Вчера вечером у Николая с Ирочкой было очередное застолье. Они оприходовали "поллитру" и читок водовки. И, как результат, сегодня мучились с похмелья. Впрочем, как мучился Николай, Ирочка не видела. Он с утра ушёл на работу. Зато сама Ирочка мучилась сильно. У неё сильно болела голова, было мерзко во рту и вообще всё болело. Очень хотелось опохмелиться, но было нечем, всё пойло кончилось ещё вчера. Из напитков в доме была только вода из-под крана.
И денежки тоже кончились. Поэтому пойти в магазин и купить что-нибудь себе на опохмелку было совершенно невозможно. А до зарплаты было ещё три дня. До зарплаты Николая, между прочим. А до её зарплаты вообще было шесть дней.
Можно было, конечно, попросить в долг у знакомых. Но никто из знакомых Ирочке бы в долг не дал ни рубля. А это потому, что Ирочка долгов не отдавала никогда, все полученные денежки они с Николаем тут же пропивали.
Ирочка пошла в туалет и, за неимением лучшего, напилась воды из-под крана. Ей стало немного лучше. Но ненамного. Ей бы следовало сейчас пойти на работу и мыть подъезды, но она не могла. Она совершенно вся расклеилась и решила сегодня на работу не ходить, подъезды она помоет завтра. Конечно, за такое могут и уволить. Но ничего, сначала надо узнать, что она прогуляла. А узнавать такое затруднительно. И потом, уборщица – куда уж ниже. Чтобы выгонять из уборщиц, надо иметь очень веские основания.
Ирочка немного очухалась и пошла на кухню посмотреть, может быть, из продуктов питания что-нибудь осталось. Ничего там, конечно, не было, всё вчера выпили и съели, в холодильнике мышь повесилась. Между прочим, мышь в холодильнике у них вешалась часто. Ну не помирать же ей с голоду, придётся напроситься на ужин к подруге.
И сейчас Ирочка сильно жалела, что не припрятала на чёрный день сотню-другую. Сейчас купила бы на них хотя бы хлеба. Это она так думала сейчас. А в реальности заначенная ею сотня "на хлеб" через две недели уплыла бы на ту же водочку. Так что занималась Ирочка пустыми терзаниями.
И подумать только, некоторые девушки добровольно отказываются от еды, у них дистрофия и анорексия, как у узников Освенцима. Тут нормальным людям жрать нечего, а они добровольно морят себя голодом! Нет, если бы на то была её воля, секла бы она таких прилюдно на площади. Ирочка живо представила себе эту картину, она доставила Ирочке удовольствие.
Что-то Ирочка с похмелья плохо себя чувствовала. Всё у неё болело. Легла тогда Ирочка на диван и потом уснула. Ей приснился сон. Жила её бабушка в деревне. Она и сейчас там живёт. Живёт она в нормальном деревенском доме с удобствами во дворе. Во дворе у неё нормальный туалет типа "сортир". Был он большой, на три "очка". Вообще-то, пользовались в этом сортире только одним "очком", остальные были без надобности. Все родственники Ирочки предпочитали справлять нужду в сортире в гордом одиночестве, хотя места для общения там было много. Под сортиром располагалась большая выгребная яма, явно выкопанная экскаватором. В глубину она составляла метров шесть и длилась на всём протяжении сортира, на все три "очка". Иногда в выгребные ямы падали дети, животные. Иногда туда даже падали взрослые. Но падать в эту выгребную яму было очень опасно. Падать туда было нельзя. Высота этого монументального сооружения составляла четыре с половиной метра, а в доме было банальных два с половиной метра. Сортир занимал в огороде очень много места, и земля для посадки всяких там помидорчиков, огурчиков и прочих овощей сильно уменьшилась.
Разумеется, этот сортир воздвиг не дедушка Ирочки, на такую глупость он был не способен. Нет, этот сортир построил прежний хозяин дома, у которого они купили этот дом. БОльшую часть своей жизни он провёл в тюрьмах. Ну а в тюрьме туалеты обычно делают на восемь "очков". Это его мучила ностальгия по "зоне". Конечно, при возможности он бы воздвиг сортир на восемь "очков", но ему банально не хватило места, земельный участок имел ограниченные размеры, поэтому пришлось довольствоваться тремя. Зимой в сортире было очень холодно. И у Ирочки сильно мёрзла попка и прочие органы, когда она пользовалась сортиром.
Ну вот Ирочка заснула на диване. И приснился Ирочке кошмарный сон, будто этот сортир теперь её и она должна им пользоваться. В ужасе Ирочка проснулась. Спросонья она никак не могла осознать реальность.
Наконец, до неё дошло, что это только сон, и пользоваться бабушкиным сортиром она не обязана. Эта мысль её очень обрадовала. Да, конечно, это так. Она находится в своей квартире, в серийной "однушке" стандартного пятиэтажного дома, у неё есть свой туалет. В доме имеется канализация, они ежемесячно за неё платят. Ирочка открыла туалет и с удовольствием посмотрела на унитаз. Вот он, её унитаз, белый, фаянсовый. А вот канализационная труба. И пользоваться сортирами она не обязана.