Женщина недавно на меня обиделась. Ну, как сказать, женщина? Так, соседка. Мы с ней здороваемся и все. Она у нас приближенная к старшей по подъезду: деньги по квартирам собирает за мытье пола, еще какие расходы. Ее, как судебного пристава, отправляют долги выколачивать.
Сволочное занятие, я тебе скажу. То есть, на любителя.
Ругают ее через одного каждый. Хотя и не ей в карман деньги идут, но она же, как плохой вестник. Пусть еще спасибо скажет: лет бы восемьсот назад башку бы ей отгрызли. Я читал, раньше с этим делом строго было. А теперь-то малина: облают и все, никакого урона, кроме морального.
Она тоже за словом никуда не лезет. Крановщицей всю жизнь отбабахала. Привыкла на других свысока смотреть. Потом кондуктором трамвайным подрабатывала – пенсия-то маленькая у крановщиц. Какая от них польза стране? Не депутат же какой-нибудь, в самом деле.
А тут иду вчера, навстречу, кивнул и мимо. Как ее разорвало!
- Что это ты, - говорит, - не желаешь меня с нашим праздником поздравить? Шовинист ты говорит, кобель, как все мужики. Все вы сво, - ну и так далее.
А я из магазина, на улице гололед и вообще о другом думаю. Какой такой праздник?
- Наш, - говорит, - женский. Международный, - говорит, - женский день. Товарищи Роза и Клара за него жизнь свою отдали. Не за то мы, дескать, боролись, чтоб некоторые вшивые интеллигенты наш день игнорировали. Мы, дескать, за то боролись, чтобы равные права получить с вами, сволочами.
Я у нее культурно так спрашиваю:
- Вам, Матрена Потаповна, равные права на кране Вашем башенном жизнь облегчали или, может, в трамвае было приятнее в холодный зимний день между пассажирами протискиваться? С кем планировали уравняться и, главное, на кой?
Она чуть не в драку. Обиделась. И, между прочим, зря.
Что за бредовая идейка: женщин с мужчинами в правах уравнивать? Ну, сбрендили от безделья две – как бы помягче сказать? – не слишком занятые дамы. Дали возможность потомкам тургеневских девушек шпалоукладчицами работать, крановщицами, кондукторами. Сестра моя вон тридцать лет оттрубила на заводе технологом. Вот счастье-то! Лопатой не перекидать. Я так думаю, загнать бы ту Клару на башенный кран, у нее бы мозги-то проветрились. Или Розу послать пути трамвайные подсыпать: работа-то не мужская, чисто женская. Мужики там не выдерживают.
Да разве можно женщину с мужиком уравнивать, создание от природы тонкое, нежное, как цветок, в Матрену превращать?! Да она сразу выше стоит, нельзя ее до нашего уровня опускать. Потому как опускаемся мы синхронно: ее вниз тащим и сами еще больше кабанеем. А думаем, что, наоборот, поднимаем до себя. Плюнуть бы, да пол жалко в квартире.
Конфеты были раньше, «Дунькина радость»: шарики сладкие. К нам в буфет в трест завозили, вечно в мусоре каком-то, липкие. Мерзость сплошная.
Так и праздник этот: «Дунькина радость» и ничего больше. А Дуньки еще обижаются, что не поздравляют их. Жуткое дело – нелепое это уравнение…