1
Городок был маленький и грязный. Такой же маленький и грязный, как и все городки до этого. Как и прочие, его окружал забор из колючей проволоки, жители его, как и везде, дежурили на периметре и отстреливали живых мертвецов.
А ещё здесь был бар, такой же маленький и грязный, как и везде, где Дику довелось побывать. Ветер, горячий, словно из духовки, мел по единственной улице городка ржавого цвета пыль.
У входа в заведение один парень рассказывал другому, что в каком-то городке в России зомби вроде как научились пользоваться инструментами и, проделав в периметре порядочную дыру, стерли городок с лица и без того искалеченной земли.
Дик Хортварт не поверил. Новости столь далекие вряд ли могли быть правдой, а вот сказок хватало, только успевай записывать.
Когда он зашел в бар, парень, который играл на слегка расстроенной гитаре в темном углу, затих, на полуслове оборвав медленный тягучий блюз. Люди, все без исключения, кто был внутри, обернулись к вошедшему. Дик привык к такому радушию. И парня можно было понять – совсем зеленый еще. Дик, высокий, даже очень, в черном до пола плаще, изрядно выгоревшем на солнце, засаленном и пыльном, с хвостом грязных седых волос и здоровенным револьвером на поясе, который он всегда пристёгивал так, чтобы все видели, производил, мягко говоря, не самое приятное впечатление.
Для большинства оставшихся в этом мире живых людей жизнь рухнула пятнадцать лет назад с пришествием «Штамма 14», вируса, который оживлял мертвых, делая из них кровожадных, вечно голодных тварей, которых, к тому же, не так просто было убить вторично. Дик этим как раз и занимался. Это доставляло ему удовольствие, а порой и неплохие деньги.
Сев за столик в тени и заказав бутылку бурбона (пойло было редкостным дерьмом), он принялся почти демонстративно чистить револьвер. Револьвер надо держать в идеальном состоянии, это спасало ему жизнь… и не один раз. Был еще дробовик, но он производил слишком много шума, хоть и очень феерично превращал тухлые головы зомби в кровавый салют.
Занимаясь чисткой оружия, Дик присматривался к публике, ища потенциального клиента. Публика, надо сказать, собралась весьма разношерстная. Пара-тройка старожилов лет по сорок-сорок пять (долго в этом мире не живут, и возраст в пятьдесят лет считается теперь почтенным), юнцы с пухом на щеках вместо настоящей щетины, они совсем недавно получили настоящее оружие и были допущены к охране периметра. Имелись и шлюхи. Куда же без них? Как и во всех подобных местах, шлюхи были отвратительны на внешность, но чертовски притягательны по цене. Впрочем, внимание Дика привлекли не они.
Его взгляд наткнулся на того, кого в этом месте быть просто не могло по определению. В баре сидел священник.
Преподобный был молод, лет, может быть, тридцать с небольшим. Как и Дик, он тоже был одет в черное, правда, не такое грязное и засаленное. Перед ним стояла нетронутая бутылка виски, такого же дешевого, как и бурбон, который взял Дик (порядочного пойла в этой дыре не водилось). Преподобный сжимал в руке круглую широкополую шляпу и задумчиво мял её руками, холеными и ухоженными, как заметил Дик. Взгляд его был устремлен в пустоту.
Дик понял, что нашел клиента. У парня имелись проблемы, которые он, Дик, возможно, мог решить.
Он встал, убрал кольт в кобуру на поясе, прихватил бутыль с бурбоном и направился к столику священника.
- Ты здесь так же неуместен, как я на воскресной проповеди, - сказал Дик, - Решил пуститься во все тяжкие? Если да, то мог бы сначала переодеться.
Преподобный поднял на него большие, полные печали глаза, но ничего не ответил.
- В чем твоя проблема, парень? - Дик улыбнулся, но улыбку его никто не назвал бы располагающей. - Все в этом мире по-прежнему имеет цену, и мне почему-то кажется, что я могу решить твою проблему.
- Я просто хочу немного побыть один, извините, - сказал молодой священник, опустил глаза и выпил.
- И именно для этого ты пришел сюда, ну, разумеется! - рассмеялся Дик. Смех его звучал столь же приятно, как скрежет песка по стеклу. - Просто давай поговорим начистоту. Ты расскажешь мне, что нужно, чтобы ты не ныл, а я скажу, сколько стоит сделать так, чтобы ты больше не ныл. Идет?
Воцарилась долгое молчание. Затем преподобный все-таки соизволил налить себе.
- Когда все рухнуло… - начал преподобный (ах, если бы он знал, что практически каждый подобный рассказ начинался именно с этой фразы), – мне тогда было чуть больше двадцати лет, и я решил что это Господь посылает мне миссию…
Дик зевнул.
- Я организовал приход в Анжелвиле, в старой церкви, бывший священник которой, стал одним из … - молодой человек замялся.
- Зомби, - спокойно произнес Дик,- Привыкай называть вещи своими именами.
Дик закурил.
