Жил да и сейчас живет и процветает человек такой. И фамилия у него простая русская – Мышантьев.
Уж очень этот Мышантьев всем нравится. Душка, словом! Только фигурка у него, извините за грубость выражения, расплывчатая. В какую посудину ни нальешь – таким и становится, пока в другую не перельют.
В детстве он в блюдечке помещался, в юности в стакан перелез, а теперь уже и до графина дослужился. Стоит себе на трибуне, на солнце переливается и от счастья пузыри время от времени вверх пускает.
Все бы хорошо, но только переживает он очень: а вдруг с трибуны его кто невзначай смахнет. Техничка там, скажем, или еще какой недоброжелатель… А там, на полу, какую фигуру принимать, бог его знает… Да и солнышко треклятое того и гляди испарить сможет…
То есть неопределенная жизнь у Мышантьева. Нестабильная. Но всё-таки на такой случай надежда имеется, что, глядишь, и новый графин приобретут, на трибуну поставят. Жаль только, что Мышантьевых-то много, а графинов – мало.