Валентина Петровна Тимофеева, -
инженер-спецхимик, поэт
Она родилась в славном городе Бийске в тот день, когда Председатель СНК СССР, Генеральный секретарь ЦК ВКП(б) товарищ Сталин обратился к советскому народу со знаменитой речью «Братья и сестры!».
О дальнейшей жизни и деятельности товарища Сталина знают все. А Валентина Тимофеева, никому не известная дочка рабочего и кустаря-рабочей, росла и росла себе потихоньку вместе с двумя сестрами и одним братишкой. В голоде росла, в холоде. Но она не унывала, ведь она жила в Советской стране, которая первой в истории прокладывает дорогу в счастливое будущее для всего человечества. Пусть сейчас приходится нелегко, но уже не за горами – коммунизм с его изобилием духовных и материальных благ.
Недавно мы победили фашистов, принесли счастье народам многих европейских стран. Сейчас американские империалисты окружили нашу страну кольцом военных баз с атомными бомбами, но мы вместе с борцами за мир во всем мире не дадим им разжечь новую войну. В самой Америке рабочие стонут под гнетом капиталистов, там расисты линчуют негров, - интересно, почему простые американцы терпят все это и не делают революцию, как у нас?
В школе Валентина училась старательно, в основном на 5 и иногда – на 4. Ведь она была советской пионеркой, а пионер должен учиться только на хорошо и отлично, чтобы стать достойным строителем коммунизма. От единственной тройки долго ревела и хотела бросить школу. Она рано привыкла к самостоятельности, рано поняла, что ее судьба – в ее руках, никто со стороны ей не поможет,а в нашей стране для любого человека открыты все дороги.
В общем, жизнь ее шла, как у большинства простых русских девчонок и мальчишек. За двумя небольшими исключениями. Она твердо считала, что должна учиться и потом работать лучше всех. Ну, если не всех, то лучше большинства. Она уже начинала понимать, что не все люди думают сначала о Родине, а потом уж о себе. У некоторых еще есть в сознании пережитки капитализма. Их надо перевоспитывать, с такими коммунизм не построишь. И еще одно отличало ее от многих ровесников. Валентина с младых ногтей сочиняла стихи. Это увлечение помогало ей преодолевать трудности, и она пронесла его через всю свою жизнь.
А годы шли, Валентина окончила школу, поступила в Томский политехнический институт. В этом большом старинном студенческом городе она жила в общежитии на улице Усова, спала на верхнем «этаже» двухъярусной кровати. Училась она старательно. Теперь она уже думала не только о будущем коммунизме, но и о том, что должна стать высококвалифицированным инженером. После защиты диплома и получения специальности инженера-химика она осталась в Томске, ее приняли на одно из оборонных предприятиях Томска. В Томске оставляли далеко не каждого выпускника ВУЗа, конкуренция среди желающих была огромной, но Валентина училась очень хорошо, и для нее нашлось вакантное место.
Конечно, была огромная, всепоглощающая любовь. В результате - вышла замуж. Однако семейная жизнь не складывалась. Но личные передряги не мешали ей работать с полной отдачей. Работала она так же, как училась, упорно и успешно, полностью использовала полученные в ВУЗе знания и продолжала учиться самостоятельно. К 100-летнему юбилею В.И.Ленина ей на родном предприятии присвоили почетное звание «Лучший технолог предприятия», она получила правительственную награду: юбилейную ленинскую медаль.
А вот с личной жизнью дела не ладились. Она уже родила двух сыновей, но счастье в семье не приживалось. Она видела вокруг немало семей, в которых супруги жили вместе только по необходимости: по привычке, из-за детей, из-за жилплощади, из-за желания сделать карьеру. Мириться с суррогатом счастья ей с ее сильным характером никак не хотелось. После множества героических попыток наладить семейную жизнь Валентина развелась с мужем и вернулась в родной Бийск.
Она устроилась на работу инженером в НИИ. Так она стала спецхимиком. Работать в НИИ было очень интересно, институт занимался очень важными и актуальными делами, от результатов этих работ напрямую зависела обороноспособность страны. Правда, многие работы были опасными, в соседних лабораториях и на опытном производстве иногда погибали сотрудники.Но как раз в опасности Валентина видела романтику профессии.
