Как временно принятого на работу, Ваську на собрание не позвали, где обсуждалась анонимка, но он считал, что это написано из-за него. Отец так вечером долго распространялся на эту тему, так яростно возмущался, ругая механика, что у Васьки от обиды опустились руки, а на глазах выступили слёзы. Не мог механик написать про него такое. Они с Павлом неоднократно ремонтировали Шассик, вместе перетягивали трубы для передвижных насосов и так подружились, что Василий считал механика своим лучшим другом на участке. Да вот возьми последний случай. Они с Павлом Алексеевичем пытались выдернуть заваленную землёй трубу, но та никак не хотела выдёргиваться. Трос привязали за редуктор колеса. А куда ещё привяжешь, если у Шассика нет фаркопа? Начали резко дёргать. Пару раз передок трактора подпрыгивал, а на третий раз трактор сделал кульбит и запрокинулся, встав на попа. Так механик с побелевшим лицом бросился к кабине, испугался, не случилось ли что с парнем. При этом Василий чётко запомнил его слова:
- Чёрт с ним, с этим трактором, был бы ты жив. Я не хочу, чтобы мой будущий зять покалечился из-за меня.
- Если он прочит меня в свои будущие зятья, то зачем ему «топить» всю нашу семью в этой анонимной грязи? А дочь механика – красивая девчонка. Сейчас ей лет тринадцать, но ничего, подрастёт, подождём. Мне тоже надо ещё в армию сходить, на тракториста права получить и купить новый костюм к свадьбе, а на это надо время. Нет, механик Павел Алексеевич анонимку не писал, я это нутром чую и зря отец его «кроет» почём зря, не его это работа. Да и не Маришка это писала, я то её почерк знаю, с Нового года записку берегу. А кто тогда?
Безымянка после войны долго была заброшенным хутором. Люди боялись здесь селиться, так как тут проходила линия обороны немцев и в землю было напичкано столько мин, что жуть. Хотя наши сапёры и разминировали всё кругом, но долго ещё гремели взрывы под ногами смельчаков, что пытались обустроиться здесь, ведь земля-то была плодородная.
Лишь к шестидесятым годам, через двадцать лет, эту землю стали потихоньку осваивать сельчане. Даже в своём огороде Васька недавно нашёл немецкую винтовку, правда, поржавела она вся, но ствол, забитый осколком камня, внутри был без коррозии и сейчас Василий думал, как бы его применить в деле. Недавно пацаны ходили раскапывать старые немецкие окопы и отрыли засыпанный землёй блиндаж. Пороху в шёлковых мешочках притащили целый рюкзак и даже несколько целых противогазов, а Вовчику, деревенскому драчуну и забияке, вообще повезло, откопал немецкий «Вальтер» и две обоймы к нему. Нашли чем удивить - у Фёдора есть парабеллум, он даже один раз дал стрельнуть. Проблема только с патронами, их вечно не хватает, но это не беда, приспособимся.
- Немцы народ практичный,- размышлял он. Зачем строить блиндаж у склона горы на входе в ущелье? Перед ущельем два ряда окопов и окопы о-о-чень большие. Нет, это не окопы, это что-то другое. Васька уже обследовал раскопки пацанов и решил, что в этом месте немцы что-то прятали и потому так окапывались. Полазить надо в щели, в этом узком отроге, понюхать, потрогать, покопать.
Он положил в рюкзак булку хлеба, десяток огурцов с помидорами, взял складную армейскую лопатку, моток верёвки и фонарик.
Мопед завёлся сразу и Василий, предупредил Фёдора, что его дома долго не будет, что он укатил на Царину поляну. Не будет же он сейчас рассказывать брату, что на рыбучастке ему сегодня нечего делать, а он уедет в Попову щель. В щели стоял полусумрак. Огромные буки сомкнули свои кроны над головой и солнце сюда, вниз, практически не пробивалось. Под ногами чавкала сырая подстилка из гнилых листьев, тихонько сочился - журчал небольшой ручеёк.
- Надо почистить от мусора родник,- подумал Василий и, срывая на ходу листья рододендрона, мял их пальцами, выдавливая зелень. Пальцы сразу же пожелтели ядовито-жёлтым цветом и от них повеяло неприятным запахом.
