Мы готовимся к операции после нападения собак на Дарафея.
- Будете давать коту наркоз? – Спрашиваю ветеринара.
- Общий нежелательно. Если он позволит, и сможете его удержать, постараюсь обойтись местной анестезией.
- Позволит, куда денется, будет смирно себя вести!
- Так хорошо знаете своего котика?
- Думаю, да.
Голова кота на моей руке, держу его лапки. Он на спине, в раскорячку. И где ж это видано, чтобы этот свободолюбивый зверек спокойненько себе лежал, можно сказать – распятый, и не вырывался? Позволял бы, отнюдь не приносящие удовольствие, манипуляции с брюшком проводить! Шерстяной покров портить-выстригать! Дырки заштопывать! Да еще и мирился с этим, конечно же, не парочку минут.
«Мваау!» Кот утробно завывает и периодически вырваться норовит.
- Хватит дергаться! Попался в собачью пасть, так терпи!.. Ну-ка, в лапы себя возьми! На меня смотри!
Глазищи коти увлажнены, огромные в полморды, зрачки расширены. В них страх сменяется мольбой.
Над ним склоняюсь и передать спокойствие пытаюсь: - Все будет хорошо! Не бойся, я с тобой!
Глаза в глаза… И вот уже во взгляде надежда промелькнула.
Как пластилин стремится в руках умелых в форму превратиться, так эта маленькая животинка – наполниться покоем, страхи нейтрализовать. И затихает, но ненадолго, терпеть и боль, и неизвестность силенок не хватает. К тому же надо умудриться еще и с произволом над собой смириться! – Кот власти не приемлет никакой. А ну, попробуй чужой воли подчиниться! Независимость ведь некуда девать!.. Не только у него, у каждого, - и прет со всех щелей, хоть ковшиком черпай, не вычерпать!..
На время замолкает, затем опять орет котей. И все по кругу. Но он старается.
- Да что такое! Почему не можешь мою уверенность всю полностью в себя вобрать? – Взираю на кота.
- Так! Стоп! А что ж могу отдать? – И на себя внимание…
Из глубины сознания начинает беспокойство выплывать - «вдруг ошибаюсь? И все пойдет не так, и с котей предстоит проститься». И разрастается…
Так вот в чем дело? Есть часть меня, которая не в силах отключиться! И разума контроль над всем происходящим потерять, всецело доверять боится?! Кому? Тому, кто Выше нас, кто эту ситуацию создал, и результат всему предугадал.
«Нам помогают небеса» - ведь знаю.
Так почему ж нервозность ощущаю?
Едва заметный страх, он ширится, уже и радость затмевает.
Во мне разлад. И мысли веером, по разным направлениям.
И чем наполнена! - Одновременно вера и сомнения.
Что в этом состоянии могу зверушке передать?
И сколько утверждающего торжества в возникшем тягостном мгновении?..
Вот и задача – научиться принимать все сто процентов жизни проявления…
Наконец-то швы наложены, все уколы и другие процедуры сделаны, Дарафеюшке можно перевернуться, в естественное положение вернуться.
Всего лишь на минутку отвлеклись, а это, хоть и ослабевший, молча со стола решил сползти, да в уголок забиться, место по темнее найти.
- Куда направился? А ну-ка стой! – Я за ним. Подхватываю на руки. – Потерпи еще немножко, и – домой!
- Как же ваш котик вам доверяет!
- Доверяет? - Удивленно смотрю на ветеринара. – Как вы определили?
- Так он за всю операцию ни разу когти не выпустил! И ведь слушался - то как!? Представьте: и больно, и страшно, и ко всему - такая поза неудобная.
Я в ответ. – Ведь не дурачек, его вытягивают, он все понимает и терпит.
- Не скажите. Потому и терпит, что полностью доверяет…
Вскоре отправляемся в обратный путь.
Не успели отъехать, как Дарафей стал нервничать и подвывать.
- Ты что, дорогой? Почему устроил крик такой? Хорошо ночь, а то защитники зверьков установили бы, что мы издевательства всякие учиняем над тобой! Еще, глядишь, иск предъявили бы! Как бы оправдывались тогда, а-а?
- Так ведь действие анестезии заканчивается, боль усиливается. – Мама успокаивает кота.
- Нет! Здесь что-то другое. Видишь, испуг появился какой?
Дальше - больше, паника нарастает, вопли обороты набирают. Вырваться из рук пытается и под сиденьем спрятаться.
- Дарафеюшка! В клинике себя достойнее вел, а теперь почему граммофон завел? Машину мешаешь вести!
Котю все сильнее начинает трясти.
Прочувствовать причину столь неожиданного поведения стараюсь. В него вглядываюсь…
Его сознание наполнено картинками из прошлого: уже испытывал боль, потом везли на машине, оставили одного… В памяти зафиксированы и спрессованы сильные эмоции: болезненные ощущения, вероятно, после стерилизации; непонимание, куда и зачем везут; затем – один, страх беззащитности и негодности.
И теперь всего лишь предположение о возможном повторении прожитого приводит в шок.
- Господи! Как ты боишься! Да успокойся! Никто не собирается оставлять тебя! Домой мы едем, домой!
Кот на несколько секунд замирает, старается справиться с накатывающей волной дрожи, и опять вопль – «не выбрасывай меня!»
Как все-таки въедается в нас боязнь предательства и сидит, и выжидает, и при первом удобном случае на поверхность сознания выползает. Со всей силой норовит оглушить…
Ведь физическую боль намного легче пережить…
Глубокая ночь, но родные не спят и ждут: «Как наш мальчик? Как операция?»
Пока делились пережитым, Дарафей забрался под стол и замер. Его и не слышно, и не видно.
Я к нему. – Котеюшка, с тобою все в порядке? Куда же вопищи-голосищи подевал? По дороге растерял? Только теперь и осознал, что домой попал! И психоз пропал. Эй, трусишка-бедолажка!
Мои. – Да, ладно тебе, он и так натерпелся!
Вскоре все улеглись, и дом наполнился ночною тишиной.
Через некоторое время Дарафеюшка вскарабкался на кровать и свалился рядом со мной. Сквозь сон вздрагивает, тихонько стонет и успокаивается, когда я осторожно глажу его.
- Ах ты, котик, «подранный животик»! Малыш, сегодня новый день придет, и брюшко скоро заживет. Все пойдет своим путем, и то, что нужен – утвердишься в том. Как видно, чтобы прошлый горький опыт из памяти изжить, необходимо его повторно, но уже с другой развязкой, пережить.
… Мы все стремимся к единению: проявляемся, жизнь познаём через реакцию и мнения других о нас. Привязываемся. И предельно тяжело переживаем предательство тех, с кем, как нам кажется, установили взаимную связь.
Но Божественная Милость всем детям своим после тяжелого урока одиночества предоставляет возможность поверить в нужность свою и наполниться Радостью Совместного Бытия.