Как-то так получилось, что самые опасные работы в лаборатории приходилось делать ей. Руководительница ее группы страшно боялась за свою карьеру, стремилась избегать аварий и несчастных случаев. Она уже убедилась, что Валентина Тимофеева не подведет ни в какой самой сложной ситуации, что она не допускает ни малейших нарушений, и что ей можно доверить любую, самую опасную работу.
Валентина надевала защитный щиток на лицо, кожаные перчатки на руки, ставили перед собой переносной щит из толстого оргстекла с вырезами для рук, выгоняла всех из помещения и приступала к работе. Она готовила опасные смеси в агатовой ступке под тягой, а руководительница группы периодически заглядывала в дверь и напоминала:
- Смотри, Валентина, я за тебя отвечаю!
Однажды смесь попалась особо сложная и опасная, Валентина никак не могла смешать ее, а смесь зловеще потрескивала в ступке под агатовым пестиком. Валентина уже два раза смывала неудачную смесь в сливной бачок со сметками. Нервы были напряжены, и при очередном появлении в дверях головы начальницы Валентина рявкнула:
- Закрой дверь!
Самое интересное: когда по этой работе начальница написала статью, Валентины Тимофеевой в авторах не оказалось.
- Ты просто выполняла работу лаборантки, а лаборантов мы не включаем в авторы.
Еще при работе в Томске пионерско-комсомольские мечты о светлом будущем всего человечества начали постепенно рассеиваться. Валентина уже тогда на примере некоторых сотрудников видела, что они думают о Родине в последнюю очередь, или вообще забывают о ней, но о своих мелких благах помнят всегда. В Бийске же от этих комсомольских идеалов остались лишь печальные воспоминания. В советской научной среде почти каждый думал прежде всего о своей выгоде, о своем престиже. Но Валентина Петровна продолжала работать с полной отдачей.
Сотрудников НИИ постоянно «отвлекали» на работы в колхоз, - тогда в колхозах работали горожане, в основном, инженеры и научные сотрудники, а колхозники в это время пьянствовали или торговали на рынке в городе сельхозпродукцией со своих огородов. И тут, при наборе сотрудников на работу в колхоз, Валентина тоже видела много интересного. Ее коллеги всеми силами старались избавиться от этих поездок, шли на любые ухищрения, вплоть до получения у врачей липовых справок о слабом здоровье.
Как-то в конце лета НИИ закупил для своих сотрудников пару вагонов картошки. Валентина тоже дала заявку на один мешок, - больше ей было негде хранить картошку. Когда подошла ее очередь, она залезла в вагон и стала набирать картошку в свой мешок. Рядом трудились супруги К. Инна К., крупная, фигуристая молодая женщина с выдающимся бюстом и могучими бедрами, по-стахановски быстро набивала мешок картошкой, завязывала его, потом они вместе с мужем выбрасывали мешок из вагона. Инна швыряла мешок с такой силой, что ее щупленький муж едва успевал отцепиться от мешка и чуть не вылетал вместе с ним из вагона. Валентина залюбовалась ее работой. Надо же, есть еще на Руси такие женщины, которые и коня на скаку остановят, и забросят на рекордную дальность полный мешок картошки вместе с не успевшим отцепиться мужем. Как же изумилась она, когда вскоре при наборе желающих ехать в колхоз Инна К. предъявила начальнику отдела медицинскую справку о том, что ей по состоянию здоровья нельзя поднимать тяжести и работать в наклон…
Валентине были противны эти симулянтские уловки, и она почти каждый год сама вызывалась ехать в колхоз. Ее, как мать с двум детьми никто бы не мог отправить в колхоз без ее желания, но у нее еще сохранились некоторые комсомольские принципы:
Если я не буду гореть,
Если ты не будешь гореть,
Если мы не будем гореть,
То кто же будет гореть?
Работала Валентина Петровна в НИИ много лет, до самой пенсии, до полного беспредела проклинаемых народом ельцинских реформ. Настали черные годы погибели великой державы, годы великого народного бедствия, годы беззакония и беспредельного разгула криминала. Валентина Петровна решила оставить работу в НИИ. Ее сыновья выросли,получили специальность, старший работал научным сотрудником на Дальнем Востоке, защитил кандидатскую диссертацию.На скромную жизнь пенсии ей самой хватит, но теперь она сможет полностью заняться, наконец, творчеством. Она «ушла в культуру», работала в газете, на радио.