Блиндаж он нашёл сразу. Сгнившие брёвна, свежие выбросы земли, окурки, чёрный круг старого кострища. Не слезая с мопеда, он задумчиво огляделся. Вправо от блиндажа просматривалась дорога на Царину поляну, прямо – Фанагорийка видна, а влево отличный обзор в сторону Волчьих ворот.
- Я бы здесь батарею поставил,- подумал Василий и даже присвистнул.
-Точно, здесь можно расположить несколько пулемётов или миномётную батарею. Орудия на этот пятачок не поставишь, места мало.
Он прислонил к крупному, развесистому явору мопед и сбросил рюкзак. Мешок упал прямо на листья «золотого корня». Василий внимательно оглядел поляну и заметил ещё и ещё – целую плантацию ценных, лекарственных корней.
- Да здесь можно неплохо подзаработать,- подумал он.- Под осень выкопаю всё это богатство и «прибарахлюсь».
Василий, в отличии от отца и брата, курить не научился и не хотел. Он присел на корточки у блиндажа и стал внимательно осматриваться.
Справа, отвесно вверх, уходила поросшая лишайником и ползучими колючками скала. Слева склон был положе и забраться для молодого парня вверх по нему не составляло труда. Он обследовал весь этот участок, но ни траншей, ни окопов не нашёл. Спустившись вниз, он порылся в рюкзаке и захрумкав сочным огурцом, взял фонарик и пошёл изучать отвесную скалу. Метрах в ста, в глубине ущелья, Васька обнаружил отщелок, словно в этом месте скала лопнула. Всё кругом заросло колючим и непроходимым кустарником. Было видно, что ни нога зверя, тем более – человека, сюда не ступала давным-давно. Василий пожалел, что не взял с собой топорик, сейчас бы он явно пригодился. Продравшись метров десять по ожиннику, а его спасали кирзовые сапоги и брезентовая куртка, он включил фонарик и разглядел впереди , в полусумраке, что в одном месте склон отщелка был подрезан. Тут что-то есть,- подумал он.- Явно поработали руки человека. Утаптывая ногами колючую ожину, он приблизился к срезу вплотную.
Дверь. Она проглядывалась за переплетениями колючек и у Василия бешено заколотилось сердце. Она была сделана явно не вчера и даже не пять лет назад. Обрамлённая заклёпками, из толстой стали, она скорей всего была содрана с какого-то люка бронекатера или даже корабля. Что он такое нашёл, какую тайну скрывает эта стальная дверь и что за ней ? Василию уже мерещились сказочные богатства - кувшины с золотом, сабли, ятаганы и наполненные драгоценностями ларцы. Он отёр со лба внезапно выступившую испарину и подумал:
- Какие, к чертям, драгоценности, это же склад времён войны и здесь придётся изрядно поработать лопатой, чтобы освободить люк. Неизвестно ещё, как он замкнут.
Дверь наполовину завалило осыпавшейся сверху землёй и эта осыпь ещё заросла такими колючками, что попотеть ему придётся изрядно.
Часа через два Василий откопал дверцу склада, а то, что это склад, он уже перестал сомневаться. Деревянная ручка давно сгнила. Замка никакого не было. Василий зацепил за дверную скобу верёвку, размотав её на всю пятнадцатиметровую длину.
Спрятавшись за ствол могучего граба, он потянул верёвку, ожидая взрыва.
Дверь подалась и, с противным скрипом и скрежетом, наполовину открылась. Взрыва не последовало и это Василия успокоило. Но он знал о коварстве бывших врагов не понаслышке, а по искалеченным телам односельчан и еще добрых полчаса лежал за грабом, размышляя о том, что бы он сейчас хотел там найти. Ему представилась винтовка с оптическим прицелом, коробки патронов, гранаты с длинными ручками, но ... его заветной мечтой был цейсовский бинокль с медными ободками и фиолетовыми стёклами. Вот бы найти его здесь...
