Рассказ
После войны Юрий Краев в Сталинград не вернулся. Очень уж тяжелые воспоминания связывали его с родным городом. Здесь погибла вся его семья, все родственники и друзья.
Погиб в огне дом в котором он жил. Поэтому когда в мае сорок пятого встал вопрос куда возвращаться, он остался в Киеве. Остался просто, без причины. Это позже, когда уже обжился, женился, когда родилась дочь, а следом и сын, Киев стал для Юрия тоже родным. Тоже, потому что всю свою жизнь он называл себя Сталинградцем...
Прошли года, и вот уже поседевший Юрий Николаевич опять одинок. После тяжелой болезни умерла его жена. Дети разлетелись устраивать свою жизнь. И он решил - пора на Волгу, пора домой в Волгоград.
Он вернулся в родной город. Здесь в Сталинграде он родился, здесь рос и учился, здесь работал в порту на пароходе "Землячка", здесь встретил войну и отсюда с фронтом двинулся на запад. Бил фашиста серьезно, без стеснения, со всей злостью, о чем и говорят его боевые награды.
И вот спустя многие годы он шагает по родному городу и совсем его не узнает. Лишь изредка тревожат душу встречающиеся на пути старые довоенные дома. Он приветствует их, он разговаривает с ними как со старыми друзьями. Одиночество...
Даже в молодом возрасте не дай бог кому, а в старости и говорить не о чем.
Улица Володарского, парк и вот она Волга. Речной вокзал. В те довоенные годы и представить не могли, что он будет такой большой и красивый. Как бывшему речнику ему приятно любоваться работой Волги, как подходят к причалам большие белые теплоходы, как снуют туда-сюда озабоченые чем то катера. А глаза невольно шарят по речной глади, не вырулит ли откуда его "Землячка". Но нет. Этот старый работяга давно уже отслужил свой срок и порезан на металолом. Нет уже давно и многих ветеранов флота, но память о них хранится. Здесь в здании речного вокзала есть музей...
Он осторожно открыл дверь:
- Разрешите?
- Да пожалуйста.
На встречу Юрию Николаевичу какой то девченочьей походкой шагала миловидная хотя и пожилая женщина.
- Вы меня извините, замялся Юрий Николаевич, мне бы хотелось...
- Что же вы встали возле входа, проходите, пригласила хозяйка. Он вошел в зал:
- Вы знаете я до войны работал здесь, в порту. В Сталинграде и воевал. Вот хочется посмотреть. Все это для меня очень родное.
- Меня зовут Софья Михайловна, представилась дама, а вас простите...
- Юрий Николаевич, слегка поклонившись ответил наш герой.
- Ну что-же, как говорится, будем знакомы, и прошу вас в наш музей.
Они долго бродили от стенда к стенду, от экспоната к экспонату. И каждому было чего рассказать, и каждому было чего дополнить. Она рассказывала ему о послевоенной Волге, он о войне, о себе, об одиночестве.
- А вы приходите в наш клуб. У нас же есть клуб ветеранов Волги и Сталинградской битвы, пригласила Софья Михайловна. Сейчас, правда, каникулы. Летом у всех дачный сезон, некогда, а вот с октября мы по пятницам собираемся здесь, в музее.
В нашем возрасте многие одинокими стали, а вместе и веселей и при деле. Мы ведь не только чаи распиваем, но и работу больную ведем.
- Спасибо большое дорогая Софья Михайловна за ваше приглашение, разволновался Юрий Николаевич. Я конечно же приду , обязательно приду. Мне друзья сейчас ой как нужны.
Они стояли друг против друга, улыбались открытой улыбкой, говорили откровенные без фальши слова, и похоже были очень довольны тем, что их встреча в действительности оказалась доброй.
В октябре Софья Михайловна позвонила :
- Здравствуйте Юрий Николаевич, спешу вам сообщить , что в следующую пятницу в 16 часов мы ждем вас в нашем клубе. Приходите по полной форме. Я товарищей предупредила. Все будут рады знакомству.
Четыре дня до будующей пятницы тянулись как тяжелая телега заряженная худенький лошадкой. Юрий Николаевич начистил и отгладил не новый но вполне приличный костюм, навел блеск на ботинках, прикупил букетик цветов, тортик и вот как жених, с волнением, отправился в музей.
