Мир Ж. Филипа. Бессмертье Сида и его цветы

Елена Грислис
                Как смысл найти в немых потоках –
                Духовный вакуум переплыть?!
                Культуры европейской токи
                Из недр неистовствуют: быть!!!

                Е.Грислис "Романтик мира".
Вступление.


            Эпоха сама создает свой театр, а  режиссер-новатор лишь угадывает его истинное предназначение. В послевоенном мире само Время диктовало необходимость возрождения  национального достоинства ранее повергнутых и униженных народов. За годы войны люди устали от  тягот и лишений не только физически, а прежде всего  морально. Они нуждались в доступной и недорогой духовной пище, которая давала бы им поддержку нравственную.  И театры в связи с этим стали популярны как никогда. 

             На авансцену мировой культуры  выдвинулась глобальная модель НАРОДНОГО ТЕАТРА. Режиссерам предстояло сугубо театральными средствами выразить свое отношение к современности, к классике, к «апостольской миссии искусства». И что самое характерное - новаторский резонанс художественных поисков  не лежал в плоскости конформистской адаптации вечных проблем жизни к уровню общества. Предлагалась не просто новая организационная, но прежде всего эстетическая модель театра в свете нового места сценического искусства среди прочих сфер культуры и его взаимоотношений со зрительской аудиторией. «Театр должен просвещать ум. Он должен наполнять светом наш мозг..», - писал Ромен Ролан. В Италии, Англии, Финляндии, Швеции появились театры, ориентирующиеся на широкие круги  зрителей, создающие спектакли, доступные народу. Режиссеры  европейских  стран подхватили лозунг Ромена Ролана «РАДОСТЬ, СИЛА И ПРОСВЕЩЕНИЕ»  и  начали претворять его в жизнь.

          И такой театр появился на культурном небосклоне Франции. В 1951 году во главе обосновавшегося во дворце Шайо Национального народного театра (ТНП — Thйвtre National Populaire) встал актер и режиссер Жан Вилар (1912—1971). С Роменом Роланом и Фирменом Жемье Вилара роднила вера в социальную мобильность театрального искусства.   Это должен быть не развлекательно-коммерческий, а театр возрождающий  традицию театрального праздника в зеркале демократической культуры Франции.  Началась борьба за массового зрителя, за общедоступный, а не элитарный театр. «ТНП —  общественная служба» — так называлась статья Вилара 1953 года, в которой подобная уверенность обосновывалась: «Театр, если он не является одновременно народным и патетическим, — ничто. Так, наше стремление очевидно: предоставить наибольшему числу людей возможность приобщиться к тому, что до сих пор предназначалось лишь элите». Сбывались мечты Ромена Роллана и его сподвижников.

            Театральная слава Жерара Филипа  была бы  невозможна,  если бы он вовремя не "услышал" этот зов времени, ибо он никогда не согласился бы на условия, противоречащие его внутреннему  императиву – нравственному состоянию души.  И Жерар Филип без сомнений, решительно сделал шаг в сторону театра не коммерческого, а народного, доступного миллионам. Жерар  Филип стал ведущим  артистом Национального Народного театра Франции,  созданного и возглавляемого Жаном Виларом. Кем же был для  него этот, по выражению товарищей по цеху,  «неистовый Моисей» – просто другом, либо  гораздо бОльшим… старшим братом,  наконец, отцом,  строго взращивающим своё гениальное дитя?! Наконец, как думал  сам легендарный артист? Попробуем же проникнуть в творческую лабораторию Жерара Филипа. С этого и начнем.



                а)  по следам  записок Ж.Филипа.


              Всё о чём только мог мечтать Жерар Филип, думая о сцене, он нашёл в Национальном Народном театре. Актёр оставил после себя записки,  в которых изложено «нравственное кредо»  мастера  сцены. Заглянем же в его дневник, чтобы хоть на мгновенье постигнуть мысль прилежного и гениального служителя Мельпомены.  Итак, перед нами ход его рассуждений.  Жерар Филип считал, что  самой важной задачей, стоящей перед театром, что относится   и к любой другой форме культурной деятельности,  является «задача создания контакта со зрителем, с теми, кто даёт театру жизнь, кто даёт театру познание реального мира, без которого любой художник не в состоянии развиваться и совершенствоваться.  А вне этого невозможно стать художником подлинным, глубоким».

