Неожиданно для самого себя, Юрген Бертольд резко затормозил.Машина остановилась. Беату выбросило вперёд и она ударилась бы головой о лобовое стекло, если бы не была пристёгнута ремнём безопасности.
«Мне очень жаль, Беата, - сказал Гюнтер немного дрожжащим голосом. - он был уверен, что Беата снова устроит ему сцеу, - но мне нужно ещё раз вернуться в клинику
-Зачем? - строго спросила Беата Вильгельми и у нее на лбу появилась жёская складка.
Сам не знаю, как это случилось, но я забыл все свои документы. - я так спешил переодеться, чтобы не заставлять тебя ждать ещё дольше, что забыл в кабинете бумажник. Теперь у меня нет ни денег, ни паспорта, ни даже прав.
- Теперь это уже неважно, ведь, мы скоро приедем. А деньги тебе не нужны. Если тебе что -то нужно, скажи, я теб\я выручу.
Нет, мне ничего не нужно, Беата, но пойми, что сейчас я еду без прав.
Да, это я поняла, но не поняла другого — почему мы из -за этого должны возвращаться? Тебя же ещё никогда не останавливали. И, к тому же, мы скоро будем на месте. Если хочешь, давай за руль сяду я.
Речь совсем не об этом, Беата. Это просто — дело принципа и чувство долга, если хочешь. В конце концо, у меня завтра дневное дежурство и я хочу уехать на работу из своей квартиры и на своей машине. Или ты хочешь везти меня в клинику ни свеи, ни зоря! Но ты, ведь, до поздна валяешься в постели!
Ты противный!
Извини. Я не хотел тебя обидеть.
Прошу тебя, Юрген, не будь таким мещанином. Ничего страшного, если разок прокатишься без прав. Главное, что они вообще у тебя есть. Ты, ведь, ещё никогда не попадал ни в одну аварию.
Никто не гарантирует, что этого не случится в будудущем.
Умоляю, Юрген! Ты ведёшь себя так, как будто сегодня ночью или, по крайней мере, завтра утром дожно случиться бог знает что! Это же смешно!
Не говоря больше ни слова, доктор Юрген Бертольд развернул машину.
«Гюнтер, огорчённо воскликнула Беата, - ты сегодня уже во второй раз противишься моим желаниям. Знай, что яэтого долго терпеть не стану! И не забывай, кто я такая
Лоб Юргена вдруг густо покраснел, но у него хватило сил, чтобы обуздать своё недовольство.
Ты — дочь моего шефа, - ответил он настолько спокойно, насколько смог, - но мне ты не начальник и никогда им не станешь. Кажется, тебе пора потихоньку привыкнуть к этой мысли. Если же ты хочешь себе в мужья безвольного раба, то ты обратилась не по адресу.
Что тыговоришь, Юрген!
Мне очень жаль, Беата, но я не могу вылезти из свой «шкуры». Я был бы плохим врачом, не будь у меня чувства ответственности и прфессионального долга. И в личной жизни я тоже их так просто не могу снять с себя, словно грязный халат.
Я знаю! Ты — чувство долга во плоти! Во всяком случае, ты везде и всюду им прикрываешься! Только к чему эта глупа\ отговорка? Ты думаешь, я не знаю, почему тебя так тянет в клинику?
Я не понимаю, что ты имеешь ввиду...
Ты хочешь туда попасть только из -за этой новенькой. Скажи, что я не права! Тебе просто не даёт покоя тот факт, что ты не осмотрел её сам! Может быть, ты даже знаешь эту девушку? Не рассказывай мне сказок, Юрген! Не забывай, что я — дочь врача!
Для дочери врача ты на редкость плохо меня понимаешь. Эта девушка меня не касается. Она — не хирургический случай. Но ты, заместитель главного врача, а значит, несешь ответственрность за все отделения и за всех пациентов, если отца нет на месте! А он ушёл из клиники задолго до тебя! Знаю я тебя, Юрген!
Ты просто накручиваешь себя, Беата!
Сейчас доктор Юрген Бертольд сердился всерьёз и уже не пытался скрывать этого. Он был известен своим ангельским терпением. Однако, все эти сцены, которые Беата устраивала ему из -за всяких пустяков, стали потихоньку подтачивать его.
-Иногда мне кажется, Беата, что ты просто ненавидишь мою профессию.
Да. Так оно и есть — сказала она тихим, дрожащим от гнева голосом.
Беата не любила, когда Юрген противился её желаниям и просто терпеть не могла того, что всё то, что она ему сейчас говорила, отлетало от него, как от стенки горох.
