Жил-был мужик. Родился на суровом Урале, в мелком городишке, затерянном у подножия гор. Вырос, окончил ПТУ, сходил в армию и устроился на завод слесарем. Казалось бы, эта история жизни закончится, как положено - нахождением второй половины, появлением отпрысков, старением и естественно, смертью и похоронами с почестями. Но как иногда случается, сценарий, заложенный родителями - пошёл не так.
Дальнейший счастливый этап истории не начался и остановился в самом непредвиденном месте - на заводе. Неплохая зарплата, премии и грамоты, всё слилось в удачное течение обстоятельств, из чего должно было проистечь что-то существенное, когда особь женского пола, заметив выгоду, начала бы флирт произведший скрещение двух половин в одно целое. Но женщины, по непонятным причинам запускать эту важную процедуру не желали, и мужик оказался ни при делах.
Это совсем не значит, что женщины им не интересовались, отнюдь. Выглядел он неплохо, в школе был трубачом и хорошим спортсменом, в армии дослужился до командира отделения и даже был награжден знаками отличия. Его высокий рост, голубые глаза и светлые волосы, привлекали женщин, которые после месяца общения с ними, смывались, словно банные листы со спины.
Однако однажды с ним сошлась какая-то женщина из деревни, пожили они счастливо, но недолго, народили дитя, и быстро развелись. Она отхватила большую часть его квартиры, в которой они продолжали жить после развода, а затем опять вышла замуж и привела в дом нового мужа. Жить стало ещё веселей, когда от нового брака появился ребёнок, а следом еще двойня. Недаром о деревенской плодовитости женщин ходят легенды. В трехкомнатной квартире стало тесно. Бывший муж занимал самую маленькую комнату, в которую регулярно стали вторгаться кроме своего ещё и чужие дети бывшей. Они лазили в его холодильник, по дивану и нередко уносили его вещи к себе. Пропадали даже носки и деньги. Стало трудно находиться с этой компанией под одной крышей. Он решился съехать в старый, доставшийся от матери, садовый дом, расположенный недалеко, через две улицы. Прибавилось забот, дом надо было топить, но жизнь стала спокойнее, и он приобрел душевный покой.
Годы пролетели, словно ветер с гор. Не успел мужик оглянуться, как стукнуло ему 50 лет, и отметил он с мужиками юбилей. Он так и жил в саду. Бывшая жена правдами и не правдами переписала на себя всю квартиру. К тому времени она сменила ещё двух мужей, брак с которыми принес по ребёнку. Он же семьёй не разжился и только встречался иногда с женщинами. Кроме того он стал чаще выпивать, потому категория приходящих женщин стала более низкого сорта. Уходя, они уносили «на память» нужные вещи. Тогда он решился оградиться от мира.
Работу, конечно, он не бросил – там его ценили и награждали подарками. За полмесяца ему поменяли забор, поставили новые ворота и железные двери на дом. На окнах уже были решетки. Дом превратился в неприступную крепость. Он снова почувствовал душевный покой.
Была весна, мужик решил поработать по хозяйству и, копая землю, нашёл большую гайку. Гайка была хороша: сохранились грани, резьба и даже, несмотря на ржавчину, просматривалась маркировка. Он обмыл ее под краном, вытер тряпкой и забрал с собой в дом.
На следующий день гайка сверкала гранями на заводском верстаке. Хозяин рядом, иногда поворачивая её в другой ракурс, любовался её совершенством. Коллеги по работе подходили и тянули руки, но мужик не позволял к ней прикасаться, а после, положив ее в носовой платок, бережно спрятал в карман. Придя домой, он взял из трельяжа стеклянную суповую тарелку и положил в нее свое богатство.
Так он приобрел молчаливую подругу, которая молчала, ничего не требовала и радовала глаз. Когда ему было скучно, он брал её в руки, гладил, держал в руке и когда холодный металл согревался, то прикладывал к щекам, ко лбу и ласково называя Глашей.
- Глашка моя, - нежно говорил мужик, - где ты была столько лет, как долго я тебя ждал.
Она же в ответ молчала, но он был этому рад, так как считал всех женщин лживыми и воровками, в душе ненавидя их. Он любил её от всей души, радовался молчаливостью и тосковал, когда она была не рядом - на проходной завода поставили детекторы металла, и сопровождать его стало опасно. Глаша ждала его дома, лежа в тарелке на столе и встречала блеском граней после работы. Когда он ложился спать, то гайку клал под подушку, грел ее рукой, и они засыпали вместе.