                Жерар Филип  увидел в Жане Виларе того выдающегося режиссёра эпохального значения,  за которым безоговорочно пошёл, так как разделял его ТВОРЧЕСКИЙ МЕТОД.   Ипостасью  данного был показ подлинного,  основанного  преимущественно на классике, сценического воплощения. Большое театральное искусство призвано было звучать на огромных и знаменитых сценических площадках Авиньона и дворца Шайо. «Вилар найдёт путь к сердцам своих зрителей потому, что он поставил себе целью создание спектаклей для народа. Он привлечёт зрителей ещё и потому, что фестивали являются событиями. Превратить спектакль в событие – вот что является самым важным для Вилара. Вилар полностью достиг той цели, которую он поставил перед собой. Каждый из спектаклей, созданных на сцене Н.Н.Т. действительно стал событием не только для избранных, для снобов, но и для широких кругов зрителей».
 
                В этих условиях  искусство должно было стать  ДОСТУПНЫМ ВСЕМ, а игра актёра  должна стать «эпицентром» сего. Что  же он сам думал  об этом?  Жерар Филип  писал: «В самой природе нашего театра заложена его связь со зрителем самым благодарным и самым заинтересованным, прежде всего с молодёжью. Я верю, что этот театр будет жить и что я буду в нём работать. Это позволит мне всегда ощущать тепло дружеского костра молодых лиц, горячих и жизнелюбивых».

В годины братского союза
С Виларом мудрым и большим,
Филип взрастал как честность Музы,
Урок и помощь молодым.
Он видел их глаза и души,
Опустошенные войной.
Так в реках странствий ищет сушу
Корабль, уставший над водой.

                Уроком являлся  сам материал, над которым работают режиссер и артист. "Исполняют не роль, а пьесу",- говорил Жерар Филип. - Я рекомендовал бы участникам любительского театра заняться классическим репертуаром, даже если это и потребует больших усилий. Пьеса должна давать удовлетворение как людям театра, так и зрителям. Это доступно лишь произведениям настоящего искусства, следовательно, классике". И он склонился над извлеченной из учебников истории французской литературы, изрядно забытая трагедией Корнеля "Сид".
          
        Трудно сказать, как Жерар входил в тот или иной образ, добиваясь полнейшей естественности, известно только, что он приступал к работе над ролью после тщательного и всестороннего её анализа. Но в конечном итоге получался образ, созданный исключительно на основе интуиции.

        В этом плане интересны высказывания Жерара Филипа о существе и форме. Артист писал: «Меня часто спрашивают, чувствую ли я полное слияние с персонажем? Честно говоря, почти никогда. Думаю, что подобное слияние актеру вообще не под силу. Всегда есть контроль. Сначала приходится создавать образ в воображении, потом, так сказать, облекать его в плоть, но при обязательном контроле над собой. Тут не помогают ни реквизит, ни декорации. Они приданы в помощь зрителю. По-моему, актерский образ - это вроде копии твоего внутреннего мира, которую нужно ухватить».

       А вот как рационально он стремился объяснить сам процесс работы "с персонажами", то есть освоение материала, из которого он лепил уже образы своих героев. «Я не делаю различия между персонажами, образы которых мне приходилось создать. Если такое различие и существует, то только в количестве труда, затрачиваемого на роль, в том пути, который нужно пройти для того, чтобы добраться до каждого из создаваемых образов. Вот эти-то усилия, затрачиваемые актёром, и являются самым главным, самым дорогим его сердцу".

