Часть 4. Эх, Вова
Владимир Николаевич проснулся на следующий день позже обычного. Перевернулся с бока на спину, облизнул пересохшие губы и, приоткрыв глаза, задумчиво уставился в потолок. Смутные воспоминания лениво поползли в гудевшую голову.
Он зажмурился и попытался заснуть, в надежде проснуться с ясной головой и новыми силами. Но попытка не возымела успеха. Перед глазами стоял Машкин образ, в ушах звенел ее колокольчатый смех, в воздухе активно пахло ее духами.
Владимир Николаевич пошмыгал носом и, откинув в сторону одеяло, спустил ноги с кровати. Сладковатый запах, пощекотав ноздри, ударил в голову. Попасть в тапки с первого раза не удалось, со второго тоже… он со злостью швырнул их ногой по кровать и босиком направился в кухню.
Машка нравилась Гнедышеву всегда, даже тогда, когда он был женат на Агриппине Семеновне. Он часто поглядывал на нее исподтишка, представляя, какое у нее должно быть тело, рисовал в воображении эротические картинки, мечтал... но дальше этих мечт не заходил, ведь он женатый мужчина.
После развода Владимир Николаевич несколько осмелел, но зависимость от социума, страх перед коллективом, и присутствие бывшей жены, работавшей в соседнем отделе, продолжали держать его от Машки на расстоянии.
***
Распахнув форточку, Владимир Николаевич, вдохнул прохладный утренний воздух и, опустившись на табурет, погрузился в воспоминания. Покачиваясь в такт льющейся из радиоприемника музыке, он мысленно ощупывал глазами ее пышную грудь, плечи, талию, чуть полноватые точеные ножки… — А что если пригласить ее в театр или в какой-нибудь недорогой ресторан? – подумал он и мысленно поцеловал ее в плечико. - А если откажет? А еще хуже – расскажет Агриппине. Нет, надо хорошенько подумать. Я столько раз обжигался.
Увлечь женщину для Владимира Николаевича не составляло большого труда. Он был по-своему красив, статен, с виду интеллигентен, умел держать марку и спину и в пору ухаживаний был остроумен и красноречив, что в повседневной жизни ему было несвойственно. Юмор, как таковой, был ему недоступен.
Женщины слетались на такую фактуру, как мотыльки на огонь, но так же быстро и разлетались, с поникшими, но необожженными крыльями. Огня во Владимире Ивановиче было разве что на лампаду.
К пятидесяти годам, имея за спиной три брака, он очередной раз развелся. Чтобы не впасть в депрессию от вопиющей несправедливости, а каждый свой неудавшийся брак Владимир Николаевич считал несправедливостью, он занялся восточными практиками, направленными на оздоровление тела и укрепление души.
В таком режиме он прожил около трех лет. За то время, пока он «ремонтировал» душу, его и без того запущенная квартира окончательно пришла в упадок: паркетные полы вытерлись, потолок облупился, обои отклеились и клочьями свисали со стен, плитка в ванне расшаталась и грозила обвалиться в любую минуту, унитаз, с лопнувшей крышкой напоминал фрагмент коммунальной квартиры пятидесятых годов. Техника тоже понемногу выходила из строя. Особенно плачевно выглядел старенький холодильник с разболтавшейся ручкой и морозильником, похожим на ледяную пещеру, с треснутой и обмотанной изоляционной лентой дверцей, удерживаемой засохшей веткой багульника. Вы спросите, почему веткой? Ответ простой — это дешевле, чем купить другой холодильник. Хотя денег у Владимира Николаевич хватило бы на сто таких холодильников, и на новые шторы, и на стиральную машину, и прочие предметы домашнего обихода. Но Владимиру Николаевичу было не до бытовухи. Духовность и здоровье — вот что главное в жизни. А то, что духовность, пыль и разруха — вещи несовместимые… об этом он как-то не думал. Так и жил не тужил… в медитации, пыли и мыслях о вечном. И тут вдруг Машка со своими сапфировыми глазами.
***
Владимир Николаевич пошел на кухню, налил в чайник воды. Запах Машкиных духов легкой волной пролетел над головой. Он сел на табурет, глаза сами собою закрылись. Машка опустилась перед ним на колени и поцеловала в мизинец. Владимир Николаевич не ожидал от себя подобных фантазий. Он поднес палец к носу. Мизинец не просто пах, он благоухал Машкиными духами.
Какая-то сила подняла его с табуретки и повела к телефону. Позвонить он осмелился только на следующий день.
http://proza.ru/2015/03/03/2112