Глава 13. Друзья
Вернулись в дом Олега уже затемно. Андрей поставил на стол пакет с продуктами, что дала им с собой Наталья Андреевна, игнорируя их возражения. Бутыль с самогоном. Его впихнул Андрею Свиридов, пробурчав: «Всё равно за разговором спать не будете».
Олег закрыл ставни. Зажёг фонарь. Посмотрел на друга. Тихо произнёс:
- Ну, наконец-то, Андрюха. Теперь можно обстоятельно обо всём поговорить.
- Ты, я вижу, извёлся весь! Доставай наши стаканы, - улыбнулся нетерпению друга Андрей. – Не побили мы их тогда? Ленка, нет-нет, да вспомнит тот день! Язва!
- Ты бы видел, что тут творилось. Я запарился, пока дом в божеский вид привёл! Так, что Ленчик права!
Олег прошёл на кухню. Поставил чайник на газовую плиту, подцепил баллон. Чиркнул спичкой. Синий цветок огня с убаюкивающим, тихим шипением расцвёл под чайником. Олег заворожённо уставился на него, не в силах отвести взгляд. Вихрем пронеслись детские воспоминания: маленькая кухня; мама у плиты…
- Эй, ты не уснул там? – окликнул его из комнаты Андрей. – Чего газ транжиришь?
- Солёностей наелись – теперь пить охота, – Олег вошёл в комнату с двумя стаканами; пояснил. – На газу чайник быстро вскипит, а печь позже затоплю. Что нам теперь из-за этого, сто лет чаю ждать?
- Садись, я тут похозяйничал у тебя, - кивнул на накрытый стол Андрей.
- Погоди, - Олег, хитро прищурившись, достал из шкафа, недопитую им бутылку виски.
- Та самая?! – воскликнул Андрей.
- Она, - подтвердил Олег, наливая в стаканы.
- Олежка, лей по чуть-чуть, а то у Свиридова уж больно доза убойная!
Посмотрели друг другу в глаза. Молча, без тостов отхлебнули. Андрей задумчиво произнёс:
- Всего полтора месяца назад, мы с тобой в Яхонте сидели, а ощущение – будто лет десять прошло.
- Есть такое, - согласился Олег. – Да ведь и мы, Андрюха, будто на эти же, десять лет повзрослели. Или состарились? Как считаешь?
- Ни то, и ни другое, Олежка. Какие-то скрытые резервы открылись. Смогли приспособить… нет, это – неправильный термин! Смогли противостоять всем сложностям, всем вызовам нового времени.
Он задумчиво вертел стакан в руке, глядя сквозь янтарную жидкость в нём, на свет фонаря. Олег не торопил друга. Цепкий взгляд Андрея, на этот раз, был слегка рассеянным. Наконец, он заговорил:
- Ты меня удивил, Олежка. Очень удивил. И не тем, что легкомысленно проспал возможность уехать сюда на машине! Это меня как раз не удивило!
- Поаккуратней! – нахмурился Олег.
Андрей беспечно рассмеялся:
- Да ладно тебе! Твоё русское «авось», всегда тебя подводило! Удивило другое, - он сделался серьёзным. – Как тебе только в голову пришло идти сюда пешком? И не просто идти, а в неизвестность, выполняя задание, результаты которого и просчитать было нельзя!
- В этом присутствовала своя логика: надо было без помех убраться из Города, используя при этом временной фактор! Я, что, не справился с заданием?
- Да, ты что, Олежка! Справился просто блестяще! Но как тебе это удалось?! Лёха шёл за тобой и тоже поражался, а он, да будет тебе известно – специалист по выживанию! Но больше всего, он был сражён тем, как его встречали люди, с которыми ты предварительно разговаривал. Никакой вербовки, угроз или уговоров не требовалось.
- Так ты с Алексеем знаком, значит? – спросил Олег, только чтобы потянуть время, лихорадочно при этом, соображая: стоит ли Андрюхе говорить о странностях и загадках в пути; о мыслях Игнатича по этому поводу?
«Андрюха слишком рационален и практичен», - думал он. – «Даже одно то, что считает меня «авосьником»… вряд ли он оценит моё общение с лесом, переросшее во взаимодействие. Ничего не скажу!»
- Знаком, конечно, - пожал плечами Андрей. – Это я его и отправил за тобой. Правда, я тогда не знал, что пойдёт он именно за тобой! Когда Лёха пришёл ко мне и сказал, что есть человек, готовый разведать обстановку в северном направлении трассы, я даже не стал выяснять: кто этот самоубийца. Мне было достаточно его уверенности, что это – необходимо. В остальном, я всецело доверял ему. К тому же, у меня самого от всех дел и забот – голова шла кругом! Уже позже, дня через три, ко мне пробился Кисленко…
- Ты видел Семёна! – обрадовался Олег.
- Погоди, не перебивай! Он показал мне твои каракули с моей фамилией, рассказал обстоятельства вашего знакомства. Твои планы. Вот, тогда-то, я и схватился за голову! Что мне стоило узнать подробности у Лёхи? Я бы немедленно забрал тебя с блокпоста!
- Я чё, тебе? Ящик? Чемодан? – сурово проговорил Олег. – «Забрал бы» он! Хрен тебе!
- Балда, ты Олежка! – улыбнулся его недовольству Андрей. – Ты мне нужен был в Городе. Тебя, мне очень не хватало!
- Сам такой! Я сознательно выбрал свой путь и шёл по нему. Почему кто-то, даже ты, должен решать за меня? К тому же, мой выбор имел определённые последствия.
- Знаю я об этих последствиях, - нагло ухмыляясь, многозначительно произнёс Андрей.
- Ты о чём? – насторожился Олег.
- О том самом… - Андрей замялся, неопределённо пошевелил пальцами в воздухе, наконец, ткнул в стакан. – Налей.
Олег выполнил просьбу. Гулко забилось сердце. Чтобы не выказывать волнения, устремился на кухню, бросил в заварочный чайник смесь трав от Натальи Андреевны. Дождался закипевшего на плите чайника. Вернувшись в комнату, поставил оба чайника на стол. Вопросительно посмотрел на друга:
- Ну, так чё?
- За тебя, Олежка! – провозгласил Андрей.
- Ты мне зубы-то не заговаривай, - смочив губы вискарём, нажал на друга Олег.
- Ладно-ладно! Так вот… о чём бишь я…, а! Когда с Северного блокпоста стали поступать сведения, которые ты оставлял в своих сообщениях, мы сразу стали принимать меры. В первую очередь – наладили связь с Фатеевкой и Косолаповым. Старые трактора оказались на редкость живучими – их дизеля работали безупречно, наплевав на бушующий магнитный шторм. С их помощью расчистили трассу. Ну, а получив данные по Красноречью, тут же перебросили на них, в район Соболиной одно из подразделений Областной ЧК. К тому времени, как я туда приехал, в Красноречье всё было уже давно закончено.
- Всех уродов «положили»? – сквозь зубы процедил Олег.
- Знаю, у тебя с ними свои счёты, но уничтожили только тех, кто оказал вооружённое сопротивление. Остальных, просто хорошенько отху…ли, да заставили работать: восстанавливать лагерь; чистить дороги; запасать дрова. Одно плохо – главарь ушёл! Хитрый паскуда!
- Это со шрамом что ли? – мрачно спросил Олег.
- Да, - удивился Андрей. – А ты, откуда знаешь? Встречались?
- Лично я – нет! – отрезал Олег и кивнул. – Давай дальше.
- В следующий раз, я побывал в Красноречье, когда к тебе поехал. Естественно, Лёху предупредил, что сам тебя навещу. Лагерь приобрёл совсем другой вид. Завезли материалов, кое-что из оборудования. Стройка ещё идёт, но небольшой гарнизон там уже есть. К слову сказать, мужики из Соболиной, сразу на реке сети подо льдом раскинули, узнав, что проход к реке через Красноречье свободен. Всю рыбу на гарнизонную кухню сдают, да так ещё продуктами помогают. Всё нашего передового разведчика вспоминали, который им охрану наладил, - улыбнулся Андрей.
- Да там делов то было…, - отмахнулся Олег.
- Не скажи, - возразил Андрей. – Нападение ведь осуществили на Соболиную эти паскудники!
Олег подался вперёд. Андрей успокоил:
- Краснореченцы не ожидали такой организованности в обороне. Троих своих возле коровника «оставили», да с позором удрали. Народ в Соболиной духом воспрял! Тебя добрым словом вспоминали, особенно – Сидельников.
- Ты и туда заехал? – скосился на друга Олег, пряча глаза за кружкой с чаем.
- Конечно! А что тут такого? – притворно удивился Андрей, в глазах которого, Олег увидел целую стаю пляшущих чертей.
- Андрюха! – наконец, взревел он. – Ты чё из меня жилы тянешь, гад! Говори, собака! Видел её?!
- Кого? – продолжал придуриваться Андрей, но зная, каким Олег бывает буйным, тут же поспешил погасить грозное пламя, разгоравшееся в глазах друга. – Да видел, видел! Успокойся, с Татьяной всё в порядке! Даже более, чем!
Олег шумно выдохнул. Настороженно спросил:
- Что это значит: «более чем»?
Андрей уже ржал во весь голос:
- А узнать, что она о тебе думает, не хочешь? Я жутко торопился, поэтому она написать не успела, только на словах. Ох и боевая у тебя подруга!
- Хватит ржать! Я тогда не мог по-другому поступить. Ни к чему было Танюху сюда тащить! Что она сказала?
- Ну-у, если опустить все обороты её речи, то смысл примерно состоял в следующем: «таких похотливых и трусливых козлов, что бросают своих девушек в постели» …
- Хорош издеваться! Об этих словах я и сам догадывался! Ты на вопрос отвечай!
Андрей перестал смеяться. С лёгкой, добродушной улыбкой сказал:
- Она беременна, Олежка. Это однозначно твой ребёнок. Ты ведь Владимиру Игнатьевичу в таком вопросе доверяешь?
Олег вскочил. Остался стоять столбом. Андрей забеспокоился:
- Эй, эй! Ты, как? Нормально?
Олег молча налил полный стакан самогона. Глядя в пространство, осушил, словно там была простая вода.
- Да, что с тобой? Не рад, что ли? – словно сквозь вату послышался встревоженный голос.
Олег перевёл ошеломлённый взгляд на друга. С трудом пробормотал:
- В голове не укладывается…
- Ну, это нормально, - сразу успокоился Андрей. – Мне когда Ленка в своё время сказала, что «залетела», я тоже имел очень глупый вид. Вот как ты сейчас!
- Андрюха, ты меня до Соболиной подбросишь? – засуетился Олег. – Это же Танюхе сейчас помогать надо, как она там одна справится?
- Есть, кому помогать Татьяне, не беспокойся! Она живёт в Соболиной как у Христа за пазухой! К тому же Владимир Игнатьевич, настоятельно просил, чтобы ты не приезжал. По крайней мере, прямо сейчас. Удивительный старик!
- Игнатич просил? – насторожился Олег, памятуя о его пророческих способностях.
- Говорю же, - безразлично пожал плечами Андрей.
- Чем обосновал свою просьбу? – допытывался Олег.
- Ничем. Упёрся как бульдозер, и больше ни словечка.
Олег сел на место. Потёр ладонями лицо.
- Ладно. Останусь, - кивнул он.
- Офигеть! – воскликнул Андрей. – Я думал, что буду уговаривать тебя остаться здесь, а оказывается – тебе достаточно было одного слова этого старика! Причина есть?
- Есть, не сомневайся, - буркнул Олег и решительно отрезал. – Только ничего об этом не спрашивай! Всё равно не смогу толком объяснить!
- Ну и не надо ничего объяснять, - покладисто согласился Андрей.
Олег посмотрел на друга подозрительно.
- Выкладывай! – бухнул он. – Будешь опять реверансы разводить, я тебе по уху дам!
- Сдаюсь! – засмеялся Андрей. – Злой, ты Олежка! Чуть что, так сразу: «в ухо»; «в рыло»! На самогон не налегай! Ты пьяный – буйный!
- Так ты мне всего за час разговора все кишки вымотал! – тоже рассмеялся Олег. – Давай уж, говори, что за дело хочешь предложить.
- Для начала, не хочу, чтобы ты шлялся по лесам безоружным.
