-Сообщения, продолжающие поступать этим утром, шокировали население Санкт-Петербурга. Пожар в порту «Морской фасад» на Васильевском острове, разрастающийся с пугающей скоростью, пытаются потушить три бригады пожарных.
Ведущий новостей торопливо и безинтонационно выдавливал из себя слова, на фоне дыма, огня и красных пожарных машин, а как иначе в пол седьмого утра.
- Причины возгорания не установлены, не исключается криминальная версия. Полиция продолжает рассле...- Телевизор пшикнул и погас, на экране воцарилась темнота. В то же мгновение пульт был брошен на диван.
Подняться в половину седьмого приравнивается к подвигу. Для кого-то подвиг, а для кого-то работа. Одна из самых тяжелых - эта не та, где надо только общаться с людьми, а та, где тебе надо вдавливать опыт предков в головы подростков. Все верно, я учитель, учитель обществознания. Работаю в гимназии Альма Матер, что напротив Оранжереи. Довольно-таки интересное место. Ученики, собранные со всей России, даже из Сибири есть, находятся в одном месте. И в целом они чем-то отличаются от учеников других школ, более воспитанные, что ли?
Но даже тут не без подвоха. В этом году я готовлю к ЕГЭ 10 а класс. Самый наглый и экстремальный, слышал, кто-то из учителей от них даже отказался, а одна даже уволилась. Слухи есть слухи. На самом деле ученики как ученики, перебарывая свою лень, впитывают в себя учительское слово, пусть и не каждое.
И вот сижу с ними, на часах 9.30, кабинет 508, больше смахивающий на конференц-зал, наполовину полон, ну или пуст, это уже как вам угодно. А почему встал в половину седьмого и пришел в девять тридцать? Все просто. На пересечении зеленой и фиолетовой ветки метро недавно произошел обвал, никто, к счастью не пострадал, но неудобств появилось немало. Вот и хожу с Васильевского острова пешком. Прозвенел второй звонок, знаменующий окончание власти учителя над школой и ее переход к ученикам.
-Хо-ро-шо. С этой темой мы разобрались. Нам предстоит еще три до конца курса 10 класса. Не забудьте сделать тест на распечатках.
-Василий Петрович!
-Да, Илья.
-А когда у нас контрольная по теме?
-На следующей неделе.
-Ага, спасибо.
Так и пролетает весь день. Ученики, наверное, и не думают, что девять уроков не только для них как сплошной стресс.
При выходе из гимназии картинка ждет еще та. Вы читали Мглу? А фильм видели? Если да, то вы прекрасно понимаете, как выглядит Питер сейчас, если же нет, то пытайтесь представить.
Город созданный из множества оттенков серого, туман, сырость, холод, дожди, зато когда туман рассеется и лучи солнца пробьются через блокаду облаков, можно увидеть чудесный город. Каждое здание, каждый кирпичик, каждая дорога имеет долгую, интересную, трагичную судьбу. Но не сегодня.
Иду я по набережной Робеспьера, с портфелем в руках. Все постройки на противоположном берегу затянуты дымкой. Особенно мистично, загадочно выглядят Кресты. Кирпичные стены, за которыми творится то, что известно одному дьяволу. Но они не выглядят угрожающе, а, я бы сказал, смотрятся даже как-то приветливо, затягивающе. Но и блесна выглядит приветливо, игриво в воде.
Переходя Дворцовый мост, смотря на Неву, я каждый раз убеждаюсь:это не тот город, о котором писал Достоевский. Он просторен, легок и прекрасен.
Ну, вот я уже и дома на Васильевском острове. На сковороде скворчит рыба, включенный телевизор ведет беседу с кем-то незримым, находящимся в комнате. Теперь можно и расслабиться. Сбросил с себя куртку, снял туфли, лег на диван, заложив руки за голову.
Прошло не меньше часа, солнце скрываясь за крышами домов, стало краснеть, как толстый разъяренный депутат. Ужин съеден, я погружаюсь в дрему, сладкую, манящую в свои объятия. Все было бы хорошо, но противное, надоедливое, нарастающее шипение, доносящееся из телевизора… Ведущий, беззвучно раскрывавший рот, пропал. Его сменила цветастая картинка с еще более раздражающим писком. Я выглянул окно. Странно, солнце должно уже было скрыться, но красный свет остался, да и с чего вдруг столько дыма. Присмотревшись, понял: горят все три телебашни. Одна из них начала падать, за ней тянулся след огня, прекрасный, яркий. В момент, когда она коснулась земли, пламя взмыло высоко вверх.
Прошло еще 5 минут, упала еще одна башня. С четырех сторон донесся оглушающий грохот, вспыхнул слепящий свет. Все мосты! Все четыре прекрасных моста почти одновременно рухнули в воду, заявив о себе мощными взрывами.
-Мы отрезаны...-
Ни метро, ни порт, ни мосты больше не служили людям, они горели, горели темным, теплым красным пламенем.
Небо затянуло густым дымом, светом служил огонь. Началась паника. Над людьми летали полицейские вертолеты, судорожно шаря лучом прожектора по дорогам и людям. Помочь они не могли, разве что какими-то командами.
Я выбежал на улицу. Люди кричали, плакали дети…. Как? Как это произошло? Как это допустили? Ответом на вопросы послужил голос, донесшийся из громкоговорителя. Я не знал, где он, но слышал его.
-Жители острова. Я обращаюсь к вам не как ваш убийца, но как ваш брат. Не паникуйте, соберитесь на Стрелке Васильевского острова.
Особых вариантов я не видел.
Все стояли, толпясь на одном месте, боясь сказать и слово вслух. Небо окончательно поглотил дым, пламя оставалось единственным источником света. Нева блистала кровавым светом, отражающимся от воды. Перед толпой, спиной к Неве, стоял кто-то. Фигура в капюшоне, бронежилете, джинсах. Лица никто не видел, мешала тень, падающая от капюшона, затягивающая все лицо. Руки он держал за спиной, вытянулся, ноги расставил шире плеч - внушающая поза.
Фигура дернулась, заговорила хриплым голосом, тяжелым голосом.
-Я устал от гнета продажных чиновник. Нам не дают и слова сказать, указывают, что есть, что носить, как растить детей. Неужели мы сами не можем выбрать себе будущее? Пока вы сидели тут в своих норах, вами управляли, как марионетками. Неужели вы не устали от этого. Сегодня оковы рухнут. Мы будем свободны. Мы не будем бояться, что нас отправят туда.- Фигура указала в сторону Крестов. В тот же момент в том месте вспыхнула белая вспышка, перерастающая в желто-красный сгусток дыма.
- Потому как, этого места больше нет. Я хочу быть свободным, и вы - либо со мной, либо против меня. Да начнется революция.
Толпа взревела в восторге. Людям наплевать, что стало с теми, кто случайно оказался на мосту, под башнями, в порту, в метро, в Крестах? Луч прожектора скользнул по лицу человека в бронежилете. Ясные, чистые глаза голубого цвета отразили свет. Нос и рот скрыла черная бандана, с получерепом на ней. Неужели люди последуют за ним?