По мотивам этого случая ниже, был эпизод, в попытке написания
миниповести "Почти хроника мгновений жизни", здесь, на Проза.ру.
....Который раз сегодня, смотрю в окно.
Столбы - наши ориентиры видимости из окна гостиницы (используем их для определения погоды на глаз) были видны, аж до удаления два кэмэ, но облачность хоть и неплотная, держится довольно низко с самого утра.
- Примерно 70-80 метров, не выше – автоматически отмечаю. Маловато будет, для нашей «лёгкой авиации с мотором».
И, падаю, обратно в кровать, включив лично отремонтированный гостиничный телик, который по праву после этого оставили в нашем номере.
Дежурная по этажу моет полы, и долбит периодически, шваброй, по дверям, чем мешает дремать, хоть и не очень хочется. А что ещё делать? Погода - дрянь уж который день, деньги - на исходе, а мне ещё неделю дежурить, в «Подстёпном» - аэропорту города Уральск.
Андрей – техник, повар, экономка и «будильник» в одном лице, тормошит за плечо:
- Алё! Командир, пошли кушать. Столовка открылась.
- Эх, нету тапка под рукой. Ты бы держал дистанцию, когда капитан отдыхают – ворчу шутя.
На что Андрюха резонно замечает:
- Да ты капитана, муху с носа не сгонишь, от лени.
И то правда - безделье засасывает и расхолаживает нас, мелкую авиацию, так зависимую от капризов погоды.
Кто-то стучит в дверь, и заныв не смазанными петлями, открывает её, несмело.
В щель просовывается голова.
-Тута вирталёчики живут? - открывается рот.
- Ну, тута-тута, дальше что? - нервничает Андрей.
- На вылет вам - сказала голова и, исчезла, бросив незакрытой дверь, отчего повеяло весенним холодом из ледяного коридора.
Иду к телефону, напялив на майку «демисезонку». «Сибиряк не тот, кто не мёрзнет, а тот, кто тепло одевается» - гласит присказка Коль Колича, моего комэски.
В трубке хрипит голос диспетчера АДП: Ребятки, надо слетать по санзаданию к чёрту на кулички. Там у них всё растаяло и залило – передали по рации. Наш Ан-2 утонет нахрен. Выручайте. Доктор ждёт. Случай особенный. Они не могут выбраться на машине, из-за сильных разливов.
И, продолжает: звонил вашему заказчику, он - не возражает.
На мой недоуменный и робкий вопрос «так погода же», жизнерадостно вещает: погода лётная, готовьтесь!
- Интересно, они в окно смотрят, нет? - ворчу, собираясь и напяливая и подштанники - ветерок здесь шаловливый. При этих самых плюс пяти, будешь как голенький, на улице, семенить.
- Андрюша, готовь машину. Удивительно, но, кажется, вылетаем – говорю своему понятливому и молодому авиатехнику.
Втянув ягодицы, будто это поможет, мелкой рысью чешем через проходную и поле.
Я, на метео и в АДП, Андрей - к вертушке.
Девочки пишут прогноз под мой минимум, обещая через три-четыре часа «ясно, более десяти». Фактическую в порту, дают «сто пятьдесят на два».
Пока шёл в АДП, на глаз прибросил высоту облаков - не больше семидесяти метров, но плотность небольшая, облачность вверху - светлеет. Значит там, где то недалеко, верхний край. Верная примета.
Что за чудеса в решете?! Или я нюх потерял.
Диспетчер дал координаты фермы.
Разворачиваю свою "десятикилометровку", и смотрю на неё от Уральска в юго-западном направлении, пытаясь увидеть хоть какие-нибудь характерные ориентиры.
Чешу затылок: за что же тут глазу то, зацепиться?
Ребята Ан-2шники, которых я «пытаю», собирая по крупицам приметы места, разводят руками:
- мол, держись точно на курсе, а как увидишь старую разваленную ферму поперёк полёта, то от неё градусов десять возьми, западней, и, рукой подать до места.
Примет - «кот наплакал», но есть один характерный ориентир - цветная крыша дома. Ну что ж. Это уже что-то.
Прокладываю на карте линию пути, кидаю пеленг с Гурьева - хоть и далеко, но могёт быть поймаю сигнал, своим АРК. Рисую поперёк линии пути прямоугольник, на примерном удалении, подсказанном ребятами с Ан-2, проглатываю холодный шницель в столовке и веду доктора к вертолёту.
А зябко, на свежем весеннем ветерке-то, когда солнышко за тучами спряталось – поёживаюсь и прибавляю шагу.