Андрей встал. Подошёл к своему рюкзаку, вытащил что-то, лежащее сверху.
- На, держи, - он сунул Олегу в руки тяжёлый пистолет в кожаной кобуре. – Думаю, тебе как раз по руке будет.
Олег сразу узнал надёжного «Стечкина»*. Рука, помимо воли открыв кобуру, сжала рифлёную рукоять. Вытащил. Характерных потёртостей воронения не заметил. Вынул обойму. Полная. У него вдруг потеплело на душе, словно встретился со старым приятелем. В командировках, их группу, помимо обычного вооружения, часто снабжали именно пистолетами Стечкина. Большая ёмкость магазина; дальность прицельной стрельбы (по сравнению с ПМ); малая отдача; небольшой подброс ствола при выстреле - придавал точности. Кроме того – возможность стрельбы очередями. Отличное оружие!
- Новый совсем. Стрелял? – спросил он.
- Конечно, - кивнул Андрей. - Проверил в тире – центробой**. Четыре коробки патронов к нему ещё оставлю. Дай своё ветеранское удостоверение.
Олег убрал пистолет обратно в кобуру. Повесил на спинку стула. Достал документы. Андрей раскрыл. Шлёпнул печатью, выудив её из кармана. Олег мельком глянул на оттиск красного цвета: «Сотрудник ОЧК с правом ношения огнестрельного оружия», гласил тот.
- Что? Неспокойно вокруг? – проницательно заметил он, убирая удостоверение.
- Ничего ещё не закончилось, Олежка, - вздохнул Андрей. – Особенно беспокоит Демидов. Оттуда нет никаких вестей.
- Безвестность пугает больше всего, - согласился Олег. – Посылали туда кого-нибудь?
- В сам Демидов - нет! Ты же видел, что вокруг творилось, если на разведку в Красноречье отправили одного тебя. И так с количеством личного состава проблемы, ни к чему распылять силы, но, тем не менее, одну группу всё же направили.
Андрей достал из своей планшетки карту. Олег сдвинул тарелки на край стола. Сделал ярче свет.
- Вот смотри, - Андрей развернул подробную карту, стал водить пальцем. – Видишь, подходы к Городу от Демидова возможны только в двух направлениях: по трассе;
* «Стечкин» - Автоматический пистолет Стечкина, калибра 9мм. Используется в основном сотрудниками спецподразделений. **Центробой – Имеется в виду пистолет, выстрел которого, при прицеливании под центр мишени попадает в «десятку»
и по одноколейной железной дороге.
- Так насколько я знаю, она давно заброшена, - удивился Олег.
- Ну и что? Думай шире, Олежка! Дрезину по ней пустить можно? Можно! Платформу какую-нибудь к дрезине прицепить – это сколько людей перебросить за один раз удастся! Здесь, - ткнул в карту кончиком ножа Андрей. – Дом обходчика. На счёт: жилой или нет – не спрашивай, я не знаю. Вот туда-то, мы и направили группу из пяти человек.
- Ну и… - пристально взглянул на друга Олег.
- Никто до сих пор не вернулся! Пропали бесследно!
- А сколько времени прошло?
- Больше двух недель. Если быть точным – восемнадцать дней.
- Хочешь, чтобы я туда сходил? – спросил Олег.
- Нет! Туда уже Лёха ушёл. Этот везде пролезет и обратно вернётся! К тому же, меры приняты, это направление перекрыто.
- Остаётся трасса? Я так понимаю?
- Да, Олежка. Поэтому очень тебя прошу: будь внимательным; без оружия из дома не выходи. Мы со своей стороны постараемся в кратчайшие сроки установить блокпост на трассе перед свёртком к вашему посёлку. Наладим сообщение, - он на секунду задумался. - Заброшенные дома имеются в наличии?
- Это к Михалычу, - махнул рукой Олег. – Он Матросу такое же задание давал.
- Николай Михалыч – уникум! Такую подробную карту окрестностей вручную составить! Отличный начальник штаба!
- Только ему так не скажи, - хмыкнул Олег. – Он всех штабистов на дух не переносит! А чего тебе брошенные дома в посёлке понадобились?
- Личный состав от блокпоста в Соболиную не навозишься. Смену здесь размещать будем. Твоя задача – до организации заградподразделения на трассе, быть глазами и ушами! Если на вас выйдут одиночки – решай сам, что с ними делать, если же выйдут вооружённые группы – бросай всё и беги в гарнизон Красноречья!
- А как же Михалыч с женой? А Матрос? А старики Афанасьевы? – насупился Олег.
- Никто из них не сможет с тобой дойти до Соболиной, - тихо сказал Андрей. – Погибнешь с ними – не предупредишь остальных, тогда под угрозой окажутся сразу два населённых пункта. Это понятно?
- Сложные решения ты предлагаешь, Андрюха! – с досадой дёрнул головой Олег.
Андрей молчал, опустив голову. Допил остатки виски. Протянул стакан.
- Налей самогону, Олежка, - он с трудом выдавливал из себя слова. – Время простых решений прошло. Иной раз приходилось их принимать единолично, взяв на себя всю ответственность за последствия. А уж какие это были последствия…
- Не бери в голову, - попытался успокоить друга Олег.
- Да я и не беру, но что прикажешь делать со своей совестью? Дисциплинировать эмоции можно, но нужно ли? Не стану ли я со временем бездушной тварью, привыкнув брать на себя «сложные решения»?
Андрей пытливо всмотрелся в лицо друга. Олег оставался спокойным. Уверенно ответил на незаданный вопрос:
- Никогда, Андрюха, я не буду считать тебя «бездушной тварью»! Одно только то, что ты сейчас задаёшься такими вопросами – говорит об обратном! Что же касается сложных решений, зная тебя, я убеждён: ты всегда серьёзно взвешивал каждое из них!
- Спасибо тебе, Олежка! Однако в той обстановке, что беспрестанно давила на нас, некоторые приказы отдавались без всяких раздумий. Ты, не представляешь себе, сколько «дерьма» всплыло из недр общества! А вполне вроде бы благополучные граждане? А «золотая молодёжь»? Знаешь, Олежка, это было похоже на пену: кто-то растворился в хаосе; кто-то лёг на дно; а некоторые, вдруг не захотели быть «пеной» и стали людьми. С «дерьмом» было разбираться проще – знай себе «убирай и вычищай», а как быть с остальными? С теми, кто не то чтобы определиться: «на чьей они стороне», но и своё место в мире найти не могут? Когда вдруг оказалось, что мир вокруг совсем другой! И больше нет ставших бесполезными статусных вещей, а уважение заслуживается только реальными делами: заботой о больных и беспомощных; умением организовать людей, вселять в них уверенность и оптимизм; самоотверженно трудиться; на общее благо – в первую очередь, а уж потом – для себя! И заметь, это, в общем-то – прописные истины, о которых никто толком не задумывался, когда всё было благополучно.
Олег пожал плечами:
- Видимо пришло время избавиться от «дерьма» и как ты говоришь: «пены». Просто, Андрюха, не позволяй при этом всякой «грязи» прилипать к твоей душе. Останешься человеком.
Андрей удивлённо взглянул на друга. Покачал головой:
- Ты не перестаёшь меня поражать, Олежка! Иной раз, ты говоришь и мыслишь, как последний солдафон, а иногда из тебя выскакивают суждения, не свойственные твоей натуре! Ты изменился. Только сейчас я это начинаю понимать и видеть в твоих глазах нечто такое, что не могу себе объяснить. Может быть, ты попробуешь?
- Нет, Андрюха, не забивай себе голову подобными пустяками, - улыбнулся Олег, вставая. – Прохладно стало, надо бы печь затопить.
Пока возился с печкой, вдруг физически ощутил спиной пристальный взгляд Андрея. Поворачиваться не стал. Спросил, закрывая дверцу топки:
- Возвращаясь к разговору о возможном появлении бандформирований: ты думаешь у них где-то «гнездо» рядом?
- Предполагаю, - после некоторой паузы, послышался ответ. – Точных данных нет.
Олег вернулся к столу. Сел в кресло, вытянув ноги. Равнодушно спросил:
- Но?
- Что: «но»? – вскинулся Андрей.
- Есть какое-то «но», которое не даёт тебе покоя.
Андрей напряжённо улыбнулся:
- Сейчас, ты меня не просто удивляешь, а начинаешь пугать? Я, по-моему, даже интонацией не выдал своих сомнений! Может, теряю навыки в связи с этой кутерьмой?
- А-а, - отмахнулся Олег. – Просто интуиция. Ну, так как? Поделишься?
- Да, чёрт с тобой! Всё равно это только мысли и сомнения! Чего развалился, будто кот на печи? Двигайся сюда, ближе к карте!
Дождавшись внимания от Олега, Андрей продолжил:
- Я на днях, рылся в довоенных архивах НКВД. Так вот, в числе прочих документов, мне попался отчёт сотрудника, входившего в состав небольшой группы историков, осматривавших древний монастырь, расположенный у нас в горах.
- У нас есть древний монастырь? – удивился Олег. – Где же он?
- В этом-то и проблема! – поморщился Андрей. – Отчёт был разрознен, много листов не хватало. Из того, что уцелело, можно было понять, что находился он где-то посредине, между нашим Городом и Демидовым. Исследовать ничего толком не смогли. Как только начали осмотр, группу охватили панические чувства! Чем больше они находились на территории монастыря, тем сильнее становилась паника. В конце концов, у руководителя группы приключился сердечный приступ, в связи с чем, им и пришлось оттуда попросту сбежать! Отчёт с резолюцией начальника типа: «религия – опиум для народа»; не фиг там вообще делать; забыть и засекретить - заперли в архиве!
- Ты предполагаешь, что банды могли себе «гнездо» там устроить? – поинтересовался Олег. – Почему именно там?
- Да потому что, по всем моим прикидкам, более удобного места для скрытной дислокации крупных формирований и найти нельзя! – уверенно и твёрдо ответил Андрей. – Посуди сам: место одинаково отдалено как от Демидова так и от Города; на сотни километров вокруг – глухие леса; прокормиться охотой в таких лесах, где дичь непуганая – запросто можно; полюс ко всему, наверняка в старом монастыре и кельи остались и печное отопление имеется; обнаружить банду – задача не из лёгких! Достаточно аргументов?
- Нет, Андрюха, – Олег в задумчивости покачал головой. – Ты, забываешь, что при нахождении на территории монастыря, людей охватывает паника…
- Ну, ты даёшь, Олежка!!! – воскликнул Андрей. – Ты, что? Поверил в эту чушь?! Да наверняка, этот горе-сотрудник провалил задание! Вот и отписался!
- Нихрена себе отписочка! – тоже завёлся Олег. – Ему было проще сказать, что всё в порядке, мол! Что вся группа историков идейно выдержана, следуют там, курсу партии… то, сё! А тут, описывает явную мистику!
- Ну, не знаю, - неуверенно проговорил Андрей. – Следов сотрудника НКВД и группы историков, я, в документах так и не нашёл. Как впрочем, и местонахождение этого монастыря, только примерное направление их движения в горы. Вот смотри…
Андрей склонился над картой. Олег придвинулся ближе.
- Они отправились в экспедицию летом. Шли сначала на север, потом свернули на северо-запад. Здесь леса менее густые. Отсюда двинулись к горам и прошли не менее ста пятидесяти километров. На этом месте записи оканчиваются, но логика подсказывает, что они могли пройти в горы только вот по этой ложбине. Видишь, она достаточно ровная, а если взять чуть правее, сразу оказываешься на отроге хребта. Сейчас он называется Первомайский. Так, ничего особенного, всего две тысячи метров. Так вот, если монастырь находится где-то здесь, то устраивая рейды, вполне можно контролировать подходы к трассе.
Андрей медленно провёл кончиком ножа по оперативной карте от обозначения гор, до трассы. Многозначительно сказал:
- Вот здесь возможен выход, а это, Олежка, всего в десяти километрах отсюда.
- Ты свою паранойю на меня не вешай, - усмехнулся Олег. – Извини, но мне слабо верится, что по заснеженным горам, покрытых к тому же густым лесом, можно так легко перемещаться.
- Дело твоё, - пожал плечами Андрей. – Но я тебя предупредил!
- Карту оставишь?
