- Мама!
- Мааам!!!
Нескладный наш лопоухий карапуз, вертясь на стуле у телевизора, в очередной раз насмотрелся рекламы и чего-то там себе решил.
- Мам, там собирают деньги на восстановление церкви, со всей страны собирают.
- Там много надо собрать, церковь большая будет. А вот если мы туда хотя бы рубль отправим, потом приедем туда и будем знать, что какая-то часть этой церкви на наши деньги построена. Только надо побыстрее, а то построят без нас…
-Там новая станция метро, но к храму нужно идти ногами, дойдем, ребята?
Анюта кивнула, сын задумчиво ответил – хорошо, папа, идём.
Свежие белые стены с золотыми куполами заметны издалека. Нам всё вокруг нравится - парк, незаконченные дорожки, стены, всё.
Сынок, восхищённо: «Папа, богу, наверное, здесь очень уютно».
На входе очередь, встаём в конец, движемся потихоньку. Какой только речи здесь не слышно – от тихой немецкой до бесстыдно гогочущих китайцев. Сын тянет шею, вертит головой, за всем смотрит, всех слушает. Доходит и наша очередь, двери высоченные, тяжеленные. Узкая щель, малыш, вытягивая шею, успевает только заметить желтенькие шарики огоньков множества свечей. Дверь, едва нас не задев, захлопывается, охранник, не дожидаясь вопроса: «Сегодня только иностранцы».
Отходим, отводим оглядывающегося на двери ребенка, пытаемся понять, как нас вычислили, ведь мы молчали, не говорили и двигались в общей массе очереди, почему-то не иностранцы…
- Па, мне надо в туалет.
- В нижнем храме туалет – женщина из кассовой будки.
В метро сын забрался мне на колени, прижался, долго молчал.
- «Па, а бога нет?» - прозрачными, не моргающими глазами.
Хоть бы моргнул…
Обнимаю, приглаживаю взъерошенные волосы.
- Знаешь, маленький, даже если его нет, то его обязательно нужно придумать.