(Книга третья "ЧУЖАЯ ГАЛАКТИКА". Круг Третий. Глава двенадцатая)
– «Мы!?», - поразился Зевс так, словно услышал что-то нелепо-фантастическое, - «Мы, наверное, передовое воплощение…. Зачем ты мне задаёшь этот идиотский, прости конечно, вопрос!? С того, что «им» нужен позарез Оригинал Буки!? И в частности с Дао Цзы. Аксёнушка, я не помню, чтобы ты кругами ходить любил!? Скажи золотце, что ты хочешь от меня, и я тебе всё отдам!».
Теперь настала очередь по пьесе Аксёну воздеть радостно-удивлённо брови, -
– «Не уж-то прямо всё отдашь!? Ладно, ты ведь знаешь что я не жадный! Но пока сдай-ка мне, как своё табельное оружие, образец Кристалла Оригинала Инкуба, с которым ты нянчишься!», - и Аксён протянул руку ладошкой кверху, в ожидании исполнения обещания Зевса. Тот нехотя встал и недовольно покачал головой, но прошёл куда-то в другое помещение и вернулся с кристаллом в руке. Покрутив его в пальцах, он с видом глубокого сожаления вложил его в руку Аксёна, и прошёл на своё место.
– «Ты знаешь ведь, что если это копия, то твой образец пока до поры будет аннулирован в общей разработке!», - злорадно уведомил Аксён? крутя Кристалл в своих пальцах и разглядывая его отражение лучей света, - «Ну, так вот к чему всегда стремится высшее совершенство у Хомо!? Правильно, - к Богу! А кто мы тут в плане Предка Инкуба!? Правильно – Боги! И все «эти» Трастоциды со Сопраторами, нас упорно толкают, к тому же! А пищим и упираемся, но не – лезем!? Так что ж тебе не взять, так скажем, - вольный старт, как Нечистой Силушке!? А далее по ходу пьесы, чтобы сделать из нас Богов, ибо в ином амплуа мы им и даром не нужны, надо что сделать!? Правильно! Убить Билла – раз! То бишь убить в нас самих – Бога! А что или кто является первым критерием Бога!? Ты давно, вообще-то с Девочками нашими баловался, ась!? Не слышу!? Ну, и ладно, можешь секретничать дальше! Любовь – говорят дело сугубо частное! Как и Бог, между прочим! Ну так есть у нас Боже Царя Храни, или нету!? Или Диана, Яблочко наше родимое Бога нашего Перцам предала!?», - и Аксён спрятал Кристалл Зевса в свой грудной кармашек на робе техника. Зевс теперь смотрел на Аксёна едва ли не открыто презрительно, -
– «Вот ты значит, как лихо дело повернул!? Смотри полегче на поворотах, а не то…».
– «…В Монстра почище тебя обращусь, правда!? Ты забыл Солнышко, кто Первый Класс - Ааба-Тусту под хвост спустил!? И не мне тебе поминать того! Но ведь история, говорят, повторяться очень Любит!? Вот Любовь же какая – Зараза! Как прилипнет, так не оторвать! А когда всё святое, которое периодически чистить полезно, чем с нами наши «друзья» и маются, палец отдаст, то уже всё вместе с головой жалеть – неча! Правда!? Эка, переродимся-ка изнове с «Нуля»! Тебе повод Троглодит дали, али как!?», - перебил и закончил на странной ноте Аксён, Зевса.
– «Али как», - зло буркнул Зевс и задумался.
– «Ты знаешь ведь, что частным собственником у нас при Олимпе, - только этим Паразитам задницу свою подставлять, а вместе с ней и всех нас до кучи! Михха идите ли, у него виноват, а Мать и вообще, – Стерва! Я тебя кусок задницы, и не так в следующий раз привечу! И Олимпа тебе, - как ушей своих видать!», - Аксён встал и резко вышел вон. Зевс долго смотрел на дверь, но так и не пришёл с собой к союзу…
Талия уже давно не «плавала», и особенно после «Капитана», а просто ходила, ставя ногу, как царица на трон. Однако она была внутри вся вздорна и воспалительна. У окна фойе сидел Зевс со странной смесью хмуро-безразличного взора на ногти своих тонких пальцев. Он был уверен на все сто, что Аксён не стал выносить «сор из избы» с их разборками наедине, однако как чувствительной натуре ему начинало казаться, что все смотрят на него подозрительно. Хоть он и понимал, что дело в общем, состоянии Олимпа, однако блажил, что смог бы обойти это сам. И теперь ему чудилось, что всё начинает и вообще разваливаться. Ибо фокус с Монгоиром всплыл, и получалось, что виноват он, хоть был лишь сторонним свидетелем. Но психика требовала самооправдания. Он с ними играл как с Духами-Призраками, полагая, что карта у него в руках. Наивный идиот! Он не хотел предавать Олимпа, но хотел его сделать по-своему, оттеснив от него «мешающихся под ногами» Детей Дианы. И что из того вышло!?