- Забирай, вымогатель! – махнул рукой Андрей и пробурчал. – Я тебе ещё зимнее обмундирование привёз. На всякий случай. Только обуви нет.
- Спасибо тебе, Андрюха! – обрадовался Олег. – На счёт обуви не переживай, мои берцы ещё послужат! В них даже мех ещё не свалялся.
- Фе-е, - скривился Андрей. – Носишь всякую америкосовскую гадость! Сейчас новый тренд – валенки! Лучше ещё ничего не придумали!
- Мои берцы канадские – полярный вариант, - поправил Олег.
- Мне «фиолетово», - широко зевая, отмахнулся Андрей. – Когда в санях сиднем сидишь – ноги особенно в тепле нуждаются. К тому же обратно ещё около сотни километров ехать, так что без валенок – никак.
- Почему: «около сотни»? Ты разве не сразу в Город едешь?
Андрей снова зевнул. Сонно улыбаясь, встал и подошёл к другу. Добродушно хлопнув его по плечу проговорил:
- Разморило меня чего-то. Сплю совсем. Я твой диван оккупирую, а ты Олежка, садись, пиши письмо Татьяне, завезу ей.
- Спасибо тебе Андрюха!
Олег вскочил, застелил диван, пока Андрей раздевался. Подбросил дров в печь. Лихорадочно прибрал на столе, сгорая от нетерпения выложить на бумагу все свои чувства к любимой женщине. Объяснить ей, что не мог поступить иначе. Придать ей уверенности в неизбежности скорой встречи.
Андрей уже похрапывал, когда Олег расположился за столом. Оглянувшись на спящего друга, убавил свет. Он долго сидел перед чистым листом бумаги. Мысли, нещадно подгоняемые вспыхнувшими чувствами, неслись, словно обезумевшие скакуны! Олег мучительно пытался остановить их бег, чтобы сосредоточиться, но не мог. Перед глазами возникали образы Татьяны: то смеющейся; то рассерженной; то ехидно-насмешливой. Однако чаще всего, его душу разрывал, её, полный печали взгляд. Будто Олег снова и снова собирался из дома в дальний путь.
Наконец, боясь, что так и не начнёт, он схватил карандаш и принялся писать:
«Таня, здравствуй!
Сегодня приехал Андрюха и всё мне рассказал о тебе. От возможности передать через него письмо для тебя – вскружило голову. Слова теснятся в сознании, оттого видимо так коряво пытаюсь что-то написать! Прежде всего: прости меня за то, что пришлось уйти, ничего не сказав тебе. Я посчитал, что так будет лучше. Хотя сейчас сомневаюсь в этом. В одном уверен: оставив тебя в Соболиной, я поступил правильно. В том положении, в котором ты находишься, это – самое безопасное место! Думаю, что Игнатич и так всё объяснил. Да и ты у меня – умница, сама всё понимаешь! Танюха, в голове не укладывается, что совсем скоро у нас будет ребёнок! Это удивительно! Безумно хочу обнять вас обоих и надеюсь, что в ближайшее время сделаю это. Но пока, должен оставаться здесь. Того требуют обстоятельства. Ты самое главное не волнуйся и не переживай за меня. Я в тепле, еды полно, вода тоже есть. Каждый день осматриваю окрестности. Приглядываю, так сказать за порядком, на вверенной мне территории (шучу). Обнимай от меня Игнатича, я ведь очень многим ему обязан. Особенно тем, что стану отцом! Ты уж береги себя и очень тебя прошу: не надо грусти, родная! Мы обязательно увидимся. Скоро! Теперь, ты – моя семья!
До встречи, Таня. Люблю тебя!
Олег»
Он перечитал письмо дважды. Нахмурился. Видимо давно разучился писать письма, если вышло как-то комом. Однако решил оставить всё как есть.
«Лучше всё равно ничего не выйдет», - с лёгкой грустью подумал Олег.
Сложил вчетверо лист. Подписал: «Тане». Убрал письмо в планшетку Андрея. Убавив свет до минимума, пододвинул кресло к разогретой печи. Поёрзал в нём, накрывшись пледом. Прислушавшись к себе, ощутил, как стало светло и легко на душе.
«Хорошо, что есть у меня такой друг как Андрюха! Иному бы и наплевать на мои переживания, а теперь, Таня точно весточку от меня получит!», - прежде чем погрузиться в сон, с чувством глубокого удовлетворения подумал Олег.
Глава 14. Хлопоты. Заботы
Андрей уехал во второй половине следующего дня. До отъезда успели тщательно обсудить намеченные планы с Михалычем. Свиридов полностью поддержал мысли Андрея по поводу использования Олега как связника для экстренных случаев. Сурово глядя на него, он жёстко отчеканил: «Ты, прапорщик сопли тут не разводи! Командованию лучше знать: как использовать личный состав, а быстрее тебя никто не доберётся до Соболиной. Это – приказ, Олег!»
Андрей, подливая «масла в огонь», предложил Свиридову возглавить маленький гарнизон, назначив его комендантом посёлка и начальником будущего блокпоста. Соответствующий приказ обещал передать с заступающими на пост военнослужащими. Свиридов тут же согласился. Олег тогда подумал, что более правильного решения и принять было нельзя! Он видел, как тяготился Михалыч, стоя в стороне от основных событий, как мучился он, от невозможности в полной мере применить все свои знания и опыт, а теперь он снова в строю!
Проводив Андрея, они опять засели над картой-схемой посёлка и прилегающей к нему местности. Определяли, где нужно устроить засеки, перекрыв подходы к дачам; где устроить закладки с продуктами и временное убежище на самый крайний случай, если жителям придётся покинуть их посёлок. Намеченные планы реализовали немедля. До конца января, Олег с Матросом, наплевав на лютый мороз, перекрыли засеками все возможные тропы, ведущие непосредственно к забору.
Непрекращающиеся холода и частые вьюги вселяли оптимизм, поскольку любое пешее передвижение без специального снаряжения в таких погодных условиях, было равносильно самоубийству. Природа словно сама взялась охранять жителей посёлка от незваных и неприятных «гостей». Дала им время подготовиться.
Второго февраля снежные тучи разогнал сильный ветер. В пронзительно голубом небе ярко светило солнце. Олег вышел из дома на террасу, блаженно жмурясь. Подставил ветру лицо. Втянул носом воздух. Отчётливо уловил запах талого снега.
«Значит, будет теплеть», - уверено подумал он. – «Самое время до трассы прогуляться»
Быстро собрался. Кобуру с пистолетом прицепил к правой ноге выше колена, изрезав для этого приспособления старый кожаный ремень. Теперь, «Стечкин» всегда был под рукой и не утяжелял портупею. Зашёл к Свиридову доложиться о своих намерениях. Тот только отмахнулся: «делай что хочешь, а мне чего-то нездоровится». Олег уверил его, что всё дело в перемене погоды, и следует ожидать значительного потепления. Обещал не задерживаться.
Сугробы намело такие, что невозможно было разобрать: где оканчивается просёлочная дорога, а где начинается кювет. Стена леса по обеим сторонам прикрывала от ветра. Олег, в приподнятом настроении шёл быстро. Жадно ловил запах тёплого воздуха, перемешанного с мощным ароматом хвои. Лесные птицы, радуясь неожиданному потеплению, весело щебетали на разные голоса.
Уже подходя к трассе, Олег вдруг уловил, как в естественный и ставший привычным шум природы, проникает посторонний и непривычный звук. Вместе с тем, этот звук был настолько ему знаком, что от неожиданности, он даже не сразу вспомнил, как называется его источник. Олег замер.
«Это же трактор!» - осенило его.
Олег бросился к трассе. Выбежав к свёртку, сбросил снегоступы и быстро огляделся. Тарахтение стало сильнее, однако определить, куда движется трактор и откуда, пока не представлялось возможным – звук метался, то отражаясь от стен леса, то «утопая» в глубоком снегу. Наконец, южный ветер принёс запах выхлопных газов.
«Едут по трассе со стороны Города», - уверенно определил Олег, выбирая место для наблюдения.
Расположился под разлапистой елью недалеко от свёртка. Одетый в белую маскировочную накидку поверх бушлата, он теперь походил на большой сугроб возле толстого, запорошенного ствола. Олег вытащил пистолет. Без лишнего шума дослал патрон в патронник. Оценил обзор и сектор стрельбы. На пятидесяти метровой дистанции, цель будет как на ладони, а уж с пятидесяти метров из «Стечкина» он точно не промахнётся!
Трактор всё не показывался, хотя его тарахтение и запах выхлопов усилились. Олег терпеливо ждал, не спуская глаз с дороги. Наконец, из-за поворота, толкая перед собой гору снега, съезжавшего на обочину по отвалу, появился бульдозер. Он тянул за собой небольшую телегу, в которой расположились два человека с охотничьими ружьями наизготовку. Они настороженно оглядывались по сторонам.
«Так», - лихорадочно соображал Олег. – «Сейчас, подобная техника может быть в руках только у Соболинцев. К тому же расчищать трассу, бандитам никакого резона нет, а вот своим – прямой резон стараться! Не иначе, как Андрюха уже распоряжения отдал. Надо только осторожненько выйти навстречу, чтобы не напугать мужиков, и делать это нужно прямо сейчас, пока расстояние ещё большое».
Олег поставил пистолет на предохранитель, убрал в кобуру. Скинув капюшон с головы, медленно выбрался на трассу. Стоял открыто во весь рост. Помахал руками над головой. Мужики в телеге, не сговариваясь, нацелили на него ружья. Трактор не останавливаясь, продолжал медленно ехать вперёд, расчищая дорогу. Люди в кузове, видимо посовещавшись, пришли к какому-то решению. Один спрыгнул и быстро пошёл к Олегу, обгоняя трактор. Другой, остался в прицепе, прикрывая напарника. Приблизившись на расстояние, с которого можно было услышать друг друга, пеший мужик громко заорал:
- Ты кто такой? Откуда?
- Живу я здесь, - откликнулся Олег.
Мужик с великим сомнением молча разглядывал его. Олегу это надоело. Он спросил в свою очередь:
- Вы из Соболиной что ли? Игнатича знаете?
- Ну, знаю, а тебе то что?
- Слышь, мужик, - раздражаясь таким тугодумством, прокричал Олег. – Подойди ближе, я тебе документы покажу, тогда всё станет ясно! Да заглушите вы свою тарахтелку! Сколько орать можно!
- Глушить нельзя, потом с ручного пускача тяжело заводить будет, - пояснил мужик, делая несколько шагов вперёд. – Показывай, что там у тебя!
Олег вытащил из планшетки удостоверение, раскрыл его, показывая красную печать Соболинцу. Особой уверенности, что на таком расстоянии он что-то разглядит, у Олега не было, поэтому пришлось подключать «тяжёлую артиллерию»:
- Я сотрудник ЧК! Это я помогал Сидельникову систему постов у вас наладить!
Мужика будто подменили! Он опустил ружьё, широко улыбнулся. Повернувшись к своим, вскинул руку вверх, показывая большой палец. Кинулся к Олегу. Подбежав остановился, восхищённо его разглядывая. Олег смутился. Похоже, он стал каким-то кумиром среди населения Соболиной. Справившись с неловким чувством, спросил:
- Для чего трассу расчищаете?
- Сразу за нами, техника сюда брошенные машины стаскивать будет, а зачем – нам не сказали, - радостно сообщил мужик.
- Понятно, - кивнул Олег.
Ему действительно было понятно. Зачем везти ценные стройматериалы, тратить соляру, когда проще и быстрее стащить сюда брошенные автомобили и соорудить из них заграждения для блокпоста. Он ткнул пальцем за спину:
- Свёрток на просёлочную дорогу вон там. Солярки на обратную дорогу хватит?
- С избытком рассчитали. В кузове канистры с запасом стоят, Олег.
- Знаешь меня, значит, - усмехнулся Олег, протягивая руку. – А тебя как звать?
- Вальком… Валентин, то есть, - немного с запинкой проговорил мужик.
Обменялись рукопожатием. Олег, повернувшись, махнул рукой, призывая Соболинца идти за ним. Пояснил:
- Я тебе сейчас размечу, где нужно расчистить и как.
Валентин пошёл за ним, внимательно слушая указания Олега.
