Письмо друга

 

Это письмо я вытащил из ящика по дороге на работу. Долго носил в кармане халата и спохватился, лишь покидая клинику.
День выдался тяжёлый - аж четыре операции. Слава богу, все пациенты были физически - о-го-го, и их близорукость, «легко и надёжно» исправляемая, согласно  моей диссертации (как ни похвалиться!), помогла мне перевыпонить план по наполнению «каccы» нашей больницы.
   Письмо было от Сашки, третий год по контракту сидевшего в Германии, и  одновременно пробавляющегося редакторством  в каком-то Издательстве - ну, любит он и умеет это делать. Забрал с собой дочь, а там обзавёлся, как он говорит, «подругой» (из бывших «наших»). Пишет не часто, а приезжает и того реже. Все эти мысли промелькнули, прежде, чем я разорвал конверт, удивившись, что листков-то было не один, как обычно.
Итак:
19.03.2004. Здравствуй, дорогой Юрон!   
Напечатал число и пришёл в ужас. Это ж надо, с какой скоростью бежит и исчезает! время. К слову сказать, с 28 декабря - день, когда возобновил я пресловутое сотрудничество с издательством - до вчерашнего, вообще, не заметил, как пролетело. Только оглядываясь назад и перебирая в памяти события недавних недель, понимаю, что были они, не приснились, что прошла встреча Нового (какого уж теперь "нового") года, отмечены многочисленные праздники -"Мужской" и "Женский", всякие Дни Рождений, а главное, наворочено редактуры более чем на 300 часов чистого времени!
Конечно, согласно пожеланиям работодателя, я отсылал вместе с готовыми фрагментами и количество затраченных на данный кусок часов. Но, в общем, только вчера подвёл черту и получил сию ошеломляющую цифру!
Признаюсь, что пришлось устранять противоречия, коль они обнаруживались. Но много трудней превращать фразы, типа знаменитой Довлатовской "искусственая почка является будничным явлением наших будней" в нечто, менее нелепое. Это-то и заставляет тратить бездну энергии, выискивать в себе несуществующие литературные способности, злиться на их отсутствие и, что в конечном итоге,  никакая плата не способна окупить терзания ума и души. И "просьбы" не отличались разнообразием: "Александр! Может сможете сделать невозможное ("будничное явление наших будней") и отработать материал ко "вчера"?" . К просьбам привык я относится с уважением. От кого бы не исходили. И независимо от оплаты. Вот, и надрывался как Папа Карло. И, наконец-то, вчера поставил жирную точку!
Как бы то ни было, распечатал я дискету - набралось 16 стр - и собираюсь взять их (страницы) с собой в самолёт, где и прикончить.    Морально оправдываю себя необходимостью (и желанием!) пообщаться с тобой, Юраха.. Представляешь, как в том анекдоте: "Есть где, есть с кем, есть чем, но... некогда. Комедия!". Я-то уж очень скучаю, когда от вас долго ничего нет. Спасаюсь, перечитывая то, что есть. Последнее письмо от Вальки - оно единственное оставлено в компрьютере - зачитал (будь оно на бумаге) до дыр.
   Мне, фактически, никто не пишет. И это естественно - кому нравится писать "в никуда". То-есть не получая ответа. Даже Нинок молчит уже дней 10. Прислала прочувственное и приличное по объёму послание, выразила надежду, что перед отбытием в Москву отмечусь, и... с концами. Конечно, отмечусь. Вот «поговорю» с вами тремя (чувствую, дней в 5 уложусь) и отмечусь.
Да, как-то, узнав, что диссертация дочери посвящается бардам, повеселила она меня, процитировав Иртеньева. Хочу, чтобы и вы  повеселились:
Люблю я бардовскую песню,
Когда сидишь, бля, у костра,
И все, бля, рядом, все, бля, вместе,
И так,бля, ёбтыть, до утра...

А вот фрагментик его же стиха (предлагается для деньрожденческих поздравлений; предложение не моё - Нины):
 Беспечные подруги моих минувших дней
Уже не столь упруги, чтоб не сказать сильней.
 А те, что им на смену успели подрасти,
Такие ломят цены, что, Господи, прости.   
Заодно - для контрасту, преодолевая стыд, но... чего, уж, делать-то, раз традиция - посылаю и свой опус по случаю
8 марта (Иртеньеву не зачитывайте!):

Женский праздник наступил, Снова мне стихи писать,
 Но, признаюсь, нету сил Рифмовать слова опять.
Не стихами - значит, прозой Поздравлять и целовать,
Сравнивать с расцветшей розой Личную жену  (и мать).
Ну, а дочь свою - с букетом, Где любой цветочек есть.
 И такой зимой и летом Я могу домой принесть.
Для меня "Подруга-роза" И "Дочурочка-букет"
Как лекарств сильнейших доза И один в окошке свет.
Получились, вишь, стишата Даже и не "белый стих"   
(Прочитает психиатр И решит, что автор - псих).
Ладно, что б не получилось -  Я, брат, к критике готов.
 Как поэт я - не светило, Может муза не взлюбила
И не те дала чернила, Иль таланту не хватило,
 Благодать не осенила, Или мама мало била
И остался я здоров, Ну, и "к критике готов",
Всем известно, я таков, автор сих - Ал. Эн. Будров. 

