Эти рассказы были написаны давно, ещё при Ельцине. Многое с того времени изменилось, но кое какие «остаточные явления» еще имеются. Что касается бабки Дули, то она жива, здорова, чего и вам, как говорится, желает.
СОВЕТЫ БАБКИ ДУЛИ
Ворожея я. Знахарка, значит. Оглоблина Ульяна. Восемьдесят лет от роду. Мы, Оглоблины, завсегда колдунами слыли. Вот, ты поди не знашь: Глоба, которого иной раз в телевизоре кажут, никакой не Глоба, а внучатый мой племянник Пашка Оглоблин! Вишь, фамилья ему наша не ндравится, другую побасше отхватил… А че такого? Оглоблин – не хуже. Ну, да это дело евонное. А меня-то вся округа знает, каждый укажет, в какой избе бабка Дуля живет… Это у меня прозвище такое – бабка Дуля. Да я вам, коли не шибко торопитесь, все по порядку растолкую.
Притащилась как-то ко мне суседка моя. Прикинь, - говорит, - когда пензию за октябрь давать зачнут? А мне этот вопрос тоже антиресный: на дворе уже Святки, а пензии – нет как нет! Понятное дело беспокоиться зачнешь!.. Ну, вот, слушай дале: я живехонько в тазик воску натопила на газу, да в тазик с водой и буздыркнула. Суседке показываю, а там как есть кукишка плават. Та как глянула на кукишку-то, да мне и судит: «Ты пошто мне фигу парафинную кажешь?» - Не фига, - говорю, - а дуля! И не парафинная, а воску натюрального. А суседка моя от злости вся позеленела, на порог мой плюнула да вот че сглаголила: «Никака ты не бабка Уля, а как есть – бабка Дуля!»
Так с той поры и прилепилось. Да я ниче, привыкла. Че делать, коли теперича всем, сколь ни ворожи, фига выпадат?!
Приходит, скажем, кто-нибудь с завода, али еще из какой организации про зарплату ворожить. Че, думаете, ему из воску выльется? Ага! Вот то-то и оно! Теперь дотункали из-за чего я на старости лет бабкой Дулей заделалась?
Ну, правда, тут ко мне ворожить заявлялся из тех, у кого пальцы на растопырку. В воротах моих чуть не застрял из-за пальцев-то! Антиресовался, куда отдыхать ехать. Толи на Канальские острова, то ли в Эмираты? В карты раскинула, ясно дело ему – острова, а тем, которы у него работают, похоже, придется помирати… Ну, че тут скажешь? Езжай, говорю, отседа подальше и лучше без обратной дороги…
Ну, быват, кто и по сердечным делам ко мне заскакиват. Деушка одна пытала, идти в замуж или погодить. Я карты-то раскинула, а там одни кресты да пиковый антирес. Сиди, говорю, при родителях. Они тебя до твоей пензии докормят: у их огород есть. А в замуж тебе вовсе не резон, потому как ты – безработная и твой паренек тоже…
Раз про огород разговор пошел, так и то скажу: прискакала как-то ко мне бабёшка одна. Спрашиват, че, мол, делать? Дотацию на детей не дают, пособие по безработице тоже. А мужик-от ее, окромя как стаканом себе в глотку заливать, ни к чему не приучен. Ну чего такой бабе выпадет? Ясно, что восковая фига!.. Я ей тогда на бобах раскинула, выпадат, говорю, тебе штыкова лопата и никуда тебе от нее не деться. А потому, как весна придет, бери ты ее в свои белы рученьки и - попутный тебе ветер в спину!
А вообще, садоводы, надо сказать, часто ворожить ко мне приходят. Все больше узнать, кто у них из огорода ихни плоды труда растаскиват. Один осенью с ножом к горлу приступал: укажи, мол, мне главных хитников да злодеев, тех что у меня нонче всю капусту под корешок срезали. Ну, я на зеркала навела и сказываю: «Сами-то главны хитники, оне в белокаменной скрываются, а здеся одни только ихни прихвостни. Взгляни сам в зеркала-те!» Он как глянул, затрясся весь да бежать. Правда не прогневаюсь, за ворожбу-то мою мне две свеклины оставил.
Пашка-то че намедни из ящика сказал! Будто в этом году, в седьмом месяце, в июле, значит, должон новый управитель на летательной тарелке прилететь. На его, говорит, одна надёжа. Здешним-то доверяя нету. Оне все для Москвы да для своих семей стараются, а до тех, которые дальше проживают, им и дела никакого нету.
Ну че делать? Сяла я ворожить на нового небесного управителя, в зеркала гляжу, а там нонешний коронку на себя примерят. И так и этак повернет, а потом прынцессу позвал: меряй, - говорит, - тебе этот головной убор к цвету лица оченно даже подойдет! Вот я и думаю, вдруг распря будет, коли другой-от на тарелке припожалует. Старому-то ведь не пондравится!
Охота бы поглядеть на управителя-то небесного. Поди зеленый да небаской? Да нам че! С лица не воду пить. Лишь бы для народа расстарался да вина не пил! Вот и весь мой сказ.
1989 год
Продолжение следует.