«Люба, я понимаю, что сейчас творится! Но зачем такую, прости, лажу , о Володи публиковать? Что, вся наша страна уже сума сошла? Кто этот мужичек, в дежурство которого умер Володя? Врач? Значит – врач – убийца! Не врач, то, как он мог подписывать медицинский документ – свидетельство о смерти и выставлять нелепейший диагноз? «Острого инфаркта миокарда» не бывает на фоне «абстинентного синдрома"! Что сделано врачами, которые суетились вокруг Володи? Что они вообще делали по существу? Делали? – они ничего не делали с абстинентным синдромом! С «острым инфарктом миокарда» не мечутся по квартире, не находя себе места, а не могут из-за сильной боли пошевелиться… В этом «скорбном листе» столько несуразицей нагромождено, что меня, врача, просто тошнит!..
Страшное, Любонька, происходит со страной! Вы – Саша, Катя и ты, Люба – молодые доктора наук с потрясающими открытиями в психопатологии при очаговых поражениях головного мозга! Ваша лаборатория при некогда самом известном Институте нейрохирургии в Мире. Вы делали уникальнейшие операции и настоящие открытия, выходящие за пределы теории медицины! А сейчас? Вы удаляете липомы, гликомы толстосумам! У вас скапливаются в ящиках рукописи книг, за которые наши конкуренты заплатили бы миллионы долларов, а здесь с вас еще требуют деньги за издания и отбирают ваши авторские права!.. А не уехать ли нам в Германию? Думаю, что наличие берлинской стены – вопрос времени…как и существование СССР!»
«Окснись!» «Где наше ПВО? Пацан Руст сел на Красную Площадь средь бело дня!... Армянское землетрясения – я тебе не рассказывал об этом ужасе в Спитаке и Ленинакане – я стоял рядом с главарями руководства нашей страны, и видел их фальшивые слезы… Ты знаешь, ко мне подбежал начальник своеобразной станции, такие есть везде, в сейсмоопасных зонах, не знаю, почему он мне доверился, но он мне сказал следующее, что лучше всего сейсмоопастность чувствует домашняя птица – куры, утки, гуси, индюшки. Их обязательно держат на станции. Так вот, перед землетрясением вся птица была абсолютно спокойна, как соответствующие датчики! А, если и Чернобыль суть трагедия рукотворная, в череде механизмов, разваливающих СССР?»
«Что говорить, Сережа? Не ты, ни я из нашей страны никуда не уедем! И даже не намекай мне, что живем мы на деньги баронессы Крюгер, с которой фиктивно сошелся Володя. Кстати, хорошая оказалась женщина и ее мать…» «Да мы с тобой богаты, имея 50% доли пивоваренного производства в Баварии? Ты, что, забыла? Там, наверное, громадная сумма набежала…» «А, может быть, вы с Володей уже разорены…» «А это мы сейчас прямо узнаем, - и начал набирать номер. Ему ответили быстро. Он долго слушал: яволь, да, яволь, да…, - в конце сказал по – немецки: Vielen Dank, auf Wiedersehen, warten Sie, ich werde Sie ;ber die Ankunft informieren!» Повернулся к Любе и сказал, ну что, баронесса Хорошко, мы стали самыми богатыми пивоварами в мире. Вне конкуренции. Наши фирмы – по всему миру. Наш друг, бывший хозяин пивоварни, а теперь, наш топ-менеджер, купил на свой страх и риск, нам с Володей по двум замкам 17-го века в Швабии, и полностью их реставрировал снаружи и оборудовал снаружи. Он следил, что происходит с СССР, и готовил нам хорошее отступное… Володя об этом еще не знает» «Раз так, пусть Володя расторгает свой брак с Крюгер и вновь женится на Саше…» «Я тебя понимаю, Люба!...» «Ничего ты не понимаешь? Где у Саши уверенность, развались завтра СССР, что ее примут на работу санитаркой какой-нибудь придурок, кто купить наш Институт?..» «Ну, вот, сходи к ней и все ей толково расскажи!» «Сам сходи…» «А, ты не боишься?» «Что ты изменишь мне с женой своего единственного друга?» «Боюсь! Тем более, что – единственный у нее мужчина… У нее с Володей – реальный брак с фиктивной половой жизнью…» «А, разве так бывает?» «У женщин, которые узнают тебя, самца, бывает! Хорошо, что мы с тобой об этом заговорили… Ты знаешь, что говорят в нашем Институте о Саше и Кате? Что они – две старые лесбиянки!..» «Ну, о Саше, допустим, я понимаю, …о Кате с трудом…А, Катя? Она, что, девственница? Которая, только умеет ублажать мужиков языком?» «Выходит, девственница…» «А, может быть, Катя – лесбиянка?» «А ты – проверь? Покажи ей…» «Ты, что, родная?» «А, ты, что?..»
