18+
“Собачий жир является лечебным средством – это суеверие”.
Манфред Кох -Костерзиц.
“400 советов любителю собак”,
236 совет.
Алексей Петрович выносил с утра во двор своего дома мебель. Не всю конечно, а лишь ту, что мешала делать ремонт и на которую показала пальцем его жена. Здесь под навесом для автомобиля уже стояли кресла, стулья, столик, одна разобранная кровать и теперь оставалось поместить сюда огромное зеркало в резной дубовой оправе.
Давно, давно в антикварном магазине он купил его за бешеные деньги. Было этому зеркалу лет двести. Делал его очень известный мастер, и Алексею Петровичу действительно досталась ценная вещь.
Но с тех пор при каждом случае жена вспоминала ему ту нерасчетливую трату денег, и вот теперь вместе с малоценными вещами он тащил свой раритет на улицу.
– Ну что ты копаешься! – время от времени подгоняла его супруга, и он лишь вздыхал в ответ, стараясь шевелиться быстрее.
Когда зеркало было, наконец, установлено у забора Алексей Петрович критически оглядел свое отражение в нем.
Сорок пять лет было вот этому почти лысому человеку с безвольным лицом, впалой грудью и кривыми ногами. Он смотрел на Алексея Петровича из чуть мутноватого стекла и грустно вздыхал вслед за ним и вытирал пот со лба и наверно, как и он понимал, что ни чего не держало его в этой жизни. Ни семья где его не во что не ставят, ни работа где он, ни кем не принимается всерьез, не забота о сыне наркомане, лежащим в больнице с передозировкой. С некоторых пор они откровенно ненавидели друг друга, и какие бы причины не назывались, Алексей Петрович понимал, что ненавидели они одно и то же неумение жить, беспомощность и ненужность никому – даже себе.
В глубине дома раздался раздраженный зов жены, и Алексей Петрович опять вздохнул, собираясь, повиноваться. Но, увидев за забором соседку, стоящую у собачьей конуры подошел поближе и поздоровался.
–Здравствуйте, здравствуйте, Алексей Петрович, – приветливо отозвалась та.
Жена его и соседка Марина были почти ровесницами, Марина даже на год старше. Но по виду отличались как небо и земля.
Толстая до безобразия супруга его и стройная, словно десятиклассница соседка. Вечно раздраженная с растрепанными волосами в грязном халате Дарья и всегда сердечная, с аккуратной прической, ухоженная подруга жизни прокурора – Марина.
Смотреть на нее, а тем более разговаривать с ней было всегда приятно Алексею Петровичу и он, несмотря на ожидающую его взбучку, облокотился на забор и спросил:
– А где собака Ваша, Мариночка?
Соседка как будто растерялась, но тут же задала вопрос вместо ответа:
– А Вы разве не знаете?
– Нет, а что?
Марина опять замялась, прежде чем ответить, но Алексей Петрович приписал это расстроенным чувствам соседки, после того как та ответила:
– Нет больше нашего Рексика.
– Убежал что ли? – проникаясь сочувствием, спросил Алексей Петрович, но Марина не отвечая вдруг, извинившись, поспешила куда–то.
Огромный водолаз Рекс вызывал зависть Алексея Петровича, когда Марина подолгу разговаривала с ним, расчесывала его длинную шерсть, купала под душем из шланга, наполняла по утрам и вечерам огромную чашку, стоящую у конуры едой. Часто было хорошо видно, что похлебка соседской собаки куда богаче некоторых блюд скуповатой Дарьи. Иногда даже складывалось впечатление, что соседка специально закармливает свою собаку. В свой неполный год жизни пес еле двигался от чрезмерной еды и малоподвижной жизни, но Алексей Петрович прощал Марине это. Он, будучи на месте собаки соседей тоже бы ел без перерыва из этих наверно ласковых рук.
Между тем Марина показалась среди кустов идущая рядом с дородным мужчиной – мужем. Значит, услышав его приход, и ушла так внезапно недавно соседка. Он царственно кивнул Алексею Петровичу, хозяйским жестом подтолкнул супругу пониже спины в открытую дверь дома, и не оглядываясь, вошел следом.
Тут же из дома соседей раздался добродушный мужской басок и счастливое женское щебетание.
Алексей Петрович привычно позавидовал такой гармонии и направился на зов жены.
Весь день он бездумно что–то двигал, подавал, размешивал, клеил и красил. Но, выйдя, покурить он, каждый раз подходил к забору и с тоской смотрел на пустую собачью будку.
Сколько раз он обдумывал способы уйти из жизни, и часто выбрав какой-нибудь из них, вдруг понимал, что мог бы еще жить, но рядом с соседкой Мариной. Место мужчины рядом с ней было занято, и, несмотря на какую-то нездоровость в лице мужа прокурора вряд ли скоро освободится.