Где же подвиг, спросите вы, где горение? В ответ я спрошу: а что есть подвиг? Работать два десятка лет на опасной работе, работать с вредными веществами без всяких льгот «за вредность» - это не подвиг? Каждый год на несколько недель оставлять детей одних или с сердобольными соседями, а самой добровольно ехать в колхоз на самые грязные работы, куда колхозников не заманить и пряниками, - не подвиг? Воспитать двух сыновей на скромную инженерскую зарплату, - не подвиг?
Оставим ответ на эти вопросы Читателю. А Валентина Петровна кроме всех этих обычных для многих советских женщин ежедневных дел, еще и писала стихи. Писала каждый день. Писала в любой обстановке. Писала обо всем, что видела. Ни дня без строчки. Писала о коллегах по спецхимии, писала об известных бийчанах, писала о колхозе и колхозниках, о красотах Алтая. Писала о сыновьях и о матери. И, конечно, писала о любви, ни одна женщина не может жить без любви, хотя бы в мечтах. Не писала стихов Валентина Петровна только о своей работе, о спецхимии, - это категорически запрещалось уголовным кодексом.
Когда она пришла в НИИ, то вскоре познакомилась там с несколькими своими «коллегами» по поэзии. Там работал конструктором Георгий Рябченко, заслуженный и известный в Бийске поэт, он неимоверными усилиями ухитрился издать 7 (семь - !?) своих отдельных книг и книжечек. Спецхимиком-технологом в НИИ трудился кандидат технических наук Вячеслав Аксельрод,- пожалуй, самый одаренный и остроумный самодеятельный поэт в городе, хотя ему не удалось издать ни одного своего сборника. В НИИ работали инженерами еще несколько менее известных самодеятельных поэтов. Здесь же в отделе научно-технической информации успешно функционировала киностудия СКИФ, - Студия Короткометражных Информационных Фильмов, - с талантливым оператором В.Ковердяевым и опытным режиссером В. Маклаковой.
По совету этих коллег Валентина Петровна почти сразу после приезда в Бийск пришла со своими стихами в бийское городское литературное объединение «Парус», ее стихи там понравились. Ее стали печатать в городской газете «Бийский рабочий», в краевой газете «Алтайская правда», в коллективных сборниках и альманахах вместе со стихами других бийских авторов.
Провинциальному самодеятельному автору пробиться в серьезную печать очень и очень трудно. Даже простейшую задачу: издать малюсенький сборничек стихов, - без героических усилий решить невозможно. Надо завоевать известность в писательской среде в Барнауле, причем известность такую, чтобы руководители краевой писательской организации и краевого издательства захотели напечатать Ваши стихи вместо своих гениальных произведений. Я сам свидетель тому, как Г. Рябченко, чтобы издать очередную свою книжечку, чемоданами возил в Барнаул водку и щедро «угощал» там всех, от кого зависела судьба его сборника.
Не знаю, как в других регионах, но барнаульские профессиональные писатели и издатели в ревностном отношении к соперникам по творчеству прославились особой твердостью. Могу напомнить Читателю, что барнаульские писатели и издатели даже Шукшина не приняли в свою среду, и он поехал наудачу в Москву, где жил бомжем восемь лет, прежде чем стал широко известен. Но известен Шукшин стал как кинорежиссер и киноартист, за это же получил Государственную премию, а за свои литературные труды он не стал даже членом Союза советских писателей. Советские писатели и издатели так и не признали его.
Ухмылка судьбы: после смерти Шукшина он стал самым знаменитым «земляком» на Алтае, В Барнауле и в Бийске тут же имя Шукшина присвоили городским библиотекам, в его родном селе Сростки каждый год стали проводиться всероссийские «Шукшинские чтения», на которых барнаульские писатели и издатели рассказывают, как они всегда любили и уважали своего знаменитого земляка. Обычная история, точно, как было с В.Высоцким.