Как всегда, мои "стихи" нуждаются в комментарии. Написаны они были загодя (во-время очередного машинного сидения в ожидании конца дочериного семинара), то-бишь за 5 дней до Торжества. Тогда-то и появились строки про "Подругу-розу" и "Дочурочку-букет", вынудившие меня рано утром 8-го (когда "международные женщины" ещё спали) заменить традиционные лилии покупкой роз для подруги и полицветковой икебаны для дочери. Так уж получилось (пришлось извиняться - прозой), что поздравительные вирши, адресованные им, почти наполовину про меня. Зато, сам видел, в муках творчества уловленная тождественность подруги розе и дочери букету вызвали плохо скрываемую удовлетворённость.

Между нами- у меня в последнее время появился ещё один адресат. Даёт о себе знать либо через день, либо каждый день, не обижаясь, что ответить тем же я не в состоянии. Речь идёт о сотруднице издательства, коя исполняет волю «Хозяина» в новом проекте. Именно от неё я получал файлы с текстами,  именно она фиксировала мою правку и задавала массу вопросов (иногда по делу) относительно оной. Доверие владельца к моим знаниям, а главное, скрупулёзности безгранично, и велено (ох! и жёсткий он начальник) было Татьяне Сергеевне (так её зовут), не вдумываясь, переносить "моё" в конечный вариант книги. Однако "рука мастера" за 2 года вынужденного простоя утратила былое "мастерство", в чём себе-то (и вам) легко признаюсь. Признал и справедливость вопросов. Более того, выдал просьбу-разрешение при всяких сомнениях немедленно связываться со мной, не перенося кажущиеся (а вдруг действительные!) нелепости, "не вдумываясь". Мою демократичность по достоинству оценили и возлюбили. Постепенно деловое содержание писем стало перемежаться личными деталями, официальное обращение "Уважаемый... Ув - мая..." трансформировалось в "Милая..." (после её "Дорогой..."). Ну, а когда работа над проектом закончилась, переписка - нет. Скорее, даже активизировалась. Рассказывает она (надо отметить) занимательно, с юмором, многичисленными ссылками на классиков литературы самых неожиданных жанров и с молчаливого моего согласия развернула предо мной почти полную панораму ею прожитого, пережитого и переживаемого. При сём видел я Татьяну Сергеевну один раз - она минут 20 присутствовала при моей встрече с Главным, не сказал ей ни слова, и за что она так уж меня возлюбила - не понимаю. Прям, эпистолярный роман. Нехорошо, конечно, делать достоянием многих то, что адресуется только тебе. С другой стороны, вы трое - не "многие". Дочери не покажешь. Подруге - тем более. А положение хочется обрисовать. Ей лет 30-35. Может 40, но не более. Росту см 170-180. Но не более. Весу кг 60-50. Но не менее. При всём при том, имеет миловидное лицо,насколько успел заметить. Как-то в одном из ранних писем, признавая нужность алкоголя для решения некоторых проблем (кои с её точки зрения должны "устаканиться", или смачиваться "поллитром, без которых не разберёшься"), я неосторожно двинул предложение "жахнуть как-нибудь по рюмке" и был испуган горячностью, с которой оно было принято. Такая, вот, у меня перспектива. Хотя, если, действительно, "сексуальный орган мужчины - ум" (сентенция, выдернутая из её послания), то ничего страшного. Мои письма в этот 3-хмесячный период повторяют незабываемый перл - мой же - студенческих времён. Помню дословно:
"Серёня, привет! Сижу на лекции. Дай, думаю, напишу тебе письмо. Вот и написал. Целую, Сашок".
Отличие заключается в наличии извинений за куцее содержание и объяснения причин этой куцести. Иногда начинаю с извинений, а иногда ими заканчиваю. Других отличий текстов, отправляемых по разным адресам, не усматривается. Неудивительно, что мне перестали писать. Вот, и с вами пора расставаться - время позднее. Обнимаю тебя. Позвони и Валюхе, и Сержу (кстати, как его «автомобильный бизнес»?), передавай наитеплейший и зачитай.
Обнимаю, твой Александр.