это пока всё. Давно мы с тобой в картишки не играли, может раскинем?
- Нет, Володя, мне сейчас будет некогда. Надо съездить на участок, к Фёдору, найти Сашку и ещё уговорить его. Хотя за канистрой с вином он побежит на край света.
Ночью Павел спал, как убитый и чуть было не проспал рассвет. Солнце уже выглянуло своим краешком из-за гор, когда он, захватив с собой верного Тобика, поехал на рыбопитомник. Не останавливаясь у мастерской, он прямиком по дамбе поехал к насосной. На одном из прудов, ближайшем к реке, белела стая гусей, кормившихся у кромки камыша. Карабин был привязан к багажнику и, долго не раздумывая, он, остановив мотоцикл, отвязал винтовку.
- Крупные гуси, - подумал Павел, разглядывая стаю в пока еще не прикрепленный к стволу прицел. Он позвал Тобика и приказал ему сидеть, охранять мотоцикл. Тобик, видя в руках Павла оружие, нервно скулил, но пост свой не покинул. По внутренней стороне дамбы, прячась в густой траве, Павел почти вплотную подобрался к кормящейся в пруду стае. Карабин был заряжен и передёрнув затвор, он осторожно выглянул из-за дамбы. Густая трава удачно его маскировала. Гуси были рядом, как на ладони. Держа карабин на весу, Павел поймал на мушку ближайшего и выстрелил. Карабин резко дёрнуло, но и резко опрокинулся в воду гусь. Стая, глухо гогоча, разбежалась по воде и взлетела. И тут только Павел понял, что он застрелил лебедя. Не разбегаются гуси по воде при взлёте, да и размеры их вначале Павла удивили.
- Что я наделал, сволочь, - думал он, залезая по пояс в воду пруда, - убить лебедя - это плохая примета. Павел достал птицу, она была весом килограммов восемь. С грустью он вернулся к мотоциклу, положил рядом добычу, сел на траву и задумался.
- Но ведь я нечаянно его убил, я же не знал, что это лебедь, - оправдывал он себя и в душе молил Бога о прощении.
- Их ведь раньше убивали и даже подавали к царскому столу. Но ведь я не царь, чтобы есть лебедя. А чем чёрт не шутит, может стану царём, таким маленьким, сельского масштаба, -подумал он, и от собственной глупости ему стало ещё муторнее, на душе было так скверно, что хотелось плакать. А над прудами летал второй лебедь и надрывно кричал, оплакивая свою подругу. У Павла разыгрались нервы и он, сотрясаясь всем телом, разрыдался. Ему было жаль семейную пару лебедей, жаль чужую, убитую любовь, жаль свою неприкаянную сущность и это беспросветное, душевное прозябание. Хотя он и был женат, но жил с Валентиной, как заведённый автомат, всё выполняя механически, без души и вдохновения. Не было у него духовной близости с женой, только секс, только плотское удовлетворение и обязанность.
Хотя они и говорили иногда о любви друг к другу, но это была не любовь, это была, скорей всего, закамуфлированная игра в любовь, где высоких-то чувств и не было.
- Значит мне предстоит разлука с этой семьёй, - глядя на лебедя, думал Павел. - Всё в жизни происходит вовремя и преднамеренно. Убийство лебедя, это предначертание злой судьбы.
Он привязал птицу к багажнику и, развернув мотоцикл, поехал назад. Остановившись у лаборатории, Павел посигналил. Из распахнутой двери вышла Любаша. Он позвал к себе девушку и молча протянул ей лебедя.
- Какой большой, - удивилась она. - Это мне, даром?
- Даром, даром. Бери и помяни мою грешную душу, я убил лебедя.
- Ой, грех то какой. А их едят?
- Едят, мясо вкусное, но я его есть не буду.
Павел завёл мотоцикл и уехал на насосную. Тобик бежал следом и, словно чувствуя вину хозяина, не вилял хвостом.
