песчинки радости...

Любушка 2
            Они тогда с Валей корпели над дипломом.
            Учились в одной группе, но Наташа по возможности старалась избегать общества маленькой худенькой девушки. Рост? Да, и из-за роста Наташе было неуютно рядом. Когда это случалось, она уговаривала себя, что нет ничего смешного, но невольно вспоминала украинский комический дуэт Тарапуньки и Штепселя.

            Да, наверно, ещё из-за сопромата.
            Два семестра Наташа с интересом ходила на лекции профессора Икрина. Нравилось в нём что-то ещё кроме строгости к студентам. Он как-то рассказал, что кочегарил – подбрасывал в топку паровоза уголь и много трудного испытал в жизни. Да, вот и глаз у него… - лицо из-за глаза такое, что сложно смотреть, зато мужественное, настоящего мужчины.

            Конспектировать лекции Наташа старалась подробно, чуть ли не каждое слово записывала и, чтобы понять и ничего не упустить потом при подготовке, делала на полях всевозможные пометки. Особенно когда Владимир Андреевич акцентировал внимание, что на таком-то вопросе любит поймать студента на экзамене.
            Воспринимались Наташей такие вопросы, как «ход конём».
            «Сделанная ходом коня вилка не так заметна, как пешечная. Эффектнее всего, конечно, вилка с шахом», – говаривал ей отец Фёдор Петрович за игрой.
 
            Когда на весенней сессии во втором или третьем дополнительном  вопросе экзаменатора Наташа уловила коварную «вилку», так как ответить можно было двояко, она вдруг неожиданно для себя вспомнив запись в конспекте, с улыбкой ответила правильно, в подтверждение, начертив эпюру касательных напряжений. И преподаватель вывел в зачётке «отл» и, как показалось Наташе, с удовольствием, увидев, что и зимой, он поставил такую же оценку.
 
            Получившая «неуд» Валя заметила Наташе, что студент, не студент, если он двойки не получал. Стало жалко, что ей придётся пересдавать, и как-то неловко за свою повышенную ленинскую стипендию, получаемую не настоящим студентом.

            Может, потому, увидев идущую навстречу Валю, силуэт которой подсвечивался солнечным светом из окна за её спиной на углу коридорного лабиринта института, Наташа вдруг представила внутренность аэродинамической трубы, - исчезло изображение стен с дверьми и всего развешенного на них, и «столкновения» было не избежать. Однако она успела настроиться, и поздоровалась, как показалось, приветливо. Отведя взгляд, хотела пройти мимо и вдруг… - Валя остановилась и предложила Наташе вместе выбрать тему и защищаться вдвоём.

            «Вдвоём? А можно вдвоём?» Оказалось, что можно.
            Наташа шла тогда с кафедры, так и не определившись с темой дипломной работы из предложенного списка. Хорошо, что с поездкой в горы всё прояснилось. Хотя было много пугающего, но и одновременно влекущего романтичного в словах «гляциологическая экспедиция». Пришёл ответ из сектора географии Академии Наук Казахской ССР о зачислении её в штат вместе с «маленьким педагогом» - девушкой под стать Валентине (такой же маленькой), но более плотной, возможно из-за регулярных занятий в секции альпинизма. Очень порадовало, что будут платить зарплату, что, возможно, компенсирует затраты на перелёт до Алма-Аты.
 
            От неожиданности предложенного, Наташа сказала, что подумает, но в итоге согласилась, и переехала из общежития к Вале - на Проспект Победы в дом напротив Теплотехнического института. «Так будет удобнее», – убедила она Наташу.

            На новом месте Наташа стеснялась всего. Особенно занимать много места. Зубную щётку и ту взяла самую маленькую, чем рассмешила  младшего брата Валентины, Сергея. Он, показывая её в футлярчике родителям, которых в отличие от сестры значительно перерос, спросил:
            –  Может, нам всем кажется, что Наташа большая, а на самом деле, она очень маленькая?

            Было неудобно, когда Сергей, предложив сыграть в шахматы, проиграл. Он хотел отыграться и не мог, но Наташа не понимала, почему так чётко видит всё на шахматной доске, так как отцу обычно проигрывала. Фёдор Петрович хорошо играл в шахматы, шашки и обыгрывал почти всех в посёлке в любительских поединках на берегу озера на лодочной станции, и дочь, по его мнению, играла слабо.

            Самым неприятным было чувство голода. Он совершенно не щадил, подводил, был просто предательским. Стакан кефира на ночь. Каким же маленьким первый раз показался он Наташе. Попросила ещё. Но второй просто не пошёл - не выпила, поймав внимательный и удивлённый взгляд Валентины. «Можешь оставить. Утром допьёшь».

