- Помнишь, я говорила, что устала от всего? – он легко коснулся губами чувствительного места за ухом, проводя цепочку из поцелуев вдоль моей шеи, пробуя каждый миллиметр нагретой солнцем кожи. Мужчина молчал, не мешая моим мыслям окончательно формироваться и доходить до него. – Наверное, ты был прав… Мне тяжело привыкнуть к такому повышенному вниманию, тяжело не думать о проблемах, когда тебя нет рядом…
Он на мгновение замер, останавливая даже легкое поглаживание пальцами моего подрагивающего живота, а потом тихо усмехнулся и продолжил исследовать поцелуями-полуукусами мои плечи. Купальник ему не препятствовал, потому и я не стала обращать внимание на то, что возле бассейна мы не одни.
- Ты редко позволяешь себе прислать сообщение, а про звонки мы даже не заговариваем, - судорожный вздох, такой, какой бывает, если человека резко ударить в живот, на секунду прервал меня. Вдруг вспомнилось, как мы устроили скандал в его трейлере. То есть, инициатором была я, снова не доверяя собственной интуиции и прислушиваясь к слишком завистливому мнению толпы, но кричали потом оба. Мне тогда пришлось долго приводить его в себя. Две недели – это ведь долго? – Я знаю, что слушать такое… Я обещала, но мне тоже больно.
Тепло его тела исчезло слишком быстро, оставляя после себя легкий шлейф недосказанности и тоски. Даже не было необходимости оборачиваться, чтобы понять, что мужчина ушел. Не просто отсел подальше от моего шезлонга. Его не было возле бассейна. Я это знала. Не видя его. Просто чувствуя. Какой именно частью тела или подсознания – не важно.
Пришлось вдохнуть поглубже, потому что не заметить направленные в мою сторону заинтересованные взгляды было невозможно, а вот проигнорировать их, или хоть сделать вид, что совершенно этим не интересуюсь, я могла. Точнее, попыталась. Хватило меня ровно до холла отеля, в котором мы остановились, надеясь провести несколько дней вдали от суеты больших городов.
Служащие смотрели с опаской, некоторые с излишним сочувствием, но помощь предложить никто не торопился. А тихие слезы душили… Это состояние, когда нет возможности выплакаться, буквально разрыдаться, раздирало на части, но я привыкла справляться с чем-то подобным.
В номере было привычно прохладно, кондиционер еле слышно жужжал под потолком, но это не успокаивало. Наоборот, казалось, будто меня замораживает изнутри. Я кляла себя последними словами за то, что высказалась. Чего стоило в очередной раз задавить неприятные чувства в себе? Пары сгоревших нервных клеток? Только вот… Повремени я еще немного, было бы в тысячу раз хуже. Атомная бомба показалась бы детской игрушкой по сравнению с накопленными обидами.
Телефон уныло чернел мертвым экраном на белоснежной тумбочке возле кровати. Я не могла себе позволить такой роскоши, как звонок. Знаю, проходила. Пришлось бы потом выслушать пару нелестных эпитетов в свой адрес и тонну извинений.
Был вариант собраться и вернуться домой. Его отмела ровно в тот же момент, когда он возник в моей голове. Он вернется. Обязательно. Стоит только подождать…
***
Утро как-то очень внезапно ворвалось в комнату, заставляя щуриться на яркое солнце, пробивающееся сквозь слегка приоткрытые шторы. Сколько я простояла у окна, ожидая, что он вот-вот появится во дворе отеля или войдет в номер? Так сразу и не сказать…
Я впервые за все пять лет вспомнила, что не могу нормально спать, когда меня не согревает тепло и тяжесть тела, такого любимого и родного, что я знала каждую родинку и мелкую царапину. Боль и ощущение потери пришли позже, заставив резко подскочить в кровати и запустить ладони в волосы, путаясь в темных прядях, которые и так казались сплошным клубком недоразумения после ночи, проведенной без него. Только вот слезы так и не появились… Изнутри я, казалось, горела и распадалась на атомы, но снаружи не было ничего, кроме отчаянного наигранного безразличия.
Я как-то отстраненно заметила, что уже стащила себя с постели, чуть не уронив по пути…черные с белой каймой розы в высокой вазе. Удивленно моргнув и, для верности, склонившись над букетом, я вдохнула терпкий аромат искусственно выращенных цветов и осторожно прикоснулась к едва распустившимся бутонам. Из ванной раздалось тихое ругательство…
Он стоял в душевой и вспоминал весь запас нецензурных выражений, который имелся в его арсенале. Я подошла так осторожно, будто боялась спугнуть раненного зверя. Хищника, попавшегося мне на пути и вдруг доверившегося моим рукам и словам.
- Чертов остров! – мужчина тяжело вздохнул и покачал головой, только в этот миг сознавая, что уже не один. Он кинул в мою сторону один быстрый взгляд, а потом отвернулся, предоставляя мне возможность любоваться его крепкой спиной, идеальными рельефными руками… Я бы задохнулась от восторга (в миллионный раз, видимо), если бы не одна маленькая деталь, которой еще накануне не было. На правом предплечье красовалась ссадина.
- Где ты был? – я уткнулась лбом ему между лопаток, все еще не решаясь притрагиваться. Голос был таким тихим, что его вполне мог перекрыть шум льющейся из распылителя теплой воды. – Я думала, что ты…
- Ты слишком много думаешь порой, знаешь об этом? – мужчина повернулся, прижимая к себе и сжимая в стальных объятиях, из которых совершенно не хотелось выбираться. Вопросы о том, где он успел пораниться, отошли на задний план. – Я все это время носился по острову в поисках твоих любимых цветов.
Он никогда не дарил мне цветы просто так. Считал это пережитком юности, когда иным способом невозможно было привлечь к себе внимание. Он мог позволить себе более роскошный подарок, чтобы завоевать чье-то сердце или, на крайний случай, тело. Меня, в свое время, привлек кусочек торта, отвоеванный у какого-то журналиста.
Упираясь подбородком в его грудь, я все смотрела в серые переливы с примесью зеленого, которыми светились сейчас его глаза, и не могла понять, что же ему сказать.
Банальное «спасибо»? Это же…банально и даже как-то пошло.
Поцеловать? Мы всегда успевали решить этот вопрос без лишних разговоров.
Обнять? А чем я, собственно занималась?
- Не отпускай меня, - выдохнула я в манящие и мягкие губы любимого мужчины, приподнимаясь на цыпочки и проводя кончиками пальцев едва заметную линию вдоль кромки волос на его затылке.
- И не надейся, - ответ утонул в ласковом слиянии губ, а все возражения рассеялись под натиском чуть шероховатых ладоней, очерчивающих каждый изгиб моего тела, выгибающегося навстречу.
А чего еще я могла ждать от своего мужчины? Он никогда не давал мне поводов сомневаться в его искренности. Пусть мы очень редко говорили о том, что нас связывает, но еще ни разу не случилось такой ситуации, когда мужчина позволил бы себе меня отпустить. И за это я была бесконечно благодарна судьбе и его огромному терпению.
Потому что, что бы ни случилось в этой жизни, мне хотелось только одного – не покидать его объятий.