Утро. Не сказать, что жизнь тут бьет ключом, но утром особенно тихо. Единственное, что нарушает поистине гробовую тишину - это визг кулера в компьютере. Это все пыль, многолетняя, тяжелая, серая пыль, которая оседает на его деталях и мешает ему нормально работать.
Он приехал раньше всех. Снова. На пустой парковке его красный Фиат, как свежевздувшийся прыщ, торчит, кто бы выдавил. Он вымыл машину вчера вечером, но пыль уже покрывает ее ровным слоем. Куда бы ты ни пошел, тебе не спрятаться от этой пыли. Она везде.
Тут всюду номера. Порядковые инвентарные номера. Любая вещь: сейфы и компьютеры, даже сраный дырокол занесен в журнал с номером и подробным описанием внешнего вида.
Он сидит в своем кабинете, на кресле номер 1323412, смотрит в монитор компьютера номер 23243432, который стоит на столе номер 5123096. Так проходит восемь часов в день. С восьми до пяти, с понедельника по пятницу. А иногда еще и суббота, воскресенье и вечера всех будних дней. Он не хочет идти домой, и если бы не хомячки (ее хомячки) он бы спал в своем кабинете на пронумерованной раскладушке и справлял бы утреннюю нужду в пронумерованный унитаз, шел бы в душ, и вытирался бы пронумерованным, пахнущим пылью полотенцем. Нас преследуют две вещи: пыль и инвентарные номера. Пыльные пронумерованные предметы твоего быта. У твоей машины есть серийный номер, у твоего мобильного есть серийный номер, твой паспорт, свидетельство о рождении и остальные документы, покрыты пылью, пронумерованы и занесены в какой-нибудь очередной журнал. Но во всех, имеющих серийные номера, телевизорах по всей планете, в любое время, в по порядку расставленных рекламных блоках, люди только и говорят, что о свободе и индивидуальности.
Свободы и индивидуальности не существует, в отличие от серийных номеров и пыли. Они реальнее всего остального.
Он не думал обо всем этом, пока не случилось то, что случилось.
Тот вечер, когда он остался в квартире один. Только он, и ее долбанные хомячки. Если бы она любила его, хотя бы в половину так, как она ему говорила, она взяла бы их с собой, этих чертовых хомячков. Поджарила бы их в микроволновке, или бы спустила в унитаз. Сделала бы то, на что у него никогда бы не поднялась рука. Но нет! Наверно она подумала, что когда ее не будет, ему надо будет о ком-то заботится. Может быть, это была ее последняя мысль, или хотя бы, эта мысль входила в последнюю десятку перед тем, что она сделала с собой.
А на следующий день, он проснулся в шесть утра, сделал себе завтрак (она уже полгода не готовила вообще ничего), оделся в выстиранную им же одежду, сел в вымытую им же машину и поехал на свою работу. Там все эти лживые твари трогали его за плечо и говорили какой-то подбадривающий бред. Дежурные фразы. Он не запомнил. Они скинулись. Понемногу. Он нажрался как свинья на эти деньги. Нажрался, поняв, что кроме хомячков, пыли и инвентарных номеров в его жизни больше нихрена не осталось. Он понял, что всю оставшуюся жизнь он будет делать все по инерции и привычке. Он понял, что для него настала эта самая «оставшаяся жизнь».
Теперь он испытывал дискомфорт, когда мылся в ванной в своем доме. Ему вообще было неприятно заходить в ванную, зная, что все это случилось именно там. Запах ее грязи въелся намертво. Смерть имеет запах. Стойкий запах кала, мочи, крови, железа и трусости. Нет в смерти ничего красивого.
Безумие – заразная болезнь. Безумие, как цвет глаз, передается по наследству, повинуясь законам генетики. Безумие – бомба замедленного действия. Тогда он не подумал, что если мать его будущей жены скончалась в психиатрической лечебнице, то подобное может случиться и ней, с его милой маленькой женой. Да, он об этом не подумал. Тогда он вообще мало о чем думал. Время разбрасывать камни…. Время их собирать.
