Все космопорты Хасинто преследовала дурная слава. Проволочки, очереди, отмены вылетов. Нередко бывало, что суда предпочитали дозаправляться на орбите, чем высаживаться на эту, столь непредсказуемую своими погодными условиями, планету. Электромагнитные бури, регулярно бушующие в атмосфере планеты, не оказывали ни малейшего воздействия на биологию, зато чрезвычайно губительно сказывались на разного рода силовых цепях. По этой самой причине, технологии на Хасинто плелись где-то в конце обоза галактического прогресса. Робототехника здесь не прижилась абсолютно, и местные жители были вынуждены довольствоваться примитивными агрегатами начала космической эпохи.
Ангкор не любил эту планету. Здесь прошли его детство и юность, но ни капельки ностальгии не орошало долину его памяти. Все время, проведенное на службе, он стремился держаться подальше от Хасинто, а сколько себя помнил—мечтал покинуть свою доброжелательную, но такую забытую и отсталую родину.
Его слежка за полигоном продолжалась уже восемь дней. Ангкор успел сменить несколько мест для укрытия и начинал подумывать о способе проникновения во внутренние хранилища. За это время отчалить-причалить сюда успело больше дюжины звездолетов и, как всегда (он к этому уже привык), ничего выдающегося не происходило. Все та же монотонная выгрузка, то же самое мельтешение техников возле кораблей. Один раз, правда, местный перевозчик задержался почти на двое суток—ему требовалась небольшая починка. Только и всего. Ангкор начал помаленьку скучать, сетуя на окружающий его унылый пейзаж, как вдруг, совершенно неожиданно, оторвавшийся со взлетно-посадочной полосы ветхий крисаурийский транспорт, выгрузивший всего-то несколько невзрачных контейнеров, разорвался ослепительной вспышкой у него над головой.
Вечерний свод полыхнул багрянцем, на площадку высыпали уставившиеся в небо техники, но Ангкор уже не следил за этим. Со всех ног, что было духу, он мчался к месту падения, на бегу пытаясь управлять опережающими его автодроидами. Перепрыгивая с валуна на валун, он несколько раз оступался, падал, снова вскакивал на ноги и бежал вперед. Расстояние до точки падения не превышало пяти километров, но сильно пересеченный рельеф Доджимы настолько затруднял ему передвижение, что Ангкор не успел преодолеть и половины пути, как его автодроиды, усердно патрулирующие дымящиеся останки, оповестили о нарушении периметра. Ангкор чертыхнулся. К месту крушения транспорта прибыли три доджимийских наземных флаера. Высыпавший на землю десант плотной цепью окружил развалину. Распластавшись на удаленной гряде, Ангкор с досадой наблюдал, как они принялись резать свою добычу на части, извлекая из сплюснутого месива обугленные обломки. Следом добавилось несколько огромных машин-сборщиков с прикрепленной командой роботов и через час от развалин транспорта остались лишь память и темное пятно на скалистом грунте.
До космопорта, в ангарах которого стоял его челнок, идти предстояло долго— более ста километров--самое время расслабиться и ни о чем не думать.
На связь с Высшим Командованием Ангкор вышел в открытом космосе. Инструкции не заставили себя долго ждать. Ему предстояло двигаться к предыдущей стоянке злополучного транспорта. Четко и определенно. Планета Хасинто, космодром №4.
Приказ есть приказ. Ангкор склонился над приборами, и вот под фюзеляжем разведывательного челнока ИБ-73 уже разворачивалась давно забытая панорама. Голубой шар—планета одного континента, со всех сторон омываемого волнами бескрайнего океана. Странно, но Хасинто так и не стал планетой рыболовов. Жители смотрели на океан с опаской и недоверием, а уж разросшихся до исполинских размеров обитателей вод иначе, как за чудовищ и не считали.
Уделом поселенцев являлось земледелие. Животный мир был полностью истреблен при колонизации, а завозимые с других планет животные не приживались. В конце концов, поселенцы забросили все попытки организовать сколько-нибудь крупные фермы, ограничившись лишь небольшим частным разведением для личных нужд. Ангкор глубоко и с натугой вдохнул…
… когда при вхождении в верхние слои атмосферы забрал управление челноком на себя. Облака над Хасинто быстро рассеялись, а далеко внизу заблестела серебристая точка космопорта. ИБ-73 начал осторожно спускаться на отведенное ему местным диспетчером посадочное место.
-- Здесь тебе некого убивать! Можешь не искать!
Совсем не так представляла себе Лисса встречу со старшим братом. За эти восемь лет она неоднократно прокручивала, как это произойдет и кто что кому скажет. Ожидания сменились обидой, та, в свою очередь, раздражением и злостью, покуда всем ее существом не овладело равнодушие.
