Холодными, дрожащими от усталости и недосыпа пальцами раздвигаешь ребра, тонким скальпелем препарируешь внутренности, вскрываешь все замки памяти, выманиваешь из самых темных закоулков своих демонов. Выстраиваешь их в ряд, пересчитываешь, перелистываешь личные дела, скрупулезно восстанавливая в памяти, кто, как и почему. Командуешь «вольно, разойдись», стекаешь вдоль стены и с улыбкой наблюдаешь, как они поводят плечами, будто не веря, что их отпустили, потягиваются, разминают одеревеневшие суставы и, оголодавшие, принимаются яростно потрошить твое нутро, громить возведенные стены самоконтроля, расширять границы подсознания.
Ты любишь своих демонов. Они всегда с тобой, никогда не устают от тебя, ты точно знаешь, что они никуда не денутся, не исчезнут, не променяют на вариант попроще, нет, никогда, они любят все твои заморочки, принципы и все то, что кипит и томится в твоей голове. Тебе нужна точка опоры, и ты находишь ее.
Ты давно уже не можешь отличить свои истинные настроения от самоубеждений. Ты умеешь радоваться простым вещам – наконец посветлевшему небу, хорошей книге, написанным и даже ненаписанным строчкам. Со сложными вещами сложнее, кто бы мог подумать. Люди продолжают пугать. Люди непостоянны – ты знаешь по себе – люди безответственны и, как правило, идиоты. Доверять? Впускать в собственный тщательно оберегаемый мирок? Жалкие остатки отбитого давным-давно самосохранения утверждают, что это глупо – результат предсказуем. И ты согласен по всем статьям, но почему-то все равно творишь глупость за глупостью. Любимые грабли на то и любимые – повторяешь себе, оправдываясь.
Избегаешь зеркал – в них кто-то чужой. Хочешь снова начать курить, очень хочешь, до немеющих пальцев, но три тренировки в неделю, ты просто не можешь позволить себе эту маленькую слабость. В твоей жизни не становится меньше алкоголя, зато появляется больше препаратов. Для кожи, для суставов, чтобы не сводило мышцы, чтобы не дрожали руки и на экстренные случаи – чтобы не орать и не скулить от боли – надо беречь нервную систему тех, кто может тебя услышать. Вместо витаминок в этом месяце снижена доза кофеина. В следующем ты придумаешь что-нибудь еще. Пару лет назад ты всерьез верил, что больше не будешь жрать таблетки горстями. Паспорт что-то говорит о возрасте, ты отмахиваешься. Хочется сказать, что еще вчера было 19ть, легко и беззаботно, но ты даже миру не врешь так откровенно фальшиво. Твои 19ть были адом, 20ть – чистилищем, в котором ты, похоже, застрял. Иногда удается выбраться в реальный мир, нахватать эмоций, чтобы внутренним демонам было с чем играть – ты всегда заботишься о своих. Но ты всегда возвращаешься.
Место, куда возвращаются, обычно называют домом. Вот и ответ на вопрос, который ты не утруждаешься произносить вслух. Мысль обретает плоть, стоит ее озвучить. Поэтому ты не дразнишь ноосферу очередными камнями, молчишь, но отводишь день в календаре, когда можно будет сделать глупость.
Ты обрастаешь людьми. Ты учишься беречь, учишься поддерживать отношения, учишься говорить о важном не только под градусом, хотя под градусом получается все равно лучше. Но ты по-прежнему вероятнее перегрызешь себе жилы, чем позовешь на помощь.
Ты вроде бы даже взрослеешь, набираешься мозгов, но вдруг в соседней галактике случается затмение, за окном светает, ты пишешь грустные стихи тем, кому не имеешь права писать – даже дышать в их сторону непозволительно, говорит тебе здравый смысл, но кто его слушает?
Письма просто созданы для того, чтобы выворачивать в них душу. Их совершенно не обязательно отправлять, можно спрятать в ящик стола, порвать, сжечь. Можно даже опубликовать, претендуя на еще пару читателей. Ты все равно остаешься в безопасности, потому что всем плевать. Никому нет дела до твоего внутреннего мира – у каждого есть свой собственный.
Безопасность становится ключевым фактором твоего существования. Ты не очень понимаешь, зачем, но яростно бережешь себя от внешнего воздействия и не менее самозабвенно разрушаешь себя самостоятельно. Видимо, руководствуясь принципом, что такую ответственную миссию нельзя доверить никому постороннему – вдруг облажается? В конце концов, ты сам строил, тебе и ломать, чтобы потом начать все заново. Ты как та гребанная огненная птичка, все еще веришь, что ну вот в этот раз точно получится сделать все как надо, отладить все механизмы, чтобы работало без сбоев. Но электроника все равно глючит, ты можешь держаться месяц, два, обманывать себя улыбками, разговорами – да чем угодно, но придешь ты все равно к тому же – ночь, тетрадка или раздражающий своей белизной чистый лист, куча бессмысленных, но необходимых именно в этот момент букв, складывающихся в строчки.
Приучаешь себя не реагировать – ты же пишешь для того, чтобы прочитали, так какого черта каждый ошметок текста, где чуть меньше художественной выразительности и чуть больше тебя настоящего, твоего настоящего, еще живого, буквально истекающего свежей кровью, надежно прячется в стол? Выйди из зоны комфорта, убедись, что там пусто и успокойся. Помнишь, никому нет дела. Твои нужные и близкие, твоя стая и так знает, понимает, даже когда ты молчишь. И если тебе не хватает кого-то еще, то это только твои проблемы. Вкусные, сочные проблемы, которые так нравятся твоим внутриреберным обитателям.
…
возвращайся скорее домой –
у каждого свои демоны.
возвращайся скорее домой
и укрой себя мной,
чтобы вылечить раны.
Этой ночью мои демоны устроили пляски в моей грудной клетке. Мои демоны, моя грудная клетка – все правильно, все честно. Зачем мне чужие.
Возможно, затем, чтобы моим было не так скучно. Чтобы они позволяли мне дышать – чуть чаще, чуть свободнее.
144 часа – новый отсчет.
…у каждого свои демоны.
(с) Д. Арбенина – демоны