Ночью был хороший секс. Такой хороший, что Люба поняла, что забеременела! Проснувшись, обняв Сережу, она сразу сообщила эту новость! Решили весь день провести в постели. «Любимая! Давай готовится к жизни в капиталистическом мире… Дай бог, без войны, чтобы не прятаться в схоромах Николая Константиновича или мамы Любы! Завтра ты летишь на ДВ. Сначала навещаешь маму Любу. Смотришь, что и как там? Чем она хочет заниматься? Если бизнесом, то 51 процент акций, не считая ее земель и имущества, аппаратуры – ее. Вот тебе телефоны двух моих адвокатов – старых друзей. Посмотри, может подойдут. Потом, я думаю, дня на два остановись в Хабаровске и навести Николая Константиновича и Всеволода Петровича. Возможно им нужна твоя помощь. Ну, а потом – на Родину. Главное там – встреча с Асиром Сандлером. Я ему уже звонил. У него масса предложений – но все – купить его институт! И его работы. Были даже покушения! Но он вывесил огромный под самой крышей транспарант: «Еще одна диверсионная попытка и институт вместе с документацией будет взорван!» Если у него были деньги, как он мне сказал, он бы всех зажал в кулак, и заставлял при входе на работу и уходе с работы целовать ему носки ботинок! Он еще не знает, что деньги у него есть и не в ограниченном количестве. Он назовет тебе цифру, и счет, и я тут же переведу. В долю к нему мы не пойдем… Да и он в долгу не останется! Человек глубоко порядочный, найдет, как нас отблагодарить – не все на деньгах строится!»
«А, ты, следовательно, в Германию?» «Нет! Сначала мне нужно найти одного моего пациента, я тебе о нем рассказывал, который сделал нас баснословно богатыми…» «Клавдия?» «Да! Больше десяти лет никакой связи… Он же в ПД стоит на учете, как «СО»! Представляешь, «СО» - миллиардер! И гений!» Забыл его телефон. А, позвоню ка сейчас своему знакомому, заведующему диспансером Клина!» «Алло? Леонид Николаевич? Как поживаете? Ясно! Меня интересует один наш с вами общий подопечный, вот только фамилию забыл, но имя у него необычное, «Клавдий»…Как он? Жив, здоров? Где сейчас?..» «А, что Вы им заинтересовались, если не секрет, Сергей Васильевич, натворил что-то… мы его в миг к Вам доставим… Он так и работает грузчиком на пив. Заводе… Правда этот завод сейчас армяне скупили, но людей-то пока еще не покупают, тем более наших, «СО»… Так куда Клавдия?» «Как – куда? К воротам Института Сербского!» «В наручниках? В сопровождении?» «Без наручников! Без сопровождения. Скажите – по распоряжению Сергея Васильевича Хорошко!» «Слушаюсь! Как выедет, я позвонюсь по номеру, который у меня отбился!»