Поздним вечером воскресного дня у мужика в дверь раздался звонок. Он открыл калитку и впустил бывшую жену. Несмотря на позднюю осень, на ногах ее были домашние тапочки, демисезонная куртка, на голову была наброшена цыганская шаль. От нее несло перегаром, потом и мылом. Когда они вошли в дом, то при свете он заметил крупный синяк под левым глазом. Нос был разбит и опух.
- Зачем пришла?- он хмуро посмотрел на неё, - Что не спится, мне завтра утром на работу.
Она заплакала и рванулась к нему. Он инстинктивно выставил руку вперед, не желая близкого контакта.
- Он меня избил и выгнал из дома, - ревела бывшая жена,- я денег ему на пойло не дала.… У меня их нет, до «детских» ещё неделя.
- И что ты от меня хочешь? – спросил мужик, которого уже стало подташнивать от кислых запахов, пришедших с женой.
- Дай денег до получки!- заклянчила женщина, я отдам.
- Ты мне уже несколько раз занимала, и ни разу не отдала, - отрезал он, - так, что до свидания.
Женщина завыла: - Он меня убьет, мне негде ночевать, мне некуда пойти.
Грязные слезы потекли по щекам.
Он сунул руку в карман, вытащил деньги и, отсчитав пару бумажек, сунул в протянутые руки женщины.
- Всё, иди, и чтобы больше тебя сюда не приносило – нервно произнес он.
Женщина быстро сунула деньги в карман и, глянув бегло на стол, увидела гайку.
- А это что? – гайка уже была у неё в руке, два пальца оказались в отверстии, и она завертела, разглядывая её.
- Не тронь, положи на место, сука, убью! – заорал мужик.
Схватив руку с гайкой, он с силой дёрнул.
- Урод, пальцы! - Женщина закричала от боли, кровь обильно закапала с руки.
Схватил за воротник, он вытолкнул её во двор, а затем и за калитку. Какое-то время он слышал удаляющийся плач, и когда всё утихло, зашел в дом. Пол был закапан крупными каплями крови, которые ближе к двери они переходили в полосы - обозначая место потасовки.
Переступив кровь, он прошел к умывальнику и достал гайку. То, что он увидел, шокировало - вместе с гайкой он достал из кармана два оторванных пальца.
Убравшись, он лег спать. Но сон не шёл.
- Завтра придут полицейские, затаскают, сообщат на работу. Надо что-то делать. Возможно, алкоголичке не поверят, скажут, что напилась, и наскребла где-то себе приключений. Может быть и всё утрясется. А может и не утрясется, - противоречивые мысли шумели в голове.
Глаша в руке согрелась. Он прижал её к щеке, потом ко лбу, к губам.
Что же с нами будет?- его глаза наполнились слезами…
- Васька, помнишь, в институте мы знакомились с «Метафизикой» Аристотеля?
- Слабо, а что там? – Василий Григорьевич, что-то судорожно искал в кармане белого, загрязненного халата.
- Видишь ли, сегодня мы будем лицезреть некоторое подтверждение его высказываний, в тоже время мы столкнёмся с загадкой, - Андрей Ильич хитро сверкал глазами из-под очков.
- Темнишь Андрюшенька, опять подглядел что-то, что я ещё не знаю, -Василий Григорьевич вытащил наконец подушку «Орбита» и засунул в рот.
- Помнишь Вася, что у Аристотеля причина? Это источник и начало действия, то, что есть толчок к действию. В тоже время его причина – сущность предмета,- Андрей Ильич улыбался.
- Да, и, кажется еще причина – то, ради чего какой либо предмет существует, - добавил, сел, жуя жвачку, за стол Василий Григорьевич.
- Именно так. Но есть такое понятие, как причинное место. Помнится, что предки называли им задницу, но в настоящем мире это понятие перенеслось на место спереди, так как старик Фрейд по иному расставил приоритеты, и сегодня мы увидим нечто то, что заставит нас об этом задуматься, а точнее, определить, что было первое - причина или следствие?
- Ты от меня что-то скрываешь, что-то не договариваешь, опять розыгрыш приготовил братец, - Василий Григорьевич, и внимательно посмотрев на собеседника, с ухмылкой произнес, - показывай, что там у тебя.