Однако безмятежное выражение на лице братца, как ни в чем не бывало, переступившего родительский порог, пробудило в ее душе все эти давно забытые чувства.
-- Да как ты смеешь!
Лисса с размаху отвесила ему оплеуху.
-- Я тоже рад тебя видеть, сестренка. А ты почти не изменилась.
На шум и крики в прихожую вбежал Роланд — ее шестилетний сынишка, однако, увидев в дверях высокого серьезного незнакомца, предпочел спрятаться у матери за спиной.
-- Мам, а кто это?
Потрепав сына по волосам, Лисса повернулась к гостю. Его, когда-то такое живое, а теперь обездвиженное и холодное, лицо смотрело на нее, ожидая. Чего?
--- Проходи, Виктор, -- устало произнесла она, отступив в сторону.
-- А где родители? – спросил он, проходя в гостиную. По-хозяйски устроился в кресле, в котором всегда любил сидеть в прошлом.
Лисса подняла на него припухшие глаза.
-- Сколько лет прошло? О чем ты спрашиваешь? Мама умерла два года назад. А папа – почти сразу, как ты уехал. Ты ведь не интересовался.
-- Лисса, ты же знаешь…
-- Знаю что? Что они научили тебя убивать, заставили забыть семью, даже имя другое дали! Виктор! Ты ведь теперь не Виктор? Как они тебя называют?
-- Это твой сын? – Виктор кивнул на прильнувшего к ее коленям мальчугана.
-- Да. Мы сошлись с Хатридом после смерти папы. Он хороший.
-- Хатрид?
--- Я знаю, ты его всегда недолюбливал. – Лисса нервно погладила сынишку. – Но теперь тебя это не касается.
Виктор внимательно посмотрел на племянника, прячущего лицо в складках материнской юбки.
-- Зачем ты здесь? – Лисса умоляюще посмотрела на брата. – Зачем?
-- Разве ты не рада мне?
-- Умоляю тебя! Ты же не погостить приехал. Такие, как ты… -- Лисса споткнулась. – У тебя здесь задание? Ты же знаешь, на Хасинто никогда ничего не меняется, тебе нечего здесь искать.
Входная дверь хлопнула.
-- Ну, и где мой герой? – раздался из прихожей мужской голос. Роланд радостно подскочил и вприпрыжку побежал из комнаты.
-- Это Хатрид, -- вполголоса произнесла Лисса.
С ребенком на руках на пороге комнаты появился ее муж. Рослый и загорелый, он излучал добродушие и заботу. Лисса была счастлива в браке, и сейчас, на фоне бесстрастного Виктора, ощущала это еще острее.
-- А ты мне не сказал, что у нас гости, -- Хатрид игриво ущипнул малыша.
-- Любимый, это Виктор.
Хатрид изумленно уставился на гостя.
-- Виктор? Твой брат?
Лисса поднялась с кресла и обняла супруга.
-- Да, дорогой.
Хатрид спустил ребенка на пол.
-- Извини, Виктор, не узнал сразу. Ты у нас проездом или по делам?
Лисса дернула мужа за рукав.
-- Все нормально. – Виктор раскрыл руки в примиряющем жесте. – Как дела, Хатрид?
-- У нас с Лиссой --- хорошо. Урожаи обильные который уж год. Все, -- запнулся он, -- все хорошо.
Наступило неловкое молчание. Хатрид посмотрел на жену, на сына.
-- Я… Я включу новости.
-- Как тебя зовут? – Обратился Виктор к малышу.
-- Ро-оланд, -- застенчиво ответил тот.
-- Смотри, Лисса! Опять война!
Все обернулись к Хатриду. Экран домашнего стереоконнектора передавал картину боевой высадки. Истребители Высшего Командования расстреливали какой-то космопорт.
-- … в ответ на продолжающиеся диверсии, -- твердил голос диктора. Хатрид прибавил громкости, -- Генеральная Коллегия была вынуждена принять решение о высадке на планету Доджима миротворческого контингента. В данный момент отряды оперативного сдерживания ведут бой с намного превосходящими силами противника. Они…
-- Выключи, -- Виктор поднялся с кресла. Лисса испуганно взглянула на брата. Хатрид послушно погасил стереоконнектор.
-- Чего ты хочешь? – Голос у Лиссы заметно дрожал.
-- До свидания, сестренка. – По лицу Виктора скользнула дымка нежности. – Расти смелым, Роланд.
Лисса бросилась вслед за братом. Догнав того в дверях и схватив за руку, она с силой дернула на себя. Виктор развернулся. На него смотрели полные слез глаза младшей сестры. Он ласково коснулся ее щеки.
-- Виктор, -- трепетно прошептала она, -- ты нашел счастье? Скажи, ты увидел звезды?