            Как-то вечером перед сном проходя через зал, Наташа ненароком взглянула в сторону случайно приоткрывшейся двери в комнату родителей Вали, и увидела их вдвоём на одной кровати.
            «Как неудобно так спать…» – подумала девушка.
            Увиденное поразило. «Может это из-за тесноты? Из-за нежелания тратиться на два спальных места? А может, из-за меня?..» 
            Вспомнились Вера Павловна и Кирсанов с их стуком в двери.
 
            Наташа никогда не видела, чтобы мама и папа спали вдвоём. Это Наташа могла напроситься к маме на широкую тахту, притащив свои одеяло и подушку.
            –  Мам, можно, я с тобой сегодня?..
            –  Ложись. Что-то случилось? Вдруг буду храпеть, да и ты не маленькая. Не выспимся.
            Папино кресло-кровать стояло около телевизора в той же большой комнате.
            Да, девушки спали вдвоём, накрываясь отдельно, но им было достаточно места. Диван, раскладываясь, занимал  почти всю комнату по ширине. Да и это было временно.

            Они тогда с Валей работали над дипломным проектом «Организация движения транспорта и пешеходов в центре Челябинска». Кроме текстовой части с расчётами и выводами о необходимости строительства метро и нескольких подземных пешеходных переходов, у девушек было много плакатов, стендов с транспортными схемами центра города. Наташа придумала транспортные и пешеходные потоки выполнить в виде аппликации из яркой цветной бумаги, продаваемой для детского творчества. Бумагу выбрали плотную и бархатистую. Клеить надо было аккуратно и много после того, как определились с масштабом, чтобы разница в величинах потоков на подъезде к центру и в центральной части города была и заметна, и не закрывалась застройка вдоль улиц, чуть прорисованная  сначала карандашом, а потом вычерченная тушью.

            –  Это студентки перед защитой так волнуются, что худеют на глазах? –  улыбаясь, спросил Абрам Борисович Ривкин, увидев Наташу на предварительной встрече.

            Утром же знаменательного дня девушки отсидели немаленькую очередь в парикмахерской рядом с Теплотехническим институтом – на другой стороне Кировки, и платье Наташа новое, купленное мамой надела, хоть и смущала девушку его пестрота в отличие от платья Вали, но другого не было.
            Защитились на отлично!


            Улетев в Алма-Ату, Наташа не попала  на торжественную церемонию вручения дипломов, потому, вернувшись из экспедиции и заглянув на кафедру,  она расписалась в получении «красного диплома».

            Пошутила, поблагодарив за цвет, и узнала, что «красным» диплом стал только после того, как  Валя пристыдила руководство кафедры, возмутившись синевой корочек, оформленных выпускнице со средним баллом близким к пятёрке. Очевидцам этого было стыдно за тон, каким  недавняя студентка боролась с несправедливостью. Наташе почему-то вспомнились стакан кефира, взгляд Вали, и удивительная лёгкость передвижения в горах с весом меньше расчётного французского.

            Испытывая неловкость, что всё это произошло из-за неё, Наташа «про себя» радовалась, представляя, что цвет диплома будет приятен родителям, особенно папе. Правда, она не нашла, что сказать, когда Фёдор Петрович удивлённо спросил дочь:
            –  Ты разве поступала на градостроительство? Мне, казалось, что ты учишься на ПГС.






* Икрин Владимир Андреевич редкой души человек. Мне с ним довелось и на футбольном поле встречаться, он и там выделялся интеллектом и порядочностью. Судьба даже познакомила с его сестрой в деревне Тарутино Чесменского района, где студентами работали в стройотряде. И она такая же блаженная была дама. Однажды заваливал ему экзамен по сопромату. Прошу тройку поставить: мол в стройотряд надо завтра уезжать! Но он принципиально банан ставит. Через два дня я пересдал на 4, и он пожал мне руку и сказал, что честная четверка, лучше тщедушной тройки. Это я на всю жизнь запомнил! (Александр Н.)


** На фото (из интернета) Икрин Владимир Андреевич
(р. 17.02.1933, Троицк), ученый, канд. техн. наук, проф., почетный работник высшего профес. образования России (1998). Окончил в 1951 Чел. техникум ж.-д. транспорта, работал в локомотивном депо пом. машиниста, в 1952–53 в Управлении Юж.-Урал. ж. д. зав. дорожной лабораторией. В 1958 окончил с отличием инж.-строит. ф-т ЧПИ, работал в ин-те преподавателем, с 1990 проф. кафедры “Строительная механика”. Ведет уч. курсы “Теория упругости и пластичности”, “Строительная механика”. Осн. направление науч. деят-сти – прогнозирование поведения конструкций при механич. внешних воздействиях в условиях повторно-переменных нагрузок. Выполнил расчеты уник. конструкций и процессов, в т. ч. внутрикорпусных конструкций реакторов АЭС. В 1968 защитил кандидатскую диссертацию. Авт. 55 науч. трудов, более 30 уч. и методич. пособий.  (17.02.1933-01.12.2008)


*** Тема по обмену:) - получена здесь: http://www.proza.ru/2015/03/05/2089