Оба патологоанатома прошли в прозекторскую.
На металлическом столе лежал накрытый грязной простыней труп. Василий Григорьевич подошёл и вопросительно поглядел на коллегу.
- Ну что Андрюша, какой сюрприз ты мне приготовил?
В помещение прозекторской зашла лаборант и, увидев докторов, улыбнулась, и хихикнув вышла.
Василий Григорьевич обошел стол, потирая ладони и взяв двумя пальцами край простыми, начал медленно стягивать простыню с трупа. Вслед за крупной головой мужчины появилась покрытая светлой растительностью грудь, дойдя до живота, врач остановился.
- Прекрасное состояние, для его возраста просто идеальное. Секрет я понимаю дальше, да?
Широко улыбаясь, коллега развел руками, и движением руки, приглашающим гостей за стол, предложил продолжить.
Простыня медленно поехала в сторону ног и когда прошла пах, Василий Григорьевич охнул и отступил назад.
- Мать честная! Да что же это такое? Что творится с людьми? За последние пять лет, один случай шибче другого!
- Вот так сюрприз, Андрюшенька, вот так подарок! Ну, ты брат даешь! Откуда такой? Кто он? И как эта штука там оказалась?
Андрей Ильич стоял в стороне и с улыбкой наблюдал за коллегой, как тот словно в хороводе, ходил вокруг стола с покойником широко жестикулирую.
- Что ж, нам стоит разгадать сегодня загадку века, - произнес Василий Григорьевич успокоившись, подошёл к вешалке на стене, где снял клеёнчатый фартук.
У стола уже стоял со скальпелем патологоанатом, поджидая коллегу.
-Удивительный мир людей, Вася? – приятель сделал глоток кофе,- ты прав, за последние годы мы видим странные смещения в сознании людей. Мы, те люди, кто разгадывает их скрытые странности, что при жизни тщательно ими скрываются. Нас не обманешь. Мы открываем людей не только скальпелем, но и в том ракурсе, о котором они даже сами о себе не знали. Мы - психологи тела и по изменению в нем, можем сказать, что произошло. Единственное, что помочь мы им уже не в состоянии. Да и вся информация остается в этих стенах или передается в следующие инстанции, для дальнейшей работы. Так, что большинству людей наши знания не помогут.
- Странный этот мужик с гайкой, - как она там оказалась?
- Мне сообщили, что он бывшей жене пальцы ампутировал, а потом закрылся в доме. На второй день пришлось ломать двери. Вот тогда и нашли его, с этой штукой.
- Судя по тому, что мы видим, после того как он её нацепил, то снять уже не смог. Возможно, и не хотел. Результат сам видишь: переполненный мочевой пузырь, отказ почек, да некроз тканей. С таким набором точно не выживешь.
- Ох, Андрюха, не пойму, что его подвигло надеть её. Мужик вроде здоровый, к тому же в момент этой манипуляции был абсолютно трезв.
- Как думаешь, что есть причина, а что следствие? – Андрей Ильич поставил кружку на стол.
- Вот ты сам подумай, как может гайка стать причиной – ведь это кусок холодного черного металла, даже не золота? Причем покойный у психиатра не наблюдался, у нарколога тоже. Судя по карте, здоровье было отличное, практически не болел.
- Ты же сам сказал, что люди меняются, к тому же с ума можно сойти от любого стресса. Вот пришла жена, поссорились, переступили грань, и как говорится, поехала крыша.
- Ты наводишь меня на мысль, что гайка являлась причиной? Что не будь её, мужик бы сейчас был на работе, а не у нас? – патологоанатом остановился напротив стола и, взяв кружку с кофе, сделал глоток.
- Если судить по Аристотелю, то все началось именно с гайки. Не будь её, то этой истории возможно не случилось. Это похоже на мистику, - Андрей Ильич подошёл к кипе документов, взял полиэтиленовый пакет, в котором блеснула злополучная гайка.
Покрутив её, он передал коллеге, который принялся рассматривать, надев на палец и поворачивая как по резьбе. Вдруг тот остановил вращение, что-то разглядывая на грани.
- Андрюха, тут гравировка свежая, глянь а? – протянул гайку коллеге, который сразу отошёл к окну.
-«Глашка, радость моя» - прочитал вслух Андрей Ильич и посмотрел в окно.
-Вот тебе раз, - произнес Василий Григорьевич.