Дело было в девяностых годах прошлого века.
Жил я в небольшом городке, и было мне тогда двадцать с небольшим лет. Работал на местном заводе, слесарил. А вечерами собирался с ребятами, такими же заводскими. У нас была своя музыкальная группа. Мечтали мы вырваться в столицу, покорить страну, а может и мир. Друзья мои — ребята талантливые. Кто музыку писал, кто стихи. А один на гитаре играл — заслушаешься. А я вот в группе был барабанщиком.
Мне, когда 14 лет было, отец из командировки привез барабан, хороший импортный. Мать ругалась на чем свет стоит — отец за барабан денег отдал прилично. Почему именно барабан, не знаю, но полюбился мне этот инструмент так, что буквально все время свободное садился и ритм выстукивал. Прислушивался, сочинял. Учился, как мог.
Забегая вперед скажу, что мечты наши о покорении мира не сбылись. Как стали парни семьи заводить, так и откалывались потихоньку. Понятно, дело житейское — новые заботы и интересы.
Но в двадцать с небольшим до всего этого было нам еще далеко. Еще несколько беззаботных лет впереди ждало. В общем играли мы, даже на местного масштаба концертах выступали. И вот на одном из таких концертов случилась со мной неприятность, порвалась кожаная мембрана барабана. Все — пропал инструмент.
И надумал я сам его отремонтировать, а вместо порвавшейся мембраны натянуть вычиненную козью шкуру.
А за ней, ясное дело, в деревню ехать. Неподалеку от нашего города была одна, где жила моя бабушка. Я туда, правда, редко наведывался. А тут повод такой.
Поехал я в ближайшие выходные в деревню, и бабушку расспросил. Она сказала, что козьи шкурки можно спросить у деда Егора. Жил дед такой. Одиночка. Коз разводил и вечно их пасти ходил. Заведет на луг, в тенечке сядет, самокрутку завернет.
Я его таким помнил всегда. Казалось, дел Егор не имел возраста. По крайней мере, никогда он не менялся. Я еще мелким бегал с ребятами на деда Егора смотреть. Он был не по деревенски угрюм и необщителен. Потому люди его недолюбливали, говорили, что дед чудаковатым с войны вернулся.
И вот теперь, будучи уже взрослым парнем, я отправился к деду Егору. Нашел его на лугу в окружении коз. Животные мирно пощипывали травку, а дед сидел под раскидистой сосной и пыхтел сигаретой.
Подошел я, поздоровался. Рассказал историю с барабаном и шкурок попросил продать. Посмотрел на меня дед Егор прищурившись и говорит:
- Ты ведь правнук Максимилиана Мильха? Деда Максима. Похож ты на него очень. Они с твоей прабабушкой жили в домике на окраине деревни. Потом он еще сгорел во время грозы.
- Да, это мои родственники, - ответил я. - Меня Валерой зовут. В детстве, я часто к бабушке приезжал. Вы видно и не помните.
Дед Егор внимательно на меня глянул и говорит.
- Так вот, Валера, продавать я тебе ничего не буду. Шкурки у меня есть, поделюсь с тобой. Выберешь сам, сколько и какие тебе нужны. Рад я, что могу услужить тебе. Присядь -ка, я тебе расскажу одну историю.
Заинтригованный, сел я на траву и стал слушать.
- Дело было году так в двадцать шестом, когда было мне 12 лет. Жил я с родителями и семью братьями и сестрами. Жили плохо. Ни на что нам не хватало, да и прав тогда у деревенских никаких не было. И так мы добедовались, что были у нас на всех детей одни ботинки. Ходили в них по очереди. А еще отец сурово так наказал: «берегите ботинки, не дай бог порвете — прибью»! А отец-то нрава был крутого, слова на ветер не бросал. Мог так отдубасить - мало не покажется. Потому ботинки мы берегли.
И вот как-то отправила меня мать в соседнюю деревню с поручением каким-то. Иду я, головой верчу, ребят, друзей своих высматриваю. И вижу они у пруда собрались. А дело было весной. Дни как раз пошли теплые да слякотные. Для ребятни радость. Ручьи бегут, журчат везде. Друзья мои каждый по лодочке смастерил и на перегонки запускают. Я естественно о материном поручении мигом забыл и к ним. Нашел щепку какую-то и свою «каравеллу» запустил в ручей. Заигрался я, забегался. Под конец даже с одним дружком подрался. Победу в корабельных гонках не поделили. А тот парень задиристый и по годам старше. Полез ко мне с кулаками. И я не промах, сдачу дал. Ребята вокруг орут подбадривают нас. В общем боролись мы увлеченно с пылом. В воде да грязи вывалялись с ног до головы. В конце концов побороли меня. Но для злости места не было. Помирились мы быстро. Засобирались по домам. А я о мамином поручении вспомнил и помчался в соседнюю деревню. Бегу и чувствую, как-то неудобно бежать. Глянул и вижу — ботинок один разорван. Обомлел я. Как представил, что от отца достанется, слезы из глаз брызнули. Иду по деревне и реву уже в голос. А навстречу прадед твой, Максимилиан идет.
- Ты чего, - говорит, - плачешь? Обидел кто?
- Ботинок порвал, - говорю я. - Отец дома забьет.
- А ну-ка пошли ко мне, - зовет Максимилиан.
А он сапожником был. Обувь всем чинил. Пришли мы к нему в дом. Я ботинок отдал. А Максимилиан мне его быстро зашил.
- Расплатиться мне нечем, - говорю.
А он только рукой махнул.
- Носи на здоровье.
Ничего не сказал я отцу, когда домой пришел. А ботинок тот служил еще долго. Второй разорвался, со временем, а зашитый дедом Максимом был цел. Мелочь, вроде бы. А запомнилась мне та история. И вот теперь ты ко мне пришел. Как же не помочь? За добро добром отвечать нужно. Рад я, что пригодился.
Вот такая история. Дал мне дед Егор шкурок. Барабан я свой починил, и слова его про добро запомнил. Всегда стараюсь людям помогать. Кто знает, может, если не мне то детям моим и они помогут. Добро срока давности не имеет.