К сожалению, Сидор Петрович поздно спохватился исправлять положение в адрес Васьки. Васька уже окончательно переродился в Василия Исаевича, приобрёл осанистую походку, и не то, что перестал бегать, ходить ему даже стало лень!
Мама, конечно, приехала, прекрасно устроилась в одном из двух туалетов нового пентхауза. При этом она нахвалиться не могла невестой, туалетом и горячей водой в мраморной ванне. В той же ванне она и ночевала, ввиду своего не очень высокого роста.
Сидор Петрович и вовсе был в восторге от кресла, в котором он ухитрялся свернуться калачиком. Два "одуванчика" в этом самом туалете серьёзно задумались о любви! Маме Василия Исаевича и физруку, недавно вышедшему на пенсию, взбрело в головы, что они попали в рай уже при жизни.
-Сынок, ты сегодня забыл пробежать сто метров! - лениво так подсказывал Сидор Петрович.
-Вечер уже! Поздно подсказал, папа! - небрежно так отвечал Василий Исаевич.
-Ну и ладно! - соглашался названный папа.
-Пойдите с мамой в буфет, купите себе, что поесть! - щедро сыпал центы Василий Исаевич в руку маме.
Старики со слезами на глазах бежали в буфет купить себе хотдогов. Мама совсем разленилась от такой жизни, стала быстро поправляться. Да и Сидор Петрович потерял былую стать. В общем, троица совсем забылась, что проживает богатства Америки.
Так и не заметили, что Олимпиада мимо них проскочила. Первое место, как ни старалась Маша Расторгуева, занял какой-то русский. Маша рвала на себе волосы, проклинала свою неудавшуюся жизнь. Мама Василия Исаевича как могла, успокаивала.
В конце концов сманила её ехать жить в тот самый город, с которого вся эта канитель началась.
Маше ехать в Америку к тому времени было уже не на что. Ещё и проценты набежали за неуплату в гостиничном номере. Учитывая полную неудачу на Олимпиаде, Пентагон заочно рассчитал Машу Расторгуеву из своего штата. Родной город не бросил на произвол судьбы трёх горемык в Москве. Всех этапом и возвратил на место.
Машу Расторгуеву прицепом взяли вместе с долгами.
К тому времени Васька стал иметь незаконченное высшее образование, что в том городе было приравнено к высшему местному. Так что он устроился на денежную должность, все долги Маши Расторгуевой выплатил за два года. Эти самые два года все четверо и прожили на две пенсии стариков.
Потом уже стали жить хорошо. А тут случилось счастье великое! У Маши Расторгуевой дядя в Нью-Йорке скончался!
Да, вот беда, у Маши денег на дорогу не оказалось. К тому же, к этому времени красота искусственная Маши повяла. Ну, не настолько, чтобы Васька её разлюбил.
Просто сказал своей Маше, что Америка вспомнит, на чьи денежки они в Москве весело жили, из наследства всё и вычтет. И останется Маше получить бублик с дыркой!
И только Сидор Петрович часто вздыхал, вспоминая, какой бы фурор образовался в его жизни, если бы Васька не продал интересы Родины за доллары Америке!
конец