Поздне-валдайское время, осташковский век.
20000 лет назад.
ИСХОД
Пора сказание иное
начать и вспомнить все былое.
Страну, открытую не нами,
где сад расцвел, и пчелы мед
несли в корзиночках, шагами
гибрид измерил – всюду лед.
Наклонила Мама Гея
ось спины и на боку
любовь заводит, пламенея,
опять отдавшись старику.
Отсюда лед, похолоданье,
оледенение ползет,
природы буйной увяданье,
падеж животных, птиц отлет.
Лишь только белые медведи
у лунок нерпу стерегут,
аполлониды – снежны леди
с копьем за льдинами их ждут.
В алясках белых, торс могучий,
до паха деве торбаса,
с ремня свисает клык сивучий
сжал пояс талию – оса!
Но вот беляков истребили,
за нерпой теперь с гарпуном,
потребности в мясе и жире
растут и растут с каждым днем.
Уже на морскую капусту,
моллюски, ежи перешли,
вокруг поселения пусто,
что можно – в ярангах сожгли.
А лето короче, короче,
а ночь все длинней и длинней.
Проснулся Вулкан и грохочет
потоком каленых камней.
К тому же кормилице-море
торосами скрыло еду.
«Доколе нам мыкать здесь горе?
Уходим скорее на Юг!» –
Так Арий, герой, предводитель,
хранитель святого огня,
воскликнул, болезней целитель,
спокойствие духа храня.
Яранги свои на салазки,
распорки, покровы, детей,
жир для огня и для смазки
щек обмороженных, шей.
Ночью полярной вслепую
двинулись с полюса вниз,
на материк, где рисуют
предки на стенах абрис
мамонта и носорога.
Трупами крыта дорога.
Гибриды выжили и волки
в упряжках, – грызли мертвецов.
Потом и мы своих отцов
и, зубы положив на полку,
стали ждать конца концов.
Спасла полевка, белый лемминг,
она приманка для песца.
Силки расставили, молебен
во славу нашего Отца
и Деда Бори сотворили –
так мышатиной прожили
до весны. Там вскрылись реки,
рыба есть, не пропадем,
но сырая, человеки
не владели уж огнем.
Семга мимо нас на нерест
шла в верховья, сети рвя,
мы отъелись, синий Север,
серебром вдали горя,
шел на нас. И мы поднялись
вслед за летом и за птицей,
поздней осенью добрались
до стоянки белолицых.
Пусто все, уж сотню лет
не варили здесь обед.
Стали думать, без огня
на морозе нам и дня
не прожить, вулкана близко
не виднелось, только искры
высекали валуны,
катом прыгая с горы.
От искры и до огня
путь не спрашивай меня.
Опять намек, опять кресало?
да оно, удар! и трут
тлеет, дуешь, жаришь сало,
люди в зиму не помрут.