Все началось с кошмарных снов, а закончилось тем, что сны эти стали ее реальностью. Ее личной территорией, куда ему был вход воспрещен. То, что она сначала видела во сне, стало приходить днем. В машине, в очереди к кассе супермаркета, везде. Неожиданно. Страшно. Она плакала. Часто плакала. Понимала, что с ней что-то не так.
Он во всем виноват. Он тысячу раз себе говорил, что во всем виноват он. Так оно и было на самом деле. Если бы он придал ее поведению, ее страху большее значение, отвез бы ее в клинику, пока было не поздно. Может быть, она бы сейчас была дома, и чистила клетку хомячкам. Он их ей купил. Чтобы она отвлекалась от своих страхов. Чтобы о ком-то заботилась. Забавно, именно по этой причине эти маленькие твари до сих пор живы, они нужны ему, чтобы заботиться о них. Она так решила.
Они искусали ей руки. Видимо им не понравился ее запах, или была другая причина. Когда он пришел домой, он увидел ее сидящей в углу, с бессмысленным выражением лица. Вокруг нее валялась груда таблеток и упаковок от них. Она приняла столько всего, что было не понятно, как она вообще может оставаться в сознании. В больнице она сказала, что ее укусила змея, и врач, видевший следы от укусов, которые на змеиные были даже и близко не похожи, списал все на шок и отравление. Вот тогда ее и надо было спасать…
….В кабинете летает муха. И он не убивает ее. Зачем? Она не пыльная, и на ней нет инвентарного номера. По крайней мере, его не видно.
Кто-то сзади, в зеркале номер 110106 говорит с ним. Тихо, вкрадчиво, убаюкивающее. Несет чушь, а его большие перепончатые крылья, которые не влезают в маленькое загаженное мухами зеркало, шелестят на нездешних ветрах. Безумие – заразно. Оно, похоже, передается от жен к мужьям.
Муха не отражается в зеркале номер 110106, ее там попросту нет, в отличие от того, с красивым голосом и крыльями. Он говорит голосом его жены (его маленькой мертвой жены), он говорит голосом его матери, ее матери, он говорит его голосом. Всем голосами сразу. Одновременно.
И если его голова- комната, то в нее очень хочет заселиться тот, с кожаными крыльями, обитатель зеркала номер 110106. И ему наплевать, что номер пока занят, что хилый его постоялец еще не успел собрать свои пожитки. Тому, с кожаными крыльями наплевать. Он своим вкрадчивым голосом (всеми голосами сразу) говорит портье, что ему, видите ли, очень нужен этот номер, что он выбросит бывшего постояльца из окна, если потребуется, что они могут не менять постельное белье, ибо он не собирается там спасть. У него приятный голос, все его голоса.
Он уходит в воспоминания, чтобы не слышать спор от стойки портье. В воспоминаниях тоже комната. Но это - ванная комната. Кремовый кафель, шторка для ванной с бабочками, милая и аккуратная, зеркало с полочками, ящичками для бритвенных принадлежностей и зубных щеток, над дорогой раковиной. Все выдержанно в одной стиле, красивая, функциональная ванная комната. Дорогие финские смесители, дорогая финская акриловая ванна. Козлина-продавец, который всучил им эту чертову ванну за бешеные деньги, говорил, что она в три раза дольше сохраняет тепло, и на ней не остается грязных следов, благодаря слою стекловолокна, которым она покрыта. Этот ублюдок не соврал. За цену этого акрилового куска дерьма можно было купить две хорошие чугунные ванны, которые к тому же были бы больше. Но нам так легко развесит лапшу на уши.