В алтайской краевой писательской организации годами ждали своей очереди на издание сборников стихов множество молодых и безусловно талантливых поэтов. Валентина Петровна познакомилась с Леонидом Мерзликиным, - самым, пожалуй, талантливым из них. Познакомилась с Сергеевым, с Гущиным, с Пантюхиным, с Володиным, - всего их, молодых, было около двух десятков. Все они окончили Литературный институт им. Горького, все стали членами ССП, - Союза советских писателей. Чтобы не потерять призрачных будущих льгот профессиональных писателей и поэтов, они устраивались на любые случайные работы: кочегарами, лесосплавщиками, лесорубами, наборщиками в заводских многотиражках, сторожами и т.д, и т.п. Они бедствовали, перебивались с хлеба на квас и писали замечательные стихи – для будущих сборников. Сборники им иногда удавалось напечатать, примерно, раз в пять лет, - малюсенькие книжечки в бумажных переплетах и мизерным тиражом, чаще всего – «в обойме», то есть, в комплекте с четырьмя другими такими же бедолагами.
Валентина Петровна училась у них мастерству, и ее стихи становились все совершеннее. Но ей так и не удалось в советские годы издать хоть маленькую книжицу своих стихов. И в «Парусе» у нее отношения складывались с другими авторами не очень благополучные. Особенно с женщинами-поэтессами. Не знаю почему, но наиболее активные бийские поэтессы в упор не хотели признавать Валентину Петровну. Возможно, дело в особенностях женского характера, возможно, она не всегда проявляла тонкую дипломатичность в разговорах с ними, а может быть, дело просто в женской ревности, - Валентина Петровна была красивой женщиной. Еще, думаю, стихи Валентины Тимофеевой были куда лучше, а какая поэтесса, особенно провинциальная поэтесса с претензиями стерпит рядом с собой более талантливую соперницу по творчеству?
Так продолжалось долго, больше четверти века. Нет, в газетах ее печатали регулярно, в альманахах ее стихи тоже имели место быть. Она с неизменным успехом выступала перед коллективами города на творческих вечерах. А вот отдельной книжки, мечты поэта, так и не выходило. А тут еще умер старый добрый руководитель «Паруса» Михаил Длуговской, на его место пришел молодой, энергичный.
- Женская поэзия? А что это такое? Женщина раскрывает посторонним свою постель, - смотрите, завидуйте! Может, начнем ставить кровати на перекрестках?
Когда в России восторжествовала горбачевская демократия, местные авторы получили, наконец, возможность пробиться в члены Союза Писателей СССР, то есть, стать профессиональным писателем или поэтом. Первым членом ССП в истории Бийска стал Георгий Сергеевич Рябченко, поэт весьма заслуженный, тоже бывший спецхимик. В честь этого поистине исторического события Валентина Петровна написала торжественную оду, которая заканчивалась словами:
Шагай вперед, Г. Рябченко,
Наш всесоюзный Член!
Потом, при дальнейшем торжестве демократии пробились в члены СПР еще несколько бийских поэтов. А Валентина Петровна на свои попытки стать членом Союза писателей получала ответы типа:
- Тимофееву в СПР? Только через мой труп!
Получала такое от своих же «коллег» из «Паруса».
И Валентина Петровна решила не ждать милостей от других, а создавать свое авторское счастье сама. Она ушла из «Паруса». И создала КПО «СКИФ», - Культурно-Просветительское Общество «Союз Культуры, информации и фантазии». А при КПО – литературное объединение с таким же названием СКИФ. И началась совсем другая жизнь.
Валентина Петровна принимала в СКИФ всех желающих: и молодых, и не очень молодых, и совсем многолетних пенсионеров. В «Парусе» новичков встречали не слишком восторженно, мол, графоманов и без вас хватает, сначала почитайте как следует Пушкина, изучите наше творчество, и лишь потом беритесь за перо, а пенсионерам вообще надо думать о душе, а не о поэтической славе, ну и так далее. А в «СКИФе» дверь была открыта для всех.
Мало того, она по себе прекрасно знала, что мечта всех поэтов, - и начинающих, и заслуженных, и талантливых и бездарных, - издать сборник своих стихов. Издать свою собственную книжечку, пусть для начала совсем маленькую, но свою, отдельную, со своей фамилией на обложке!
И она начала издавать такие сборники. Слава Богу, в Бийске теперь появилось сразу несколько издательств. Печатайся на здоровье, были бы деньги. И она добывала деньги всеми правдами. Она готовила к печати сборники членов «Скифа». За десять лет она подготовила к печати и издала 18 коллективных сборников стихов и прозы поэтов и писателей «СКИФа». За эти десять лет она подготовила к печати и издала 32 индивидуальных сборника начинающих поэтов «СКИФа». Кроме того, за эти же годы она сама написала, подготовила к печати и издала четыре книги о крупных предприятиях Бийска и об их заслуженных работниках. И за это же время она издала 15 (пятнадцать!) своих книг поэзии и прозы.