        Позднее, актер оставит свои заметки на полях книги Станиславского, где не во всём согласится с создателем русской актерской школы. Так, по поводу сценической правды, которая, по мнению Станиславского имеет право на существование, если только она "перевоплощена творческим воображением в свой поэтический эквивалент",  Жерар записал на полях: "Природа разнообразна, и в ней заключены источники вдохновения, которое в своей лирической форме может показаться некоторым не имеющим здравого смысла". Кстати, здесь он имел ввиду отклики некоторых критиков о том "как далеко может зайти актёр", например, в сцене подлости из принца Гомбургского.

             Далее, Жерар слово "актер" дважды зачеркивает и заменяет его словом "персонаж", ибо не считал,как Станиславский, что "у актера родятся чувства, которые будут аналогичными чувствам персонажа, но принадлежащими только актёру". Или... по поводу тезиса русского режиссера, что на сцене актер остается "актёром". Нет, протестует Жерар, - только "персонажу"... "персонажем".

              И он полностью соглашается с мнением русского режиссёра, когда тот развивает свои взгляды на необходимость внутреннего контакта актера с его партнёрами, с теми, кто участвует с ним в данной сцене.

           Говоря же о «Парадоксе актёра» Дидро, Филип пытается  до конца разобраться в возможных гипотезах.  Он запишет: "Тот актёр, который потеряет контроль над самим собой, который позволит себе полностью увлечься ролью, разобьётся в кровь во время прыжка за пределы сцены… Но если у актера есть чрезмерный контроль над собой, то он станет марионеткой… А это уже другая форма театра. Лучше всего тот случай, когда актёр обладает как бы инстинктивной приспособляемостью. Это в равной мере относится и к театру и к кино".
             
               Всё, что задумал Жан  Вилар  оказалось  только под силу такому гению как Жерар Филип,– подарившему  «театру для народа» свой голос и образ.В то же время невозможно представить, чтобы поэзия и молодость, которую излучал этот актёр, могла бы войти в жизнь без капитана корабля под названием «народный театр»  - режиссёра Жана Вилара.


           б) Филип и Вилар: взгляд изнутри.
               

             Сейчас много говорят о коллективе единомышенников, который создал и на который опирался Жан Вилар, рисуется иделическая картина  панибратского взаимопонимания. И это опять-таки удостоверил Жерар Филип, который подчёркивал: «Н.Н.Т.  стремится ликвидировать актёра-звезду, дать каждому актёру роль, сообразную стоящей перед ним задаче, пробудить дух коллектива и особенно развить во всей труппе сознательное отношение к труду актёра, к его обязанностям перед зрителем».

           Мне же хочется, минуя ложную патетику и выспренность, посмотреть на происходившее другими, более трезвыми глазами.  Изучая воспоминания, мне захотелось прочитать между строк о человеческом  - земном и грешном. Тем более писать приходится о лицедеях.  Жан Вилар и Жерар Филип  - вот два основных персонажа пьесы под названием «жизнь в национальном народном театре».

            Вилар – могучий и одинокий, властный и неспокойный. Он и играет, в основном, коронованных особ – короля в «Сиде» и курфюрста в «Принце Гомбургском».  Полный  противоречий индивидуалист ,  хитрый Моисей, а напротив  -  рослый школьник, подчас шутник и организатор скетчей, иногда буян и инициатор потасовок.  И последний Жерар Филип!  Но король знает своего принца лучше, чем иной отец или брат. Наделённый особой проницательностью, Вилар отчётливо видит за дурачливостью Жерара его внутреннее существо,  запрятанное, правда, слишком глубоко. Но мэтр проникает в него и открывает в этом с виду смешливом очаровательном  парне все сокровища мира. Скоро выясняется, что смех это лишь защита ранимости и сверхчувствительности от непрошенных любопытных  пройдох. И не Вилару ли,  замкнутому на два поворота ключа, не понимать этого.

          Понятно, что никто не сыграет Родриго так, как его играет Жерар Филип. А начало не предвещало ничего путного.  Встреча в 1948 году с будущим "Родриго"  прошла довольно холодно. Вилар готовил программу второго театрального фестиваля в Авиньоне и предложил Жерару сыграть Родриго в пьесе Пьера Корнеля «Сид». Актёр ответил отказом, мотивируя свой ответ несогласием с автором пьесы. Да и вообще Филип считал, что эта, ставшая впоследствии коронной, роль не для него. Режиссёр был рассержен: только невежда может отзываться так о Корнеле!  Не на шутку разгневавшись, Вилар решил ставить спектакль без «звёзд»: пусть это послужит для них уроком.