Авиатехник заботливо вытаскивает тёплую вертолетную седушку из вагончика, и кладет на место.
- Вот спасибо! - Не придется её греть, одним местом, намерзшую за ночь.
- Андрюша, пошукай будь ласка пару-тройку банок из-под АМГ, с крышками. Керосинчику бы с собой, взять, хоть немного – прошу авиатехника.
Андрей активно рванул было, к нашему общему с восьмерошниками вагончику, но на полпути остановился, и, вернулся.
- Нет, командир. Знаю точно, нет ни одной банки – развел он руками огорченно. Я на днях искал для слива масла, и открытых полностью есть парочка, но они не пойдут. Разольется ещё, керосин.
- Что делать? Мы не дома, на своей базе. Там, всё нашли бы моментом. - Спасибо Андрюша! - киваю и мысленно благодарю судьбу за возможность работать с этим доброжелательным и рукастым парнем. Ведь очень много зависит, от того с кем работаешь и живешь бок о бок, день за днем, месяцами. И что греха таить, бывает, что и не повезет, так как мне с Андреем, и нет-нет, да и возникают конфликты и непонятки, в маленьком авиационном коллективе. Правда, насколько я знаю, у нас это бывает очень редко.
Делаю себе «пометку в мозгах», чтобы по прилету на базу написать рапорт начальнику "Авиационно-технической базы", о "поощрении своей властью за добросовестную работу", Андрея С. в Уральске, и Володи Р. на Байконуре.
Между тем - облачность как стояла, так и стоит.
- Смеются они, что ли? - думаю про себя. Интересно, на какой высоте влезу в них?
Фактические погоды которые Уральск получил - обнадёживающе хороши: юго-запад, куда пойдём, чист: «ясно, более двадцати» - дают.
Руководитель полётов - Витя Ч., подписывая мне "Задание на полёт", клянется, что примут назад даже если земля пополам треснет, и я - ему верю. Здесь, служба движения слов на ветер не бросает.
Киваю на улицу: Вить, какая облачность сию, на старте?
- Сто пятьдесят - дают по ИВО. А к твоему возвращению здесь вообще будет «Ташкент» - улыбается намекающее.
Качаю головой:
- На спор - не выше восьмидесяти. - Ваша ИВА сломалась нахрен, а вы и в ус не дуете.
- Ну, да, пока туда - назад схожу, синоптики обещают значительное улучшение погоды в
Уральске - думаю про себя.
Ничего не сказал, Витя, лукаво улыбаясь.
Мы вошли в облака на взлете, на пятидесяти метрах, и у меня всё сжалось: что-то не похоже, братцы, что скоро будет «Ташкент».
- Взлёт произвел, борт такой-то. Левым на курс – жму кнопку «Радио».
- Набирайте сто пятьдесят, выход связь доложите - отвечает старт, и мы…. на ста сорока метрах, выскакиваем сверх облаков.
Солнце брызнуло в глаза, ослепительно белые облака, мягко курчавясь и сияя радугой на Западе, несутся под нами.
Ложусь на курс, подбирая уголок сноса на ветер, так как иду от приводной радиостанции.
На рубеже «тридцать» перехожу работать с «Районом»: даю ему расчетное время прибытия.
- Прибытие на точку, посадку доложить – дает диспетчер.
- Доложим, борт такой то, – отвечаю.
Через тридцать минут кончилась облачность из приподнятого тумана подо мной, и открылись необъятные просторы казахстанской степи весной. Пятнистая как рябая кобыла, бело-чёрная поверхность скоро сменилась картиной достойной кисти мариниста: вода-вода, куда ни глянь. Всё вокруг залито.
Ясное дело: для Ан-2х, условий никаких.
Кое-где, правда, сиротливо чернеют островки земли, но это - исключение. Идти около 250 кэмэ в одну строну, поэтому устраиваюсь поудобней, и чутко держу стрелки приборов на своих местах.
Мне нельзя уклоняться, потому что если сразу не найду посёлочек, на его поиски не будет запаса керосина.
Высокая облачность вверху постепенно редеет, а лучи солнца, рвущиеся в прорехи, создают красивую картину в полусумрачном небосводе на западе.
Северней линии пути белесая пелена от земли до неба, а предо мной, слоеный пирог из облаков разбросанных тут и там и их отражений в воде внизу, вперемешку с солнечными лучами огненными столбами упирающимися в твердь.
Все-таки, какие большие просторы земли, у Казахстана, и ещё не все освоены! Сюда пустить бы трудолюбивых японцев, и дать им в аренду, эту землицу-то. А в качестве платы - брать тем, что они будут производить.