«Ну, что, родная! Не получилось у нас с тобой, как у буржуев целый день в постели провести! Ты, конечно, можешь вылетать завтра утром. А, я прости, прямо сейчас тебя покидаю. Клавдию нужно оформить две визы, а до этого сделать загранпаспорт. Интересно, старые кадры еще на местах? Через мой или володин институты. Вымыть и переодеть Клавдия. Заказать билеты. Связаться с нашим топ-менеджером. Позвонить Володе, чтобы приезжал к нам. И, конечно, постоянно держать связь с тобой по спецсвязи. Где такая есть – ты знаешь. Деньги все с собой не бери – чемоданов не хватит. С нашими сбербанками не связывайся. В записной книжке, где адвокаты, есть и финансисты, ребята наши, проверенные – обманут, под вышку попадут. Они все для тебя сделают. И переведут нужную сумму в валюте. И в рубли разменяют. Ты – умница! Все у тебя получится. Я – всегда рядом, родная!»
«Я – знаю, родной!..Сережа! Как ты смотришь, если я захвачу с собой Сашу и Катю? Им сейчас намного хуже, чем нам! Зарплату нам не платят. Саша ничего продавать не хочет из квартиры, в том числе и машины. Ну, а Кате – ей продать-то нечего! « «А, что ты мне раньше не сказала?» «Дуреха! Боялась, что скажешь, чтобы я перевезла их к нам… Курятника не хотелось с одним петухом!» «Да, это – не дуреха!
Это – дура! Я люблю только тебя, и ты это знаешь! Сережа! Но, любовь и секс – очень разные вещи. И, когда секс хочет, любовь скромно закрывает глазки…» «А в Германии кто твоих наседок будет покрывать? Ведь они Володе принципиально не дают!» «У нас будет красавец – самец, который исполняет мои распоряжения без рассуждений: сказано – сделано!» «Клавдий, что ли?» «Клавдий!» «Это немки ему будут давать без твоих приказов… Ты, думаешь, в нашем Институте нет самцов, у которых громадное достоинство – в штанах!» «А ты откуда знаешь, родная?» «А, ты, думаешь, откуда пошло, что Саша с Катей – лесбиянки? Эти «самцы» неоднократно и очень вежливо предлагали им свои услуги… Ну, типа, переспали и разбежались! Глухо! Директор у нас молодой, талантливый, красавец. Так он вызвал их в кабинет, дал выпить по бокалу виски и сам выпил, а потом, глядя у себя между ног, предложил: «А, не сойтись ли нам поближе, коллеги! Не о себе забочусь… Сколько молодежи, столкнувшись с вами, когда вы без лифчиков, а то и без трусиков, бежит в туалеты онанировать! Хорошо, что хирургические халаты закрывают ваши прелести…Да, что я говорю: разве их можно спрятать….Спрячь за высоким забором девчонку – выкраду вместе с забором…» «Да-а! И так, тяжелые времена для Института нейрохирургии настали, а тут еще проблемы с двумя не объезжанными кобылицами…!» «А, все не любовь, а только страсть, и похоть злая, тянет женщин ласкать, огнем сгорая!.. Ну, Катя взяла тебя в врасплох в туалете…и угодила в ловушку, почувствовав твой мускус самца… А Сашу, невесту друга, зачем лишил девственности?» «Она все равно ему бы не дала, и тебя бы стала изводить. А так – успокоилась…» «Теперь эти две самки бродят, как лунатички и вынюхивают среди мужиков, даже парализованных и умирающих твой мускус… кобель! Хоть бы у нас девочка родилась!» «Ой-ё-ёй Чекита!» - пропел Сергей и бросился в объятья Любы. Но, вдруг соскочил, как ужаленный, посмотрел на часы (ему час назад позвонили, что Клавдий выехал!), и сказал: «Мы должны встретиться с Клавдием через час. Мне добираться до института не меньше полчаса. У Клавдия предстоит работа…