        Прошло всего два года, и в ноябре 1950 года Жерар Филип пришёл лично к Жану Вилару и предложил себя в качестве актёра. Но театра у того ещё не было,
и он предложил Жерару тоже самое, но уже работу на пятом Авиньонском фестивале. И вот...

В дворце парадном Авиньона
Принц Гомбургский и Сид парят.
В дворце Шайо блеск церемоний
Три тыщи зрителей хранят.

               А скоро этот ловкий парень пройдет проверку на прочность и Вилар поймет, что не ошибся в нем и как в человеке. Жерар Филип первым подписал с ним контракт, когда тот уже отчаялся из-за отсутствия средств набрать первую труппу в создаваемый театр. Он же увлек за собой с подмостков Авиньона и некоторых других.  Так, в 1951-м  Национальный народный театр появился на свет. И дебют этот был триумфальным. "Без Вилара Жерар, возможно, никогда бы не сыграл ни Сида, ни Рюи Блаза, ни принца Гомбургского. Вилар как бы воплощал в себе весь театр. Жерар же был его душой, его добрым гением", - так писал Поль Джанноли в своей книге "Жизнь, которую вдохнул Жерар Филип".

               В своём письме,  адресованному Жерару, Вилар признается с горечью: «Знаешь, мне предстоит ещё многое сделать в жизни, и я ещё рискну затеять ряд театральных авантюр.  Но эти свидетельства верности – самая живая и острая радость моих дней. В двадцать лет я был беден, и театр отворачивался от меня. В тридцать я тяжело болел, и театр насмехался надо мной, по-прежнему воротя от меня нос. В тридцать один я встретился с Андре, потом появились дети… В сорок я нашёл людей и соратников, и моя жизнь стала прекрасной. Ты наверняка считал, что уважение, которым я окружён в театре вот уже два года без малого, я принимаю за чистую монету. Ты ошибся, мой мальчик. Я отчетливо понимаю, что за моё уважение, за потраченное время и помощь, оказанную некоторым, мне отплатили чёрной неблагодарностью. Пришлось отдать свои силы претворению в жизнь моей идеи, идее того театра, который мы оба любим. Но идея – штука абстрактная. Нужно иногда уступать велению сердца, но держаться подальше от людей, которыми ты руководишь и которые могут тебя счесть слабым человеком. Я буду заботиться о них, избегая дружеских сближений.
Я  тебя  люблю,Жерар. И знаю, что ты меня любишь. И наше дело продолжается и будет жить после нас.   Твой Вилар».

             Судьбой им будет определено стоять лицом к лицу, плечом к плечу друг к другу, но сохранять свою индивидуальность.  А это значит, что глубочайшая профессиональная честность и отсутствие недомолвок будут идти рядом  с повышенной требовательностью, с временным отстранением и даже небольшими конфликтами, конечно, в процессе работы, которую мы называем творческой. Без  всего этого она не была бы столь плодотворной.                О чем сам Жерар Филип сказал так: "Жан Вилар возвратил каждому чувству присущий ему смысл, и в то время меня это и занимало, и интересовало. Мне хотелось быть Сидом и по существу, и по форме. Я хочу сказать, что реплики Корнеля кажутся мне совершенно естественными для выражения того, что Сид должен сказать".
            
            Казалось, Жерар не знал усталости. Конечно,  будучи от природы активным человеком, он зачастую вёл себя как мальчишка. Но именно этот задор и поддерживал дух его товарищей-актёров в трудные минуты. Он шёл по жизни легко и непринуждённо, наслаждаясь каждым её мигом. Но часто задумывался над тем, что она так быстротечна, а многое нужно успеть сделать.