- Смотри, - развивал свою мысль Олег. – Сто метров от свёртка, нужно расчистить полностью всё полотно дороги. Снег на обочину не сваливайте. Мне нужен вал из него поперёк трассы. Высота – метра полтора. Толщиной, чтобы не меньше трёх метров было. Посредине вала проход, шириной не больше двух метров. Понято?
- Куда уж понятней, - кивнул Валентин. – Сейчас Сашке скажу, он сделает - тракторист от Бога! А ты, сейчас куда?
- К себе поспешу. Надо своих обрадовать. Сказать, что не забыли про нас, - улыбнулся Олег.
- Ты, того… если чего передать кому, то давай, я передам, - предложил Валентин.- Мы, к ночи в Соболиную вернёмся.
- Передай в гарнизон Красноречья, что нам срочно нужна лошадь и сани. Комендант посёлка пешком сюда не находится, а контролировать строительство обязательно потребует. Слишком уж дотошный он и строгий.
- Обязательно передам. До встречи, Олег!
Валентин кинулся к трактору, а Олег, надев снегоступы, устремился с максимальной скоростью обратно в дачный посёлок.
***
Свиридов, услышав от Олега сногсшибательную новость, соскочил с постели. Принялся лихорадочно натягивать штаны. В комнату влетела Наталья Андреевна. Решительно вцепилась в свитер мужа. Не без труда отобрала и спрятала за спину.
- Куда собрался? Тебе ещё пару дней отлежаться надо! Ну, что ты, Коля, как ребёнок! Ей, богу! Олежек, да скажи ты ему…
- Действительно, Михалыч, куда ты сейчас пешком пойдёшь? Я попросил чтобы нам лошадь с санями подогнали, вот тогда – совсем другое дело.
Свиридов хмуро оглядел обоих. Накинув на плечи шерстяное одеяло, прошёл к столу.
- Сговорились, - обречённо пробурчал он. – Садись, Олег. Чайку попьём, обсудим.
- Что обсуждать то? – пожал плечами Олег, усаживаясь за стол.
- «Что, что», - забрюзжал Михалыч. – Наворотят там без нас, потом переделывать всё придётся. Доставай чистый лист, рисуй наш участок трассы и местность вокруг.
- Михалыч, да лишнее это всё! Я столько блокпостов в своей жизни повидал, и оборонять их приходилось! Что, не смогу работы организовать? Не доверяешь?
Свиридов посмотрел на Олега с такой насмешкой, что тому стало не по себе: «опять что-то не то ляпнул».
- Любая фортификация требует привязки к местности, - снисходительно начал объяснять Михалыч. – Насколько продуманно оборудованы укрепления, устроены бойницы, ходы сообщений и многое другое – настолько успешно можно контролировать огнём территорию, измеряемую километрами! Думай, прапорщик, прежде чем что-то сказать! Поэтому рисуй! Я позже размечу сектора стрельбы по фронту и флангам. Однако всё равно нужно будет на место выехать и определиться конкретнее.
Олег вздохнув, стал схематично набрасывать карандашом местность. Свиридов внимательно наблюдал. Иногда вмешивался, требуя точности. Покрикивал, ругая «криворуких ментов-прапорщиков без нормального глазомера». Раздражённо отбирал карандаш, правил сам.
Наталья Андреевна тихо и незаметно поставила чайник, тарелку с хлебом и вазочки с вареньем и мёдом. Ушла на цыпочках. Мужчины сидели над схемой почти до вечера, пока Свиридов, разглядывая листок, наконец, удовлетворённо не заулыбался:
- Ну, вот – это уже кое-что!
- Что у нас на завтра, Михалыч? – устало спросил Олег.
- Завтра? – Свиридов задумался. – Завтра, Олег, сходи к Матросу и притащи его сюда. Видно этот свинопас подзабыл о моём задании. Необходимо заранее определиться: куда людей размещать будем; осмотреть жильё; если надо – подремонтировать. Так что завтра – занимаемся только этой задачей. Вопросы есть?
- Нет.
- Свободен!
Олег пулей вылетел из дома Свиридовых, пока Михалыч не вспомнил и не загрузил его ещё какой-нибудь нудятиной.
В десять часов утра следующего дня они втроём подходили к маленькому щитовому домику. Насупленный Матрос (уже получивший взбучку от Михалыча) ткнул рукавицей в покосившуюся калитку:
- Тута.
- Сведения точные? – усомнился Свиридов.
- Михалыч! – взорвался Матрос. – Не е…и мне мозги! Председатель ещё года три назад мне жаловался, что наследники прежнего хозяина лет десять сюда носа не кажут! Ещё разорялся, что взносы не платят! Я просто подзабыл: про какой участок он говорил, а тут, на днях вспомнил.
- Действительно, - согласно кивнул Олег. – Ты, глянь, Михалыч, в каком запустении и сад и постройки. В таком доме вообще зимой жить можно?
- Вот сейчас и проверим, - буркнул Свиридов, хватаясь за перекошенную калитку. – Вот, чёрт! Заклинило напрочь!
- Отойди, - Олег, отодвинув Свиридова, коротко и резко нанёс удар ногой в створку.
Дверцу сорвало с петель. Пролетев с полметра, она погрузилась в сугроб. Искорёженные петли обижено заскрипели на косяке. Свиридов ехидно произнёс за спиной:
- Сила есть – ума не надо. Ломать – не строить!
- Ты, чё, Начальник! Это же мне потом чинить! – заверещал Матрос.
- Да успокойтесь, вы! Кому эта калитка на хрен нужна! Были бы ворота – другое дело, а так, что есть она, что нет! Нашли из-за чего бучу поднимать!
Они гуськом вошли во двор. Олег шёл впереди. Разгребая ногами сугробы, он проделывал тропинку к входной двери. Свиридов предостерегающе сказал:
- Олег, ты только дверь не выноси по старой ментовской памяти!
Олег обернулся. Поймав взгляд Михалыча, хитро подмигнул. Надо было разрядить нервозную обстановку среди них. Нарочито громко сказал:
- Спасибо, Михалыч, подсказал! И вправду: чё с ней возиться!
Сделал вид, что собирается с разбегу ударить по двери плечом.
- Ай! Начальник! – завопил сзади Матрос, и смешно выкидывая ноги, кинулся по сугробам вперёд, спасать дверь.
Услышав дружный гогот, остановился. Обернулся к безудержно ржущим мужикам. Неожиданно сам широко улыбнулся:
- Вот, вы – фраерки недоделанные! На дешёвый понт меня поймали!
- Давай, Матрос, двигай первым, - смеясь, махнул ему рукой Свиридов. – Запертые двери – это по твоей части. Разберёшься?
- Тут делов-то! – разглядывая замок, ответил Матрос.
Покосившись на них, закрыл спиной свои манипуляции. Свиридов пихнул Олега в бок:
- Свои профессиональные секреты бережёт.
Матрос, повернувшись к ним, широко улыбаясь, торжественно распахнул дверь. Склонился в клоунском поклоне:
- Сильвупле, краснопёрые!
Вошли в дом. Маленькие сени были снабжены дверью.
- Ладно, хоть тамбур есть, - пробурчал Матрос, входя в комнату.
Полнейшее запустение было на лицо! Всё вокруг покрывал слой пыли. Из-за неё невозможно было даже разобрать: какого цвета маленький стол возле окна. С потолка и углов свисала махровая тенёта. Даже не смотря на промороженность дома, отчётливо пахло сыростью. Две панцирные кровати сиротливо стояли по бокам комнаты, подчёркивая своими железными скелетами полнейшую опустошённость в доме. Матрос сразу подошёл к небольшой печи. Открыл топку; подвигал заслонкой дымохода. Досадливо цыкнул:
- Этаким очажком, Михалыч, хрена лысого прогреешь хатку! На дровах разоримся!
Олег постучал пальцем по окну, многозначительно произнёс:
- К тому же окна то – даже не двойные.
- Ну, заскулили! – возмутился Свиридов. – Матрос, у тебя на примете другие дома имеются?
- Есть ещё один, да там восстановительных работ – выше крыши!
- Каких конкретно?
- Окна вставить; кровлю подлатать – шифер весь потрескался, да местами обвалился; полы прогнили. Тот дом лучше конечно, но на его восстановление время надо.
- О чём тогда говорить? – пресёк все споры Свиридов. – Матрос, принеси дров, занимайся печью. Проверь: коптит – не коптит; греет ли?
- Сделаю! А на счёт окон… тут так можно выкрутиться: у меня старая плёнка полиэтиленовая от теплицы осталась, её можно на рейки натянуть, да вместо рам вставить. В доме всего два окна! Утоплены глубоко. Места достаточно для дополнительных рам. У меня плёнки, и на тройные рамы хватит. Правда, реек нет, к тому же окна непрозрачные будут.
- Это всё – мелочи! – отрезал Свиридов. – Бойцам тут жить в тепле надо, пищу готовить, а не в окна пялиться! Твоя идея, Матрос, мне нравится – так мы серьёзно утеплим эту «сарайку».
- Всё от печки будет зависеть, - неуверенно мотнул головой Матрос. – Домик хоть и щитовой, но я такие дома знаю: если толщина пенопластовой плиты между щитами достаточная, то тепло удержит.
- Ну, всё, договорились, - кивнул Свиридов. – Матрос, ты разбирайся с отоплением пока, а мы с Олегом ко мне пойдём. У меня вроде были где-то рейки. Если нет, так найдём, что приспособить. Пошли, Олег.
Работа закипела! Матрос первым делом сбегал к себе домой. Из подручных материалов соорудил «бомбу» для прочистки дымохода. Рискуя сорваться, залез на крышу. Долго и тщательно елозил «бомбой» в трубе. Когда Свиридов и Олег вернулись, неся в руках дрова и нарезанные рейки для рам, Матрос, торжествующе улыбаясь, продемонстрировал им гудящую печку. К слову сказать – это был скорее очаг с чугунной плитой. Основной обогрев маленького помещения, как раз и осуществлялся за счёт нагревания этой плиты. Кирпичная кладка была слишком низкой, чтобы в полной мере способствовать обогреву. Тем не менее, через час топления, отчётливо ощутилось тепло. Олег, в качестве подмастерья помогал Матросу натягивать полиэтиленовую плёнку на рейки. Тщательно выверяли зазоры, чтобы не было щелей. Вставляли импровизированные рамы в оконные проёмы. Пока Матрос вставлял последние рамы, Олег обивал края входной двери обрывками старого, ватного одеяла – устранял утечку тепла. Ещё через два часа, благодаря произведённым работам по удержанию тепла, в доме стало жарко. Пришла Наталья Андреевна с ведром и тряпкой. Услала Матроса за водой. Тем временем, Михалыч притащил старые ватные матрасы, расстелил их по кроватям. Бросил на стол связку хозяйственных свечей. Маленький, давно заброшенный дом, постепенно превращался совместными, дружными усилиями в уютное «гнёздышко».
- Хорошо, хоть из этого щитового дерьма хоромы строить не стали, - водрузив два ведра воды на плиту и отдуваясь, пропыхтел Матрос. – Иначе этого очажка на прогрев точно бы не хватило – как ни утепляй! Не тот проект для нашего климата! О чём только люди думали?
- А на хрена о чём-то думать, когда всегда всё под рукой, - ответил Олег, втаскивая в комнату широкую, длинную лавку. – Никто ведь не задумывался: какой ценой в квартирах есть и тепло; и газ; водоснабжение; каким образом говно из унитаза исчезает…Только сейчас понимать стали.
- Кыш отсюда, умники, - махнула на них рукой Наталья Андреевна. – Пока всё тут не помою – в дом не заходите!
На улице Свиридов задумчиво глядел на бодро дымящую трубу. Снял шапку, рассеяно пригладил пятернёй волосы.
- Чего озадачился, Михалыч? – подошёл к нему Олег.
- Да вот думаю: люди тут поместятся? Как считаешь, оптимально, сколько людей на блокпосту потребуется?
- Если две смены по пять человек – это для суточного дежурства… тяжеловато людям придётся. Оптимально три смены, смотри: одна дежурит на блокпосту; те, что сменились – отсыпаются в доме; третья – задействована на хозяйственных работах.
- Резонно, - одобрил Свиридов. – В первую очередь с их помощью второй дом отремонтируем. Матрос, он хоть не такой маленький как этот?