- Ха-ха, стратег, ёш твою медь – подсмеиваюсь над своими мыслями.
Через час двадцать полёта, стрелка АРК стала неуверенно колебаться, сколько ни пытался переключаться на Уральск и Гурьев. Но, это ничего – мы идем точно по заданной линии пути, выдерживая направление которое посоветовали коллеги с Ан-2, и подобрав, пока брал сигнал привода, уголок сноса на ветер. По истекающему времени, скоро будем ждать появления примет на земле.
Через час пятьдесят пошёл основной топливный бак, и я - заёрзал, на сиденье. Спокойней конечно, когда топлива валом, а начавшая качаться стрелка нервирует, потому, что на обратный путь потребуется столько же сколько сейчас израсходовал, плюс, нужно оставить топлива в баке на 30 минут полета. Если конечно, брать ветер таким же, каким он был до этого. Но, вижу по ряби на воде, что ветерок нам, пока что, встречный, а значит назад, будет попутным. Да ещё и залезу, повыше, т.к. там он, должен быть посильней.
Будем ждать ориентира. Он, по расчету, должен вот-вот появиться.
...Час пятьдесят пять, полёта, но даже намека нет, впереди, на какое-нибудь строение.
- Надо продолжать искать, не зря же я пёрся, за столько кэмэ с доктором, чтобы вот так просто взять и развернуться назад – думаю про себя, и кручу головой на 360 градусов.
...Ещё чуток пошукаем, спустившись пониже.
...Должны найти. Обязаны.
Впереди – нарисовался и зачернел корабль, стоящий поперёк курса полёта.
Это ещё что за «подводная лодка в степях Казахстана»!? - таращу глаза в недоумении.
Однако при подлёте, выясняется, что это и есть, искомая заброшенная ферма.
Изменяю курс на десяток градусов западней, как рекомендовали ребята «Андвашники» и, снизившись, иду, напряжённо всматриваясь вниз и вперед.
Где-то здесь, должна быть небольшая «Моторно-Тракторная Станция».
Облака, плывущие в небе, путают мне «карты», создавая причудливые тени на водной глади.
Я уже два раза обмишулился - приняв их за посёлок.
Два часа ноль пять минут полёта...
Пока ничего, кроме разливов воды и островков среди них.
Снижаюсь ещё, практически до трех-пяти метров над водой, и смотрю по сторонам: так, издалека видно, в равнине и на горизонте любые превышения - знаю по опыту полётов в песках.
Стрелка часов неумолимо съедает располагаемое время, и ... напрягаюсь, внутренне.
Пора, принимать решение «на возврат по топливу».
Осматриваюсь по сторонам, в надежде увидеть что-нибудь похожее на посёлочек.
Внутренний голос подсказывает: Да сейчас найдем их! А потом - залезем повыше, и режим движкам приберем, когда пойдем назад. И ветерок нам обязан помочь.
Даст Б_г дотянем, на лампочке. Если уж совсем будет дело швах, сяду на дорогу Уральск-Гурьев. Скажу: «мол, больному плохо, сажусь». А там, что-нибудь сообразим, лишь бы найти их сейчас.
Так!
- Всё, братцы! - Надо разворачиваться – поджимаю губы сокрушенно и делаю вираж с малым креном, впиваясь взглядом в горизонт вокруг.
И тут, в поле зрения попадает бледный дымок на фоне светлого неба, совсем рядышком. Доворачиваю к нему с растущей в груди радостью, словно получил желанный подарок.
А через минуту, на нас наплыл островок-посёлочек, с комариную душу.
Четыре вагончика стоят квадратом, как остров в море-окияне, а в центре - домик с разноцветной крышей - как и говорили ребята-самолетчики.
Облегченный вздох вырвался из груди; крутанувшись над островком, моментально нахожу пригодный пятачок, с лужей на подветренной стороне.
«Док» довольно потирает руки и тянет к себе свою сумку, её ремнем скользнув по «пожарным кранам», слева.
Показываю на них и кричу, качая головой:
- если посильней дернуть ремешком, под этими кранами, то выключим движки нахрен! Что, будет – понятно?!
Он смущенно кивает и опасливо глядя на «них», подбирает, намотав на руку ремень, свою объемистую сумку.
Доктор предусмотрительно надел ещё в порту резиновые сапоги «с ушами», поэтому быстро и смело десантируется на мокрую землю. Пригибаясь, отбежал, а обернувшись, оглядел колёса вертолёта, которые я примостил на показавшемся мне более-менее твёрдом месте. Потом, поднял большие пальцы.
- Молодец! Хвалю. Спасибо!- киваю благодарно.