             Что же касается рекламы, Жерар не только не любил, но по возможности избегал. Он чурался пиара! Я попыталась понять:  почему  великий артист  так мало держался за сомнительный титул "звезды», что требовал писать своё имя на афише Н.Н.Т. тем же шрифтом, что и имена его товарищей?  Почему размер  гонорара  мастера мирового класса в театре был точно таким же, как и других  артистов? Дело в том, что вкладывая в профессию актёра всю силу таланта и страсти,  Жерар ни за какую цену не хотел быть просто лицедеем . Он хотел оставаться человеком среди людей, когда писал: «Наша работа идёт в контакте со зрителями. Актёр без зрителей опускается до уровня шута королевского двора, лакея, которому платят за развлечение хозяина». В словах Жерара Филипа глубочайшее уважение к  избранному поприщу и непримиримость халтуры. И только такой артист способен передать своим зрителем самое главное.
Как подлинный гений-творец он понимал ЧТО нужно его зрителю!

Вы жаждете? Ну, что ж, глотните
Роландом покоренный мир!
И шпагу рыцарства примите,
Идя в театр на бранный пир.
Из тьмы забвенья, как из пепла,
Три сотни лет перелистнув,
Встает тень ВОИНА – из пекла
Сопротивления  шагнув.

     В 1954 году Вилар писал Жерару Филипу: «Ты для меня не только Родриго или принц Гомбургский, или Лоренцо. Ты единственный актёр послевоенного поколения, который своим сердцем глубоко  осознал  чаяния народа. А ведь только так, сердцем, и следует  рассматривать наш Народный театр".


             в) бессмертье Сида

 
           Каким на основе  воспоминаний мне представляется Сид - Жерар Филип? Поначалу несколько холодноватым и сдержанным. Но в процессе работы он вдруг менялся. Его душа требовала теплоты и он стремился к радости, иногда бывал при этом капризным и вспыльчивым.
 
            Вижу его перед выходом на сцену …   нервно курящим и  шагающим  вдоль и поперёк по уборной, внутренне проговаривающим свою роль.  Именно тут он, подобно змее,  сбрасывал свою  кожу и надевал новую – персонажа, который ему через считанные минуты предстояло играть. Порой это происходило в лифте, в который он, опаздывая, впрыгивал.   Именно эти мгновения… перед выходом, для него ничего больше не существовало.

          За пределами театра, например, во время гастролей при переездах в автобусах он шутил и смеялся больше и громче, чем другие. Но как только переступал порог театра, то тут же из сорванца превращался в серьёзного и очень озабоченного по  отношению к роли человека. Такие амплитуды были нормой для актёра, и  только  в самые последние годы своей жизни он стал несколько уравновешеннее.
 
            Расположение духа было настолько разным, что только по взгляду артиста его можно было как-то определить.  Когда роль шла как по маслу,  в глазах Жерара сквозило всегда веселье, если роль чрезмерно  напрягала его,  он как бы собирался изнутри и становился молчаливым, а взгляд  подчас  казался непроницаемым. А если его вдруг не устраивала какая-то складка на костюме  -  мог и взорваться, хотя истинный мотив бывал и другим.
      
              Упомянутые выше три героя классического репертуара, образы которых создал в ННТ Жерар Филип, подняли его, Жерара, на новую ступень пьедестала славы. Сид - романтический герой трагедии Пьера Корнеля, Рюи Блаз - действующее лицо исторической драмы Виктора Гюго, принц Гомбургский - персонаж драмы немецкого писателя-романтика начала XIX века Генриха фон Клейста.

       Коллективная душа долго требовала компенсаций за сломанную войной национальную гордость, за поруганную человеческое достоинство. Нужны были моральные критерии, чтобы вооружить личное, индивидуальное бытие в борьбе
с исторической жестокостью и рутиной.  Утверждая неизменность французского героического характера  в Сиде, необходимость моральных стержней в эпоху неверия и нигилизма в принце Гомбургском, Жерар Филип стал героем "создания легенды".