«Что за работа?» - тревожно спросила Люба. Вчера мне понадобилось сто долларов. Времени идти к друзьям не было. Шел мимо Оперного Театра и наткнулся – так, шапочное знакомство, с Александром Малининым, он там живет. Схватил меня за рукав: «Выручай, брат! Позарез нужно 150 баксов» У меня только 50. Он настырный такой, ну, а деревяшки есть?» «А, где здесь разменяешь?» «У меня есть меняла, пойдем. Ну, 10 баксов потеряешь, зато другу поможешь!» Перешли мы шоссе. ИМЛИ им. Горького. Дальше обыкновенная московская почта. Не видно, чтобы обменный пункт был. Но, Сашок, видимо не первый здесь раз. Постучал в одно закрытое окошко. Дверца приоткрылась Высунулась голова мужика. Он спросил: «Сколько?» «100» «300» «Вчера было 250» «Вчера. Берешь?» Саша оглянулся на меня. Еще бы германский миллиардер пожалел для советского певца 300 рублей? Я одобрительно кивнул. Обмен произошел молниеносно. Также молниеносно, буркнув «спасибо, друг!» - Саша смылся. Так уж получилось, что спустя полгода я несколько раз проходил именно это дорогой. И всегда на том же самом месте видел Сашу, все, по-моему, в одной и той же белой рубашке. При виде меня, он почему-то отворачивался…
А, теперь, главное. Только я вышел из почты, как ко мне подошел аккуратно одетый, гладко выбритый, с военной выправкой молодой человек. В руках он держал пластмассовый советский дипломат. Внешность у него была весьма симпатичная и интеллигентная. Он начал сразу брать быка за рога: «Предлагаю вам очень выгодный бизнес. Беда в том, что не могу больше задерживаться в Москве. Вечером вылетаю на точку. Если вы мне откажите – мне каюк! Мои командиры просчитались с Москвой. Этот товар здесь не нужен. Но, наблюдая вас, я понял, что вы – именно тот человек, кто оценит мой товар по достоинству!» И прямо в предбаннике почты он открыл свой дипломат. Люба, мне впервые стало не по себе! Самые противоречивые чувства охватили меня! 1) Бедная моя Родина, что же они сделали с тобой? Целый полк, чтобы выжить в тайге, ракетный полк, отстреливает из автоматов медведей, вырезает у них желчные пузыри, подсушивает на солнце и везет в Москву продавать по сто долларов за пузырь! 2) Офицеры, а не проще ли пустить пулю в лоб, чем выполнить такой приказ? 3) Парень, что будет с тобой, когда этот кошмар закончится – а) ты продашь желчные пузыри 20 медведей? Б) Ты не продашь желчные пузыри 20-ти медведей? И тут меня оценила совсем иная и простая мысль: зачем в тайге доллары?.. Вот поэтому мне понадобился Клавдий. Уверен, что не ошибся.
Офицеру в штатском я сказал, что пошлю к нему с чеком германского банка на 20000 долларов своего человека. Имя не сказал. Он вас опознает по дипломату. Мой человек, как и он, офицер. Вы сначала покажете в этой же сберкассе чек и спросите, все ли с чеком в порядке и где его можно разменять в валюте? Убедитесь, что с чеком все в порядке, совершите сделку и спокойно разойдетесь. Предупреждаю, если появится кто-то с вашей стороны, мой офицер будет стрелять на поражение, первый выстрел в вас! Он не промахнется. Милиция вмешиваться не будет. Это – наш район.
С Клавдиям мы встретились так, как будто и не расставались. Я ему говорил только по делу. Он ни о чем не расспрашивал. После покупки дипломата с желчными пузырями медведей, мы ехали в мой Институт, куда, кстати, впервые в жизни Клавдий вошел по праву «белого человека»! Я заметил, что у него от гордости слегка дернулся подбородок…
Итак, Клавдий садится ко мне в машину и подает мне сначала чек немецкого манка с 20000 долларов. Потом открывает сейф и говорит: пересчитайте! Я – считаю – 21 желчный пузырь. Я спокойно еще раз считаю – 21 желчный пузырь! Я третий раз считаю – 21 желчный пузырь… И тут до меня до ходит, что один желчный пузырь в темноте машины и то слегка отличается от всех других… Я пристально смотрю на Клавдия. Он – на меня. Потом говорит: «Нам долго с вами жить и работать, Сергей! Я – правильно тебя понял?» «Правильно, Клавдий!» «Тогда у нас с тобой одна дорога – в Институт Судебной психиатрии им. Н.Н. Сербского!»…