- Да по боле будет, Михалыч. С этой «конурой» не сравнить, - кивнул Матрос.
- Отлично! – Свиридов вновь обрёл решительный вид. Взглянул на Олега. – Ты, Олег, вот что: завтра с утра отправляйся на трассу; паёк с собой возьми на день. Подежуришь там до вечера. Если кто появится из «наших», узнай конкретно: в какие сроки следует ожидать прибытия личного состава блокпоста.
- Сделаю.
- Матрос, на тебе – поддержание тепла в домике. За дровами ко мне зайдёшь, а то взял моду, шельмец – топливо экономить!
***
Олег не ожидал, что в их глухомани, так скоро закипит бурная деятельность. Видимо опасения, высказанные ему Андреем, были по достоинству оценены и руководством Краснореченского гарнизона.
Он, как и обещал Свиридову, вышел из дома рано утром, заранее изнывая от предстоящего вынужденного безделья. Однако подойдя ближе к трассе, отчётливо услышал громкие голоса, скрежет металла, тарахтение трактора и лязг гусениц. Осторожно подкрался ближе. Выглянул из густого ельника.
На трассе суетились люди. Количеством, как быстро подсчитал Олег, двенадцать человек. Шестеро из них, были одеты в ватники защитного цвета. На головах – солдатские ушанки. Остальные – явно гражданские. И своими солдатами и гражданскими, руководил высокий тощий офицер (этот командный тон, Олег ни с чем бы ни спутал).
Таиться больше не имело смысла. Выйдя из своего укрытия, Олег сразу направился к командиру. Неожиданно, словно из ниоткуда, по обочинам дороги появились две крепкие фигуры в белых маскировочных накидках с автоматами Калашникова в руках.
- Стоять! – приказал один из них. – Руки на виду держи.
- Кто такой? Откуда? - спросил другой.
Олег медленно и молча вытащил из планшетки удостоверение. Протянул тому, что стоял справа.
- Это свой, - проверив и вернув документы Олегу, кивнул напарнику боец.
- Вы, что ли на блокпост заступаете? – поинтересовался Олег.
- Нет, мы только охраняем рабочих. По поводу поста – все вопросы к капитану!
Олег кивнул и вышел на дорогу. Подойдя к командиру, показал удостоверение.
Тот, скосившись, вытащил руку из меховой рукавицы. Протянул со словами:
- Виктор. Ты начальником блокпоста назначен?
- Нет. Начальник блокпоста – подполковник Свиридов. Ему в силу возраста и состояния здоровья сложновато сюда пешком ходить. Мы лошадь просили…, меня, кстати, Олегом зовут.
- Ну, раз просили, значит, будет, - уверенно ответил капитан, и тут же заорал на одного из подчинённых. – Лопатин! Лопатин, твою мать! Ты куда сетку рабица бросил! Вот теперь вылазь из кузова и ищи её в сугробе!
Зорко глядя за разгрузкой материалов и инвентаря, не поворачивая головы спросил:
- Это ты распорядился вал из снега поперёк дороги соорудить?
- Я, а что? – насторожился Олег.
- Правильно! – кивнул капитан. – Надо воды привезти. Накинем сетку рабица и мокрым снегом закроем сантиметров эдак на двадцать-тридцать. Заложим мешками с песком. Так, глядишь лобовую «броню» блокпоста и укрепим. Есть у вас вода в посёлке?
- Есть. Только подходящих ёмкостей нет.
- Как нет? Не поверю, что в дачном посёлке не найдётся пара двухсотлитровых бочек!
- А этого разве хватит? – удивился Олег.
- За глаза! Сейчас «Беларусь»* разгрузится, ты с ним в посёлок езжай. Воду привезёшь, а за одно и начальника блокпоста. Он, в фортификации чего-нибудь смыслит?
- А то! – широко улыбнулся Олег, злорадно про себя усмехаясь. – Он тебе точно все кишки вымотает! Готовься, Витя!
- Такой серьёзный мужик?
- Не то слово!
- Лопатин! – громко простонал капитан. – Ты мне разгрузку задерживаешь! Две минуты тебе на выгрузку мешков с песком. Да мне насрать, что у тебя не сотня рук! Силин! Силин, помоги этому безрукому! Сейчас тягач остовы автомобилей подтаскивать начнёт, а у нас ничего не готово!
- Ну, всё, капитан! Я тебе мешать не буду. Маякнёшь, когда можно будет «Беларусь» забрать.
- Ладно, давай! Видишь, тут без руководства никак не обойтись! Худоев, не стой перед отвалом бульдозера! Хочешь быть в снег закатанным?!
Под руководством придирчивого капитана, разгрузка стремительно закончилась. Виктор подошёл к водителю трактора, что-то сказал ему. Тот кивнул, лихо развернул трактор перед Олегом. Из кабины высунулось знакомое лицо:
- Олег, забирайся в кабину, с ветерком прокачу!
- Здорово, Валентин! – узнал водителя Олег. – Тут до посёлка двенадцать километров, быстро доедем?
- По нынешним меркам – долетим! – засмеялся соболинец. – Трактор-то, из-под всякого мусора достали, когда другие завести не смогли! А этот – неприхотливый; профилактику сделали, да с ручного пускача завели. Шустро бегает по сравнению с бульдозером, да и с лошадкой не сравнить! Это, считай, сколько груза мы сюда приволокли; а людей? Ну а времени на это затратили – всего ничего?
- Понятно, - кивнул Олег. – Ты, давай, понужай!
Трактор рванулся с места. Мелькали ели по бокам дороги. Олег поймал себя на мысли, что скорость колёсного, старого трактора, показалась ему непривычно высокой! Настолько он привык перемещаться пешком, либо на санях. Не прошло и получаса, как он уже стучался в створку ворот посёлка. Выскочил Матрос. С ошалевшим видом уставился на трактор, будто увидел диковинного зверя.
* «Беларусь» - Колёсный трактор МТЗ-5. Затем последовали модернизации МТЗ-5М и МТЗ-5Л отличавшиеся системой электрооборудования и запуска двигателя.
- Это чё? – продолжал тупить Матрос.
- Трактор, - равнодушно бросил Олег.
- Ну, это… в смысле: откуда?
- Матрос, перестань тормозить, - поморщился Олег. – Лучше сообрази: где у нас можно две двухсотлитровые бочки найти под воду? Без лишних вопросов! Я, к Михалычу.
Олег вспрыгнул на подножку кабины. Махнул Матросу рукой, подгоняя того действовать побыстрее. Кивнул Валентину:
- Давай, сейчас прямо и направо, а там покажу.
Трактор не торопясь потарахтел по узким улочкам, наполняя дачный посёлок забытыми звуками и запахами. Олег указывал дорогу. Иной раз ловил себя на мысли, что такая техника выглядит посреди заснеженных домов, окружённых плотной стеной хвойного леса и тишиной, странно и чуждо.
Свиридов, встречал их у калитки. Был серьёзен и сосредоточен. Выслушав краткий доклад Олега, велел одну бочку забрать у него и, не теряя времени наполнить её водой. Пока Олег вытаскивал со двора Свиридовых бочку, пока ставил её в кузов, на улице послышался грохот железа – показался Матрос, который пинками катил ещё одну бочку. Вместе подъехали к дому Олега. Раскатали шланг до скважины. Матрос остался в кузове с одним концом, Олег подсоединил другой конец к насосу. Их движения были настолько слажены, действия настолько несуетливы, что Валентин выбравшись из кабины, невольно залюбовался, сдвинув меховую шапку на затылок.
- Вам бы одной бригадой работать, - задумчиво проговорил он, обращаясь к Матросу, наполнявшему вторую бочку. – Взаимопонимание сразу видно. Любую работу осилите!
- О чём базар, Валёк! Мы с Начальником столько вместе хапнули за это время! Без слов друг друга понимаем!
Поглядывая на льющуюся воду, Матрос предостерегающе крикнул в сторону двора:
- Эй! Начальник! Хорош качать – перельётся сейчас!
Пока скатывали шланг, подошёл Свиридов. Протянул Матросу две деревянные крышки. Распорядился:
- Матрос, ты остаёшься на хозяйстве. Да, и вот ещё что: вооружись-ка ты на всякий случай подарком Андрея до нашего возвращения. Олег, давай в кузов – бочки придержишь.
Олег без лишних слов забрался в прицеп. Его не покидало навязчивое ощущение, что время замедлилось, словно замерло в удивлении от такой прыти людей. А старый, хвойный лес, неодобрительно шумел «взирая» на эту поспешность. Но именно сейчас, людям по-другому поступить было нельзя – механизм реализации их планов по созданию на базе посёлка, форпоста, запустился.
По дороге, Олега нещадно болтало в прицепе. Он умудрялся не только сохранять равновесие, но и не давал бочкам упасть. Безуспешно прижимал крышки, но вода выплёскивалась из-под них, щедро окатывая матерящегося Олега. В итоге, когда подъехали к возводимому блокпосту, он весь оказался мокрым. Особенно досталось штанам и берцам.
Свиридов уже о чём-то разговаривал с капитаном инженерных войск, показывал ему свою схему, которую они так долго рисовали с Олегом. К трактору подбежали солдаты. Совместными усилиями сгрузили бочки. Их сразу же утащили к снежному валу, перекрывающему дорогу. Изнутри, вал уже подпирали остовы автомобилей. Сейчас, такую же стену возводили по бокам блокпоста. Олег отошёл в сторону, чтобы не путаться под ногами у работающих людей. К тому же, вдруг захотелось отдалиться от всего этого. Звуки производимых работ, рёв дизелей, людской гомон – резали слух. Олег попытался отгородиться от них, впадая в некое подобие транса. Он безучастно смотрел на суету солдат. На Свиридова и капитана – инженера, о чём-то яростно спорящих. Вслед за этим, отрешённость сменилась раздражением:
«Пришли тут, надымили, шумят как ненормальные!»
Постепенно до Олега дошло, что это, в принципе - не его мысли и чувства!
«Ну, конечно!» - догадался, наконец, он. – «Старый лес. Кто же ещё? И раздражение понятно: мне бы кто под ухом перфоратором долбил, когда я сплю! Вообще бы поубивал мерзавцев!»
Испугавшись, что лес может услышать его мысли, тут же «прикусил» язык. Давя в себе раздражение, стал спокойно и по-доброму «объяснять», что это – ненадолго. Денёк-другой и вся суета и шум прекратятся.
Медленно, но верно - гнетущее состояние сошло на «нет». В сознание вернулись звуки. И вместе с тем… Олег резко обернулся в противоположную от блокпоста сторону. Дорога была пуста, но он точно знал, что там, за поворотом, кто-то очень ему близкий, едет на санях.
«Неужели!» - мелькнула взволнованная мысль.
Он сначала пошёл, а потом, не обращая внимания на призывные крики за спиной, побежал к повороту, из-за которого показались сани.
Она выпрыгнула на дорогу и бросилась к нему навстречу:
- Оле-е-ег!
Он распахнул объятия:
- Таня!
Глава 15. О чём рассказал Игнатич
Они сидели в его доме. Татьяна уютно расположилась у Олега на коленях. Беспрестанно прижималась к его плечу щекой. Перебирала тонкими пальцами отросшую бороду и всё время улыбалась, тихой счастливой улыбкой. Боже! Как же она похорошела за это время! Налитые румянцем щёки слегка округлились. Волосы заметно отросли; их пёстрый цвет значительно поблёк, уступая место натуральному тёмно-русому цвету. Олег нежно прижимал её к себе и всякий раз, когда встречал блеск её восторженных глаз, неизменно задавался вопросом: «неужели он всё-таки чем-то заслужил такое счастье?»
Тогда, на дороге, после слёз радости и смеха, она попыталась его побить. Однако Олег был готов и к этому. Он бережно, но крепко прижал Татьяну к себе, осыпая её лицо поцелуями, пока она окончательно не сдалась. Подкатили сани.
- Здрав будь, Олег! – раздался до боли знакомый голос.
- Игнатич! – обрадовался Олег.
- А ты, никак, кого другого ждал? – ухмыльнулся старик. – Давай, клади мою дочку обратно в сани, а то ишь – усю изжамкал! Да исчё на людях.