             «Песнь о Сиде» - всемирно известное произведение испанского героического эпоса. Прозвание «Сид» по-арабски означает «господин, повелитель».  Герой эпоса, Родриго Диас Бивар, по прозвищу Сид – личность историческая. Он жил в Х! веке и был одним из виднейших деятелей Реконкисты – национально-освободительного движения испанцев против захвативших их земли арабов(в средние века их часто назвали маврами). Мавры, над которыми он одержал множество блистательных побед, и назвали его Сидом. В 1094 году Родриго Диазде Бивар отвоевал у мавров обширную испанскую область Валенсию и правил ею как самостоятельный государь до самой своей смерти в 1099 году. Испанцы называли его «Кампеадор», что значит «воитель» Реконкиста началась в 13 веке и продолжалась до конца 15 века.

              Пьер Корнель написал бессмертную пьесу, сам сюжет которой завораживал. Кратко он выглядел так. Дон Родриго, влюблённый в Химену, дочь графа Гормаса, вынужден вызвать на поединок отца возлюбленной, тяжко оскорбившего его собственного отца — дона Диего, — дав тому пощёчину. Выбор между любовью и сыновним долгом Родриго делает в пользу последнего и убивает Гормаса на поединке. Теперь уже Химена оказывается перед выбором: она по-прежнему любит Родриго, но смерть отца взывает о мести. Как и Родриго, Химена ставит долг выше любви и требует у короля смерти возлюбленного.
Трагическую развязку предотвращает ночное нападение сарацин, которое отбивает отряд во главе с Родриго. Король, впечатлённый его верностью и патриотизмом, решает заменить казнь поединком между Родриго и защитником Химены — доном Санчо. Победитель поединка должен получить руку Химены. Когда после поединка проигравший Санчо предстаёт перед Хименой с этим известием, она, будучи уверена в том, что Родриго убит, выдаёт свои истинные чувства к нему. После этого она вынуждена отказаться от мести, и король даёт разрешение на свадьбу.
 

              Образ Сида, созданный в театре Вилара, был невероятно впечатляющим, настолько органично слившийся с образом молодого, темпераментного исполнителя, что имя его стало неотделимо от имени Жерара Филипа, а имя самого Филипа - от имени Сида. Эта роль  была словно написана для него и просто ожидала своего исполнителя.

                Не реставрацией картины,
                Старинной  как забытый род –
                Двадцатилетним исполином
                Живой Родриго предстает.
                Точеный силуэт фактуры
                С природной грацией манер…
                Монтенья б плакал над фактурой,
                Смакуя подлинный шедевр!
                Речь зову лирики послушна:
                Химене флейтой пропоет.
                То пианиссимо вдруг дружно
                Трубой взорвется – принц, в поход!

                Пресса восторженно встретила этот спектакль еще с пятого авиньонского фестиваля, на котором состоялся её дебют. Трагедия  Корнеля  «Сид» благодаря Вилару и Филипу вдруг зажила новой, полнокровной жизнью, стала событием номер один в театральной Франции. И не только. Успех ННТ, выступающего не только в Авиньоне, но и в Париже, во Дворце Шайо, где вскоре получил постоянную прописку, а также в пригородах французской столицы, перешагнул государственные рубежи. А Луи Арагон назвал «Сида» лучшим спектаклем, который он когда-либо видел.

           Актёр завещал похоронить себя в костюме Родриго—в нём он выступал на сцене Национального народного театра в «Сиде» Корнеля. Именно эта роль доказала всему миру, что Жерар Филип — великий актёр. Это был тот случай, когда актер и персонаж обессмертили друг друга. Когда Жерар умер, его похоронили в костюме Сида - том самом, который он надевал перед очередным спектаклем. 
       Другой герой Жерара Филиппа -  мечтательный принц Гомбургский, которому ненависть к иноземным захватчикам помогла преодолеть страх смерти.