Но он, этого уже видит, так как встретили и подхватили, увлекая за собой, под руку, люди.
Довернув против ветра, умащиваю по зрительной памяти, шасси, и подвешиваю хвост над огромной лужей. Теперь, пацанва туда явно не доберётся, зато впереди их как мурашей: стоят с голыми пупами на ледяном ветру, только блестящие дорожки соплей под носами, выдают признак холодрыги.
Выключаю один движок. Убеждаюсь в безопасности выключения второго и, дёргаю стоп-кран.
- Закалённый народ!- качаю головой и удивляюсь, глядя на местных ребятишек и раздетых взрослых.
Сидя на краешке кабины и быстро сориентировавшись, нахожу себе помощника - мужичка лет тридцати. Здороваюсь. Сразу видно, что механизатор: руки твёрдые, с обломанными ногтями, со следами мазута под ними и въевшейся сажей в складках кожи.
Прошу его последить за порядком вокруг вертолёта, потому что, не выдержав пронизывающего ледяного ветра, прячусь назад, в тепло кабины.
Мужичок кивает согласно, и с любопытством мальчишки осматривает вертушку, заглядывая ко мне.
Я его - понимаю.
Где-то через час, появился «Док». Ведёт под руку испуганную женщину неопределённого возраста, одетую по всей видимости в спешке, и, «как капуста».
Она идёт тяжело и валко, держась рукой за огромный живот. За ней - пацан лет десяти, прёт сумку с вещами. Сумка велика и паренек волочёт её, по грязи, вывозив штаны. Пыхтит, но прёт, сосредоточенно глядя на конечную цель - проём двери вертолёта.
- Настоящий мужик и помощник!- отмечаю его усилия, а встретившись глазами, ободряюще улыбаюсь, показывая большой палец.
Пацан, сначала краснеет, но быстро справляется с собой и гордо смотрит на ребят – видят ли они его успех. Они, увидели, оказывается, потому что стали хлопать по плечу и спине одобрительно, глядя немного с завистью.
Ну и хорошо, парню это не помешает.
Махнув всем рукой: мол, отходите! – запускаю движки и взлетаю.
Активно набрав тысячу метров над Матушкой-Землей, вывожу коррекцию управления двигателями, и регулирую шагом и РУД-ами, обороты несущему винту поменьше, чтобы "и рыбку съесть, и ножки не замочить".
Эта привычка ещё с Ми-1 дает свои результаты, если держать «ушки топориком» и правильно пользоваться - как показала долгая лётная жизнь.
Ну вот! Вертушка хорошо держит скорость на этом режиме, и вроде есть, надежда вернуться нормально, хоть и на пределе возможности.
Назад, шли быстрее - всего «час тридцать». И ветерок помог, и машинка неслась домой, как угорелая.
Когда лампочка аварийного остатка топлива загорелась при пересечении автодороги возле р.Урал, я вздохнул облегченно – теперь, точно дотягиваем.
С погодой нас не обманули: мы сели на пустынную полосу аэропорта "Подстепный", в заходящих лучах солнышка в чистом небе - обещающих хорошую погодку на завтра.
Хорошо бы конечно, чтобы «погода устаканилась». А то засиделись мы с Андреем - пора бы уже и поработать. И налет надо ещё поднабрать, так как «за красивые глаза деньги не платят» – как говорится.
Да и «труба» без нас, заскучала, однако. Работы накопилось наверно, за неделю!
Заруливаю на свою стоянку, повинуясь жестам Андрея.
Ожидавшая «Скорая» забрала доктора и беременную пассажирку и быстро уехала.
Иду в "Аэродромный диспетчерский пункт"(АДП).
Витя Ч. лукаво смеётся: А ИВО-то, точно хрень показывало. Нам экипаж «Туполя» дал нижний край.
- Ну что ж! Сделаем вид, что поверил. Что так и было - в смысле. Хотя внутренний голос подсказывает: дали нам погоду, чтобы побыстрей выпустить.
Мы чай, друг друга не первый день, уже знаем – качаю сомнительно, головой, Вите, и тоже улыбаюсь: Да-да, мол. Конечно.
Ставлю «в план полётов на завтра», и мы резво чешем с Андреем в свой временный дом, к ужину и телевизору – единственному развлечению по вечерам и в плохую погоду.
Настроение - замечательное, хотя за этот налет и заплатят сущие копейки. Да
и хрен с ними, с деньгами.
Всё польза от нас. Не то, что пылить тупо над опостылевшей «трубой газопровода», изо дня в день, изо дня в день.
А денег - ещё заработаем.
Если будем шевелить шортами...