…Когда он отдернул шторку и увидел ее, вода действительно была еще теплой, (до трех раз дольше сохраняет температуру воды, по сравнению с чугунными ванными, идеальный вариант, для тех, кто любит подольше понежиться в горячей водичке после тяжелого трудового дня!), а вот она была уже холодной и мертвой, видимо слишком долго нежилась. Акриловая ванна сохраняет тепло лучше мертвого тела твоей жены. Она сохраняет тепло крови, вытекшей из разрезанных бритвенным лезвием вен на запястьях вашей милой, маленькой жены. Но не сохраняет жизнь вашей маленькой, спятившей на ровном месте жены. Продавец не соврал еще в одном: никаких следов от кала и мочи вашей милой, маленькой, мертвой жены, которые вышли из ее тела в теплую воду, когда она умерла в этой ванне, не осталось. Никаких следов. Кроме запаха смерти в вашей уютной ванной комнате, который оттуда никуда не денется.
…Там, внизу, портье сдает позиции. Слышно, как тот, с кожаными крыльями берет верх. Скоро маленькая тварь за стойкой с колокольчиком и картотекой жильцов (Жильца?) за спиной сдастся, и Кожаные крылья займут номер на самом верху, номер люкс с панорамным обзором. Кожаные крылья спустят скромного хозяина с лестницы. Нет, пусть он позволит хозяину в последний раз воспользоваться ванной в номере! Воспользоваться преимуществами акриловой ванной в сравнении с чугунной. Ведь она так долго сохраняет тепло воды, смешанной с кровью и фекалиями. А потом пусть Кожаные крылья делаю, что хотят. Грязи и следов все равно не будет. Фирма гарантирует. Останется только запах.
… На следующий день он даже не опоздал на работу. Ехал и боялся, что опоздает. Боялся, что ему объявят замечание. Смерть вашей маленькой, симпатичной, и вконец спятившей жены, (которой к слову было только двадцать три года), не является оправданием для опоздания! Какой пример вы подаете работникам!
И эти лживо сочувствующие лица, которые теребят тебя по плечу и успокаивают, не потому что хоть что-то чувствуют, а потому что так надо. Они все делают, потому что так надо. Эти извиняющиеся лживые лица. Отправляют детей в музыкальные школы, потому что так надо, ходят на выборы, потому что так надо, голосуют там за того, кто сидит в должности уже двадцать лет, и не делает ничего, кроме того, что ворует у них. Они делают это, потому что они его знают, и так надо. Удобная позиция. Чертовски удобная. Если им скажут, что в четверг их будут трахать в задницу, они займут очередь со вторника, и не спросят, даже, кто будет их трахать, чем, и за что. Они просто займу очередь. Ты должен делать то, что должен, и не дай Бог (в которого они, кстати, тоже верят, потому что так надо) тебе задать вопрос, о причине. В лучшем случае они просто посмеются над твоей глупостью, а в худшем…. Даже невозможно представить, что будет в худшем случае.
… Кожаные крылья уверенной поступью поднимаются по лестнице к номеру люкс с круговым панорамным видом из окон. Хор его голосов (у вашей маленькой, мертвой жены красивый голос!) поет какую-то веселую песенку. Портье всхлипывает внизу, обхватив хилые колени руками. Жалкий червяк.
Что ж, придется ему действовать самому.
… Инвентарный номер огнетушителя: 1111, четыре единицы. Тяжелый, красный огнетушитель обрушивается на зеркало номер 110106, разбивает его с громким треском. Лавина отражающих все вокруг осколков падает на пыльный линолеум. Из тысячи осколков подходит для дела только один. Идеальный инструмент. Жаль, тут нет акриловой ванной, чтобы сохранить тепло. Больше не будет пыли, извиняющихся лживых лиц и инвентарных номеров. И Кожаные крылья не займут номер люкс. Нет никакого номера. Отель закрылся навсегда.
Кто же позаботится о хомячках?
Посвящается WMW (спасибо, маленькая)
г. Фролово 08.06.2014