      Филип всегда приходил на помощь своим коллегам, и они платили ему тем же. Это касалось не только каких-то профессиональных вопросов: ради друга Филип был готов отдать последнее. Жерара раздражали корыстные и глупые люди, в их обществе он становился замкнутым и подчёркнуто холодным или, наоборот, язвительным и саркастичным, жестоко высмеивая тех, кто считал себя умнее и лучше других. Он всегда оставался предельно честным как с самим собой, так и с людьми, которые его окружали.

                Жерар, настоящий труженик, всегда работал с полной отдачей, порой до изнеможения. С одинаковым рвением и усердием актёр разучивал каждую новую роль.  И лишь немногие могли знать о его "работе над собой" в театре. Родриго в «Сиде» Корнеля, принц Гомбургский, Рюи Блаз - яркие примеры гениальных воплощений.


             Сцена это ринг и средоченье               
             Помыслов и слова волшебства,               
             Где эпох негласное  веленье               
             Предстаёт нам явью божества.
             Зал  «Шайо» в экстазе рукоплещет.               
             Зритель, как и прежде, потрясён,               
             Постигая пламенные речи               
             Королей и принцев всех времён.            
             Как магнитом, что всех злат дороже,               
             Люд притянут  вспышками софит…
             То  Жерар Филип – без грима кожи –               
             Над Парижем голубым парит.


           Это было начало…   Но можно сказать и  так: заявка на бессмертие. Впереди было еще немало театральных ролей. Смерть всегда приходит не вовремя, как непрошенный гость. Жерар не дожил месяц до своего 37-летия…Он умер от рака 25 ноября 1959 года. Есть мнение, что он "убил себя" работой... сгорел. Незадолго до смерти он перечитывал и обсуждал с женой Анн классику, строил смелые планы на будущее. Он мечтал сыграть Ромео, а ещё Гамлета в постановке английского театрального режиссёра Питера Брука. Этим мечтам, к сожалению, не суждено было сбыться…



*    *    *


          Народные театры Западной Европы осуществили в послевоенные годы огромную просветительскую работу: они познакомили широкие массы зрителей с произведениями классики, с самыми острыми и яркими произведениями драматургии последних лет, неизменно ориентируясь на принципы реалистического искусства.
            
              Национальный народный театр под руководством Жана Вилара стал для Жерара Филипа вторым домом, тем местом, где он мог творить с полной самоотдачей. Жан Вилар, предложив Жерару работу в этом театре, сделал правильный шаг — ведь именно здесь раскрылись все грани таланта Филипа. Неизвестно, как бы сложилась актёрская судьба Жерара вне стен Национального народного театра и без встречи с Жаном Виларом.

          Но выбор, как известно, за человеком. Каждому актёру кроме исключительных способностей, природного таланта, необходима постоянная работа над собой. Порой актёры забывают об этом, считая, что слава есть нечно незыблимое и неприходящее. Жерар же совершенствовал своё мастерство на протяжении всей жизни. Он полагал, что учиться нужно постоянно, и делал это не по принуждению, а по велению сердца.

            Евангелие от Матфея содержит притчу, в которой есть слова Христа: «много званных, но мало избранных»(гл. 20, ст. 16).  «Много званных»,  ибо  Бог призывает многих, точнее, всех, но «мало избранных»,то есть достойных избрания от Бога. Так вот Жерар Филип не был ни временным посетителем, ни даже приглашённым. Он был избранным.  И лишь избранные могли  так  подлинно играть классику всех времен, роли  принцев и  рыцарей-героев.  Вспоминаются слова Мюссе произносимые Филипом: «Моё место на земле пусто!»  И это так! Место гения занять невозможно.

________________________


В эссе использованы отрывки из авторской поэмы "Романтик мира" http://www.stihi.ru/2011/01/21/4759

Фото - подарок из Парижа по почте от подруги по переписке Дины Любич: Жерар Филип - Родриго из пьесы П.Корнеля "Сид". Пресса писала о нем: "«Вот он, двадцатилетний Сид, красивый, как Ахиллес, гордый, как Роланд, полный горения, живой и грациозный, героический и влюбленный..."

Стансы Родриго из спектакля "Сид" в исполнении Жерара Филипа вы можете послушать в интернете