На пороге его встретила улыбающаяся Софья Михайловна :
- Здравствуйте дорогой Юрий Николаевич, проходите пожалуйста, все уже собрались, ждем вас. Он смущенно протянул ей цветы. Она так же смущенно их приняла.
- Спасибо вам. Мне так давно не дарили цветов, сказала Софья Михайловна и как то грустно улыбнулась.
Из гостевой комнаты доносились веселые голоса и смех.
- Ну проходите. Что же мы стоим. Она взяла его под руку и повела через зал. В комнате за скромно накрытым столом сидели далеко не молодые люди, мужчины и женщины. У многих на груди висели награды. Они вели веселую беседу, и всем нутром чувствовалась здесь какая то теплая, дружеская атмосфера, какое то взаимопонимание.
Софья Михайловна пропустила его вперед.
- Вот товарищи, знакомьтесь - Краев Юрий Николаевич наш земляк, бывший работник нашего порта, участник Сталинградской битвы, войну закончил в Вене. После войны жил в Киеве, а сейчас вернулся домой, в родной город. Да я вам о нем говорила, так что знакомьтесь и прошу любить и жаловать.
- А до войны где жил? Спросил обвешаный юбилешками Сергей Иванович.
- Да здесь и жил. Сначала в Красной слободе, а потом на Тракторном.
- Значит наш будешь - из бурлаков? А на каком работал? Поинтересовался Григорий Петрович, бывший шкипер рейда.
- На "Землячке" масленщиком, ответил Юрий Николаевич.
- Точно наш. Я "Землячку" хорошо помню, добрый был пароход, со знанием дела отметил Иван Семенович, бывший механик.
- Да ты пальто то сними и проходит к столу. Что стоишь как столб, весь проход загородил.
Юрий Николаевич подошел к вешалке, не спеша снял пальто, аккуратно повесил и повернулся лицом к присутствующим. В этот же момент в комнате воцарилась тишина.
Кто то запнулся на полуслове, кто то застыл в неестественной позе. И глаза. У всех удивительно широко округлились глаза. Софья Михайловна ахнула и сложив руки присела на стул.
На груди у Юрия Николаевича тускло поблескивали три ордена "Славы" и четыре медали "За отвагу".
Не ловкая тишина затянулась. Он и сам не ожидал такой реакции. Стушевался и стоял теперь слегка опустив голову, растеряный и вроде как виноватый.
- Это где же ты таких блестящих наколлекционировал? Прервал тишину Сергей Иванович.
- Так на фронте. Где же еще, выпрямился Юрий Николаевич. Я к примеру не слыхал чтобы в тылу такие давали.
- И что же, документы имеются на ордена? Вмешался Павел Петрович,
выпячивая вперед привинчаный на прошлаге орден "Отечественной войны" образца 1985 года.
- Имеются конечно, чувствуя неладное ответил Юрий Николаевич.
- Товарищи Дорогие! Вступила в разговор пришедшая в себя Софья Михайловна. Товарищи! Да как же это здорово. Как это замечательно, что в нашем полку прибыло.
- В каком это нашем полку, вскочил с места Иван Семенович. Он откуда, с Украины приехал? Вот пускай в свою Украину и чешет. Нам с хохлами сегодня не по пути. Нате вам явился.
- я русский. Тихо сказал Юрий Николаевич.
- А действительно. Чего у нас с ним общего? Влез в разговор Григорий Петрович. Мы здесь на Волге всю жизнь. А он...
- Я русский. Еще тише повторил он и опустил голову.
Вся компания смотрела на него из под лобья, как на злейшего врага, посягнувшего на их самое дорогое и сокровенное. Пауза затянулась.
- Ну что же, извиняйте люди добрые, что пришелся вам не ко двору.
С этими словами Юрий Николаевич оделся и вышел прочь. Он шел по улице, а по его щекам не прикрыто текли слезы. Слезы горечи и обиды за себя, за Россию и за солдат всех национальностей, сложившихся свои головы на той войне.
Эту историю мне рассказала Софья Михайловна. Вскоре после этого случая она вышла на пенсию. Остаться работать в музее она не захотела, а свой рассказ закончила так:
- Если-бы вы знали, как мне было стыдно перед Юрием Николаевичем. Я готова была провалиться сквозь землю, чтобы не видеть как эти, в большинстве своем, тыловые крысы, повязаные коллективным эгоизмом всем скопом оплевали настоящего защитника нашей Родины.
КАК МАЛО ВАС ОСТАЛОСЬ ВЕТЕРАНЫ.
* * *