- Да ладно тебе, батяня, ворчать, - замурлыкала Татьяна. – Он передо мной весь виноватый, вот пусть теперь и носит на руках!
- Одни останетеся, так намилуетесь исчё, а тут люди смотрют. Чужое счастье, оно иной раз людям поневоле душу застит, - как всегда основательно принялся объяснять Игнатич. – Сглазют и не заметишь! Так-то вот!
Татьяна легко высвободилась из рук Олега, но в сани не полезла. Вцепившись в его руку, пошла рядом. Приблизился Свиридов. Остальные деликатно сделали вид, что продолжают работать.
- Знакомься, Михалыч, моя жена – Татьяна! – немного смущённо представил её Олег.
- Весьма… так сказать… кхе-кхе, - отчего-то тоже смутился Свиридов и наконец, прокашлявшись тоже представился. – Николай Михайлович, командир, а главное – сосед этого раздолбая.
Татьяна легко рассмеялась. Олег насупился:
- Вечно ты… не надоело?
- В данном случае – это комплимент, - отрезал Свиридов. – Человек другого склада характера, не попёрся бы в такую даль и по такой погоде пешком!
- Понятно, - вздохнул Олег. – А это – Владимир Игнатьевич…
- Мой отец, - твёрдо уточнила Татьяна.
- Так оно, - закивал Игнатич. – Николай Михалыч, может, мы до посёлка-то поедем? Чевой нам тута торчать без надобностев? Вот, лошадка и сани для вас, тама и оставлю.
Свиридов просветлел лицом:
- Вот спасибо! А как же вы обратно?
- Небось, завтра довезёте старика до сюдова, а тут уж на тракторе обратно укачу до Соболиной. Дочка, вот токомо на пяток дней у Олега останется погостить.
- Олег, - Свиридов перешёл на командный тон. – Слушай приказ: забирай жену и езжай домой! Три дня тебе выходных... не возражай! Мир без тебя не рухнет за это время! Приказ ясен?
- Ясен.
- Исполняй!
Пока ехали просёлочной дорогой, Олег рассказал Игнатичу и Татьяне как дошёл до дома, как сильно ему помог в этом Грозный, как жили и работали со Свиридовыми и Матросом на благо маленькой общины до приезда Андрея.
Татьяна слушала молча. Вздрагивала, когда он рассказывал про разбившийся авиалайнер и свою оплошность с капканом. Игнатич одобрительно кивал. Иной раз цепко и остро всматривался в Олега. Дослушав до конца, задумчиво сказал:
- Вот гляжу я на тебя, и зрю, как крепнеть молодой дубок, врастаеть корневишшем в родную землю.
- Ты, это, батяня, о чём? – удивилась Татьяна.
- Олегу, то ведомо… совсем лесным человеком становится.
- Как это – «лесным»?
- Это Танюха, трудно объяснить, - усмехнулся Олег, целуя её в розовую щёку. – Это надо чувствовать, поэтому не заморачивайся, лучше посмотри, какая красота вокруг!
- Подумаешь! У нас в Соболиной покруче будет! – хвастливо заявила она. – У тебя тут за стеной елей и не видно ничего, а у нас – холмы! Лес во всей красе далеко-далеко рассмотреть можно!
- Хвастушка!
- А, ты… ты, знаешь кто? – закипятилась Татьяна, но была повалена Олегом в сено.
Устроили весёлую возню. Снова целовались. Игнатич отвернувшись, тихо бормотал себе под нос:
- То – Богоугодно! Вона как лес радовается любов, да счастье людское учуяв, хоть и дремлеть, весны дожидаючись.
Словно в подтверждение его бормотания – слетелись синички. Безбоязненно рассаживались на ближайших ветках. Затейливо цвиркали на разные голоса, сопровождая сани. Задорные воробьи звонко вторили им своим чириканьем. Любопытные сороки деликатно помалкивали, внезапно «усомнившись» в своих «вокальных данных». Лес накрыл людей пушистым и тёплым «одеялом» ответной любви и безусловного одобрения.
Въехали в открытые ворота. Матроса на месте не оказалось. Отметив про себя это «безобразие», Олег указывал Игнатичу дорогу к дому. Тот, зорко посматривая по сторонам, укоризненно покачал головой:
- Сколь, однако, изб брошенных, да неухоженных! Как же так можно? Только тута людям и жить, да здоровья копить!
- Да это только зимой, Игнатич, - попытался оправдать дачников Олег. – А летом тут знаешь, какой муравейник!
- Ты, мурашей не трожь. Они с пользой свои терема строють, а уж как сообча живуть, да работають – вот у кого учиться надобно! А тута у вас… э-э-эх! – старик досадливо махнул рукой.
- А мне тут нравится, - оглядываясь, заявила Татьяна. – Так тихо! Я сначала здорово бесилась, когда приходилось просыпаться ни свет, ни заря под вопли петухов, да мычание коров, а потом привыкла. А тут у вас, Олег, тишина аж на уши давит.
- Скотины, кроме свиней и кур Матроса в посёлке нет. К тому же лес стоит плотной стеной вокруг, - пояснил Олег.
Подъехали к дому Свиридовых. Во дворе стояла тишина. Над трубой белел уверенный столбик дыма.
- Стой, Игнатич, лошадь с санями у Михалыча оставим. У меня такой важный транспорт размещать негде.
- Тпру-у-у, - Игнатич натянул поводья. Вопросительно поднял бровь. – А твоя изба-то далече? Уж больно огроменный мешок с харчами дочка заготовила! Куды ёго ташшить?
- Да вот он, - смеясь, указал Олег рукой на свой дом. – Наискосок.
Зашёл в калитку. Распахнул ворота. Махнул Игнатичу:
- Заезжай.
На шум вышла Наталья Андреевна. Вытирая руки передником, вопросительно посмотрела на Олега, пробежалась взглядом по гостям.
- Знакомьтесь, тётя Наташа…
После взаимного знакомства, Игнатич вдруг внимательно посмотрел на Свиридову. Расплылся в широкой улыбке:
- Травница-ведунья!
Наталья Андреевна смутилась:
- Да какое там! Бабка в своё время кое-чему научила, а потом уж я всё сама.
Игнатич, распрягая лошадь, проговорил, обращаясь к Олегу:
- Вы, молодые, к себе ступайте. Я тута без вас управлюся. Мне бы с хозяйкой пошушукаться кой о чём. Олег, токомо ты энтот мешок забери! Тяжелюшший – спасу нет!
Олег пожал плечами. Одной рукой выхватил из саней мешок. Другой – обнял Татьяну за плечи. Потянул к выходу со словами:
- Пойдём, Танюха. Им есть о чём поговорить, а я тебе пока дом покажу…
Вот так они и сидели, обнявшись, в его доме уже полчаса, не в силах оторваться друг от друга. Наконец, Татьяна, встрепенувшись, вскочила с колен Олега.
- Поставь чайник, быстрее, а то батяня сейчас придёт, а у нас даже чая нет!
- Ты чего так засуетилась? – удивился Олег, поставив чайник с водой на газовую плиту.
- Он ещё слабый после болезни, ему бы полежать с недельку, да разве удержишь! Сейчас лекарственный сбор ему заварим. По его же рецепту.
- А что случилось? – забеспокоился Олег.
- Простудился сильно. День и ночь в лесу пропадал, всё ждал, когда Грозный обратно от тебя вернётся. Я потом от его постели вообще не отходила, поэтому и не могли раньше к тебе приехать. Только когда Андрей антибиотики привёз, тогда уже, батяня на поправку пошёл.
- Вот ведь! – с досадой мотнул головой Олег. – Я же ещё думал Грозного у себя оставить! Но, потом решил, что будет полезнее, если он вернётся с сообщением от меня.
- Батяня, сильно верит в тебя, Олег! – серьёзно заверила его Татьяна, но тут же съехидничала. – Только вот с чего вдруг? На вид, ты самый обыкновенный амбал с бандитской рожей!
Оба рассмеялись, не забывая суетиться по-хозяйству. Татьяна быстро накрыла на стол, распотрошив мешок. Протянула Олегу пакет с травами для Игнатича. Тот, заваривая сбор, искоса посматривал на Татьяну, отмечая произошедшие с ней перемены. Её движения утратили былую резкость, приобрели своеобразную плавность и мягкость. Фигурка, облачённая в длинную шерстяную юбку и вязаную кофточку, округлилась в самых интересных местах. Олег невольно залюбовался. Татьяна заметила и с подозрением прищурилась:
- Ты чего?
- Ты, так похорошела, - тихо ответил Олег, плотоядно облизнулся, медленно к ней приближаясь.
- Ах, вот как! Значит раньше, я была уродиной? А в лоб не хочешь? И не подходи ко мне с таким выражением лица! Олег! Ну, правда! Перестань! – она забарахталась в его руках. – А если сейчас батяня войдёт?!
Скрипнул металл калитки. Татьяна, торжествующе вырвалась, чмокнула Олега в щёку:
- Потерпи до вечера.
Однако Игантич появился не сразу. Минут пятнадцать, он ходил во дворе, вокруг дома, что-то высматривая. Наконец, вошёл в комнату, скинув верхнюю одежду на веранде.
- Батяня, водку доставать? – повернулась от стола Татьяна.
- А как жа? – удивился старик. – Я чёй-то промёрз – видать кровушка старееть, не така горяча как у вас, молодых. Сбор заварила? Добро. Пущай настаивается, да остываеть, я ёго потом тёпленьким испью.
- Тогда за стол, - скомандовала Татьяна.
Сполоснули на кухне руки. Игнатич одобрительно осмотрел большой бак умывальника и раковину из нержавейки. Глянул на себя в зеркало над ним. Провёл рукой по седым волосам, пригладил густые усы и длинную бороду. Уселись за стол. Игнатич кивнул Олегу:
- Хозяин разливаеть.
Олег налил водки в два стакана. Свой, Татьяна прикрыла ладошкой. Отрицательно покачав головой, улыбнулась:
- Я лучше чаю дождусь.
- Без добрых слов чарка на пользу не пойдёть, - улыбнулся в усы Игнатич, берясь за стакан. – Богу было угодно вновь нам встренуться, чему я рад, признаюся! Не много радостев выпало на мою долю – особливо в последнюю пору. Однако ж, появилси ты, Олег, и великая надежда вернулася в мою душу! Но о том – опосля тебе скажу, а нынче, благодарен тебе за то, что обрёл через тебя дочку! Своих то дитёв, я и не имел никогда, а теперича, обязательно до внучат доживу!
- Согласен, Игнатич! – подхватил Олег, подмигивая Татьяне. – Давай, за это «сокровище» и выпьем!
Кушали с аппетитом. Татьяна налегала на солёные огурцы и печёный картофель. Мужчины больше уделяли внимание варёному мясу, заедая его сырым луком; холодному свиному салу, томлённому в печи, обваленному в рубленом чесноке и красном перце.
Татьяна отвалилась от стола первой:
- Уф! Я так наелась, а глазами, ещё бы пару огурчиков схрумкала! Я раньше думала, что про беременных – это прикол такой, а когда самой коснулось…
- У тётки Алёны почитай весь погреб опустошила, - хихикнул Игнатич.
- Так ешь, если хочешь, - удивился Олег.
- Нельзя, я потом отеку вся! – вздохнула Татьяна. – Олег, я переберусь на твой диван? У тебя стулья неудобные… Дай мне кружку с чаем. И мёду туда положи. Больше клади, не жадничай! Управитесь со столом без меня?
- Устраивайся как тебе удобно и не переживай: я вполне самостоятелен, - успокоил её Олег, протягивая свою большую походную кружку.
- Добрая у тебя изба, да и печку, зрю, с головой ладили, - оглядывая покрытые бесцветным лаком бревенчатые стены, проговорил Игнатич. – Сколь раз топишь?
- Когда морозы стояли, приходилось утром топить и на ночь. А что? Прохладно?
- Как жа, зазябнешь тут, коли водочка нутро грееть, да впридачу с лучком, - засмеялся старик. – Я иной раз зимой в лес и шагу не сделаю без пары луковиц за пазухой – первеюшшее дело для сугрева!
- А мне прохладно, - зевая, с капризной ноткой, подала голос Татьяна.
Олег вытащил подушку и плед. Забрал у неё кружку с чаем.
- Спишь совсем. Ложись, я тебя укрою.