А вечером Сашка, брат Валентины, не приехал караулить дрова. Об этом Павел узнал от Фёдора. Он на Васькином мопеде прикатил к Павлу прямо домой и застал занятную картину. Его начальник, как девочка из пионерлагеря с сачком для ловли бабочек, гонялся по огороду за нутрией. Это был маленький, оранжевой расцветки, крысёнок. Фёдор крыс не любил, они ему осточертели на насосной и он с любопытством наблюдал, как Павел прыгал в зарослях кукурузы, пытаясь сачком накрыть шустрого зверька. Наконец усилия Павла увенчались успехом – удерживая нутрию за хвост, он поздоровался с Фёдором и пригласил его"полюбоваться" на своё беспокойное хозяйство.
В двух клетках из оцинкованной сетки мирно хрумкали свежими огурцами десятка два крыс. Но это были очень большие крысы, совсем не такие, каких гонял по насосной Фёдор. Серые, белые, чёрные, желтые, каких только тут не было расцветок шубок пушистых зверьков. Фёдора поразило то, что некоторые из них, держа в передних лапах огурец, прежде, чем начать грызть, мыли и полоскали в воде, в большой ёмкости, к которой из клеток были опущены из такой же сетки трапики-спуски.
Подошла Валентина и предложила Фёдору кружку томатного сока.
- О, это я выпью с удовольствием, проговорил он, поблагодарив хозяйку.
-Какая-то сволочь опять выпустила моих нутрий,- сердито проговорил Павел, подходя к Фёдору. Валентина вмешалась в разговор и обращаясь к Фёдору, спросила:
- Сашки нет на месте? Я ведь недавно от них, была у матери и видела, как он собирался на питомник. Подкачивая колесо у велосипеда, что-то ворчал себе под нос. Странно, почему ты его не встретил по дороге сюда, - с сомнением проговорила Валентина.
- Так ведь я не с насосной приехал, а из Безымянки. Может быть он уже там? Фёдор вопросительно посмотрел на Павла, ожидая его реакции на вопрос.
- Давай вдвоём съездим туда. Дров осталось немного, кубометров пять и будет обидно, если их у нас сопрут,- сказал Павел.
Он вывел из сарая мотоцикл и показал глазами Фёдору на заднее сиденье.
Впервые Фёдор уселся на "коня" Павла. У его начальника была не по-деревенски "прижимистая" натура, Павел никогда не брал пассажира и даже жену очень редко возил с работы домой. На насосную сразу не поехали, а поднялись в красный уголок и Павел из сейфа вынул большой, цейсовский бинокль. Осматривая пруды, он загадочно хмыкнул и передал бинокль Фёдору. Фёдор покрутил окуляры бинокля, подстраивая под своё зрение и оглядел пруды. На самом большом, нагульном, он увидел Сашку. Тот держал в руках спиннинг и пытался подсечкой зацепить в пруде рыбину.
- Вот бандюга,- вскричал Фёдор, - его же надо поганой метлой гнать отсюда.
- Ну, гнать мы его не будем, а спиннинг отберём и сопли ему размажем по физиономии. За это нас с тобой старший мастер по головке не погладит, если узнает о том, что мы постороннего допустили в пределы прудового хозяйства.
Механик с мотористом спустились со второго этажа конторы и на мотоцикле "попылили" на насосную. Сашка заметил мотоциклистов и бросив в воду спиннинг, скрылся в зарослях тальника, росшего вдоль реки.
Павел, накручивая леску на катушку, почувствовал зацеп и не раздумывая, оторвал блесну. Она осталась на дне пруда. Осенью её найдёт Олег при пересадке рыбы и показывая всем, будет "костерить" любителей поживиться прудовой рыбкой.
Спиннинг Павел отдал Фёдору и сев на мотоцикл, не заезжая на насосную, поехал домой.
- Какой толк сейчас говорить с Сашкой,- объяснил он Фёдору,- всё равно он нас не поймёт. Для него рыба, это добыча, а как он её добудет, это уже не наше дело, главное для него – украсть. Этим заражено всё население деревни - украсть, убить в заказнике, поймать браконьерским способом в реке или в совхозном саду поживиться яблоками или виноградом. Это образ жизни нищего или ленивого человека. Не произвести, вырастить или заработать своим трудом, а украсть. И ведь такие "халявщики" свою "добычу" в редких случаях съедят сами, а обычно продают за бесценок и эти жалкие копейки пускают на выпивку. Не люблю таких людей,- проговорил Павел.
- Я тоже,- согласился с ним Фёдор.