Да собственно на этом месте Алексей Петрович не смог бы быть счастливым сам, а тем более стать любимым, и нужным красавице Марине, во первых, из–за боязни оказаться не состоятельным как мужчина, а во вторых, по причине своих физических данных.
Рядом с Мариной он согласился бы быть вместо водолаза Рекса. Правда, представлял он себя в виде восточноевропейской овчарки. Такой, о которой грезил в детстве и не имел всю свою жизнь. Родители, озабоченные выяснением отношений не хотели покупать ее ему, а, став взрослым, он натыкался на решительный отказ супруги, не терпящей ни какой живности в доме.
В один из разов, подойдя к ограде, Алексей Петрович вдруг обнаружил в своей руке гвоздодер, который зачем–то прихватил в мастерской. Не, сколько не удивляясь своим поступком, он, немного повозившись, ослабил верхние и выдернул нижние гвозди у двух расположенных рядом досок.
Зоркая жена заметила эти его действия, и он еле отговорился, сославшись на необходимость ремонта забора.
– Теперь месяц будешь возиться! – с разными вариациями долго ворчала потом супруга.
“Не кому возиться будет” – почему–то с полной уверенностью мысленно отвечал Алексей Петрович.
Под самый вечер, когда Алексей Петрович еле таскал ноги от усталости, жена, наконец, приказала ему заносить вещи обратно в дом.
Он поплелся во двор, опять воображая себя овчаркой лежащей в будке Рекса. Только там можно было отдохнуть ему и найти покой для души и тела. Проходя мимо зеркала, он даже вздрогнул, увидев в нем большую собаку, точь в точь такую, что снилась ему в далекие годы по ночам как предел всех мечтаний.
Удивленный он приблизился к зеркалу, замечая, что и собака подошла ближе. Отражения же его – Алексея Петровича не было. Все больше удивляясь, он решил потрогать собаку по ту сторону стекла. Лапа овчарки там приподнялась и соединилась с волосатой лапой по эту.
Все в Алексее Петровиче замерло:
“Свершилось – понял он – я превратился в собаку!”.
Много раз, меняя позы и поворачивая голову, он вновь и вновь убеждался, что это не обман и не сон. Хотел засмеяться, но вместо этого изо рта – теперь уже пасти раздалось веселое гавканье.
На него из дома вышла рассерженная супруга.
– Это еще что за псина? – возмущенно спросила она, озираясь в поисках мужа. – Ну-ка пошла отсюда скотина!
Она замахнулась на Алексея Петровича – сейчас уже пса. И он попятился от нее, поджав хвост. Страх перед этой женщиной жил в нем и после превращения.
– Пошел, говорю!
Она наступала на него, а он пятился вдоль забора, пока не сравнялся с теми самыми оторванными им днем досками. Тогда мордой он раздвинул их в стороны, протиснулся в образовавшуюся щель и, перебежав несколько метров до конуры, забился в нее.
– Ишь ты! – удивилась его жена. – Нашел себе место.
Она облокотясь на забор позвала соседку:
– Марина Андреевна, идите быстрее сюда!
Та появилась из дома, на ходу вытирая руки фартуком, раскрасневшаяся и встревоженная.
– Что случилось Дарья Сергеевна?
– Вон полюбуйтесь, собака у Вас появилась.
– Какая собака, о чем Вы?
Она присела перед будкой и с опаской заглянула в нее.
– Ой, и, правда? – Ты, чей песик?
Алексей Петрович – собака, робко вышел из конуры, помахивая хвостом. Он постарался понравиться, и Марина, протянув руку, погладила мохнатую, дружелюбную морду.
– Откуда он взялся – то? – спросила Марина у Дарьи.
– Даже не знаю, Марина Андреевна смотрю, у Вас собака бродит, вот я и окликнула Вас, – ответила та, незаметно поправляя ногой не до конца вернувшиеся на место доски.
– Чудеса, да и только! – всплеснула руками Марина. – А ведь нам нужна собака. Будешь жить у нас собачка?
В ответ счастливый зверь – Алексей Петрович вновь завилял хвостом и лизнул новую хозяйку в лицо. При этом смысл сказанного он едва понял. Видимо и мозг его становился собачьим.
– Вот и славно! – Марина ловко надела на него ошейник, пристегнула цепь и, обращаясь к Дарье, сказала:
– Если никто искать не будет, немного подкормим и съедим. Рексика то уже доедаем. Не поверите, но только на собачатине и держимся мы с Олегом, без нее туберкулез давно бы одолел нас, а так сами видите…..
Дарья Петровна сочувственно что–то заговорила, а Алексей, Петрович не понимая уже значения слов, снова завилял хвостом и залаял, радуясь полной определенности в жизни.
2002 год, город Рудный, Республика Казахстан.