Глава 4. КОНТУЗИЯ
Когда началась Великая Отечественная война, Антон всё ещё не расстался с повязкой на правой руке. Операции по пересадке кожи закончились, но огромные сине-красные шрамы на правом предплечье заживали плохо.
В октябре 1941 года в соответствии с решением правительства вся семья вместе с другими беженцами была отправлена в Ташкент. Однако поезд с беженцами до места назначения не дошёл. Страшная бомбежка эшелона с эвакуированными москвичами на станции Вёрда остановила его бег. От эшелона остались ножки да рожки, а те, кому удалось выжить, разбрелись кто куда. К счастью семья Родионовых почти не пострадала. Мама Антона, наученная горьким опытом бомбёжек в Подмосковье, как только услышала сигнал тревоги, не дожидаясь команды кондуктора, схватила узелок с документами и Антона и приказала остальным детям выходить из вагона.
Когда вся семья, сопровождаемая воем сирены и визгом осколков, что было мочи, убегала подальше от эшелона, где-то сзади и сбоку раздался оглушительный взрыв. Взрывная волна, как пушинку подхватила Антона и бросила его на насыпь. Старшая сестра Мария, подхватила потерявшего сознание младшего брата и утащила его подальше от эшелона. Вскоре Антон очнулся, и, как ни в чем не бывало, поднялся на ноги.
Станция Вёрда находилась в 50 километрах от дома, где жили родители Александры. Оставшись без вещей, сгоревших в эшелоне, с одним маленьким узелком, в котором были только документы, мама решила идти в деревню, к родителям. Этого длительного перехода большого семейства в село Александровку, к дедушке и бабушке Антон не помнил. Зато знакомство с фугасной бомбой на станции Вёрда даром Антону не прошло. Вскоре его ноги стали слабеть, а потом и совсем отнялись.
Антон довольно быстро научился передвигаться по квартире на руках. При этом, всех удивляло одно обстоятельство: ноги Антона несмотря на их кажущуюся неработосособность внешне выглядели вполне прилично. Бабушка, Любовь Васильевна, продолжала делать все возможное, чтобы поднять внука на ноги. Она каждый день массировала ему ноги и спину, пичкала его разными травяными настоями, клала ему на крестец раскаленный в русской печи песок. А иногда по совету своей подруги Акулины бабушка сажала внука в большую корзину и они вместе, кряхтя, засыпали его корзину горячим песком, чуть ли не по пояс.
Весна 1944 года выдалась жаркой и душной. 1 апреля Любовь Васильевна приготовила много горячего песка, выставила корзину рядом с крыльцом дома, посадила в нее мальчика и стала постепенно засыпать его горячим песком. Солнце нещадно палило сверху, горячий песок припекал снизу. Пот градом катился с его лица, выедая глаза. Рядом с ним важно восседал кот Пушок, который не только не боялся дворняжек, но и явно гордился этим.
Все взрослые, закончив таскать тяжелые вёдра с песком, ушли в дом. Вдруг, откуда ни возьмись, из за угла дома выкатилась огромная овчарка, и, секунду постояв, стремглав бросилась на Пушка. Кот инстинктивно спрятался за Антона, а потом стрелой взмыл на крыльцо дома и скрылся в коридоре. 3убы огромной немецкой овчарки лязгнули перед самым носом Антона. Не помня себя от страха и, на мгновение оцепенев, Антон вдруг вскочил, вырвал ноги из песка и бросился бежать.
Рядом с домом, за погребом, находился довольно большой пустырь, заросший бурьяном, высохшие стебли которого еще не успели убрать. Не сознавая своего счастья, он добежал да этих зарослей и, запутавшись в них, упал и тут же потерял сознание, а может быть и уснул. Когда кто-то из взрослых обнаружил пустую корзину с песком, в доме начался переполох. Никто не мог понять, куда мог исчезнуть ребенок, который не может ходить. В те годы даже цыгане детей не воровали.
После этого происшествия ноги Антона быстро пошли на поправку и, когда в конце апреля, на побывку после очередной контузии приехал Пётр Семёнович, отец Антона, тот уже мог гордо пройтись по селу рядом с ним.