- Я только чуть-чуть подремлю, хорошо? – сворачиваясь калачиком, и зарываясь носом в подушку, уже сонно проговорила она.
- Хорошо. Спи, - усмехнулся Олег, укутывая её мохнатым пледом.
Разговаривали вполголоса. Игнатич интересовался всякими хозяйственными мелочами. Олег, отвечая, терпеливо ждал, когда старик перейдёт к главному. Ловил его лукавый взгляд – Игнатич явно испытывал его терпение, прекрасно понимая, что Олег знает – эта болтовня только для того, чтобы дождаться пока Татьяна уснёт.
- Усё, крепко спит, - не оглядываясь, сказал, наконец, старик.
- Есть о чём поговорить Игнатич?
- Чё ваньку то валяешь? Я ж, зрю: вопросы, как горох из худого мешка готовы посыпаться!
- Это само собой! Да и у тебя в глазах – такая же куча вопросов светится! – торжествующе хмыкнул Олег.
Тихо рассмеялись, боясь разбудить Татьяну. Игнатич покачал головой:
- Матереешь, Олег. Чуйка у тебя появилася. Так понимаю – энто лес, душу твою пробудил?
- Другого объяснения у меня нет, - развёл руками Олег. – Иногда даже путаюсь: то ли свои мысли «слышу»; то ли чужие…
- Энто со временем пройдёть, - успокоил его старик. – Попривыкнешь, легше будеть распознать, кто тебе, чёго сказать хочет. Открою тебе тайну: звери лесные, тоже умеють с человеком обчаться, да токомо, люди давно в городах одичали вовсе! За дьявольскими хитростями, да уловками, дара Божьего не зрят, что в природе сокрыт. Я же, не напрасно давеча сказал, что надежда воскресла во мне, когда тебя увидал. Пойдёшь, Олег, тропкой познанья истиннага мира, - голос Игнатича стал стихать, глаза прикрылись. – Узришь, как усё в ём ладно устроено Богом. Через сие познанье будешь пользу творить людям, однако и погибель принесёшь недостойным! Зрю, главное испытанье твоё, исчё впереди…
Вдруг, Игнатич замолчал. Олег замер, боясь пошевелиться, ожидая дальнейшего предсказания. Старик медленно открыл глаза, пристально посмотрел на него. Удивлённо качнул головой. Потом, словно отгоняя остатки видений, решительно сказал:
- Усё! Боле ничего не сказывать не стану!
- Вот так всегда, - разочарованно протянул Олег. – Одни недомолвки!
- Подливай в чарки, хозяин, - захихикал Игнатич. – Горло пересохло, что твой ручей в засушливое лето!
- А вот скажи, Игнатич, - спросил вдруг Олег, исполняя просьбу старика. – Ты ведь в этих местах давно живёшь?
- Давненько ужо, - кивнул тот.
- А ты, ничего про заброшенный монастырь в местных горах не слышал?
- А чё тебе с того монастыря? – равнодушно спросил Игнатич, однако Олег заметил, как он, явно вздрогнул. – Да и не монастырь энто вовсе. Так, развалины всякие.
- Значит слышал. И где же он?
- Вот приспичило! – с досадой, вполголоса возмутился Игнатич.
Перекрестил стакан с водкой. Перекрестился сам. Выпил. Оттягивая разговор, долго выбирал подходящий кусок сала. Не спеша и любовно поместил его на ломте ржаного хлеба, выложил сверху кольцами лука. С наслаждением нюхнул. Не торопясь, принялся жевать.
Олег тоже выпил. Ехидно посматривал на старика, простодушно пытавшегося уйти от разговора.
«Самое главное - Игнатичу известно о монастыре», - убеждённо подумал Олег. – «Вытащить из него детали – дело техники».
- Тебе кто про монастырь то поведал? – спросил вдруг Игнатич.
- Андрюха. Он в архивах НКВД рылся, там и нашёл информацию.
- Ну-ну, и что же тама прописано? – скептично поинтересовался старик.
- Что в тридцатых годах прошлого века, была организована экспедиция историков, которые пытались осмотреть этот монастырь, но вынуждены были уйти оттуда. По словам сотрудника НКВД, сопровождавшего их, все они испытали панические чувства. Правда, на этот счёт, Андрюха только посмеялся. Он обеспокоен возможностью использовать монастырь и его помещения под дислокацию крупных бандформирований.
- Усё?
- Вроде бы всё, - кивнул Олег.
Ему показалось, что Игнатич вздохнул с облегчением. Взглянул на Олега торжествующе:
- Друг твой – нехристь! Таким как он, хоть кол на голове теши – токомо топор тупить! Бумажкам всяким верют! А чё толку? Как оно взаправду и не дознаются никогда.
- Ну и как оно… «взаправду»? – подался вперёд Олег.
Игнатич недовольно покосился на него:
- Ты, сперва ответь: тебе энто зачем? Скуки ради, али как?
- Не знаю, - честно признался Олег.
Он действительно не знал: зачем пытается вытащить из Игнатича сведения о монастыре, который ему, ну… совершенно никуда не упирался! В то, что там могут разместиться бандиты, Олег не верил. Свои доводы по этому поводу, он достаточно чётко изложил Андрею. Но хоть ты тресни, а неведомая сила заставляла пытать Игнатича о месте нахождения монастыря!
- То-то! – назидательно проговорил старик.
Коротко взглянул на расстроенного Олега. Усмехнулся в усы:
- Чё скис?
Огорчённый Олег только отмахнулся. Вдоволь насладившись его мучениями, Игнатич, наконец, сжалился:
- Эх, вы! Молодо-зелено! Торопыги! Усё наперёд знать хочите, а невдомёк, что всякому свой черёд настаёть! Ну, да ладно, зрю, не отвяжесси ты от меня, репейник эдакий! Ну, так слушай. Как и говорено было, я в энтих местах давненько появилси. Зелёный исчё был! Беспокойный! А надобно тебе сказать, что я, когда-то от чекистов убёг... Эй, эй! Чё, подпрыгнул то? Коли взялси слушать, так и не перебивай старика! Так вот…уж энти аспиды долгонько за мной гонялися, покамест я тута не спряталси. Глухома-а-ань – страшенная! Заместо Соболиной, тута ма-а-ахонькая деревенька стояла. Здеся тогда одно беглое кулачьё обитало. А с энтими кровососами, мне тоже как-то не с руки было жить! Ну, согрешил маненько: топор у них спёр и дале в лес подалси. Иду, болезный да обОдратый! Портки прохудилися, старые сапоги развалилися. Я их в одном селе на лапти променял. Косоворотка, вот токомо целёхонькой и осталася. Благо лето на дворе стояло… уж не знаю: осталси бы в живых, будь по-другому? Ну, так вот. Решил это я, совсем в лесу поселиться, чтоб значит и духа человечьего не слышать! Почитай, денька два шлёпал. Да-а. Лезу, в самую что ни на есть чашшу. Злюся на себя и на мир весь, за то, что такая худая доля мне выпала. Вдруг, глядь, вываливаюся энто я, из чашши на полянку. Чудо как хороша! Рядом бурный ручей с гор текёть. Водица в ём – чистая как слеза, студёная! Возрадовалси я, решил: тута мне и жить теперя да поживать! Кота за хвост тянуть не стал! Не-ет! Ухватилси за топор и ну землянку рыть! Оно, конечно, топор – не лопата. Умаялси весь. Покамест землянку ладил, в шалашике жил. Одно тебе скажу, Олег: за трудами да заботами о пропитании, стал я забывать свою злобу. В душе мир поселилси. Я лесу не пакостил, и он меня привечать стал. Зверьё с жилишшем моим примирилося, а сперва то чурались. Особливо топтыгин недовольный был, усё ходил вокруг, ворчал дни напролёт, но меня так и не тронул. Однажды, правда, мёд у меня сташшил, озорник, но то понятное дело – сластёна! Ни к чему в дупло лезть к пчёлам кусачим, когда вот оно, угощеньеце, в туеске, на земле лежить.
Игнатич умиротворённо заулыбался, погрузившись в воспоминания. Олег слушал, затаив дыхание и не шевелясь, опасаясь, что Игнатич, вдруг, передумает рассказывать дальше. Старик отхлебнул из кружки лечебный настой. Глядя поверх головы Олега, продолжал:
- Как первую зиму перемог – даже не спрашивай! Сам до сей поры голову ломаю! Однако ж надобно тебе сказать, что родителев своих, я отродясь не помню. Бабка меня вынянчила. Мальцом усё по церквам меня таскала, да бестолку! Озоровать любил, проказы всяческие людям чинить. Чуток подрос, дак вовсе из деревни в город сбёг, там к лихим людям и прибилси. Так вот и жил: без ума в голове и Бога в душе. Человеки, Олег, так устроены, что нельзя им без веры жить! Вот и я, спервоначалу кланялси Хозяину леса, благодарил за приют и пропитание. Училси слушать ёго, подсматривал повадки зверюшек, потихоньку охотничать начал. Силки да ловушки мастерил. Опосля даже менял шкурки в деревне на всяческую утварь, а куды денесся? Одёжи толком нету! Да вообче ничего не было! Кулаки то, пообвыклися маненько со мной. Сами то они, носа в лес не совали – боялися всякой нечисти! Тёмные людишки! На меня, как на юродивого смотрели, но менялися справно! Тута сказать нечего… Так вот… долго ли, коротко ли, но стал я, Олег, замечать, что будто бы чужие мысли в голове ворочаются!
Игнатич сделал эффектную паузу, многозначительно посмотрев на Олега.
- Ну, ну, продолжай! – тихо взмолился Олег.
- Сперва то, испужалси! Ну, думаю, усё! Хана тебе Володька – помрачение настало! Да токомо, лес, не дал мне в кручину провалиться. Сам показал, как ёго понимать надобно! Во как! Хочу, к примеру энто дерево срубить, а в башке, ровно пчёлы гудять: «Не трожь сосёнку, в её дупле белка с дитями живёть. Вона, справа корявая берёза кедру расти мешаеть, её и руби!» Голову задрал, а там и впрямь белка скачеть, волновается за детишков! Вот так шажочками – шажочками, лесные премудрости и познавал. Опосля, даже с туташними волками подружилси! Вернее друга и не сыскать, ежели тебя в стаю приняли… Годков эдак через пяток, пожалуй, совсем я лесным человеком стал. К людям токомо на обмен выходил, а они меня не тревожили. Так что, порою месяцами человечьего голоса не слыхал. И вот, как то раз, прихожу энто я к своей земляночке с полным туеском грибов. И обомлел! На порожке сидить старец! Благообра-а-азнейшей внешности, я тебе доложу! Сидить и глядить на меня. Кроде бы по-доброму, однако ж глазюками своими, словно дыру во мне вертить! Весь седой, волосья длиннюшшие! Одетый в рубаху светлую до пят. Мне с переляху она, сперва саваном показалася!
- «Чё столбом стоишь?» - говорит.
Пригляделси я к нему, а он совсем как настояшший и никуда не исчезаеть! Ну, я свою пужливость приструнил, подхожу ближее, вразвалочку эдак. Говорю:
- «Ты, дедушка откудова тута взялси? Сколь годов здеся живу, а людёв посреди лесу так и не видал»
А он мне:
- «Дак ты, ВладимИр, исчё не весь лес и ёго обитателев знаешь»
Да, да, вот так и назвал меня, будто давненько ужо знаеть. К тому жа, чудно так назвал, словно на староцерковном. Ну, я виду то не подал, что подивилси. Спрашиваю:
- «А как тебя, дедушка величать, коли ты меня ужо знаешь?»
- «Отец Никодим» - отвечаеть.
Тут уж, я, рот то и раззявил! Вот те на! Неужто свяшшеник? А он, эдак тихохонько, ласково, говорит:
- «Ты, ВладимИр, не удивляйси, но мы давно за тобой приглядываем. Добрый ты человек, и душа у тебя чистая, а посему, братия, оказала мне честь передать тебе, чтобы ты жил тут спокойно и ничего не боялси»
Ты, понял? Братия! Энто так надо понимать, что где-то в лесу монастырь имеется? Я, конечно виду не подал. Нос задрамши, отвечаю:
- «Так, я, Отец Никодим, ничего и не боюся. Лес мне благоволит, даже хышники не трогають!»