Да, я ненавижу эту профессию! - кричала она, - ненавижу её даже больше, чем ты можешь себе это представить! - Я всегда была одна, потому что мой отец — врач! У него никогда не было времени для меня! Именно поэтому я решила не идти по его стопам хотя отец был бы очень рад этому! И я решила, что никогда не влюблюсь во врача и уж тем более, не выйду за врача замуж! Эта ппрофессия опустошает человека, вытягивая из него все соки. Она съедает его целиком и человеку не остаётся ничего! Я бы не хотела, однажды выйдя замуж за врача, коротать долгие вечера в одиночестве, и всё время ждать! Я не хочу...
Если ты так думаешь, Беата, - перебил её Юрген, -тогда мы, действительно, не можем любить друг друга.
Когда он говорил это, лицо его было непроницаемым, точно окаменевшим.Юрген напряжённо смотрел на дорогу перед собой и думал, что всё то, что он высказал сейчас Беате, он давно уже чувствовал, где -то в глубие души. Беата вдруг опомнилась и защебетала, как будто ничего не произошло: «Как ты можешь так говорить, Юрген? Я, ведь,несотря ни на что, хочу выйти за тебя замуж, и это доказывает, как велика моя любовь к тебе. Однако, ты не можешь требовать, чтобы все жертвы во имя любви приносила только я»!
Профессия — это составляющая человеческой сущности, и если двое любят друг друга, тогда такая вещь, как ожидание не должна быть жертвой. Это просто само собой разумеется.
Нет, нет и ещё раз — нет — вскипела Беата. - Если бы я хоть разок почувствовала, что ты помнишь обо мне! Но, уувы, ты помнишь только о своей клинике и своих пациентах!
Беата, давай закончим этот неприятный разговор, он всё равно ни к чему не приведёт.
Беата замолчала.оОна чувствовала, что сделала всё с точностью до «наоборот». Она, ыедь, знала, чо для Юргена означает его профессия.
«Надо было быть более понимающей, более уступчивой, думала она, - надо было принимать большее участие в его судьбе, но не могу я прыгнуть выше собственной тени»!
Беата Вильгельми чувствовала, что, на сей раз, зашла слишком далеко.
«Надо набраться терпения, - говорила она себе, - побольше терпения! И я непременно наберусь его! До свадьбы...!
Она осторжно положила руку на его плечо.
Юрген, - сказала она с теплотой в голосе, - я совсем не то имела ввиду, что наговорила тебе. Я обиделась лишь на то, что нам ещё раз придётся возввращаться в клинику. Я так радовалась этому вечеру, который проведу вместе с тобой! Неужели ты этого не понимаешь! Мы, ведь, так редко бываем вместе!
На мгновение он обернул к ней своё выразительное лицо с добрыми, внимательными глазами. В глазах Беаты стояла мольба.
Я уже всё забыл, - улыбнулся Юрген, - возможно, я порой тоже требую от тебя слишком много внимания и понимания. Ты, ведь, никогда не знала, что такое профессиональный долг.
Это что, упрёк?
Нет, это совсем не твоя вина.
Беата хотела ещё что -то сказать, но машина резко остановилась. Они добрались до клиники.
Подожди меня здесь, я быстро.
Беата понимала, что сейчас ей лучше остаться здесь, но то, что творилось у неё внутри, было сильнее, поэтому она тоже вышла из машины.
Если не возражаешь, я лучше пойду с тобой, - сказала она с неуверенной улыбкой, - я не хочу ни на минуту оставаться без тебя.
Он долго молча смотрел на неё и в его глазах была тихая насмешка. Юрген понимал, что происходило сейчас с Беатой.
Ты всё ещё не веришь мне?
Юрген, не начинай, - резко сказала она, - просто, сидя одна в твоей машине, я чувствую себя такой дурой!
Вместе они прошли в фойе, поднялись по лестнице на второй этаж и по длинному коридору дошли до его кабинета. Когда они вошли в кабинет, Беата осталась стоять, прислонившись спиной к стене. Юрген подошёл к столу и открыл ящик.Бумажник и все документы были на месте. Он положил всё в карман и спокойно посмотрел на Беату.
Ты довольна?
В его голосе не было ни тени сарказма, но для Беаты это прозвучало, как пощёчина.
Юрген, мне кажется, я вела себя ужасно глупо, - сказала она, растягивая слова, - мне, дествительно очень, очень стыдно. Ты простишь меня, Юрген?
Она подбежала, обняла его руками за шею и прижалась к нему.
Всё это от того, что я тебя люблю, - шептала Беата, - я ревную тебя ко всем и ко всему, даже к твоим пациентам. Я понимаю, что это неправильно и обещаю исправиться. Только прости меня, прошу тебя!
Он чувствовал её гибкое тело рядом с собой, чувствовал её нежные руки, которые касались затылка, ощущал запах её мягких волос. Юрген взял Беату в объятия уткнувшись лицом ы её шевелюру.