- Ну да, - согласился преподобный. - Еще через несколько лет я встретил девушку, которую полюбил…
Дик еще раз зевнул.
- Спустя два года мы поженились, Анжелвиль к этому моменту стал уже городком-крепостью, с периметром, баррикадами, пропускным пунктом и всем подобным. Моя церковь процветала, люди хотели верить. В такое время спасает только истинная вера.
Дик сказал бы, что в такое время спасает только кольт сорок пятого калибра, если он у тебя есть… и если он исправен.
- А потом… полгода назад Анжелвиля не стало, - закончил за преподобного Дик, - Я знаю. А твоя жена теперь одна из них. Так?
Преподобный ничего не ответил, потому что ничего и не надо было отвечать.
2.
- Как тебя зовут? - спросил Дик у преподобного.
- Скотт Фэлл. - Молодой человек протянул Дику руку, но Дик не отреагировал на дружеский жест.
- Ты считаешь, что поступаешь по-христиански, предлагая мне за деньги отправить твою жену на тот свет окончательно? - Дик улыбнулся и снова закурил. - Это же вроде как убийство? Или нет?
- Она уже не человек, - сказал Скотт, - она уже не моя жена. Она стала богомерзкой тварью, алчущей плоти людской.
- Удобно устроился… и говоришь ты красиво… - пожал плечами убийца. - Но, если верить в ваши сказки, то получается, что именно по вине – или по воле Его – и случилась эпидемия. А коли так, кто же тогда богомерзкая тварь? Живой человек, который хочет выжить любой ценой, или вполне безобидный по своей сути, пускай и мертвый, кусок мяса, который делает за Бога его работу, доедая надоевшее Создателю человечество.
- Не богохульствуй! - взвизгнул преподобный, и на миг в его глазах зажегся огонь фанатизма.
- Остынь, парень. - Дику это начало надоедать. - У меня свои взгляды. Работу я выполню. Моя цена – двести долларов. Только я не очень понимаю, почему она не устраивает тебя в образе ходячего мертвяка? Спать-то с ней никто тебя, вроде, не заставляет?
- Я не могу жить с мыслью о том, что она ходит по земле и не может обрести покой, - ответил Скотт.
Дик прищурил зеленый глаз и гаденько улыбнулся.
- А если ты попробуешь ответить честно?
Повисло молчание, но на этот раз не такое долгое.
- Я боюсь, что она придет за мной.
3.
В чем-то этот сукин сын в сутане был прав. Они действительно помнили что-то. Наверно, не все, но некоторые. Жену преподобного Дик нашел очень быстро. Скотт сказал адрес их дома, и как к нему проехать. Женщина, когда-то бывшая женой преподобного, ходила кругами по лужайке своего бывшего дома. Дик представил ее живой. Не красавица, конечно, но при жизни она была совсем ничего. Теперь же она была в грязном, изорванном платье, с кожей почти черного цвета, волос на ее голове почти не осталось. И черви теперь ели ее глаза.
Дик, сидевший на чердаке дома напротив, перед этим тщательно проверенного и пустого (троих мертвецов он нейтрализовал тихо, с помощью ножа, и теперь они лежали внизу аккуратным штабелем), прицелился и взвел курок. Посидел с минуту, потом улыбнулся и убрал пистолет обратно в кобуру.
До вечера эта дамочка никуда не денется, а возможно, и до Страшного Суда она будет тут круги нарезать.
Дик любил деньги. Да, конечно, он их любил. Но еще больше он любил хорошенько развлечься.
Убийца улыбнулся и направился к машине, на которой сюда приехал.
4.
Преподобный вёл себя тихо, даже как-то слишком тихо для человека связанного и в мешке.
Когда Дик вернулся в городок, где встретил преподобного Скотта Фэлла, он сразу направился к своему «заказчику», обитавшему в комнатке на втором этаже одного из жилых бараков.
Дик напоил его до полусмерти (как же легко напоить священника в горе!), связал, упаковал в мешок с прорезанной для доступа воздуха дыркой и аккуратно уложил на заднее сиденье своего внедорожника. Потом ехал и удивлялся беззаботности людей, которые живут в постоянной опасности быть съеденными и при этом не досматривают машину, которую выпускают за периметр.
Теперь их путь, Дика и преподобного, лежавшего на заднем сиденьи, точно куль с опилками, пролегал по пустыне к городку Анжелвиль, где предстояла кульминация задуманной безумным Диком Хортвартом шутки.
Скотт боялся, что его жена придет к нему, но опасениям этим не суждено было сбыться. Ведь теперь он сам, завернутый, будто в подарочной упаковке, ехал к своей любимой.
Дик взял свои двести долларов из тумбочки у кровати преподобного, а заодно прихватил и его шляпу. Работу он выполнит. По окончании веселья он собирался убить обоих, и преподобного, и его жену, хотя до сих пор не был уверен, можно ли вообще священникам жениться.
Но, как бы там ни было, только смерть могла разлучить их.