Поняв, что ему пока ничего не грозит, но всё же внедрение в чужую тайну всегда опасно, он принял свои, но всё же меры безопасности. Добравшись до открытого зева двери, он достал фонарик и внимательно осмотрел вход. Натянутой проволоки не нашёл, но если бы она и была, то за эти годы давно бы поржавела. В глубине склада просматривались металлические стеллажи, а на них, словно аккуратная поленница, были сложены мины. Василий на цыпочках проскользнул в склад и осторожно, шаг за шагом, начал продвигаться вперёд. Под ногами хрустел сухой песок, стоял спёртый запах вонючих, скальных червей. Стеллажи были изготовлены из толстых, стальных прутьев и от низа склада до самого верха, забиты маслянистыми на вид зверюгами - минами крупного калибра. Их было здесь столько, что Василию было сложно предположить количество. В самом конце склада, а это метров пятнадцать от входа, он нашёл ящики с патронами. Нижний слой металлических коробок проржавел и под тяжестью верхних рядов смялся. В образовавшиеся щели проглядывались патроны. Блестящие, жёлтые «маслята» всё ещё лоснились смазкой. Это были винтовочные, самые ценные в среде браконьеров патроны. Все их почему-то называли "маслятами".
Василий насчитал в первом ряду восемнадцать коробок, но этих рядов было более десяти вверх и четыре до стены.
- Вот сволочи, так быстро удирали отсюда, что не успели взорвать такое богатство, - подумал он, оглядывая огромный склад, вырубленный в скале песчаника. Васька осторожно снял одну коробку с патронами. Она весила килограммов десять. Сколько же в ней патронов? Оглядев ещё раз уже привыкшим к сумраку пещеры взглядом склад, он больше ничего, кроме мин и ящиков с патронами, не обнаружил. Захватив горсть патронов, он сунул их в карман.
- Мне этого пока хватит,- сказал он самому себе и вновь осторожно пошёл на выход.
В среде местных охотников один патрон оценивался в рубль. То, что он сейчас нашёл, принадлежало только ему и ни с кем он делиться не собирался.
- Даже Федьке не дам,- пусть покупает.
Был ли сейчас Ваське нужен более опытный человек, чтобы реализовать это богатство? Нет, это был расчётливый, деревенский парень, из тех, кто давно уже принимает самостоятельные решения. Василий уже прикидывал, кому он предложит «маслята», в деревне многие имеют немецкие «винты» и спрос на патроны всегда повышенный.
Склад он постепенно разгрузит от патронов, перепрячет их , а мины взорвёт, оставлять их здесь опасно. Вдруг пацаны найдут. А если найдут, то начнут разряжать, выковыривать взрывчатку. Вот тут и до беды недалеко. Своих-то, сельских пацанов, он знал хорошо. Самодельные взрывпакеты для глушения рыбы были в большом ходу на деревне.
Василий вырос в семье, которая постоянно боролась за кусок хлеба и лишь своим трудом и упорством добивалась благополучия в жизни. У них был самый большой виноградник на селе и самый большой винный погреб. Это своими руками Василий обрезал виноградные лозы, лелеял и охранял от вредителей лиловые кисти. Это и его трудом, потом и мозолями набит погреб картошкой, банками с вареньем и соленьями. Семья жила в основном тем, что давала благодатная земля.
Это десятки соток кукурузы в лесу, большой приусадебный участок и весь заказник, где столь зверья, что порой от кукурузы не остаётся и стебля, если не стеречь её. Иногда кабаны спускаются с гор и делают такие «набеги» на деревенские огороды, что собаки и те разбегаются. Чтобы уберечь свои посадки от этих грабителей, требовалось одно – оружие. Изгородь не помогала, её просто сметали лесные «грабители».
Конечно, можно приобрести ружьё законно, вступить в общество охотников, но сколько волокиты придумала власть, чтобы ружей было меньше и как трудно приобрести боеприпасы. Васька об этом знал не понаслышке. Сейчас он знает, что делать. Старый винтовочный ствол он отдаст проточить совхозному токарю и сделает «вкладыш» для своей одностволки. Конечно, токарь «сдерёт с него три шкуры», но игра стоит свеч, патроны то свои. «Винт» метров на двести бьёт прицельно, а убойная сила побольше, чем у «жакана», так что держись теперь кабаны, накормим свинцом. Он сумеет распорядиться тем, что сейчас «на халяву» само приплыло в руки.