Гл.2
Бахмат хлопнул в ладоши:
- Вот видишь, Слона ты сам подсказал! Значит, он тоже с нами пойдёт. Уже двое.
- Ты от темы не уходи. С бумагами твоими кто валандаться будет?
- Саньку Теряеву поручим, он всё равно с нами не запросится.
- Это почему?
- Зубы у него разболелись. Позавчера удалил один, а вчера, говорит, будто ещё два болят. Так, куда ему в экспедицию?
- Конфеты меньше жрать надо! А то, как дети малые... Завхоз жаловался, что уже три коробки растащили, а случись праздник какой и гостям к чаю подать нечего.
- Да ладно, Палыч. У нас гости, в основном, бутылочное лакомство предпочитают. Лучше этим затаривайся, а конфеты мы сами уничтожим.
Палыч глянул на заместителя из-под бровей, но ничего не сказал. А чем возразишь, если Алёшка прав. Он сам в последний раз так надрался коньяка, что в кабинете и остался на ночь. Позору было на следующий день, еле увернулся от всех подковырок, а тут ещё и благоверная на работу явилась...
"Тоже мне, розыскник со стажем... Сам виноват, надо было телефон не выключать.
Да тут разве не выпьешь? Попробуй откажись, когда вся комиссия пьёт, уже сразу и смотрят косо. Да ладно, мать их так! Кого ж ещё Алёшке отдать да так, чтоб и здесь остались надёжные, и там все целы остались."
Медведь - это плохо. Много таких случаев он знает.
Ребята у него почти все, как на подбор, вот только "воевать" они с людьми приучены, несмотря на то, что некоторые двуногие хуже зверей. А вот в тайге, наедине с матёрым хищником, который каждый кустик поблизости знает и как жить в этой тайге, тоже знает, а они - нет, это другое дело.
А если Палыч потеряет свою элиту, то он не перенесёт такого. Не потому, что останутся плохие или неопытные, а просто давно работает с ними и считает их своею семьёй. А когда теряешь близких, то теряешь частичку своего сердца.
Да и молодые они ещё: Бахмат и Слон пока не женаты, всё не довелось. Отчасти, он сам в этом виноват, иногда сутками загружает их, так где тут время жениться?
Но они догадывались, куда шли, тут не до романтики. С него требуют и он требует. Всё закономерно.
"Так, а кого ж ещё Алёхе рекомендовать? - он снова посмотрел на задумавшегося подчинённого. - Совсем Алёшка ещё юнец. Вроде, уже и к тридцатнику подбирается, а лицо, как у школьника... Отец его погиб, наверное, таким возрастом, как Алёха. Друг мой был, самый лучший по ту пору. Охо-хо, воды с тех пор много в море утекло."
- Ну, что примолк? - нарочито строго спросил Пётр Павлович. - Что, раз-два и обчёлся?
- Да почему же? Всё зависит от того, сколько единиц разрешишь мне взять.
- Сколько разрешу... Моя б воля, то ни одного. Там уже ничем не поможешь, а тут, как в пекле. А тех сколько было?
- С преподом - восемь. О, Палыч, а давай и мы пойдём всемером, а восьмым, как раз лесник будет?
- Не каркай. Восемь на восемь... Больше десятка лет здесь служишь, а ума не набрался.
- Палыч, мы взрослые люди, ты о чём?
- А не о чём... Забыл, как Игоря Долгих хоронили и Андрюха Квасник сказал на кладбище: - "Ну спи спокойно, братан, и нас дожидайся."
А через неделю и Квасника схоронили. Кто перед дорогой, тем более опасной, говорит такие вещи?
- Ладно, проехали. Давай по людям. Я, Слон, это двое. Можно Илюху Федорченко взять, дашь?
- Бери уже. Небось, и Стаса уже намылился забрать?
- А ты откуда догадался?
- У тебя на физиономии написано. Вот что, Алёха! - Палыч стукнул ладонью по столу. - Из "старых" даю только Слона, то есть, Колю Дудника и всё. Остальных выбирай из новобранцев. Ну не могу я больше никого отослать! У меня, у самого тут вот так... - и Палыч проехался ребром ладони по своему горлу.
- Да понял, я, Палыч, разберусь. За Колю спасибо, не ожидал от тебя такой щедрости, а остальных я сам подберу.
- Ну тогда всё, освобождай апартаменты, делов по самое не хочу. Ты это, вечером доложи, кто ещё с вами, усёк?
- Усёк, усёк. - и Бахмат удалился, на ходу соображая, каким образом наиболее выгодно разыскать двоих недостающих человек? Он понимал, едут не на гулянье, потом ему, лично, отвечать за каждого.
Вести о том, что заместитель набирает штат для экспедиции в тайгу - быстро распространились по всей организации. За Бахматом ходила целая толпа желающих принять в ней участие, но он не имел право взять всех и даже выборочно кого-то. Тех, кого Алёшка одарил своим вниманием, всё равно должны были явиться пред светлы очи Петра Павловича. Согласовка только с ним. В итоге, Бахмат занёс в список Женьку Лобова, он из новеньких, и девчат: Машу Веснину и Лену Синицыну.
Лена работала медиком, а Маша - кинологом. Девчата успели уже отличиться на пожаре недавно, поэтому числились здесь не на последнем счету. Они полдня преследовали Бахмата, которого не так просто уговорить, но им удалось. То, что не могут сделать мужчины, женщинам удаётся с лёгкостью.
Некоторые, из числа сильного пола, обижались на Бахмата, мол, баб набрал, а нас стороной обошёл.
- Да подождите вы, - оборвал их Алёшка. - это я так думаю, а Палыч ещё десять раз пересмотрит.
К вечеру, все получившие добро, подтянулись к кабинету Палыча. С ними находился и Алексей Бахмат.
- Ну и чё вы всей оравой? - рявкнул на них Палыч.
- Ты же сам сказал с тобой согласовать, вот я и привёл их. - парировал Бахмат.
- Ну привёл бы тех троих, которых не обсуждали, а зачем мне Илюха со Стасом и Миколой, я их что, не видел ни разу?
А это ещё кто, Машка, что ли с Ленкой? Вы-то куда нарунжились, мама моя родная? Или думаете, что на свидание едете? Вы хоть раз в тайге бывали?
- Бывали, Пётр Павлович. - ответила за двоих Лена. - Да как им без медика, вот я и подумала...
- Подумала она... Мы тут все медики, коли на то пошло и первую помощь каждый из нас умеет оказывать.
- А вторую? - не унималась Лена. - Вот вы, можете швы наложить или, к примеру, перелом зафиксировать? Можете?