Можно сравнить: за 29 лет в «Парусе» - ни одной, а за 10 лет в «СКИФе» – 15 своих сборников стихов и прозы!
Кроме этой очень и очень напряженной работы, она регулярно,без перерывов проводила заседания «СКИФ»а, где самодеятельные поэты и писатели обсуждали свои новые произведения.
И это не все. «СКИФ» по сути своей – культурно-просветительское общество. И Валентина Петровна со своими «скифами» готовила для города и для отдельных предприятий всевозможные тематические творческие вечера. О Пушкина. О Лермонтове. О знаменитом земляке Шукшине. Об исторических событиях России и города Бийска.
Все это не давалось ей легко и свободно. Для выпуска книг нужны деньги. Свои книги они печатала на свою весьма скромную пенсию, отказывала себе во всем. Но для издания коллективных сборников «СКИФа» пенсии, конечно, не хватало, и она деньги добывала. Ходила к бизнесменам, к директорам крупных предприятий, в общественные организации. Отдача от этих изнурительных походов – почти нулевая. А иногда и отрицательная. И все же она находила необходимую сумму и издавала очередную книгу.
Даже организация тематического вечера, скажем, в честь 200-летия М.Ю.Лермонтова, - не простое дело. Прежде всего, нужно помещение. Приходилось договариваться с заведующими домами культуры, библиотеками, школ и училищ.Но такой договоренности в нашей бюрократической стране мало. Такие мероприятия требовалось согласовать с отделом культуры городской администрации. А ведь бюрократу совершенно не интересен Лермонтов или там какой-то Пушкин. Бюрократ не получал указания сверху на проведение чествования Лермонтова.
Но Валентина Петровна деньги на издание книг находила. Подбирала стихи и рассказы для очередного коллективного сборника. Где-то находила произведения умерших бийских авторов и включала их в сборники. Находила фотографов-любителей и получала от них необходимые фотографии для иллюстраций. И тематические вечера проводила. Она уже пользовалась в культурной среде Бийске определенной известностью, ей охотно шли навстречу. Он находила в городе помещение, приглашала слушателей, организовывала выступления, оформляла стенд с иллюстрациями, даже готовила скромный фуршет.
И, конечно, продолжала писать сама. Но стихов она писала уже мало. С возрастом ее, как многих поэтов, стало «клонить к суровой прозе». Теперь она писала не о себе и не о любви. Она написала воспоминания почти обо всех известных людях города. В первую очередь отдала дань уважения ветеранам АНИИХТ. Находила материалы о других известных горожанах и писала о них. Писала она и почти обо всех интересных событиях в культурной жизни Бийска.
Как один человек может выполнить такой невероятный объем работы? Наверное, для этого он должен забыть все остальное. Но все забыть невозможно. Значит, Валентина Петровна работала за пределом человеческих возможностей, работала на полный износ. Но положительный результат ее огромной физической и моральной нагрузки, видимо, компенсировал затраты организма. Хотя бы частично компенсировал.
В 2008 году в Бийск приехала высокая делегация из Союза писателей России. Российские писатели собирались вручить награду руководителям старого, заслуженного и уже известного в стране бийского городского литературного объединения «Парус», в котором творили уже членов СП России. Но совершенно случайно они ознакомились с деятельностью «СКИФа» и ее организатора и руководителя. И высокую награду: юбилейную медаль Союза писателей России, - они вручили Валентине Петровне Тимофеевой. Вручили, на мой взгляд, совершенно правильно.
Самое интересное: в члены Союза писателей России ее так до сих пор и не приняли. Активисты «Паруса», которым дано право рекомендовать новых членов, в упор не видят ни «СКИФ», ни Тимофееву. Ну, а когда юбилейная медаль оказалась не в «Парусе», а у той же Тимофеевой, - сами понимаете, что было.
Валентина Петровна продолжает успешно трудиться. По-прежнему пишет стихи и прозу. По-прежнему железной рукой руководит «скифской» вольницей. Все так же борется с городскими бюрократами от официальной культуры. Все свои личные деньги тратит на издание своих книг и коллективных сборников «СКИФа». И дай Бог ей здоровья и новых успехов в ее благородном деле.