Глава 3.
На птичьем дворе жизнь шла своим чередом. Историю с плаванием вскоре забыли, но отношение к цыплёнку Уродке не изменилось.
«Ну почему я не такой как все? Почему меня презирают? – горевал малыш. – Я никому ничего плохого не делаю, а всё равно чувствую себя виноватым».
Особенно доставалось ему от старшего братца. Однажды Зорька, желая подчеркнуть своё превосходство, мимоходом обронил:
– Вот скажи, какая от тебя польза, Ошибка Природы? Какой толк? Одни только проблемы!
И петушок самодовольно промаршировал к своей кормушке.
Эти слова задели малыша, и он задумался: «Что же такое он может сделать, чтобы мама им могла гордиться?» Эта мысль не давала ему покоя.
И вот как-то раз, уловив подходящий момент, когда курица Хохлатка была поглощена высиживанием нового потомства, Уродка удрал на озеро поплавать. Но тут увидел он в камышах брошенное гнездо, а в нём яйцо. Оно было ещё тёплым. «Странно! Кто и почему мог его оставить здесь?» Он не стал долго раздумывать, взобрался в гнездо и клювом осторожно выкатил свою находку наружу. «Надо быстрее докатить яйцо до нашего птичника. Мама согреет его, и на свет вылупится ещё один малыш. Возможно, он станет моим другом, и я не буду таким одиноким», - мечтал Уродка, перекатывая яйцо через лужайку к птичнику. Когда же он выбивался из сил, осторожно обхватывал его крылышками, чтобы согреть. «Я не дам тебе погибнуть, братец мой, ты увидишь землю! Землю!» - шептал Уродка. Он чувствовал, что скорлупа не помеха и птенец его слышит.
Добраться до птичника удалось не раньше заката солнца. Хохлатка не спала. Покинув гнездо, она с негодованием ждала непослушного цыплёнка у забора: «Да где же этот дрянной мальчишка! Вот куд-куда он опять запропастился?»
Наконец заприметив его, наседка собралась уже было устроить ему взбучку, как сын опередил её:
- Мама, я случайно нашёл яйцо. Я согревал его, как только мог.
Та обрадовалась, но виду не подала:
- Кок-кое безобразие! Быстро домой! - приказала она и, подхватив яйцо, спрятала его в тёплом пуху под крылом. «Прекрасно! - рассуждала Хохлатка, торопясь к своему гнезду. - Этот глупыш сослужил мне неплохую службу. Соседка Пеструшка любит похвастать, что у неё хоть на одно яйцо, но больше. Но в этот раз я утру ей нос!». Пеструшка была из кур декоративной породы Леггорн, завезённой из Италии, - и слава о её высокой яйценоскости не давала Хохлатке покоя.
Осторожно уложив удачную находку в гнездо с другими яйцами, она уселась поудобнее и подозвала Уродку:
- Ты правильно сделал, сынок. У тебя доброе сердце. Если и в следующий раз ты где-нибудь найдёшь брошенные яйца, поступай также. Не дело, чтобы малыши гибли без родительской любви и заботы.
Хохлатка отдала ему припрятанную сухую корочку хлеба и, мечтательно прикрыв глаза, представила себя рекордсменкой и то невероятно высокое почтение, с каким к ней будут относиться соседи. «А вот интересно чей выводок в этот раз удивит всех реко-ко-рдным успехом? Если больше яиц будет у меня, то эта итальянская Пеструшка просто лопнет от зависти!» - усмехнулась она.
Птенец же расценил её благосклонное к себе отношение по-своему: мама на него не сердится, а значит уже можно бегать к озеру и без её позволения. «Она больше не боится, что я утону, - ликовал Уродка, забираясь на мягкую подстилку из сена. - Наконец-то она поняла, что я уже большой и за меня не нужно волноваться».
Шло время. Уродка пребывал в радостном ожидании появления на свет своего младшего братца. «Когда он вылупится, - мечтал цыплёнок, - я сам буду учить его всему. Покажу ему озеро, и мы вместе будем плавать. А когда он подрастёт, я познакомлю его с обрывом. Он увидит настоящих птиц, которые умеют летать».
Обычно, искупавшись в озере, Уродка забирался на скалу. Здесь можно было всласть предаваться мечтам. Оттуда земля казалась бескрайней и чарующей. Головокружительная высота не пугала его, а, наоборот, манила. Почему-то сердце щемило от сладостной тоски, и хотелось плакать. «Почему, - думал цыплёнок Уродка, - меня так притягивает этот обрыв? Почему я так люблю этот ветер, это небо, этот простор?»
И вдруг его осенила дерзкая мысль: «Я хочу летать! Я должен научиться летать!» От этой мысли сразу стало радостно и страшно. «Нет, этого не может быть. Я же цыплёнок – сын курицы. А куры не летают под облаками! Даже петушок Зорька выше забора не взлетает. Постой! Ничего не понимаю. Но ведь куры и не плавают! Тогда кто же я?! Кто?»
(Продолжение - http://proza.ru/2016/01/05/499)