– «А ты знаешь касатик, я вот с чего-то вдруг вспомнила тебя, каков ты был доходяга, после Первого Круга! Нет, я не думаю о том, что было причиной того, а только о том, что было после того! Ибо ты сейчас чем-то того Иззю напоминаешь!? Я иногда так люблю поплавать в памяти о детстве!», - тянуче-надменно вступила Талия. Зевса внутренне передёрнуло от её слова «люблю», видно после тех разборок Аксёна.
– «И ведь будь ты хоть мальчишкой, как мальчишкой, а то и вспоминать не хочется! И всё тебе компенсацию какую подавай! Я ж тогда сколь с тобой нянчилась, и что, из чувств к тебе, или жажды интриг!? Вовсе нет, я протестантство своё как какую-то свою веру заряжала! И больше от отторжения тебя. И как ты полагаешь, к чему это я тебе говорю!? Ну ладно, настроение у меня сейчас такое щепетильное, покусать кого-то зубки чешутся! Ведь сколь времени у тебя Мужем стать было, и условия тебе всякие создавали, и прощали всё, и в постель с тобой ложились, а ты!? Эх, ты рохля! И если бы не Аксён, т.е. тогда Актион, то тебя вообще бы сейчас от тени не отличить было бы!? А ведь мы в муже плоть крепкую преболее ценим, чем ум там или душу! А ты всё играешь со своими лялями! Дитё переросшее! Давай вспомним хотя бы интриги те и страсть, какую! Но ты уже вырос из того возраста, а Мужем так и не стал! А мы ещё тут Олимп строим!? Да, я и осталась той же протестанткой. Просто сказал бы слово своё, стукнул кулаком по столу, кто в доме хозяин, я или мыши!? Нет у нас дел важнее, чем чувства друг с другом вживую строить! А с тобой, ну что построишь-то!? Сидишь как чужой, родственник бедный! Гроза и сила Тьмы Олимпа!», - и Талия прошла в другую сторону спиною к Зевсу. И он, подняв глаза свои стал на неё смотреть, зная, что чувствует она этот его взгляд, но и силы в нём уже былой не было, словно разоружила она его. А ведь кто она была ранее – двоечка! И не он и не она, но уже с характером! Как он блажил, что держит её в своих руках, а она знала уже тогда в чьих руках – сила, Эдди, Актион, Аксён! Да, чёрт дери его, Аксён тогда и вытащил из этого омута, а разве он этого вспомнит!? Как будто тот обязан был для него это делать!? Прежде чем Зевсом стать, Олимп сотворить надо! А что эти тут сотворят!? Хотя если Аксён прав, то богов из Этитов они творить станут, а он… что он, опять вот так же у разбитого корыта останется, на себя поблажив! Ведь она же Дева, а он… Дьявол! Снова и снова – Любовь! А где она эта Любовь!? И ему вдруг захотелось зареветь как девке, крокодильими слезами! Что только более в злость его вогнало. Что он этими великими бредовыми идеями добьётся!? Что придёт Аксён и снесёт ему голову как Змею-Дракону! Одиночество, - вот главный злодей его Величия! И он плетётся у него на поводу! Действительно, - Рохля! И нет любви, - и мужем он не станет! А ведь вроде и метил в «бабники» когда-то! Но опять же для себя и всё только для себя! Он встал, даже более злость его подтолкнула в спину. Он подошёл со спины к Талии, и аккуратно взяв в ладоши её плечи, прижался к ней, - «Прости!».
– «Похоже, я опять заблудился в собственном лесу! И вот бегаю за своими духами! Я понимаю, что без Олимпа… эх, тряхнуть бы стариной! Возродить что-то вроде Королевской Рати!? Вот здорово-то было! Заигрались мы, Талия! Очень заигрались, не в ту сторону! Мне нельзя делать хорошо, - я начинаю зарываться…», - и он смолк, отойдя от неё, понимая, что сейчас надо что-то более активное, чем все слова вместе взятые. Аксён его отстранил от проекта, и может, правильно сделал. Но внутренний гений снова начинал капризничать, и толкать его на амбиции. И придётся идти против себя! Ломать, чтобы потом… быть снова и не тем и не сем!? Злой гений! Злые бездушные Боги! А ты – кто!?
Истребитель «Фурри» нового поколения, легко вышел из облачности и пошёл вдоль горизонта. Немного погодя вынырнули ещё два «Фурри» и пошли следом. Мало кто на Планете Одити Фраззи, Сектора Расы Адвентраан, обратил бы внимание на маневры Авиации Имперского Флота, ибо Адвенты была Раса сама себе на уме. Никого и не заинтересовало, что это были машины не атмосферного класса. Но если бы со стороны глянул знающий глаз, то он бы определил, что двое гонятся за одним. Двойка «Фурри» разошлась, делая обход с обеих сторон, но гонимый крутанув «бочку» через горизонтальную ось, резко ушёл «головой вниз». И пока два «Фурри» делали маневр разворота с резким креном вниз, тот растворился в низкой облачности, и словно исчез. Однако оба преследователя отчего-то из крена не вышли, и оба вонзились носами в подену грунта, создав мощный синхронный взрыв!? Это было неподалеку от Городка Баллотуомми. Первый Истребитель «Фурри» спокойно приземлился в малом секторе Протестантов Третьего Дня. Но даже и тут на Боевой Истребитель не обратили особого внимания, - мало ли какие маневры у Флота Империи!?