1.
Мне уже никогда не стать хорошим сыном. И во всем я перед тобой виноват. И нет у меня ни жены, ни детей. И воет поминально ветер за окнами, и выходит метель из ночного чрева и несет тоску и печали. И сидим мы и пьем крепкий чай на кухне, и ждем мертвецов, и, говорят, приходят они за полночь и не смотрят в глаза, и бродят их пустые взгляды по углам, и веет холодом от них, но дают они напоследок проститься.
Твоя любовь, что неоплатный долг. Я в каждом вздохе твоем чую горечь и разочарования, и нет мне прощения. И горит во мне высоким костром увечная моя судьба, и серая болотная птица горюет по мне, но невыносима ее песня, что поет она весь мой век и сто веков пела доныне. И нет никого вокруг, и только ты смотришь и ласково, и жестоко.
Я помню те года, когда была жива бабушка. Ты несла меня на руках, и было вечное лето. И цвели сады, и росли вязы до самого неба, и спела вишня. Никто тогда не умирал, и никто не был виноват.
Но потом будто кто перервал эту нить. Нас отрезвили, вышвырнули из тех мест, и назад не ждут.
Так проходит слава человеческой души. Так мы подходим к последней черте, и пусто вокруг, и некого спросить. Так проходит жизнь.
2.
Мне так жалко тебя. Ты совсем один. Выйдет мой век, и ты станешь совсем заброшенным. Некому будет приготовить тебе обед и постирать рубашку. Доброго слова тебе никто не скажет. И плохого тоже.
Я так люблю тебя. Все во мне замирает при мысли, что мы расстанемся. Но я так рада, что придут мертвецы. Говорят, они никогда не забирают по одному. И я заварю чай и достану лучшие чашки, и никуда тебя не отпущу, и будем мы сидеть на кухне и ждать их пришествия. Я изничтожу свой страх – я прожила долгую жизнь и видела всякое. И пусть ты совсем один, и пусть ты несчастен, и нет в тебе ничего целого. Я возьму тебя с собой – не бойся. Мы переступим этот порог вместе.
3.
Я совершенно готов. Яд цикуты подают тем, кто достиг зенита. Пусть будет так. Пусть это - мой зенит и моя вершина.
Я почти уверен, что жизнь показала все, что отмерено – на то были знаки: и черный лес, и горькие песни болотных птиц, и бабушка во сне сидела рядом и совсем не хотела разговаривать.
Я не вижу дальнейших путей и развилок. Густой туман путает следы, и рычит ночной зверь, и скулят его щенки за глубоким долом, и сердце почти не бьется. И если разверзнется земля и сойдется уже над моей головой, я буду спокоен. Знаки не врали – все решено.
Но придут мертвецы, и не станут смотреть в глаза. И будут их пустые взгляды бродить по углам. И смерть дохнет вечной стужей, но позволит проститься.
4.
Я все уже передумала. Хорошо, если заберут обоих. Но даже если только тебя - зато не будешь ты маяться тут один. И мне будет спокойней.
5.
Как и было обещано, мертвецы пришли за полночь. На одном была куртка с чужого плеча и рваные штаны, на другом – как будто нутриевая шуба. Сели они на сундук в дальнем углу и тяжело вздохнули. И все не смотрели в глаза и шарили пустыми взглядами по стенам.
Двое за столом допивали чай. И как будто им было тяжело и почти невыносимо пить его. И вроде хотели они много чего сказать. Но когда кончился чай – только и сказали:
- Прощай, мама.
- Прощай, сынок..