А он, глядить на меня, как на дурня – жа-а-алостливо так. Поучаеть:
- «Самый лютый хышник, ВладимИр, энто – человек. Совсем скоро, тута от людёв не протолкнуться будеть, а ить, тебе, энто тоже не сподручно?»
Веришь, Олег, нет, а сердце моё, словно ледяная лапа сдавила! Так мне моя жизнь одинокая полюбилася! Не хотел я с людями обчаться! А он, смотрит, как у меня рожа то перекорёжилася, да и говорит:
- «Не пережувай, ВладимИр, живи как жил, токомо, вечно отшельником, быть не смогёшь. Посему, заново тебе надобно будеть привыкать к людям. Научу тебя прямо им в душу глядеть»
Э-э-э, думаю, вот тут-то разговор и пошёл. Я смелости набралси, в глаза ёго посмотрел, да и спрашиваю:
- «А что взамен от меня надобно?»
Рассмеялси, тогда Отец Никодим:
- «Ишь, какой глазастый! Углядел-таки подвох! Но, ты ВладимИр, не бойси! Ничего такого от тебя, мы не потребоваем. Токомо, ты, людёв с грязными душами дале твоей заимки, в лес не пущай. Скоро мы отседова исчезнем, тогда уж, поступай, как тебе твоё сердце велит»
Сказал и ушёл. Сунулся, энто я за ним, а дедка того, и след простыл. Будто и не было вовсе!
- И что, он больше не появлялся? Он так и не сказал, откуда он? – заволновался Олег.
- Отец Никодим, усю мою жизнь перевернул, - усмехнулся Игнатич. – Приходил, конечно, ко мне, много чего сказывал. Сперва-то про людёв выспрашивал: как живут; чем живут; каким богам молятся; отчего я от их мира сбёг. Да так ладно спрашивал, что я поневоле, ему усю свою жизнь рассказал. Прикипел я к нему. Ну, ему видать, тоже моё обчество по ндраву пришлося. Прознал он, что я неграмотный, и принялся грамоте меня обучать. А как-то раз, принёс Отец Никодим Библию. Сел рядышком и стал читать. Каждое слово, Олег, навсегда мне в душу впечаталося! Вот так, Отец Никодим и привёл меня к Богу!
- А ты, Игнатич, видел его братьев-монахов?! Был в том монастыре?! – азартно спросил Олег.
- Братию того монастыря не видал. Отец Никодим завсегда один ко мне приходил. Но в первый раз, побывал я в энтом монастыре, когда все они исчезли.
- Как это?! – удивился Олег.
- Не знаю, как, - покачал головой Игнатич. – Просто, однажды, Отец Никодим не пришёл. Я цельных три месяца ждал, но так и не дождалси. Собрал заплечный мешок, да и пошёл искать их жилишше. Неделю по лесу шлындал, пока на еле заметную тропку не набрёл. Вот тогда и отыскал энтот монастырь. Каждый уголок обшарил – никого! Пусто! Токомо знаки непонятные, да распятия на стенах, прямо в камне вырублены. Ни образов, ни утвари! Чудно!
- Нда-а-а, - выдохнул поражённый Олег. – Действительно странно! Никто монахов не тревожил, зачем было покидать свою обитель?
- Сдаётся мне, Олег, что, то были не простые монахи. Отец Никодим, сказывал, что они пришли в наши горы и поселилися в энтих местах после староверов. А теперича смекай: староверы тоже просто исчезли, как до них, и жрецы языческие, ибо на месте монастыря, в незапамятные времена языческое капишше стояло! Так Отец Никодим рассказывал. Давно об том думаю, да никак в толк не возьму: чем энто место значимо? И завсегда один ответ на ум приходить: усе они, что-то тута берегли и охраняли! Однако, я тогда ничегошеньки тама не нашёл! Так и вернулся восвояси.
- Ты, сказал: «побывал в первый раз». Значит, был и второй? – насторожился Олег.
Игнатич, вдруг весело и задорно рассмеялся:
- Был! О том случАе, тебе Андрей рассказывал!
- Ты был в составе той экспедиции?! – подпрыгнул Олег.
- Тише, ты! Таньку разбудишь! – цыкнул Игнатич и самодовольно ухмыльнулся. – Им проводник потребовалси. А как жа! Нашли бы энти бестолочи без меня монастырь! Держи карман шире! Так вот… в двадцать шештом году, стали охотники в деревеньке селиться. К тому времени, кулаков, советская власть и тута настигла. Кого раскулачили, кто в лагерях сгинул… Места тута дичью да пушниной богатые были, вот артель и собрали. Я умишком раскинул, что настала пора к людям ближее стать, так в артель и влилси. Равных мне по знанию леса и повадкам зверья – никого не было, вот так, во главе артели и встал. Спросишь: «зачем»? Не хотелося мне, чтобы охотники, нос свой совали, куда не след. Думал на вовсе спрятать от людёв знание о монастыре. Посему, объявил те кварталы тайги, где моя заимка стояла – запретными! Меня слушалися. Я ведь, Олег, тогда мог и в рыло, в случае чего заехать, коли что не так! Да и в округе зверья хватало. Мы много пушнины в леспромхоз сдавали, вот и прилипло к деревне название: «Соболиная». Кроде бы усё хорошо было, жил спокойно. Ежели кто пыталси в запретные дебри залезть, на того, я зверьё науськивал. Бежали, токомо пятки сверкали! Однако ж, в аккурат, годе, кажись тридцать четвёртом? Или позже? Короче, до репрессиев Сталина… объявилси в деревне Степан Гуренко. Сразу к председателю колхоза, зараза такая, зарулил. Чем уж пужал ёго - не знаю, токомо, Антон ка-а-ак, выскочит из правления, и сразу ко мне:
«Выручай, Володя! Ты энти места лучше остальных знаешь, а тут городским приспичило в горы прогуляться! Чё-то ишшуть! Гуренко мне в нос «корками» тычеть, статьёй за саботаж угрожаеть! Проводи их Володя!»
А я смотрю, он бледнюшший весь! Неплохой человек был Антоха… Царствие ему Небесное! На фронте, в Великую Очечественную погиб, - Игнатич старательно перекрестился. – Решил я, Антона уважить – проводить энтих чудиков, куды хочют. Однако вот, как-то на привале, подслушал я, разговор ихний – Гуренко и старшого из учёных. И оказалося, что ишшуть они тот самый монастырь! Откудова уж проведали, аспиды? Куды идтить, никто из них, и знать не знал, но старшой… подзабыл ёго фамилию, усё мне направление указывал. К слову сказать: правильное! Ну, что тута поделаешь? Не-е-ет, думаю, шалишь! Я, тя так провожу – в век не забудешь! И в первую же ночь, опосля энтого, смылси из лагеря в лес, к своим дружкам-волкам. Пообчалися по-звериному о весёлой забаве… Наутро, я энту спедицию прямёхонько в логово волчье и повёл. Серые то, ка-а-ак завоють, от такого нахальства, ка-а-ак рыкнуть! Учёных, словно ветром в разные стороны разметало! Один Гуренко рядом со мной и осталси. Стоить, бледнай, но карабин держить крепко! Я ему толкую, мол: городских собрать надобно в кучу, а то заблудются. Гляжу, в себя приходить, давай, говорит, Владимир, отышшем энтих неженок, да стороной от волков пойдём. А мне того и надобно! Вот так и шли: тока к нужной горе приблизимси, а стая тут как тут! Да исчё, чего шельмецы учудили: ужо не так пряталися за деревьями, на показ себя выставляли, чтобы, значит, страшнее было. Ох, и вымотал я их с серой братией, Олег! Когда на место привёл, им, ужо не до осмотров стало! Старшой ихний, как увидал одни развалины: камни да гравий кругом, дак сразу причитать начал! Остальные разбрелись, кто куды, ходют, смотрют, да масло в огонь подливають, мол: стоило столько силов тратить на такой путь, чтобы никчёмные обломки разглядывать? Гуренко злюшший среди них бегаеть, орёть: «Вы чё, с-с-сукины дети, разнылися?! А ну-ка бегом тута мне усё ценное указали!» Да поди ж ты, откудова тута чему взяться? Коли чего и было, то с монахами и исчезло! В обчем-то, старшой ему на энто и намёкивал, однако ж, злобный человек был Гуренко: дождалси он, когда мы втроём осталися, да и выдал пожилому, уставшему человеку, что мол: исчё обратный путь предстоит, и ежели они тута работать не начнуть, то он, с проводником уйдёть, а их здеся бросит! Ну, старшой и поплыл – за сердце ухватилси, да тут же и преставилси! Упокой, Господи ёго душу!
Игнатич опять перекрестился. Отхлебнул свой настой из кружки. Олег, воспользовавшись паузой, спросил:
- Значит, никаких панических ощущений среди членов экспедиции не было? Зачем же тогда этот Гуренко так написал в своём отчёте?
- Я подсказал, - равнодушно пожал плечами Игнатич.
- Ты-ы-ы?!
- А чё? Когда Гуренко на себе волосья рвал, что начальника спедиции самолично прикончил, я ему и сказал:
- «Ты, Степан, чем беситься, лучше думай, что своим командирам сказать»
Он притих, исподлобья зыркнул:
- «Чё предлагаешь?»
- «Урону тебе никакого не будеть, ежели ты на учёных усю вину свалишь. Так, мол, и так, испужалися городские белоручки чего-то среди развалин, вот самый старый от страху и помер. Ну, а ты, их домой вернул. Про меня не обязательно поминать».
Гуренко, когда остальные-то из щелей повылазили, как давай на них орать! Бабами обзывал, трусами и саботажниками. Тыкал пальцем в тело старшого, кроде как в пример: до чего паника довести можеть. В обчем, «обрабатывал» городских для дачи нужных показаниев. Я, втихомолку, под энтот шумок, карту, что старшой рисовал, пока шли, у него из сумки то и вытягнул. Сжёг потом. А в Соболиную обернулися без приключениев… Степана Гуренко, я больше и не видел никогда.
- Что же, Игнатич, ты никогда после этого, в тот монастырь не ходил?
- А зачем? Место там святое – слов нет. Я энто исчё в первый раз учуял. Не считал я, Олег, себя достойным, чтобы тамошние камни ногами топтать! Однако, на заимке своей, что возле той горы отстроил, я частенько месяцами жил. Усе болячки разом исчезали. Дак она тама до сей поры никуда не делася! Последний раз, запасец продуктов, туды в прошлом годе относил. Со всей энтой катавасией, и не выбирусся на заимку никак! - вздохнул старик.
Оба замолчали. Олег, со смятением в душе, «переваривал» рассказ Игнатича. Некоторое сходство их судеб – было на лицо! Сомнений нет! Олег небезосновательно подозревал, что появлением незаурядных способностей, они оба, обязаны лесному массиву, расположенному на сотни километров вокруг гор. Он – хранитель тайн, скрытых в развалинах монастыря. Олег безоговорочно верил Игнатичу. Если старик сказал, что там «Святая земля», то так оно и есть! Оставался один вопрос…
- Послушай, Игнатич. С тобой, всё понятно: ты в этих местах больше полувека точно прожил, оттого и ведун такой сильный. А со мной как же? Откуда берутся все эти ощущения леса, его мыслей? И почему – я? Почему у других эти способности не проявляются?
- «Почему», «почему»? – сварливо передразнил старик. – Чё тебе опять не так? С откудова я знаю, почему так, а не эдак! Говорено же тебе было: ведуть тебя, а значит без присмотру не оставлют! Вот, видать лес за тобой и приглядываеть.
- Тьфу, ты! Опять-двадцать пять! – возмутился Олег. – Что ж мне теперь? Чтобы что-то сделать, у леса разрешение всякий раз спрашивать?!
- Чё, разоралси то? – улыбнулся его возмущению Игнатич.
Вдруг насторожился. Прислушался к чему-то. На диване завозилась Татьяна.
- Олег, чего ты так громко разговариваешь? – сонно пробормотала она. – Я долго спала?
- Подымайси, дочка. Хватит ужо дрыхнуть. Наталья пирогов несёть, всяких - разных, с пылу да с жару, - ласково проговорил Игнатич, одновременно награждая Олега предостерегающим от дальнейших вопросов, взглядом.
продолжение следует...