-Беата, - стонал он, - если бы не твои вечные скандалы...
Поверь мне, Юрген, мне, действительно, стыдно за своё поведение, но я обещаю исправиться, обязательно
И ты больше не будешь ревновать меня, и станешь доверять мне?
Конечно, милый, обещаю!
Он искал своими губами её губы и чувствовал её страсть.
-Всё будет хорошо! - нежно прошептала она.
Что, милый, пойдём? - спросила Беата через некоторое время, поправляя причёску.
Пойдём! - сказал он с улыбкой и открыл ей дверь, - и врач тоже имеет право на личную жизнь.
Беата первой вышла из кабинета. Юрген вышел следом и запер дверь на ключ. Прямо на пороге они, нос к носу, столкнулись с сестрой Ингой
Господин Бертольд, - сказала она, доктор Гильман просил Вас на минутку зайти в смотровую. Он хочет Вам что-то показать. Только теперь она заметила Беату и испуганно смокла, увидев в её глазах неприкрытую ярость.
О чём идёт речь? - сестра Инга?
Речь идёт о новой пациентке.
Я так и думала! - врождебно сказала Беата. Так вот оно что..!
А нельзя ли подождать до утра? - с неохотой переспросил доктор Бертольд, - я, ведь, не могу делать всё сам.
Не надо ломать комедию, Юрген, перебила его Беата, бледнея от ярости, оставь это себе!
О чём ты вообще говоришь, Беата? Подумай, что за вздор ты несёшь?
Не строй из себя святошу, Юрген! С вами всё ясно! Ты обо всём договорился с этой сестрой!
Опомнись, Беата! Что ты говоришь?!
Доктор Бертольд снова вернулся в свой кабинет. Беата прошла в след за ним. Она видела, как Юрген взял из шкафа шалат и надел его. И только тогда, кога Юрген подошёл к двери, Беата снова открыла рот
-Юрген сказала она и голос её был резким и высоким, - если ты сейчас уйдешь, тогда.... если ты оставишь меня одну, тогда....
Будет лучше, если ты подождёшь меня здесь — спокойно перебил он ее, и сейчас в его глазах был стальной блеск, - мы после обо всём поговорим.
Нет! - громко и резко сказала она, - если ты сейчас уйдёшь, мы вообще никогда не поговорим! Тогдам между нами всё кончено! Выцбирай: или я или....
Она напряжённо и с надеждой ждала.
«Ведь, он же любит меня, - думала Беата, - а значит, не сможет так просто уйти и оставить меня». «Ведь, он же не хочет меня потерять, повторяла она, - сейчас он должен всё решить в мою пользу. Именно сейчас, однажды и навсегда! Сейчас он может и должен доказать мне, что я для него значу»!
Беата скрестила руки на груди, слушала своё клокочущее сердце.Широко раскрытыми глазами она видела, ка Юрген подходит к ней.
«Вот сейчас подойдёт, сейчас обнимет, - думала она, - и всё будет хорошо...».
Но он молча прошёл мимо, дошёл до двери и вышел из кабинета. Беата побелела, как стена, даже губы стали мертвенно бледными. И внезапно она выплеснула наружу всё то, что давно у неё накипело.
«Так вот какая она, его любовь»! - закричала она. Беата вдруг почувствовала себя ужасно униженной и в ней заговорила гордость. Она резко схватила свою сумочку, побежала по коридору, и, не оглядываясь сбежала вниз по лестнице. С силой распахнув входную дверь, вылетела на улицу и только тут вспомнила, что скорая, которая так разозлила её подъехала в тот момент, когда они с Юргеном только вышли из клиники.
«Значит, он ни о чём не мог договориться с сестрой Ингой» - подумала она. Однако, Беата не повернула назад и не побежала просить прощения.
«Пусть Юрген поймёт, сказала она себе, как сильно он меня обидел так он может обращаться, с кем угодно, но только не со мной! Не со мной»! Когда он закончит осмотор и, вернувшись, не найдёт меня в своём кабинетее, он, конечно же придёт ко мне! И уж тогда ему мадо не покажется»!
«А если он не придёт»? Вдруг подумала Беата и тут же успокоила сама себя: «Да он просто не посмеет не прйти! Ведь, её отец пока ещё заведующий клиникой, а она — его единственная дочь! Папа воспримет это, как личное оскорбление, ведь дочь профессора Вильгельми нельзя бросить просто так, за несколько дней до официальной помолвки! И это будет означать конец карьеры Юргена Бертольда».
И, всё -таки, Беата была не до конца уверена в том, что думала, ведь Юрген Бертольд был другим человеком: он не думал о карьере и был хорошим хирургом, поэтому его с радостью примут на работу в любом другом месте.Беата медленно повернулась и пошла назад. В клинику.