Мисоги

Открыта дверь в безвестность, вновь ступени — с торжественным благоговением тени опускаются на плечи города, мертвого некогда, живого ныне. Сотни стальных птиц без прощения и имени, обращенных в новую веру, пикируют на асфальт. Из их глаз льются слезы, испаряются на лету, поет ад. Мерцающие воды Стикса доказывают мою правоту. Бездействие сумасбродных теней, похоже на иллюзию одежд. В ритуале мисоги, лишенный надежд, я погружаюсь в холодную воду. Поражаюсь глубине и взглядам, что обращены в мою сторону, а та, что всегда рядом призывает из бездны старого ворона. Он хрипит надрывно, в созидательном танце достигает экстаза. Луна вопит на сербском, начинается новая фаза, страх исчезает перед забвением. Настоящее перерождение в объятиях Невы возникает спонтанно. Я внутри себя, внутри мира, что внутри меня, объявший мир собой в самом себе, часть всего и всеединым в части. И нет, ни поисков счастья, ни странной тенденции искать совершенное знание. Смотрящая сквозь толщу вод интеллигенция запирает разум на замок, дает цветные предписания всем предрассудкам, что в чести выдавать за стойкие позиции. И ворох разноцветных лент - цвета немыслимых амбиций. В моей руке зажат билет трамвайный и на пути моем лишь домик чайный и истина, которая недостижима. И невозможно то, чего достичь нельзя и нет вокруг как будто никого. И убежать в себя от самого. Забыть гордыню, ревность, зависть, привязанность, эгоистичность, жадность, алчность, ненависть и злость. Открыть глаза, увидеть сон — слияние свое с ветвями древа мира и, отпустив желание возвыситься, упасть в предел теней. Прощенным ею, нареченным ею, вместе с ней.