Золотая пчёла в сердце фиалки,
Тяжёлое звёздное вино цветка,
Ящерица скрывается за ним там, в зарослях
Вооружившись в мимезисе зелёном, листьями.
Изумрудная оса осматривает глиняные горшки,
Весь день наполнен накоплениями в июне;
Потрясающий, в терминальной лазури шарф,
И грудь украшена во флорентийское золото
Жаждет плодов своего труда для детей,
Родившихся от неё, прижимающихся волей к жизни.
И маленькие серые мухи приходят толпой после
Осы будто с акульими зубчатыми челюстями.
Что такое всё это, если не большое пожирание?
Что, кроме природы, которая проходит мимо нас
Из желудка в желудок, до человеческого духа
Бьётся против духа, пожирающий, съеденный?
Золотые пчёлы! Я умер, возлагая надежду,
Всё укрепляя для некоторого улучшения жизни,
Всё, что есть любовь, и есть гибель за удовольствия;
А если есть жизнь, которая выше, чем искусства
Это мир, который сияет в Боге!
*
Пчёлка села на фиалку,
Собирая своё зелье,
Ящерица скрылась в балку,
Мимикрируя под зелень.
Осы месят слюни,
В сотах, посреди июня,
Вылупится детвора;
В середине лета
Превосходная пора
Сказкой станет где-то.
Расплодится уйма мух
И заполнит всё вокруг.
Хватит ли на всех еды?
А не хватит, что тогда,
Тут недолго до беды,
Правда, без еды беда?
Золотые пчёлы! Только умирая,
Я это учёл - пища есть другая -
Вовсе не такая, вовсе неземная;
В духе пищи очень много:
Высший мир – сиянье Бога!
*
144.Richard Harned