Последней августовской ночью залив бесновался.
Где черное, как депрессия, небо, а где яростная, бьющаяся в схватке сама с собой вода – было не различить. Шум стоял неимоверный. Лил дождь. Если бы это был берег курортного поселка – водная истерика перепугала бы всех туристов, если бы лесной реки – всех рыбаков.
Но это был берег залива на краю города, и кругом были только строящиеся высотки.
Залив кричал в одиночестве.
А к рассвету выплюнул на берег еле живую собаку и успокоился.
Собака пролежала без сознания в прибережных кустах несколько часов.
Вид ее оставлял желать лучшего. Шерсть полна запутавшихся водорослей и мелких ракушек, а местами и вовсе выпала клочками, являя мертвенно белую кожу, будто годами не видевшую солнечного света. От пса несло водорослями и мутной цветущей водой.
Издали он походил на кучку мусора, который втихомолку сдвинули в кусты ленивые туристы.
Но вот куча задрожала, еле поднялась на лапы и отряхнулась, взметнув в воздух кучу песка.
Когда собака, дрожа и прихрамывая на переднюю лапу, выползла ближе к цивилизации, рабочие на стройке уже начали свой день.
Они-то на нее и наткнулись.
Продрогшую псину затащили в барак, растерли какой-то тряпкой, почистили, отогрели, обнаружили ошейник с запутанной в длинной шерсти пластиной, на которой был выгравирован номер и имя владельца.
Казалось, собаке определенно благоволила судьба.
Но попытки дозвониться владельцу не увенчались успехом. По ту сторону провода неизменно отвечал приятный мужской голос, предлагавший оставить сообщение. Что они в конце-концов и сделали.
Затем кто-то вспомнил номер ветеринарной службы, и еще через пару часов собака уехала на большой машине в город.
Рабочие посмотрели ей вслед и нехотя вернулись к строительству.
В ветклинике врач, осмотрев пса, с удивлением отметила, что для собаки, которая провела столько времени в воде, он выглядит просто отлично. Крепкий, молодой, не проявляющий агрессии или признаков болезни кобель. Единственное, что грязный и лохматый, будто плыл прямо со дна.
Врач вколола собаке пару уколов, вправила небольшой вывих, наложила шину, заперла пациента в клетку и посмотрела в окно. Субботний рабочий день уже почти подошел к концу. Женщина села за стол и принялась завершать заполнение отчетности за день, как вдруг ее взгляд упал на переписанный с ошейника номер владельца.
Поддавшись внезапному порыву, ветеринар потянулась к телефону.
После нескольких гудков в трубке зазвучал голос.
- Алло?
Говорила пожилая женщина, судя по хрипоте явно злоупотреблявшая сигаретами. Врач назвалась и рассказала историю оказавшейся у нее собаки.
В трубке долго молчали. Ветеринар, мучительно скосив глаза на часы, уже подумала игнорировать любопытство, положить трубку и наконец уехать домой, как на том конце провода прозвучала неожиданная просьба.
- Повторите имя, пожалуйста.
Врач повторила. Ей ответили, и по мере того, как она слушала ответ, ее глаза округлялись. Услышанное походило на розыгрыш, но последние сомнения отпали, когда, завершив повествование, старуха разрыдалась и бросила трубку. Врач осталась сидеть за столом, недоуменно слушая гудки телефонного аппарата.
Тридцать четыре года назад у старухи был сын. Тридцать четыре года назад он со своей невестой и своей собакой отплыл в плавание по Балтийскому морю. На сутки.
Тридцать четыре года длятся эти сутки.
Ветеринар медленно встала из-за стола, накинула пальто и шляпу, и уехала, заперев дверь на два поворота вместо трех и не завершив отчетность. Ей было страшно.
На следующее утро новая дежурная заступила на пост. Бегло просмотрев записи за вчера, она пошла ознакомиться с очередным краткосрочным гостем.
Клетка была пуста.